Сыны Всевышнего Глава 38

Глава 38. Час расплаты.


Утро началось с нетерпеливого рудневского звонка.

– Приедешь?

– Как скажете…

Роман с трудом разлепил глаза и сунул мобильник под подушку. Стоп. Когда это он успел перебраться на кровать? Ах, да: Аверин. Хоть бы записочку оставил, сколько он теперь ему должен за визит и оказание первой медицинской помощи…

Впрочем, с благодарностью он, похоже, поторопился. Голова раскалывается так, будто он бился ею о стены. Приходится признать, что до сей поры он, по сути, и не знал, что такое головная боль. Если Бергеру было в своё время так же несладко, когда он устроил ему небольшую демонстрацию своей силы, неудивительно, что легкоранимый ботаник после этого не горел желанием с ним общаться. Ну, ничего, сейчас шеф его убьёт и тем самым избавит от тяжких мучений.

Дорога запомнилась, как череда бесконечных препятствий: во дворе всё перекопано, не сразу и сообразишь, как это безобразие обойти; потом авария – столкнувшиеся машины загородили проезжую часть и троллейбусы не ходят, выстроились друг за другом, как вагоны поезда; в метро народ столпился вокруг бригады скорой помощи: потерявшего сознание человека бережно укладывают на носилки. По-хорошему, внимая всем этим знакам, следовало бы вернуться домой, запереться на все замки и сказаться тяжело больным, чтобы Руднев отстал и занялся бы кем-то, кого не жалко. С другой стороны, знаки можно воспринимать, как констатацию неизбежного факта: Роман крепко попал, и отвертеться от заслуженного наказания ему не удастся.

Руднев сидел за своим столом, когда Роман вошёл в кабинет. Шеф поднял на него глаза, и тотчас скучающее выражение на его лице сменилось самой настоящей яростью. Его губы побелели и сжались узкой полосой. Он подлетел к Роману и впился жгучим взглядом в его затуманенные болью глаза. От этого сразу стало ещё хуже.

– Ну что Вам от меня надо? – страдальчески простонал Роман, закрываясь от босса ладонью.

Руднев злобно отдёрнул его руку и зашипел:

– Интересно было? Ты развлёкся? Надеюсь, десерт тебе тоже понравился. Жалею, что, вообще, оставил тебя в живых. Ты ничтожество, на которое я безо всякого толку потратил полгода своей жизни! Но ты не ценишь моих усилий! Ты настолько туп, что не в состоянии даже понять, что я для тебя делаю! Думаешь, у меня тут богадельня и я буду нянчиться с тобой до скончания века?!!

– Не орите на меня!!! – вдруг рявкнул Роман, что было сил. Все лампочки в люстре, под которой они стояли, при этом разлетелись на кусочки, и на них посыпался дождь из осколков.

Руднев, стиснув зубы и тяжело дыша, ещё некоторое время прожигал Романа яростным взглядом. Наконец, спустя десяток долгих секунд, он поднял слегка дрожавшие руки и взял побледневшего подростка за плечи.

– Извини, – не очень уверенно сказал он. – Я сорвался. Это, конечно, не повод… Стой! – он удержал Романа, который хотел опуститься на диван. – У тебя в волосах осколки, – объяснил он, – и за воротником…

– У Вас тоже, – хрипло ответил Роман.

Они молча принялись собирать друг с друга кусочки стекла, стараясь не встречаться при этом взглядом.

– Вроде всё, – выдохнул Руднев. – Голову наклони, – он поворошил волосы Романа пальцами. – Можешь сесть пока за мой стол. – Он махнул рукой в сторону своего кресла. – Здесь… Поранишься ещё…

Мрачно поглядев мальчику вслед, Руднев снял пиджак, аккуратно встряхнул его, потряс головой, пропуская свои гладкие волосы сквозь пальцы, снова оделся и подошёл к двери.

– Надюша, возьмите в кладовке у уборщицы пылесос и идите сюда. У нас здесь небольшое ЧП.

Роман, добравшись до рудневского кресла, уронил свою тяжёлую, как чугун, голову на стол и обхватил её руками. Словно сквозь туман он наблюдал, как шеф забирает пылесос у секретарши – «Нет, такая насадка не годится, поищите что-нибудь более подходящее» – а затем самолично, с редкостной педантичностью очищает ковёр, диван и кресла.

– Посчитайте, пожалуйста, сколько нужно лампочек и позовите электрика, – бросил Руднев почтительно ждущей распоряжений рыжеволосой Надежде.

Та послушно удалилась, как упирающуюся псину на поводке, увозя за собой пылесос. Роман собрался с силами, и пролепетал с ехидной усмешкой:

– Вы отлично смотритесь вместе. Она Вас оттеняет.

Руднев даже не взглянул на него.

Быстро явился электрик в синем рабочем комбинезоне. Долго цокал языком, пытался завязать беседу, но Руднев живо пресёк его попытки использовать рабочее время не по назначению. Оскорблённый в лучших чувствах, мужик влез на стремянку и долго пыхтел, выковыривая опасно ощерившиеся острыми краями патроны и вворачивая новые лампочки.

Но в конце концов ушёл и электрик, и они снова остались наедине. Роман тяжело вздохнул и обхватил голову руками, словно прикрываясь от воздушной атаки.

– Иди сюда, – холодно сказал Руднев, указывая на диван.

Роман подчинился.

– А можно, я лягу? – апатично пробормотал он.

– С чего бы это? – безо всякого намёка на сочувствие поинтересовался босс.

– Хорошо, я постою! – тут же разозлился Роман. – Из Вашей страстной речи я понял, что, вообще, не ценнее лабораторной крысы, на которой испытывают яды!

– Я уже сказал, что погорячился, – ровным голосом ответил Руднев, с ненавистью глядя при этом на компаньона.

– Точнее, сгоряча выдали то, что на самом деле думаете?

– Оставь свои глупые фантазии при себе. Если ты заткнёшься, я, так и быть, поделюсь своими соображениями по поводу тебя. Можешь лечь, если это тебе действительно нужно.

Роман не заставил себя уговаривать. Он скинул ботинки и со вздохом облегчения вытянулся на диване. Правда, подлокотник был слишком высоким и Роману никак не удавалось найти удобное положение для своей несчастной головы, внутри которой ухали тамтамы и десятки воинственно настроенных туземцев энергично исполняли свой ритуальный танец.

Руднев пару секунд понаблюдал за его мучениями, затем снял пиджак и, плотно скатав его, подсунул ему под голову.

– Спасибо, – смутился Роман.

– На здоровье, – неласково отозвался шеф, направляясь к выходу. – Надюша! – он распахнул дверь в приёмную, – У Вас есть пенталгин или что-нибудь ещё от головной боли? – Он вскоре вернулся с таблеткой и стаканом воды. – Пей, – он безо всяких церемоний затолкал таблетку Роману в рот, так что тот едва не подавился. – А теперь слушай. И не вздумай перебивать! – он забрал у Романа стакан и сел в кресло, закинув ногу на ногу. – Я уже много раз пожалел, что связался с тобой. Дело даже не в том, что мне приходится тратить на тебя своё драгоценное время, а в том, что это не приносит нужного результата. – Роман издал протестующий возглас, и Руднев гневно выпрямился в кресле. – Я просил не перебивать!.. – Он глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться. – Мало того, что ты позволяешь каждому делать с собой, что угодно: мне, Радзинскому, вообще, любому, кому это понадобится. – Пальцы Руднева так сжимали злосчастный стакан, что Роман догадался, насколько страстно босс желает его задушить. – Так ты ещё держишь меня за дурака! Мне надоело изображать из себя идиота, раз за разом глотая твою ложь!!! – Он неожиданно встал и навис над Романом. – Быстро – рассказывай, где и когда ты познакомился с Радзинским.

– Я никогда с ним не встречался, – упрямо процедил Роман.

– Хватит мне врать!!! Я спросил: где и когда. Ну? Я жду…

– Это было ещё до Вас.

– Вот как?

– И я правда никогда с ним не встречался. Он сам пришёл ко мне. Во сне.

– Как романтично!.. В тот раз, когда я тебя навещал, ты тоже был у него?

– Да, – глухо ответил Роман.

– Что он от тебя хотел?

– Ничего. Он никогда от меня ничего не хотел.

– Чудесно. Вы о погоде что ли говорили?

– О пустяках всяких. Он проверял …эту штуку на моей руке. Иногда новые нитки в узор вплетал.

– И ничего не объяснял?

– Нет.

– И ты, конечно же, не спрашивал?

– Спрашивал. Он всегда уходил от ответа.

Руднев раздражённо прошёлся по кабинету.

– Ты, как я понимаю, сумел воспользоваться Картой? – сухо спросил он, глядя на Романа сверху вниз.

– С чего Вы взяли?

– Отвечай.

– Не знаю. Мне не удалось далеко продвинуться.

– Подробнее.

– Да нечего даже рассказать. Там только пастухи, овечки, мудрые старцы и философские разговоры…

– А ты чего хотел? Я ведь сразу предупредил тебя, что от этой штуки тебе пользы не будет.

– Вы ничего мне толком не объяснили!

– Моего слова тебе недостаточно?

– Разумеется, нет!

– Пошёл вон!!! – рассвирепел вдруг Руднев.

Смертельно обиженный Роман вскочил, засовывая ноги в ботинки, и тут же охнул, хватаясь за голову:

– Сволочь бездушная… – прошипел он, косясь на шефа.

– Заткнись и сядь на место, – Руднев в два шага оказался рядом и надавил Роману на плечо, заставляя снова опуститься на диван. Губы его злобно дёргались и, казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не придушить своего компаньона.

– Опять погорячились? – язвительно поинтересовался Роман.

– Пока нет. Иначе ты был бы уже в реанимации. – Босс опустился в кресло, нервно проводя пальцами по губам. – Ты должен помочь мне разделаться с Радзинским, – неожиданно заявил он. – Иначе я ничего не смогу сделать для тебя.

– Разделаться – это как? – похолодел Роман.

– Не бойся. Крепить бомбу к днищу его автомобиля тебе не придётся, – съязвил Руднев. – И поджидать его на крыше с оптической винтовкой в руках – тоже. И имей в виду: отныне шаг вправо, шаг влево от меня будут считаться за побег. Расстрел на месте. Мне надоели твои игры и то, что ты считаешь меня за дурака.

– Чем он Вам так помешал? – изумился Роман.

– Не твоё дело, мальчик. – Руднев наклонился, забирая с дивана свой пиджак, и брезгливо встряхнул его, расправляя. – Он помешал мне, а значит – и тебе. Мы ведь в одной лодке? Не так ли? – и босс с мученическим выражением на лице натянул пиджак, оглядывая себя так, будто ему пришлось надеть вещь, вынутую из помойки.

– Вообще-то, Вы обращаетесь со мной как куклуксклановец с негром, – возмутился Роман, вставая вслед за шефом.

– Не нравится – отправляйся к Радзинскому. Он сводит тебя в зоопарк, угостит мороженым, сопли тебе вытрет.

– Ревнуете? Знаете, что Вас-то любить не за… – начал было Роман и осёкся от звонкой пощёчины. Впрочем, другой рукой Руднев тотчас притянул его к себе, так что лбом Роман уткнулся в его плечо.

– Детский сад, – пробормотал Руднев, пару раз проведя по его волосам, и тут же отстранил Романа от себя. – На день рождения подарю тебе робота-трансформера, – через силу усмехнулся он. – Или лучше щеночка?

– Автомат Калашникова. И патронов побольше, – мрачно отозвался Роман.

Руднев вполне добродушно рассмеялся.

– Убивать-то кого будешь? Меня? Или прохожих с чердака мочить?

– А это как будете себя вести…

– Ну ты и нахал! – уже радостно восхитился босс и пошёл к двери, за локоток волоча за собой Романа. – Через два часа у меня самолёт, – весело сообщил он. – Так что до дома как-нибудь сам доберёшься. Из-за тебя мне пришлось прервать свою поездку, между прочим. – Он окинул мальчика оценивающим взглядом. – А ты живучий, – прищурился он. – А я-то торопился, боялся, что мне придётся тебя по частям собирать. Не думал, что ты на своих двоих сегодня ко мне доберёшься. Или тебе помогли?

– Помогли, – с вызовом ответил Роман.

– Ах, вот оно что! Теперь понятно, чего ты так надулся. Чужие дяденьки проявили сострадание, и моё бессердечие на этом фоне выглядит чудовищным злодейством. Вот так потихоньку слюнтяйская философия и проникает в твою кровь…

– Когда Вы вернётесь? – нахмурился Роман, старательно пропуская мимо ушей рудневскую колкость.

– А вот как закончу все дела, так и вернусь. А ты без меня веди себя хорошо: злому волку дверь не открывай, куда тебя не просили, не заглядывай. А займись лучше делом. Помнишь – про моё предложение? Думай, Рома, думай. Ты ведь обещал подумать – про диск. – И Руднев выпихнул Романа за дверь, не давая ему опомниться. – Чао, мой мальчик! – Он вышел следом и запер за собой дверь в кабинет. – Надюша! – Открыв свой портфель, босс неожиданно вынул оттуда розу. – Извините, что лишил Вас законного выходного. Но, согласитесь, что мы очень плодотворно поработали! Не правда ли? – С любезной улыбкой положив цветок на стол, господин адвокат помахал всем ручкой и лёгкой походкой вышел из конторы.

Оставшиеся в приёмной Наденька и Роман некоторое время с одинаковым недоумением молча глядели на прекрасную кремовую розу, потом встретились глазами… и Роман захохотал.

– Как мило! – воскликнул он, с трудом разгибаясь и вытирая слёзы. – Шикарная компенсация!

– Завидовать нехорошо, молодой человек, – вежливо улыбнулась секретарша. – А выход там. – И она красноречиво указала рукой на дверь.