Деряба

Деряба.
          
             Поздней весной через колок посреди поля недалеко от деревни промчался вихрь, да такой, коего даже старожилы не помнили.  Широкий столб пыли  с уже зазеленевшего поля поднялся  на несколько десятков метров, прошёл колок насквозь, захватив в себя ветки, листья, сухую траву и прочий хлам, и не доходя до деревни вдруг осыпался и исчез. Старушки крестились, а поначалу струхнувшие мужики, посмеивались над ними, да и над собой тоже. Колок был небольшой, едва ли больше гектара. От кромки поля росли берёзы, вперемешку с сосной, а чем дальше вглубь, они замещались осиной, а внутри его было кочковатое болотце, затянутое ивняком. Так вот, ивняк, конечно, не пострадал, как в прочем и березняк с сосняком, потерявшие несколько крупных  веток, а осины оказались более чем наполовину поломанные. Внутрь колка было не зайти: Кругом осиновые пеньки-сломки, высотой от 1,5 до 4-х метров и лежащие вперехлёст стволы с молодыми жухлыми листьями.
               За лето хозяйственные  местные мужички потихоньку распилили упавшие осины на дрова и перевезли домой. Сучки аккуратно перетащили в болотину. Когда осенью, после уборочной компании, в колок заглянул лесник, он только развёл руками: чисто как в парке, стволов нет и сучков тоже. Он, конечно, узнал бы, кто незаконно заготовлял дрова, но у  закона есть изъян: нет пенька – нет самовольной рубки. Доложил в лесничество, а там махнули рукой, ведь доказать самоволку невозможно.
               Через три года, в середине мая, я проходил через этот колок. Зачем мне это понадобилось, уже не помню. Меня встретил тревожный треск дрозда. А вот и он сам, перелетает со сломка на сломок, и беспрестанно верещит. Дрозд крупный, побольше скворца, но явно не рябинник.. Рябинники обычно гнездятся колониями, и сейчас бы, наверное, атаковали меня со всех сторон. Ага, вот он подлетел поближе. Да это же дрозд-деряба, довольно редкий у нас вид дроздов. От рябинников он отличался белесоватой нижней стороной тела с крупными чёрными, каплевидными пестринами. Эти отшельники обычно гнездятся отдельными парами, хотя однажды я встретил небольшую колонию из четырёх гнёзд. Да, гнёзда дерябы я находил несколько раз, они обычно располагались на вершине подобных сломков, но всегда были с птенцами и меня ругали одновременно оба родителя. Отсюда вывод: где-то рядом гнездо с насиживающей кладку самкой. Интересно было найти гнездо дерябы с яйцами. Я нашёл толстый длинный сучок и  пошёл влоль переломанных осин. Каждый осиновый сломок отстсукивал от комля до вершины, да ещё царапал кору тоже от комля к вершине имитируя влезание на дерево. Наконец мои старания достигли успеха. С вершины двухметрового сломка слетел второй дрозд и присоединился к первому.
                Подкатив чурку, оставшуюся от раскряжёвки на дрова, взобрался на неё, и моя голова оказалась выше макушки сломка. Действительно, в трухлявой древесине было построено аккуратное гнездо. Оно очень напоминало гнездо дрозда-рябинника, было таким же глубоким, но строилось из тонких сухих сосновых веток, листьев и стеблей злаков. Весь строительный материал сцементирован глиной, а лоток выстлан лыком, сухими листьями трав и корешками. В гнезде находилось четыре яйца, причём три из них имели зеленоватый основной окрас, а одно голубоватый. По основному фону разбросаны многочисленные тёмные крапинки.
                Я отошёл от сломка всего несколько метров, а один из дроздов уже садился на гнездо, в то время как второй продолжал провожать меня, но ужу менее яростной трескотнёй.