Искупление 33. Назавтра

http://www.proza.ru/2015/09/10/1954

Глебов кивнул, соглашаясь.

– И «вы», строго на «вы». Ясно, не от избытка уважения, а отстранёно, холодно так... Крохотное слово, а на место ставит.
– Так ты что, до сегодня больше не видел Киру?

– Ещё три встречи было. Последний раз – в Новый год. Кира дома одна была, и я пришёл к ней.
– Что, вот так взял и пришёл? Напился до такой степени?

– Э, брось, не язви. У неё это куда лучше получается. Киру перед самым Новым годом в командировку отправили. Тридцать первого она вернулась. Двенадцатый час, а она в хвосте огромной очереди на такси. Ну, мне удалось её домой подвезти, – Глебов хмыкнул, – с помощью шантажа, на её добром сердце сыграл. Подъехали, а у неё в квартире темно, дома никого. Я уехал сначала, потом вернулся.

– И она тебя не выгнала?
– Она бы со мной не справилась, – снова усмехнулся Глебов. – Ох, как мне было тошно после этих встреч! Будто мордой в дерьмо натыкали, а дерьмо это – я сам. Кира умеет быть очень жестокой. И ничего она мне не простила. Ничего.
– Но она пришла к тебе.

– Ну и что? Пришла. А что ей делать, если мать умирает? У неё больше никого. Знаешь, каково ей было прийти ко мне? Это видеть надо было! Она ведь не просто перешагнула, она растоптала, душу свою растоптала по дороге ко мне. И она дала мне понять, что если я захочу... – Глебов сжал кулак и выругался. – Это какой мразью в её глазах надо быть, Антон, а? Ну, неужели я вправду такая сволочь? Это было, как плевок в лицо, только то не она плюнула, а я сам... Против ветра.

Антон недобро усмехнулся.

– Не скули. Что я, не знаю тебя? Своего все равно добьёшься. Ну, попался тебе орешек покрепче других, да зубы у тебя крепкие, не обломаешь, финал один будет. А после этого она тебе наскучит, как все, кто до неё был. Поиграешь в охотку и бросишь.
Глебов сглотнул, помолчав, сказал:

– Да утрусь я, Антон. Кира научила меня утираться, – он хмыкнул, глянул на сжатый кулак. – Кто из тех, что были до неё, заставили бы меня пройти такую школу?

– Все равно, не трогай её, оставь.
– Тебе?
– А тот приятель? Это её парень?
– Влюблён со школы. Но для неё – просто приятель.
– И что – никого?
– Никого.

– Снегурочка, в самом деле. Как на том твоём рисунке. Отдашь мне его?
– Он же маленький.
– А мне на стену не вешать.
– Ладно.
– Ну и чего киснешь? Пришла Кира, куда она теперь денется? Ты же за это зацепишься.

Виталий покачал головой:

– Не пришла, беда привела. А глаза... Почти такие же, как тогда. Боюсь, что завтра всё по-другому будет, ничего от сегодняшнего не останется. Боюсь я завтрашнего дня.

Утром, едва Кира вспомнила вчерашний день, нахлынуло чувство стыда. Кира со стоном зарылась лицом в подушку. Ох, как стыдно! Разве, сбежав из его квартиры, она всё решила? Кто её тянул туда? Сама пришла... Нельзя было уезжать, коль согласилась остаться. Это всё хмель. Не померла бы оттого, что утром пришлось бы с ним поздороваться. А теперь – как смотреть ему в глаза? Ой, а лекарство?! Кира отбросила одеяло, босиком подбежала к столу. Слава Богу, она не забыла его. Кира закрыла лицо руками, помотала головой. На душе было нерадостно.

Когда раздался телефонный звонок, Кира не сомневалась, что звонит Глебов, и усилием воли заставила себя поднять трубку.

– Кира, почему вы ушли так рано? Я увёз бы вас.

«Так он не знает ещё, когда я ушла!» – на секунду Кира почувствовала облегчение. Узнает, когда придёт к себе.

– Извините, так получилось. Ключ в почтовом ящике Антона. Не сердитесь.

Светлана, дождавшись, когда все займутся своими делами, подсела к Кириному столу, внимательно посмотрела на неё.

– Сказать ничего не хочешь?
– Ночью маме начали вводить этот препарат, к утру ей уже стало лучше.
– Ну, слава тебе, Господи! – воскликнула Светлана. – И вправду – живая вода! Она помолчала, выжидательно глядя на Киру, помедлив, тихо спросила:

– Ну а ты?
– Все нормально.
– Ты от Глебова звонила?

Кира кивнула.

– И ночевала там?
– Нет, дома.
– Не хочешь рассказывать?
– Знаешь, у меня сейчас такое состояние, что говорить и то тяжело. Я чувствую себя страшно усталой.

– Он что, воспользовался ситуацией?
– Да нет, – Кира поморщилась. – Ты не обижайся, я всё тебе расскажу. Потом. И не беспокойся обо мне, всё, в самом деле, хорошо.
 И Глебов вёл себя очень прилично.

Кира со страхом ждала новой встречи с ним.

http://www.proza.ru/2015/09/13/2047