Дневник Рыжего Лиса глава 7

28 сентября               
Итак, сегодня мои богомолочки не только не пошли на правило, но и на завтрак никто не поднялся. Лишь сейчас все немного очухались. А я, пожалуй, начну описывать специально для вас нашу эпопею. Это было что-то. Если бы я была художником, я бы написала панораму с названием «Разгружение шаланды» и она бы встала в один ряд с "битвой за Севастополь".
На холсте большая машина (метров двадцать) с открытым кузовом. На кузове, вроде матроса с гранатой, мать Варвара в перекошенном апостольнике с пачкой настенной плитки в руке; тут же бегает, размахивая руками, с громкими воплями незабвенный Вася. Ниже тащит тележку Ольга с красными щеками, её платок давно упал на плечи, волосы разлохматились, но ей не до них. Мать Арсения впряглась вместе с Н.Н. в телегу со штукатурными железными сетками, вид сугубо патриотичный, палец на правой руке треснул. Сзади пихает телегу моя Тотошка, красная как варёный рак и такая же мокрая. Группкой семенят три бабки с тележками. А вот и сам художник на белом коне слева, т.е. я под кипой рулонов утеплителя. Особо умилительно смотрится Антонина Васильевна с металлическими профилями для гипсокартона. Туда-сюда носится ещё одна сестра, тоже инокиня – великанша Марфа в залатанном переднике. Тут же бегает матушка с неожиданной для неё прытью, а поодаль стоит обалдевший шофёр и курит сигаретку за сигареткой. Для полноты картины стоит добавить, что всё это на фоне моросящего дождя, и все герои отчаянно чапают по лужам, но все при этом полны энтузиазма, даже ваш Рыжий Лис. Вокруг темнота, как в пещерном веке, лишь лампочки на переносках под зонтиками раскачиваются, все орут, шумят, руками машут и путаются друг у друга под ногами. Мы три раза пили крепкий горячий чай из термоса и объедались сушками, и всё же -  наша взяла! Ну всё, все ушли, и я поползла. Привет!
 
Эти православные не такие звери, как казалось в начале. Сегодня все ползают как мухи и при встрече друг с другом счастливо улыбаются. Мы с Н.Н. с утра попали в крепкие объятья Марфы, которую  можно с успехом назвать Марфой Громилой. Она под два метра ростом, большеголовая, большеротая, некрасивая, но светится как лампочка. Работает на скотном дворе. Вот туда то мы и попали. Н.Н. ужасно занудная тётка, она умудряется поучать даже мать Марфу, на каждую ее просьбу у Н.Н. своё предложение, по всем поводам свои мысли. Высказывает она их культурно, но работать с ней тяжело. Просто сделать то, что просят Н.Н. не может. Мне она уже прочитала целую лекцию о том, что тем, кто красит волосы, обеспечен пропуск в ад. А на моё возражение, что с некрашеными волосами на дискотеку ходить неприлично, она разразилась такой бурной проповедью, что корова с перепугу замычала. У неё тоже свой бог, бог – жандарм, или дуэнья, не отходящий ни на шаг и безжалостно карающий за юбку, поднятую выше щиколоток, или за накрашенные ресницы. Я узнала что:
1.    Тех, кто носит серьги, черти за них стаскивают в ад,
2.    Тех, у кого нет косы, Богородица не сможет вытащить из ада,
3.    Накрашенные глаза черти будут красить кипящею смолою
и т.д. и т.д. «Никрономикон» отдыхает. Приеду – расскажу.
А так – ничего, мне понравилось. Особенно прикольно кормить курочек, они симпатяшки, хотя и балбески. Здесь я, наконец, познакомилась и с лошадкой, и с собачкой по кличке Гюльчатай. И всё же, самое ужасное здесь не ужасы Н.Н., а реальная чистка коровника. Вы сейчас отпадёте, но … я чистила НАВОЗ ЛОПАТОЙ!!! И хотя я перед обедом уже раз пять мыла руки, мне кажется, что они всё равно пахнут. Животные, конечно, душки и лапушки, но им бы не мешало сделать какую-нибудь канализацию с автосливом.
 
Сегодняшний день для меня определённо день потрясений. До сих пор не могу прийти в себя. Такие вещи можно проглотить только с пивом, или пепси с чипсами, но ни того, ни другого здесь нет. Короче, после обеда ко мне подвалила мать Варвара, и прямо в лоб спрашивает, правда ли что я программист? Не совсем, говорю, скорее, так получилось, а что, это матушка Евдокия напророчила? Оказывается всё проще: это мы с Ольгой языками чесали. «У меня компьютер барахлит, не могла бы ты посмотреть?» Ни финты себе, думаю, ну и современные монашки, но виду не подала - я же воспитанная.
И вот мы входим в обшарпанный корпус и идём сквозь груды каких-то тюков по коридору с осыпающейся штукатуркой. Она открывает старушку-дверь, мы входим в комнату соответственного коридору вида, и там стоит комп и ''висит''. Я на него как глянула, так и остолбенела. Вы, ребятки, стоите или сидите? Если стоите, лучше сядьте: мягче будет падать. PENTIUM IV!!! Вот тебе и монастырь, ну и глухомань, ну и монашки! Я аж присвистнула: «Ну и техника! И вам в монастыре можно такое иметь?!»  - «А почему нет? – она рассмеялась, - У меня, между прочим, даже сотовый есть»  И трубку показала. Должно быть, видок у меня был шарахнутый, потому что Варвара хмыкнула и сказала: «Мы же не отшельницы, мы – монахини. Почему же нам не пользоваться хорошей техникой?» - «А как же нестяжательность?»  - «Это же не моё личное имущество, а монастырское. Мне лично ничего не принадлежит. Между прочим, монастыри всегда были светочами знаний. Вспомни митрополита Филиппа Колычева, ты ведь вроде историей увлекаешься. Когда он был настоятелем Соловецкого монастыря, то построил там такое, чего даже в царском тереме не было! На Соловках в XVI в. было паровое отопление, и первая на Руси водяная мельница, и многое другое, и это не мешало Соловкам быть духовным светочем. Ножом можно хлеб резать, а можно и человека убить». Совсем уничтоженная, я молча села за компьютер и больше ничему не удивлялась.
Мы с Варварой провозились с ним до вечера, но ничего не смогли сделать. А потом гоняли чай, уже в первом часу ночи. Она оказалась вовсе не гордой, а просто молчаливой. Речь снова зашла о компьютере, и Варвара сказала, что он ей помогает с бухгалтерией, иначе у неё бы не оставалось времени на другие послушания. Я спросила, какие у неё ещё послушания, кто она по профессии, а в ответ Варвара снова посмеялась: «Мы здесь на все руки мастера, чего только не делаем. В монастыре всему научишься. А профессия здесь не причем. Между прочим, я вообще то по профессии кинорежиссер, а Арсения и того смешнее – искусствовед.» И она, позвонив своему родному брату по сотовому, попросила приехать помочь. Так что мне сегодня впечатлений по макушку хватило, и теперь я всё лежу и думаю, чего же тогда они утопали в монастырь? Зачем?!