АБС. Обитаемый остров гл. 1-2 разм. 1-20

1. Необычность и враждебность мира.

Сердце Максима чувствовало некую тревогу. Её вызывали: необычность и враждебность мира; повреждения в корабле. При этом повреждения сами были необычными, т.е. необычность передалась и средству передвижения. А вот стал ли необычным Максим? Как мы увидим дальше—да!

2. Шесть если чужого мира; покой, бодрость и смирение.

Молодость, отсутствие умений; неценение времени; отсутствие особенных талантов; дурная доминантность; романтизм.
Молодость идёт к зрелости. Качества души развиваются. Очень умная фантастика не предполагает очень глупого героя. Вот хотя бы эти три вещи опровергают половину сказанного. Правда, что касается другой половины, то слова «У меня масса времени» закономерны. Поэтому такое отношение к себе означает, что ты потерял бодрость, но при этом обладаешь смирением. Такое, вообще говоря, возможно только при сильном стрессе. Как то и было.

3. Зловредная вода. Страна болезни.

Раз сама вода зловредная, то то, что даёт жизнь, здесь даёт смерть. Здесь мёртвая жизнь. Поэтому и проку от этой цивилизации будет немного. Лучше не контактировать с причастными этой мёртвой жизни. Это страна болезни, болезни духовной.

4. Живопись инопланетного фейерверка.

Это достигается путём описания фейеверка, как горения синонимами—полыхание, пылание и даже фразой «яростный жар бил в лицо»; как огня синонимом факел; как переливания цветов—багрового и зелёного.

5. Выруливание в трудной инопланетной ситуации.

1) Иметь достаточно времени
2) Быть осторожным в контактах с инопланетянами
3) Найти пространственные ориентиры
4) Постановка задач, т.е. определение того, что нужно духовно и материально.

6. Параллель между одиночеством на Земле и одиночеством на чужой планете. Время и пространство.

Родителям холодно и пусто без Максима. А ему холодно и пусто и от разлуки, и от планеты. Но он не разрешает всё равно себе об этом думать. Это значит, что он себе помогает наполнением души теплотой. Мысли о Земле—воспоминания, а на чужой планете для него сначала главное—изучить пространство. Это потому, что прежде чем изучить историю чужого мира, надо изучить его пространство.
7. Зацикливание на нуль-передатчике как знак инженера.

Видимо, Максим—инженер. Привычка действия не сочетается  с инополанетными условиями. Но понимает он это не сразу. Это значит, что герой обязательно хочет привнести на чужую планету что-то личное, индентифицировать свой личный опыт с инопланетной реальностью.

8. Безобразная сцена с самосвалом как знак «советской машины».

Советская машина—это, прежде всего, тупость (бюрократичность репрессионного аппарата), бессмысленность величия (символисты как её анти-элемент)), техничность (пятилетки), рычание (революция). Но это уйдёт...и возвратится.  Максим не принимает такую грубость. Это значит что в СССР он мог бы быть диссидентом.

9. Тема злых волшебников и роковой ход истории.

Злые волшебники—это власть в СССР. Бог вездесущ, а некоторая духовная сила идёт вместе с личностью. И её реакция на действия злых волшебников есть реакция на советскую власть, реакция бесстрашная, но неприязненная.

10. Утончённая форма воровства—поедание похлёбки.

Голод привёл Максима к не очень хорошему поступку. Он ел еду без спроса. Ощущение, что»хозяева где-то рядом»--оправдание в данной ситуации. Но иначе он бы  умер.

11. Уныние изучаемой Максимом планеты как гротеск земного уныния.

Уныние здесь—гротеск земного. Это похоже на индуистскую картину мира: «Всё уже было, и было много раз, и ещё много раз будет». Интерес к человеку—это человеческое чувство, а здесь отсутствие интереса.  Путь Максима на этой планете—это узкий путь, а путь уныния здешних жителей—широкий путь. Как судьбы духовного и плотяного человека.

12. Примирение и знакомство как вариант встречи с жителями инопланетного мира.

В этом вживание в чужой мир и состоит. Примириться с миром и познакомиться с ним, с его природой, с жителями и обычаями мира, всякий раз сперва примеряясь с каждой из названных сущностей. Процесс этот бывает именно в этой последовательности.

13. Презрение или уважение? Тип армейца.

Эти чувства--презрение и уважение--у армейца сменяют друг друга. Уваженние и презрение чередуются, причём явно проявляются они только в мыслях Гая, а в словах--равнодушное обращение. Это и есть тип армейца.

14. Любовь к ротмистру--за честь или за культуру?

Дело в том, что для Гая Гаала честь и есть культура. Это так потому, что Стругацкие начинают честью, продолжают культурой и заканчивают  честью. Таким образом, знания для Гая показатель чести, а честь--показатель знания. Вот например, презрение к капралу выражается в том, что он "стрелять толком не научился". Вот поэтому для Гая честь есть культура и культура есть честь.

15. Столица и Лес: преимущества и недостатки.

Лес: + 1)Без тебя не обойдутся; 2) Чувствуется напор леса.
-1) Служба опасная; 2) Климат нездоровый; 3) Паёк однообразный.

Столица: +1)1) Туда не так просто попасть 2)Есть родные; 3) Другие же служат
-1) За каждым кто-то наблюдает.

Возможно, Гай не был религиозен, иначе бы и в лесу за ним "кто-то наблюдал".

16. Приведение дикаря и реакция инопланетян на больного чужака.

Чужак, да ещё больной, может вызвать удивление и неприязнь, сочетающиеся с сильным интересом и слабым, но присутствующим сочувствием.
Отношение как к сумасшедшему типично для инопланетян как к человеку, который не смог вписаться в их мир и заболел от него.

17. Изменение отношения к чужаку в результате поиска.

1) Отсутствие страха у чужака.
2) Он отъел ровно треть, чтобы осталось товарищам.
3) Он очень сильный и телом, и духом.

18. Радикализм воплощения желания познакомиться.

Этот радикализм—в том, чтобы резко взять первый попавшийся листок, первый попавшийся предмет и что-то попытаться нарисовать, показать какие-то действия с предметом. В отношении к предметам (миру, герою, кошке) и возможными действиями с ними проявляется жизнь души. Таким образом, эта жизнь направляет радикализм действия, воплощающего желание познакомиться.

19. Раздвоение личности в Максиме Каммеррере.

Естественно, попав во враждебный и чужеродный мир, человек не может сперва найти своё место в мире. А потом привыкает к миру, но искажает собственное Я с сохранением привычности к миру, и уже потом востанавливает Я, уже привычное к миру, теперь уже не враждебному и не чужеродному.

20. Упоение Гая как форма прелести.

Романтика, парение в небе, презрение к материальному, но какое-то ницшеанское, горение, но не огнём благодати, а огнём греховного самообольщения—это прелесть. От такого упоения человек начинает искажённо воспринимать себя, реальность и людей. И возврат к истине возможно только при уходе от такого упоения.