Приговор Глава 28

Даня чувствовал, что между отцом и Алисой начало происходить что-то таинственное, незнакомое детскому восприятию, но в нем не было ревности или тревоги по этому поводу. Должно быть, любовь, зародившись между двумя людьми, греет всех остальных вокруг.

А вот Алиса не могла полностью довериться своему чувству, хотя, что лукавить, оно вспыхнуло в ней очень давно, в тот день, когда она впервые увидела Алексея. Она не говорила ему об этом, она желала это скрыть даже от самой себя. Вначале Алиса задавливала свое чувство по одной причине: из-за страха неразделенности и неопределенности, теперь же страх иного рода истязал ее изнутри, - история с Натальей. И чем красивее Алексей ухаживал за ней, чем нежнее и увереннее становились его прикосновения, тем более не по себе было Алисе. Она хотела с головой окунуться в свое чувство, тем более что ее понимание любви так кардинально изменилось, и девушке хотелось прожить это чувство совершенно по-новому, но всякий раз, в самый последний момент, она отталкивала Алексея, внутренне вся мучаясь и истязая себя. Хуже всего, что он не понимал ее реакции, а она всё не решалась ему открыться.

Алиса ощущала себя противно, как захватчик, вор поневоле. Разделалась с Натальей и заняла ее место, - выходило, что так. Почему они никогда не разговаривали о его бывшей жене? Этот вопрос волновал Алису, пожалуй, намного больше, чем самого Алексея. Должно быть, она подсознательно искала, за что зацепиться, чтобы легче было признаться. Но нет, Алексей, казалось, не нуждался в том, чтобы обсуждать этот вопрос. Алису это даже задевало: он, конечно, переживает, виду только не подает. С какой-то мазохистской страстью ей хотелось, чтобы Алексей заговорил с ней про свою жену, - тогда бы она нашла в себе силы во всем признаться, выпалила бы все, а потом... А что потом? Она сделала бы то, что Алексей пожелал бы; прогнал бы - ушла, хотя уже не представляла своей жизни без него, - но дальше так продолжаться не могло.

Каникулы кончились, они возвратились в Москву, Даня пошел в шестой класс. Жили как одна семья, а Мария Павловна с удовольствием их навещала. Алиса видела, как изменился Алексей: раньше он был важным, деловым, высокомерным... эгоистом. Да-да, самым настоящим эгоистом, который был зациклен на деньгах и полагал, что они всё решают в этой жизни. А теперь духом он стал как ребенок, совсем как его десятилетний сын. Он радовался жизни, не переставал улыбаться, всегда ходил в хорошем настроении, что-то напевал себе под нос. Он был счастлив. А угрызения совести Алисы росли пропорционально его счастью.

Однажды она и Алексей уселись смотреть комедию, такую забавную, что они чуть не надорвали животы от смеха. За окошком им вторил золотой сентябрь, заливаясь шелестом желтой листвы. Алиса уже сто лет так не смеялась, она не могла припомнить, что вообще когда-нибудь до встречи с Алексеем так искренне радовалась чему-либо. "Мне, наверное, нельзя так веселиться", - стучала в ее голове мысль, но Алиса всё смеялась и смеялась. Всё было так хорошо, кроме того... что она убила человека. Ей так хотелось радоваться от всего сердца, но ее сердце разрывалось от боли. Алиса тысячу раз согласилась бы быть инвалидом, лишь бы Наталья жила. Кто знает, может быть, у нее никогда не было бы Алексея, но так лучше, так намного лучше, чем быть убийцей.

Она вдруг перестала смеяться и всмотрелась в Алексея, в его лицо, которое было совсем рядом, потому что она сидела у него на коленях. Он смеялся, и приятные, теплые вибрации его тела передавались ей. Она любила его так, что таяла, растворялась всякий раз, когда он смотрел на нее. Она млела, но вместе с тем никогда еще в ней не было столько энергии и радости жизни, что, казалось, инвалидом она может свернуть горы. Дорогое лицо было совсем рядом, и Алисе очень хотелось прикоснуться к нему губами, - но она так и не решилась.

Алексей поймал ее неподвижный взгляд и вопросительно кивнул.

- Слишком много смеемся, - грустно отозвалась Алиса, - плакать будем.

- Ну что ты, дурочка? Я не верю в приметы. Не вижу причины, почему нам нужно было бы плакать...

- Потому что я... убила твою жену! - выпалила Алиса, и её было уже не остановить. Она боялась смотреть в лицо Алексею, говорила в пол, словно автоматную очередь пускала. Алексей слушал ее внимательно, изумленно, но не перебивал. - Ты не всё знаешь обо мне. О подробностях той аварии, в которую я попала. Я не одна пострадала тогда. Был еще один человек. Женщина. Я осталась жива, а она погибла. Скоропостижно, на месте. Мой мотоцикл ее сбил. На моей совести жизнь человека, понимаешь? Но это еще не всё. Когда я познакомилась с Даней, - всё это поразительно неслучайно, данное мне Богом в испытание, - он рассказал мне, как погибла его мама и твоя... жена. Женщину, которую я сбила, звали Наталья, - и твою жену тоже... Другие подробности несчастного случая, которые рассказал мне Даня, тоже совпадают... Ее тоже сбил мотоциклист, тоже около года назад... Это не может быть совпадением, всё-таки не каждый день происходят такие одинаковые аварии...

Алиса замолчала; казалось, силы полностью оставили ее, кисти рук начала бить мелкая дрожь, и она принялась зачем-то растирать их друг об друга. Потом сказала так тихо-тихо:

- Прости меня... Если сможешь...

Алексей оставался на удивление спокоен; она ожидала от него всего чего угодно, любого, но взрыва эмоций, - только не спокойствия. Со своих колен он пересадил ее на диван, сам поднялся и открыл дверцы бара. Вынул оттуда бутылку коньяка, налил в две рюмки. Возможно, он просто не знал, как реагировать. Каждую минуту Алиса ждала, что грянет буря, но нет, Алексей был, как всегда, сдержан, как будто даже заторможен, - прекрасная мужская черта в критических ситуациях. Он поднес ей одну рюмку, и Алиса выпила ее, как выпивают сладкий лечебный сироп. Коньяк тут же начал согревать ее изнутри, и дрожь немного улеглась.

Свою рюмку Алексей не торопился пить, налил ее как будто за компанию. Он присел рядом с Алисой, но смотрел не на нее, а на свои ладони, как будто рассматривал линии своей судьбы.

- Скажи что-нибудь! - взмолилась Алиса.

- Что сказать? - Алексей потер пальцами виски. - Дело в том, что со своей женой я разговаривал по телефону не давеча как вчера...

Продолжить чтение http://proza.ru/2015/09/13/1638