Жало обезьяны - часть 22

Коля ждал меня на выходе из таможенной зоны. Он выглядел бодро и весело, хотя спал прошлой ночью наверняка меньше меня. Зато в кровати. В смысле, вытянув ноги.

- Ну что, тля болотная, готов брать гриб;?

Движение по трассе "Дон" в направлении области оставалось плотным аж до Малого московского кольца. По обеим сторонам бежали дачи, дачи, дачи... По мере удаления от Москвы количество машин начало постепенно уменьшаться, а за Большим кольцом шоссе опустело. В дачном ландшафте по обочинам начали попадаться вкрапления дикой природы. Свернули с трассы у Сайгатово. Дорога то ныряла в лес, то шла полями. Погода не подвела. Над асфальтом стелился туман. Сквозь верхушки золотистых берез на фоне жиденькой небесной голубизны пробивались солнечные лучики.

Ехали молча. Сначала отвлекало движение, потом красота вокруг. Но молчание было уютным. Дорога вышла на берег Оки. Пусть мелка река Ока, да красива... Поля, перелески. Показалась табличка "Свинёнки". Свернули на грунтовку, проехали вдоль задов до дальней от дороги околицы. Участки здесь выглядели солидно. Не участки, нарезы. Остановились у крайнего дома. По правую руку стеной стоял лес. Переобулись в сапоги. Коля вручил мне лукошко, и мы отправились на дело. Бродить по подмосковному лесу мне не случалось лет тридцать, и он мне показался неожиданно густым. Одним глазом я шарил по траве в поисках грибов, другим поглядывал на моего проводника. В способностях ориентироваться самостоятельно я как-то сомневался. Вошли в глушь. Макушки берез и елей колыхались, но на земле стоял штиль. Пахло прелым деревом, сухой травой, осенью и ещё чем-то мной почти забытым. С берез неслышен, невесом, слетает желтый лист... Плавно кружась, листья медленно опускались на землю. Они падали сквозь просветы между деревьям словно осколки солнечных лучей. Лирическое настроение споткнулось о незамеченную мной корягу.

От коварно подставленной мне лесом подножки я потерял равновесие и рухнул вперед в полный рост. Живот амортизировал приземление. Глаза мои оказались на высоте сантиметров десяти над землей. И я увидел грибы. Они начинались у моего носа и уходили во все стороны. По одному и кучками. В основном подберезовики. Я встал на четвереньки и начал методично брать гриб;, двигаясь как снегоуборочная машина. То и дело попадались кучки белых, от вида которых у меня вожделенно тряслись поджилки. Когда я завершил зачистку поляны, кошелка заполнилась почти до половины. Довольный собой, огляделся и обнаружил, что Коли нигде нет. И в какую сторону он направился, я не имел ни малейшего представления.

- Коля-я-я! Ау-у-у! - заорал я. Тишина.

- Коля-я-я-я-я! Ау-у-у-у-у! - я прибавил громкости. Тишина.

- Коля-я-я-я-я-я-я! Ау-у-у-у-у-у-у! - завопил я во всю силу легких.

- Э-ге-гей, - послышалось откуда-то издалека. У меня отлегло от сердца. Но на то, чтобы воссоединиться, у нас ушло ещё больше получаса. Увидев мою богатую добычу, Коля сделал брезгливую гримаску:

- Я этих не беру...

Его лукошко оказалось на треть аккуратно заполнено белыми. Мы вошли в густой ельник. Место в смысле грибов бесперспективное. Мой проводник решительно сменил курс, и вскоре мы выбрались на широкую просеку, по которой спустились к речке.

- Лопасня, - веско бросил Коля, будто этим всё было сказано. Разделись и умылись до пояса. Водичка оказалась прохладной. Но солнце исправно грело и быстренько нас подсушило. Выбрались на лесную дорогу шириной метра полтора и по ней не спеша направились назад к машине.

- Так ты откуда прилетел-то? - мой приятель сделал первый ход в разговоре. Ничего мудреного, е2-е4.

- Из Бишкека, - моё подсознание оживилось и наконец призналось, что я сюда прилетел не по грибы сходить, а с Колей поговорить. Но так, чтобы ничего не отвлекало. И никто не мог подслушать: - Меня туда послал ОЛАФ.

- Значит, воруют, - удовлетворенно констатировал Коля.

- Как и всюду, - я безразлично пожал плечами.

- И всюду ОЛАФ пресекает?

- На всюду людей не напасешься. 

- Но для Бишкека нашли... Может, там масштабы особенно крупные? - в голосе Коли проскочила искорка живого интереса.

- Дело не в масштабе. Проект региональный, главный партнер - погранцы.

- Комитет глубинного бурения, значит, - Коля явно оживился.

- Вот-вот. Служба надоя буренок, - укоризненно поправил я отставшего от жизни приятеля: - Следовательно, и с западной стороны спецслужбы привлечены. Но они хоть вроде и вместе, никогда заодно.

- Это нормально, для каждой разведки всегда главное свой интерес. От союзников не меньше секретов, чем от противника, - Коля замолчал, в задумчивости постукивая суковатой палкой о носки резиновых сапог в такт шагам: - То есть, кто-то стукнул, и ОЛАФ стремится, чтобы игра оставалась честной. И все играли по правилам. Но таким игрокам правила только мешают. Весь смысл Большой игры в том, что она без правил.

- Есть и другой конфликт интересов. В Киргизии за власть и деньги борются не политические партии, а рода и кланы. Они то соперничают, то дружат друг против друга. Стоит какому-то альянсу придти к власти, как лидер его разваливает и ищет новых союзников против старых. А те, в свою очередь, объединяются с недавними противниками, чтобы сковырнуть победителя.

- Занятно,.. - Коля от души зевнул. Похоже, родо-племенные отношения в Киргизии его профессионального интереса не возбуждали.

- Не соскучишься, это точно. Переворот происходит в среднем каждые пять лет. Следующий можно ожидать через полгода.

- А причем тут твой проект?

- Похоже, воруют не корысти ради, а идеи для. По моим схемкам получается, что деньги уходят в направлении как раз тех родов, которые сейчас не у дел. А в них имеются и криминальные структуры. Рода и криминал на паях проплачивают массы. Криминал их организует и ведет на штурм столицы. Его интерес простой, в случае успеха родовые криминальные структуры получают от новой власти долю в доходных предприятиях. И в реальной экономике, и в нелегальной.

- И ты их смог вычислить? - спросил Коля с недоверием. То ли его удивило, что Я смог получить такой результат, то ли что смог получить ТАКОЙ результат. В любом случае мои пинкертоновские таланты он в грош не ставил.

- Только то, что на поверхности, - признался я с неохотой: - Там компетентные люди работают. Поэтому тонкостей пока не знаю. Но принцип понятен.

Мы вышли на опушку. До Свинёнок оставалось рукой подать. И очень кстати. Находились мы прилично, к тому же не в парке по дорожкам. Переобулись. Проветрили сопревшие в резине ноги. Поставили кошелки в багажник. Честная добыча. И алиби. Коля оглядел просторы и поинтересовался:

- Я так понимаю, что ОЛАФ поручил тебе раскрыть схему финансирования государственного переворота путем увода средств из финансируемого европейскими деньгами проекта?

Простой, в общем-то, вопрос поставил меня в тупик:

- Нет, конечно. ОЛАФ интересует только сам факт хищения, цели ему безразличны. Кто меньше знает, крепче спит. Мне надо проверить сигнал и дать заключение о его соответствии действительности.

- Вот-вот, - кивнул Коля: - Тогда какого хрена ты занялся раскопками? Лёш, ты вроде уже не ребёнок. За такую самодеятельность можно и на кладбище под оркестр загреметь.

- Я пока никому не о чем не докладываю. Вопросов никому не задаю, только бумажки читаю, - тут я слегка покривил душой: - Даже если спереть весь бюджет моего проекта целиком, для переворота маловато будет. И почему обязательно на переворот? Почему сразу такой экстрим? Мало ли на что можно собирать общак... Есть источник, вот они и воруют. Впрок. Если испугаются, попробуют меня купить. Если меня зажмурить, такой кипеж поднимется, мама не горюй. Комиссии нагрянут, дознание с пристрастием, проект наизнанку вывернут и вытряхнут. А им оно нужно? Дело-то их копеечное, не станут они общак из-за мелочевки подставлять. Поэтому если я их муравйник как следует ошпарю, попробуют меня купить. Ты покушать часом не взял?

- Лёш, ты меня разочаровал. Я думал, ты по-прежнему кристально честный строитель нового общества. Курочка есть, чтобы до города дотянуть. А там уже квакнем по понятиям. Ты же до утра свободен?

- В общем, да... А если по существу вопроса, то ты же сам сказал, пора взрослеть. Делиться с честными людьми положено всем. В том числе и ворам. Иначе мы, честные люди, вымрем как класс. Слушай, можно я у тебя переночую? А то мне придется рано уйти, койку искать.

- Ты меня не шантажируй, - Коля с грустью покачал головой, но продолжать диспут о роли откатов  в обществе не стал: -  Могу предложить раскладушку.

- Главное, чтобы ноги можно вытянуть.

Тронулись назад. Не доезжая села Малюшина Дача свернули в шедшую к Оке колею и выехали прямо к песчаному берегу. Подул ветер, небо затянули тучи. Похолодало. Погода портилась. На берегу кроме нас никого. Коля драл на части куренка. Я снял кроссовки, закатал брюки и зашлепал в Оку. Вода шла малая, и по-моему я смог бы перейти реку вброд. Но температура воды не располагала к длительной прогулке. Тем более, другой берег выглядел ничуть не более привлекательным. Поэтому я полюбовался видом - простор, в паре километров живописный поворот или говоря научно, излучина - и зашлепал по песчаному дну на встречу с курицей. Коля постелил видавшее виды покрывало, но сидеть на сыром песке оказалось неуютно, и мы перекусили стоя.

Обгладывая ножку, Коля поинтересовался:

- А российские бурильщики в твоем проекте участвуют?

- Не-а, - ответил я с набитым ртом: - В том и цимис, чтобы их не пускать.

- А они чего?

- Да ничего. У них своих каналов хватает. Да и денег тоже. И агентурная сеть ширше. Так что они на всю эту мышиную возню со стороны смотрят, да в кулачок хихикают.

- А если всё-таки переворот? - , настаивал Коля, зашвырнув обглоданную куриную косточку на середину Оки.

- Переворот, так переворот, - с раздражением ответил я: - Не мой вопрос. Мне бы на безбедную старость сшибить рублик, а кто за кого, я не задумываюсь. Нынешняя власть вроде больше за связи с Россией. Но это вовсе не значит, что следующая будет против. Она тоже вполне может быть за, но только в другой плоскости. Деньги появились, можно перевернуть. Тем, кто дал, что-то откатить. Может в смысле политики, может - экономики. Кредит там безумный взять. Или базу впустить. Но это не так, чтобы одни только за красных, а другие - исключительно за белых. Четких классовых позиций они себе позволить не могут. Сейчас курс далеко не чисто про-русский, и потом он не станет чисто про-американским. Между белым и красным уйма оттенков.

Коля скептически жевал курицу. Всухомятку она шла плохо. На этот раз зашвырнул обглоданную косточку в кусты, рассеянно вытер жирные пальцы. Окинул взглядом набухающий тучами горизонт:

- Двигаем. Пора за стол сесть нормально.

Дождик начал моросить, когда мы выехали на трассу. За Большим кольцом резервная полоса превратилась в рынок. Чуть не через каждые пятьдесят метров уже основательно подмокшие под дождем мужики и бабки предлагали варенье, самогон, антоновские яблоки, садовую малину, шерстяные носки и, разумеется, грибы. Чтобы не ударить в грязь лицом перед сослуживцами и показать щедрость подмосковного леса, заполнил корзинку доверху, разбавив берёзовики белыми. Вышло жуть, как дорого, но мило. По мере приближения к городу пейзаж окутала серая мгла, дождь усилился. Тоска-а-а! Самая ужасная погода. Промозгло, мокро, безнадежно. Вспомнилась лучезарная и теплая осень в Бишкеке. Не кстати. Только тоскливее стало.

Въехали в город. Пробки, пробки, пробки. Стояли молча, слушали дурацкие песни в идиотском исполнении и бессмысленный треп ведущего. Градус настроения распластался на мокром асфальте. В квартиру мы зашли уже совершенно озверевшие от усилий остановить напористо подступавшую депрессию. Спасла нас жена Коли. В квартире пахло соленьями, копченой колбасой, салатами и борщом. После прямого попадания трех полновесных стограммовых залпов депрессия заскулила, съежилась и уползла искать непьющую жертву. Воля к жизни вышла из комы, и начала рюмками качать энергию космоса. Не прошло и полчаса, как окружающий нас мир вернул себе утраченную под влиянием момента гармонию.

Сели на кухне чистить грибы. Занятие нудное, но посильное.  Чтобы скоротать время, поинтересовался:

- Коль, а ты-то чем сейчас занимаешься?

- Грибы чищу, - неожиданно огрызнулся приятель. Но быстро овладел раздражением: - Меня три месяца назад на пенсию отправили. Ничего не поделаешь, возраст. Оказалось, непросто перестроиться. Работа отличная была, все время с людьми, все время что-то происходит, надо разруливать. Разные страны, разная обстановка. Звенели струны на гитаре... А тут вдруг бзынь, и тишина. Я было в наш совет ветеранов ткнулся, но там половина на половину шамкающие вурдалаки и ископаемые инфузории. Мутит меня от их активности. Тебе советник не нужен?

- Ещё как нужен. Особенно, ещё тепленький пенсионер. Но мне, Коля, согласно профилю проекта нужен советник с геолого-разведывательным профилем. Мастер глубинного бурения. И чтобы послужной список это отражал со всей прямотой. Консульский стаж, увы, не годится. Вот если тебе "соседи" дадут выписку из ихнего личного дела, другой разговор.

- Спрошу. Раньше и думать было нечего, а теперь - моя карьера, как хочу так и торгую.

Потом мы пили, ели, отмокали душой на балконе, опять пили и снова ели. Захотелось добрых дел. Отпустили Колину жену смотреть телевизор, а сами на пару загрузили посудомойку, забили холодильник остатками еды, которых даже при усиленной норме потребления должно было хватить на неделю, прибрались на кухне и заварили крепкий чай с чабрецом. К чаю нашлись конфеты и "Рябина на коньяке". Часам к трем утра, когда кончился и чай и рябиновка, спонтанно родилась идея сходить в клуб, но трезво оценив наш объединенный капитал, мы её с сожалением отвергли. Коля принес раскладушку. Нежно обнявшись животами, мы простились до утра. На пороге кухни Коля обернулся и посмотрел на меня с укором:

- Так чего тебе надо?

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/09/15/1193