Бывает

Перебежками добираюсь по переходу с Сенной до Спасской и, не выдерживая головокружения, сажусь на корточки у гладкой желтой стены недалеко от эскалатора. Глубоко дыша, закидываю голову вверх, замечая звездочки вокруг народа, который спешит домой, стягиваю шарф и кладу в сумку, стоящую рядом.
Какая-то женщина наклоняется надо мной.
- Вам плохо?
- Да.
- Валидол?
- Да и воды, если есть.
Она быстро начинает копаться в сумке. Кажется, достает косметичку и протягивает мне открытую упаковку с таблеткой.
- Берите. Сладко?
Кладу белую кругляшку под язык.
- Сладко, - еле дыша, отвечаю.
Какая-то молодая девушка подходит тоже ближе.
- Плохо.
- Да.
- Что же вы в метро спустились.
Тихо начинаю злиться, что люди задают столько глупых вопросов, как будто я специально спустилась, чтобы рухнуть замертво именно здесь.
- Вы осторожно, по стеночке.
- Спасибо, я дойду, - поднимаясь, держась за скользкую стенку, говорю я. Медленно, на полусогнутых ногах ползу вдоль этой липкой глянцевой поверхности и тихо молюсь. Ступая на эскалатор, чувствую, как розово-фиолетовые пятна начинают плыть перед глазами слова.
- Твою мать, только не тут, - вслух ругаюсь я и, сходя с железной лестницы, стараюсь быстро добежать до любой скамейки. Синхронно с какой-то девушкой сажусь на скамью, так же закидываю голову и нервно дышу, параллельно расстегивая пальто.
- Вам плохо? – спрашивает она, и я замечаю лишь огромные мутные испуганные глаза.
- Да.
- Сидите здесь, я сейчас приведу скорую.
Пока она где-то бегает, я ложусь головой на сумку, вытягивая ноги и желая единственного: снять с себя все, потому что пот бежит ручьями по ногам под брюками, по лицу, шее, рукам, пальцам. Народ начинает скапливаться стаей вокруг меня, задавая кучу одинаковых вопросов.
- Вот вам салфетки, - говорит какая-то девушка.
- Что вам дать? – спрашивает какая-то женщина.
- Обезболивающего. Любого.
- Анальгин только есть.
Она протягивает таблетку, а у меня создается ощущение, что это очередное дежа вю.
- Жуйте ее, она мерзкая, но жуйте.
- Там скорая, - сквозь провалы слышу я чей-то крик. Ноги сводит сумасшедше, швы начинают ныть, и что-то внутри простреливает от пяток до бедер, словно железные штыри резко вбивают под кожей.

- Отойдите от нее, ей нечем дышать! - грозно командует женский голос, и народ расступается. Почему-то чувствую себя тем самым ежиком из Хоббита, которого отравили какой-то злой магией, и начинаю кашлять. Темный размывчатый силуэт склоняется надо мной, загораживая искусственный свет.
- Что случилось?
Я, вспоминая, как надо действовать в подобных ситуациях, четко отвечаю: физиология, болит живот, кружится голова, тошнит, бросает в пот, потом морозит.
- Тебе надо дойти только до машины, - поглаживая меня по плечу говорит она.
Не соображая ничего, отвечаю, что я на метро.
- До нашей машины, наверху.
- А, я дойду. Честно.
- Вставай, - говорит она мягче. - Что тебе дали?
- Валидол и анальгин.
- Что еще ты принимаешь?
Я перечисляю ей порядком пяти лекарств вперемешку: транквилизаторы, обезболивающие, сосудорасширяющие и кучу дребедени.
- Поняла, - кивает она. – Пошли, у нас тут правда пьяный Вася еще. Заберем и дойдем.
- Хорошо, - медленно вставая, отвечаю я. Замечаю, как ее напарница с каким-то пластмассовым чемоданом подхватывает мою сумку. Я цепляюсь за даму под руку и медленно бреду, отставая. «Интересно, они всех пьяных Васями называют или этот по паспорту действительно Вася», - думаю я, прихрамывая.
Дойдя до очередного перехода с лестницей, замечаю трех человек в полицейской форме, а у колонны какого-то грязного мужика со стеклянными открытыми глазами. Из-за пелены перед глазами даже не фокусирую взгляд на этой картине и падаю от очередного приступа спазмов на пол. Какой-то мужик подхватывает меня, и сквозь заложенные уши слышу его слова, что он меня поведет.
- Я сама, - поднимаясь без сил, говорю я, - и можно мне еще сумку?
Держусь за главную в составе.
- Давайте его на носилки и нам еще нужны трое.
Прячусь за ее спиной, чуть ли не облокачиваясь полностью. Ее напарница отдает мне сумку, и еще трое полицейских подходят с носилками.
- Кладите его боком и смотрите, чтоб не блеванул.
От этой картины меня начинает мутить еще сильнее, и я вцепляюсь в ее форму.
Перевернув пьяного боком, мужчины отходят и идут впереди, я, вцепившись в женщину, плетусь за ней хвостом.
- Идиоты, на руку ему не наступите, еще сломаете, черт бы вас побрал! Эх, Вася. Сплошные проблемы от них. Видишь, пьяный, - уже обращаясь ко мне, говорит она.
- И Ксюша, видите, прибавилась к нему.
Она слабо улыбается.
- Что ж тебя так занесло?
- После работы. До дома-то надо добраться.
Уж не помню, как мы поднимались по лестнице и ехали на эскалаторе. Только обрывки фраз «…только не на метро»», «да, я такси…», «… тебе…воздух…вставай».
Выхожу из метро и чувствую, как холодный воздух ударяется о мокрую грудную клетку. Пробивает ознобом.
- Дыши, Ксюша.
- Дышу.
Какой-то полицейский улыбается во всю широту с вопросом «легче?», и я киваю. Вижу, как еще двое врачей подбегают с носилками на колесах, и полицейские бросают Васю на них, как кусок протухшего мяса. Его глаза закатываются, и от вида белков меня начинает мутить.
- Сейчас укольчик тебе поставим.
- Не надо.
- Тогда распишешься, что отказываешься. Легче?
- Гораздо. – отвечаю я, глубоко вдыхая в себя свежий холодный воздух. Сознание становится яснее. Вижу площадь, по которой куда-то торопятся люди, оглядываясь на меня и Васю. Только ему все равно. Его завозят в машину скорой помощи. Напарница ее заскакивает за ним.
- Иди сюда, заходи, - тянет меня за собой главная. – Паспорт есть?
- Нет.
- Точно укол ставить не будем?
- Точно.
- Диктуй данные.
Я произношу ей все, выученное на зубок.
- Расписывайся. – Какой-то непонятной ручкой я ставлю роспись на синем бланке.
- Ксюш, и давай домой на такси? А? – словно по-дружески обращается она ко мне. – Не на метро, ладно?
- Хорошо.
Приятная тетка, как я разглядела ее в последствии, с глубоким морщины на уставшем лице, кажется, крашеные светлые волосы. Кладу на бумагу с моими данными и росписью деньги.
- Зачем, Ксюша? – удивленно смотрит она на меня.
- Спасибо вам огромное.
- Мы ничего не сделали.
- Меня бы не вывел никто.
- Вывели бы. Забери.
- Нет, - отказываюсь я и она прикрывает бумажку паспортом Васи. Ее напарница улыбается беззубым ртом лишь с тремя оставшимися по середине и одним черным, сгнившим. Вася начинает мычать и подниматься.
- Лежать, я сказала, - толкая его на матрас, говорит она.
- Поехали мы, - говорит светловолосая, - а ты осторожно.
Еле-еле киваю, пятясь назад и спрыгиваю из скорой. Она закрывает дверь, а я отступаю на два шага назад. Поработала, называется, ага, съездила отдохнуть. Бреду через всю площадь к перилам и звоню в службу такси. Пока жду машину, распускаю волосы, застегиваю пальто и греюсь. Ну и денек. Очередной. Над площадью плывут белые облака по ярко-голубому небу. Сегодня четверг. Сегодня в очередной раз я чуть не отбросила копыта. Стою и улыбаюсь сама себе, пока прокручиваю все случившееся. Такси приезжает быстро. Запрыгиваю в него, прошу открыть окно, а таксист такой болтливый. Без умолку трындит. Оказывается бывшим журналистом. По пробкам с его монологом доезжаю до дома, расплачиваюсь и поднимаюсь в квартиру по бетонной серой лестнице. И так через день. И это уже привычно.

16.4.15

Редактор: Настя Шварц

Фотография: Майкл Дэвид Адамс