Наши диспуты

               
                Наши   диспуты

( На фото: улица Красноармейская г. Самара)

    В конце зимы 1989г. вечером ко мне зашли Юрий Александрович Никишин, Марк Солонин и представитель московского неформалитета Олег  Румянцев. Гость из столицы хотел послушать  политические песни и руководители Народного фронта  решили предоставить ему эту возможность. Врач Никишин тогда работал в центре по забору крови, а поэтому принес  медицинский спирт, мы весело провели время.   Солонин предупредил, что нельзя подходить к окну, так как чекисты считывают наш разговор с помощью лазера. Я осторожно подошел сбоку к окну и из-за занавески посмотрел на ночную зимнюю улицу. Там внизу, действительно, стояла машина, из которой в наше окно был направлен тонкий красный луч. Стало не по себе, но общение продолжилось. Свой мини концерт закончил такой песней:
"Кавалергард"
   Зимний дворец, великосветский бал,
   Кавалергард мазурку танцевал.
   Вот объявили, прибыл Государь,
   И двери в залу распахнул швейцар.
   
   Мамзель заходит, с ней богатый коммерсант,
   Он старику за гордый вид бросает франк.
   Неоном режет "Рюси - отель",
   Второразрядный паризьен бордель.

   Зимний дворец, великосветский бал,
   Как хризантема в вазе умирал.
   Былого нет, и царь убит,
   России цвет, и Бог забыт.

   Заходит шлюха, с ней богатый коммерсант,
   Он старику за гордый вид бросает франк.
   Танцуют польку огоньки реклам,
   А ночка тянется, как -будто бабл -гам.

   Окончен бал, мазурку снег кружил,
   Кавалергард столицу так любил.
   У Вас в  кудрях, эх, старина,
   Как цвет садов вишневых - седина.

   Светает, тает вывеска "Рюси - отель".
   Работа кончена, метродотель.
   Здесь на Монмартре встают чуть свет.
   Танцует Сена в бальном платье менуэт.
  Этот случай показал, что все мы под колпаком.
      Объединение "Гласность" весной 1989г.  только усиливало свою инициативу, готовя новые диспуты. Пришла пора взяться за серьезное. Речь пошла о святая  святых - о 6-ой  статье Конституции  и руководящей роли КПСС.  Помню это мероприятие проходило в Доме политпросвещения. Свободных мест, как всегда, не было. Выступал   Анатолий Черкасов, старый  антисоветчик, который занимался ликбезом, мол партия -это  пати, т.е. часть, а часть никогда не может захватывать все целое, это противоестественно, как пить через нос. Владимир Сураев, социал-демократ  зачитывал  протокол Нюрнбергского трибунала, где  по пунктам предъявлялись   обвинения  национал социалистической партии Германии, а потом  он  доказывал, что эти пункты  одинаково применимы к КПСС. Оригинально выступил  эколог из "Альтернативы" Андрей Жеглов. Он заметил, что пока партия называлась РСДРП   было прилично, цивильно и по-европейски, но когда прибавилась маленькая буковка "б" , все пошло наперекосяк, ведь известно, кого в народе называют на букву "б".  Я снова пел.
     "Частушки"
Если жить нам осторожно,
Без излишеств и утех,
Коммунизм построить можно,
Но он будет не для всех.

Как приятно спозаранку
Под себя подмять гражданку,
Но при этом не забудь
К коммунизму верный  путь.
  От диспута к диспуту наша активность и  энтузиазм  только росли. Еремин делал трафарет плакатов, потом распечатывал  большие ватмановские листы с  информацией  о новом  собрании. Эти объявления мы сами развешивали по городу, иногда пользуясь складной лестницей. На каждом  собрании звучали мои песни, которые становились популярными в городе.
  "Власть советская"
Я живу, пугаясь мысли,
В голове одна газета.
На домах плакаты виснут-
Ни царей, ни классов  нету.

У соседки муж в чекистах,
В дом имущество таскает:
То известного артиста,
То еще кого не  знаю.

Власть советская - соловецкая,
В воду пять концов прячь звезда.
В ЦК цыкают, в  ЧК - чикают,
Жизнь веселая, хоть куда.

Все изогнуты серпами,
Страх в висках стучит как  молот.
Не людьми мы, а гербами
Наводнили дивный город.

Тот октябрьский бы выстрел
В пушку затолкать обратно:
Были б живы все марксисты,
Остальные и подавно.

Кто-то вновь трясет основы,
В животах, в мозгах - броженье.
У Блаженного собора
Глянь, прибавилось блаженных.

В мавзолее спит товарищ,
Пусть ему спокойно спится:
Коммунизм, как оказалось,
Может разве что присниться.

Власть советская соловецкая.
В воду пять концов  прячь звезда.
В ЦК цыкают, в ЧК чикают,
Слазь, приехали  в никуда.
     Объединению нужны были средства. Я, как и раньше, пел  на Ленинградской, собирая вокруг  десятки  слушателей.
      " Эмигрант"
Все шли в строю, я в стороне,
Я эмигрант в своей стране.
На шею первая петля
Был красный галстук для меня.
Потом сажали всех на кол
С названьем четким комсомол,
Но мы равны, ведь и про вас
Не сообщит  агентство ТАСС.
Пишу в посольство США,
Что в магазинах  ни шиша.
А гласность кончится, поверь,
Сошлют не дальше СССР.
А ты живи, сшибай рубли,
Пока команды нету :"Пли!"
   Песни вызывали восторг, и я срывал аплодисменты.  После выступления Еремин собирал пожертвования в специальный ящичек. Эти деньги шли на закупку бумаги, краски, на поездки, так как приходилось  отправляться  в  Новокуйбышевск, Тольятти, где мы  участвовали в митингах и дискуссиях. Лучшим оратором всегда оставался  Андрей Еремин, который вызывал своими речами овации. Помню в Чапаевске многотысячный митинг рабочих химического завода. Ереминым слушатели  восторгались так, что  готовы были его  нести на руках до железнодорожного вокзала, словно Троцкого в 1918 году. Рабочие кричали:"Что нам делать, скажи?" Еремин в ответ  скандировал :"Объединение и еще раз объединение. Самоорганизация и еще раз самоорганизация! Долой партократию, долой привилегии!" Юрист  Александр Соловых председатель  Народного фронта   содействия перестройки -2 кричал, мол,  главное, чтобы нас как в Тянь ань мыне не перебили или как в Тбилиси саперными лопатками по голове.