Красное солнце. Сказ-11. Знание за власть

ЗНАНИЕ ЗА ВЛАСТЬ

Не всякую тайну знать надо, но слышать о ней не помешает

Никогда не верьте старухам, вот вам мой совет. Никаким: ни добрым, ни злым, ни слепым, ни глухим. Старухи всё врут — ни одного слова правды. А если и не соврут, так приукрасят, что все равно ложь. Я это к тому, что рассказ этот как раз старухи и любят пересказывать и каждая на свой лад. А история вот какая.
Глупому парню Андрею в наследство досталась старинная шкатулка. По правде говоря, шкатулка эта была такого неприглядного вида, что диву даешься, как это она до Андрея вообще дошла. Ведь хлам да и только: грязная, почерневшая, скол на сколе, трещина на трещине. И сказать, чтоб какой прок от нее — никакого. Она и не открывалась никогда. Но что-то ведь берегло это вещицу. А к Андрею в руки попасть ей, видимо, сам бог велел. Вот уж кто скупердяй был страшный: все под себя греб и все ему мало было. Дом захламил так, что уж не зайти, не выйти. Шкатулку же эту и вовсе он на самом видном месте держал, будто драгоценность эта невиданная. И, наверно, не случилась бы эта история, если бы не вошла в дом Андрея женщина. Да-да, представляете, Андрей женился. Вот никто не ожидал от него такой прыти, а он, стервец, мало того, что красавицу Алену в жены взял, так еще и от отца ее богатое приданое получил. Каков, а?
Ну, Алена как в дом вошла, так и обомлела — странно, что не разрыдалась прямо с порога: это же надо сколько хлама! Что ж, женская участь незавидная: там подбери, тут подай. Принялась Алена за дело: весь хлам из дома повытаскивала, лишнее выбросила, иное нищим раздала. Андрей и не возражал вовсе: как-никак золотая пора наступила — влюбился он, а влюбленный, что слепой: крути-верти его, как пожелаешь — он пока податливый. Что ж, Алена дом в порядок привела, мужа на человека похожим сделала, с одним лишь не совладала: с наследством Андрея, со шкатулкой уродливой. Уж как она молила, как просила, как мужа уговаривала выбросить эту дрянь из дому — ни в какую. Но Алена женщина хитрая: она шкатулку ненавистную потихоньку возьмет да за зеркало спрячет, вроде как не на глазах она, а сама ждет, как скоро Андрей забудет о своем наследстве. Тот, видимо, и забыл: не искал ее, не рассматривал подолгу, как прежде.
Алена на радостях шкатулку хвать и бегом в сарай, думает: «Брошу я ее пока в сено, пусть там полежит, а уж после выброшу я эту дрянь и дело с концом». Вбежала Алена в сарай да споткнулась о порог — шкатулка у нее из рук выпала и раскрылась. Нагнулась Алена, чтобы посмотреть, что ж там внутри, и вдруг видит, из шкатулки на нее чей-то глаз смотрит. У Алены аж ноги подкосились со страху. Она уж и кричать собралась, да только что-то остановило ее, будто просьба чья, дескать, не торопись, не отказывайся от счастья своего. А глаз на Алену пытливо глядит и чувствует Алена, как хорошо ей вдруг стало, как легко, как беззаботно и тянет ее куда-то далеко от дома, от сарая этого. И видит она мир диковинный. Все в том мире из драгоценных камней сотворено: и здания высокие, что крышами в облака ныряют, и корабли, что под парусами по небу плывут, как по морю. А кораблями теми странные люди управляют: высокие, красивые, золотолицые, с большими глазами. Вот один такой золотолицый к Алене и подошел. Смотрит она на него безотрывно и чувствует, как любовь ее сердце наполняет. А парень возьми да улыбнись в ответ, как будто мысли ее прочитал, и вдруг протягивает на ладони камушек желтый, словно солнце полуденное, а в нем алыми крупинками узоры причудливые вырисовываются. Алена хотела отказаться от такого подарка, только парень золотилицый так ласково улыбался ей, что не сдержалась Алена и камушек взяла, в кулачке его зажала и вмиг в сарае своем очутилась. Раскрыла она глаза и поверить не могла, что эдакое чудо ей привиделось. Глядит, а только в кулачке у нее желтый камушек алые узоры выводит, а на земле шкатулка лежит закрытая. Вот тебе и видение! Испугалась поначалу Алена, заметалась, а потом, как в себя пришла, стала думать, как же обо всем произошедшем она мужу расскажет, как объяснит, откуда у нее такая драгоценная находка. Да и не поверит ей муж, а хуже того, приревнует или вовсе камушек отнимет и с друзьями своими пропьет. «Ну уж нет, — решила Алена, — ничего я Андрею не скажу. Тайна эта со мной останется».
Только камушек оказался непростым: в него посмотришь, он рябью покрывается и в этой ряби отчетливо вырисовываются дома, сложенные из драгоценных камней, корабли, что под золотыми парусами по небу плывут и люди золотолицые, среди которых и любимый ее, тот самый парень, что камушком драгоценным одарил. Влюбилась Алена в того парня без памяти. Пусть далеко он, пусть в невиданном краю, а сердцу ведь не прикажешь. Мужа своего забросила совсем — снова он стал в дом волочь что ни попадя: камни какие-то, свертки да кульки, снова стал на черта похож: оброс, похудел. Люди Алену за глаза осуждали, только ей до этого не было никакого дела. Правда, каждый день в мыслях она мужа своего благодарила за то, что не спрашивает он ее ни о чем, подозрениями не изводит. Хотя, может, и дело ему до Алены никакого не было.
Долго Алена жила так: все в камушек на золотилицего парня смотрела. И так она хотела к нему, что шкатулку Андрееву она и трясла, и скребла, и об пол бросала, только бы она раскрылась и вновь перенесла ее в другой мир. И все ж таки шкатулка сдалась: раскрылась она, глаз из нее на Алену посмотрел, и та вмиг перенеслась в чужой мир. А там уж любимый ее ждал. Смотрит он на нее с нежностью и в глазах его больших, как в зеркале, солнце янтарное отражается. Только золотолицый парень не спешит: навстречу к Алене не идет, в объятия не заключает. Алена не знает, что и думать: может, выдумала она всю эту любовь? А парень золотолицый ладонь свою протягивает, дескать, верни мой дар. Алена на колени упала, заплакала: неужто не нужна она больше? Но делать нечего — положила она со слезами камушек в ладонь свому любимому. А парень тем временем из-за пазухи нож достал. Алена нож увидела, испугалась, но с места не сдвинулась, дескать, хочешь убить меня за любовь мою преданную — убивай. Только парень ее как будто глазами спрашивает: «Хочешь остаться со мной навсегда?» «Хочу! Ой, как хочу!» — кричит про себя Алена. Парень золотолицый по ладошке Алены ножом полоснул, кровь ее на землю брызнула и вмиг перед Аленой объявилась девушка красоты невиданной: такая же золотолицая, высокая, с глазами большими. Присмотрелась Алена: она это, как есть она, только краше во сто крат. Девушка к Алене подходит, за ручку ее берет, и не успела Алена глазом моргнуть, как стояла она уже золотолицая рядом с любимым своим, а напротив нее она прежняя как будто сама себе улыбалась.
А на утро Алена глаза раскрыла, к зеркалу подошла, погляделась — такая же она, как и всегда: белая, румяная. Вроде как внешне в ней ничего не изменилось, только вести она себя стала странно, прямо не узнать ее. И днем и ночью стала она рыскать по полям, по лесам и болотам, все камни какие-то искала, в мешках что-то в дом таскала. Видно, набралась она этого у мужа своего.
А потом и вовсе по всем деревням и городам стали странные вещи твориться: у людей из домов драгоценности пропадали, и отыскать то добро никто не мог. О воре и вовсе речи не велось — кто он, откуда, где искать его? Вначале думали на Алену. Только она людей последнее время сторонилась, к домам чужим не подходила. А вот если бы проследить за ней, то увидели бы люди, что сами они перед Аленой двери открывают и все до последней драгоценности ей отдают, а потом ничегошеньки не помнят.
Много добра собрала Алена, так много, что и не сосчитать. И как-то поутру подводы этим добром нагрузила и уехала в лес, только ее и видели.
Доехала она до горы, что у реки возвышалась, подводы свои оставила, а сама вошла внутрь. Прошла длинными коридорами, камни самоцветные ладонями погладила, поговорила с ним и вышла в зал просторный, где на троне Мерица восседала.
— Узнаешь? — спросила ее Алена.
А Мерица в ответ молчит.
— Не думала ты, что увидишь меня вновь, самозванка? А вот она я, во всей своей силе, во всей своей красе.
С теми словами Алена обернулась вокруг себя и настоящей Мерицей стала — вот тебе раз!
— Вот я настоящая. А ты, самозванка, думала, не выберусь я из мира, в котором ты меня оставила? Только и там я не пропала — расцвел тот мир, стал сильнее и лучше мира этого. А все равно душа домой просится: здесь мой дом, здесь мои владения, здесь все мои богатства. И зубами ты не скрипи, глазами меня не жги: я и не так умею. Как и просила ты, собрала я все камни, мною когда-то взращенные, моими мастерами сотворенные. Много их — не сосчитать, сильны они и могущественны.
— Мои камни сильнее твоих! — вскричала псевдо-Мерица. — Моя власть сильнее твоей власти будет! Мое царство сильнее того, что при тебе было! И служат мне лучшие мастера, и люди преклоняются предо мной. Сама ты во всем виновата: отняла моего жениха, с ним захотела время коротать в мире другом, за то и поплатилась: получила любовь — потеряла власть. Я твое место заняла по праву — ты не возражала тогда. Обменялись мы телами, чем тебе было плохо? Не уйду я, с места не сдвинусь. А будешь мне мешать — я духов камней подниму.
— Духи мне служат! — сверкнула глазами настоящая Мерица. — И ты это сейчас поймешь!
И что тут началось: земля задрожала, взвыла голосами камней. И камни эти летели и с неба, и с земли вырывались, фонтанами били, градом просыпались на землю, дождем каменным проливались. Такого ни один старожил припомнить не мог. Много бед натворила такая война между двумя Мерицами. И первой отступила настоящая Мерица. Глянула она и ужаснулась: вокруг города и деревни разрушены, люди покалечены, а те, кто целы остались, те вовсе обезумели от несметных богатств, что из земли вырывались. Хватали люди камни эти, прятали, убивали за них друг дружку, калечили — то было страшное время.
— Так и быть, уйду я, — сказала настоящая Мерица. — Вернусь я в лучший мир к золотолицым: там кровь реками не льется, люди за камни друг дружку жизни не лишают. Только прежде заберу я все свои камни с собой: в них знания вековые. Не отдам я их злым людям. Тебе не отдам. Все камни отберу у тебя, самозванка, все до единого.
С теми словами настоящая Мерица навсегда покинула подземное царство. Вышла она из горы и сразу повстречалась с Андреем. Андрей в руках свою шкатулку держит. Склонился он перед Мерицей, руку ей поцеловал.
— Спасибо тебе за помощь, — поклонилась она ему в ответ. — Помог ты мне. Хорошо шкатулку сберег, а иначе не ходить мне между двумя мирами. Прости, если можешь, за Алену твою. Уж не знаю, удастся ли мне ее вернуть обратно. Может так статься, что не захочет она возвращаться к тебе. Так ты не обессудь. Знаешь ведь, пришлось мне так поступить, иначе не попасть мне в этот мир незамеченной.
— Ради тебя, хозяюшка, — отвечал Андрей, — готов я на все: с любовью распрощаться, глупым казаться, из сильного мастера стать пьяницей и гулякой, — лишь бы никто твою тайну не раскрыл. Шкатулку эту я пастуху Гришке передам: он будет беречь ее, а я тем временем помогу тебе богатства собирать. Много нас здесь тебе верных — не бросим мы тебя, хозяюшка, поможем тебе все знания сохранить и от людей простых спрятать.
Вот такая история. Говорят, настоящая Мерица в самом деле слово сдержала и все камни драгоценные, в коих вековая мудрость таилась, в свой мир забрала. Да и по сей день она хоть по одному камушку, а отнимает у псевдо-Мерицы. Наш мир скуднеет, историю и мудрость свою утрачивает, а другой мир, в котором дома из самоцветов крышами в облака ныряют, процветает, мудростью живет и во всем этом заслуга истинной хозяйки драгоценных камней. Истории вместе с камнями уходят, а вот книги остаются. Книг этих не так много, но они последние хранители тех древних знаний, что нами забыты совсем. Но это уже другие истории и другие книги, затерянные на долгие века. Может, когда-нибудь мы их и прочтем — время покажет.