Быль о тщеславном царе

По мотивам исторических фактов…

Это было давно. В стародавние времена, когда даже летоисчисление было другим, да и сами люди были другими. Нет, не внешностью, внешность у них была такая же,  да и заботы о хлебе насущном оставались такими же,  и всё же...  Слишком уж часто они перекраивали мир по-своему грабительскими набегами на  богатые страны, не гнушаясь при этом и соседними, если сосед был чрезмерно богат...
В те давние времена жил царь. Был он очень и очень  богат. Редко к кому из людей была так благосклонна и щедра судьба, как к этому царю. Она не уставала осыпать его своими дарами, как из рога изобилия.  Дворец царя походил на музей, в котором были собраны изумительные по совершенству и уникальные, неповторимые произведения человеческих рук.   Золота в царской казне  было столько, что он слыл самым богатым человеком в мире. Знаменитая кавалерия надежно охраняла границы его государства от посягательств  завистливых  соседей.

Казалось бы, живи и наслаждайся этими благами...
Но царь был слишком тщеславен.  Видеть на лицах людей восхищение, изумление, восторг, зависть было для царя величайшим наслаждением.
С таким вожделением  он водил своих гостей  по бесчисленным залам и покоям своего полного чудес дворца, показывая коллекции ковров, оружия, ваз и сосудов,  драгоценностей и украшений. Во внутреннем дворе дворца, в царских конюшнях содержались дивные кони, которые были гордостью царя и конечно же об этом упоминалось и показывалось гостям. Сокольничие демонстрировали дорогих ловчих птиц, псари — породистых собак. И, наконец, в  сказочном саду ошеломленные гости представлялись царице. От её красоты они  совсем теряли дар речи…

Слухи, разносимые  людом через купцов,  доходили до многих стран. Много народу побывало  в гостях у царя.  Но согласитесь, -   видеть и слышать о сокровищах, которые не принадлежат тебе и не приносят пользу для тебя,  - что в том проку?  И  интерес к царю и его дворцу со временем поостыл, поубавился.
Но тщеславие царя не давало ему покойно жить.
Ему нестерпимо хотелось еще раз удивить, поразить кого угодно, хотя бы одного человека. Это желание охватывало  его целиком, не давало жить спокойно.
И вот однажды царь завёл весьма пространный разговор со своим подчиненным -  начальником стражи, который был не только образцовым воином стражи, но весьма симпатичным молодым человеком.
- Знаешь ли ты, мой друг, что по красоте  моей  жены,  нет ни одной  женщины в подлунном мире, которая могла бы потягаться с ней?
- Да, мой господин, знаю.
Он,  конечно же видел свою госпожу, но у него и в мыслях не было глянуть на неё как на женщину, а уж тем более желать её. Его всегда пугающе отталкивало холодное, надменное лицо царицы. Его вполне устраивали простые и вполне доступные красотки, которых у него было немало.
- О, если бы ты знал какая это женщина!
- Да, мой царь, я знаю, что подобной как наша царица нет более на свете,  и я горжусь, что у моего царя  такая жена.
- Нет дружище, вот если бы ты видел её обнажённой…
- О, мой господин, за что вы так со мной.  Боже упаси, такого не было, мой господин!   Видимо  кто–то клевещет на меня!?  Я не видел  мою царицу даже  без сандалий. 
— Да ты не бойся,— сказал царь при виде испуганных глаз  стражника — Царица настолько горда, что скорее умрет, чем обнажится перед кем-либо, кроме меня, своего супруга. И понимаешь, я, только один я вижу это чудо! Меня просто распирает от желания поделиться восторгом с кем-нибудь о таком совершенстве. Но как можно делиться, если никто, кроме меня, не видел обнаженной царицы!
— Простите мой  царь, но, может быть  вам нездоровится? Может, вызвать лекаря?
- Причём тут лекарь? Я просто хочу чтоб ты увидел эту красоту и тоже оценил как я!
-  Свят, свят….  О нет, мой господин,  вы так не шутите, -  я верой и правдой служу вам много лет и не заслуживаю, чтобы меня подозревали в таких греховных мыслях…
- Ну, дорогой, верю я тебе, верю, что ты предан мне и более того, ты не расскажешь никому о нашем разговоре, это наша с тобой тайна. Просто я хочу, нет, я настаиваю на том, чтобы ты её увидел.
И царь подробно рассказал своему служащему  свой план. Как тот перед сном заранее  спрячется  в царской опочивальне, а затем  так же осторожно из неё удалится.
Что оставалось бедному слуге? Он подчинился желаниям царя, -  как бы они его не удивляли и не тревожили, но желание господина для него закон…
И вот он стоит  в нише за тонким занавесом  рядом с кушеткой, на которую царица сбрасывает свои одеяния. От волнения и страха у него подкашивались ноги,  и он прислонился к стене, чтобы не упасть.  Воина, который был не раз лицом к лицу со смертью и спокойно переносил все невзгоды военной жизни, трясло как кролика. Он находился  в  каком-то полуобморочном состоянии.   Всё что происходило с ним сейчас,  было неординарным, неожидаемым и потому мучило, беспокоило его…. Пытаясь справиться со своим волнением,  он прикрыл глаза.
Царица раздевалась –  был слышен  шорох  скидываемой одежды.  Ароматы ухоженного  женского тела   коснулись его обоняния.  Волнение, охватившее его при этом, пересилило страх,  и он открыл глаза, вначале  чуть-чуть,  щёлочкой, сквозь ресницы наблюдая за действами госпожи. Царица стояла вполоборота  к нему,  и  все её движения были механическими, она проделывала это каждый вечер. Но… боже,   как же царица хороша – и эта пластика рук, движения ног...
 
На  свиданиях с женщинами, он обычно  не удостаивал себя любованием своей избранницы, его охватывало сильное желание завладеть ею, удовлетворить свою страсть и он,  не церемонясь, просто  удовлетворял свою  похоть…
Но вот царица повернулась  в его сторону и у него появилась возможность увидеть красоту женской неги в полной мере. От восхищения широко раскрыв глаза, он скользил взглядом  снизу вверх, потом обратно. Его взгляд остановился на  грудях с упругими сосками,  словно  две  спелые вишенки притягивали, манили, предвкушали, к ним хотелось прижаться губами, захватить в рот и смаковать вкус и аромат. С трудом подавив  в себе острое желание,  он  скользнул взглядом вниз и его глаза  впились в то место, где у женщин находится «венерин бугорок».  Густые кудрявые волосы  на лобке царицы говорили  о  её сексуальности и неутомимой  страсти и жарких  ночах…
На  такие мысли  его молодой организм по-своему среагировал и огромное желание судорогой прошло по всему телу, и он почувствовал  что  у него каменеет в паху. Как завороженный он не отводил взгляда от этого места,  и всё больше и больше распаляясь от своих чувств, застонал…
Царица вздрогнула. Резко откинув тюль, она   увидела человека, который смотрел на неё страстным взглядом.
Признав в нём начальника стражи, она спросила что он здесь делает.
- Ну как же ты неловок, мой друг – сказал царь.
Лицо царицы исказилось от ярости. Даже забыв что она  нагая, она повернулась к своему мужу:
- Как, ты всё это знал? – Вы что в сговоре?
- Да нет же, милая! Твоя красота ошеломляет, очаровывает, но твоё прекрасное тело не может увидеть никто кроме меня. Это меня печалило и я нашего милого друга пригласил увидеть и оценить эту красоту. Поверь, об этом более никто не знает и не узнает, правда ведь мой друг?
Стражник стоял ни жив ни мёртв, не способный вымолвить ни слова и лишь кивал головой.
От негодования у царицы посыпались искры из глаз, голос дребезжал.
- И это говорит мой муж? Муж, который один может видеть мою наготу! О боги, сразите его за такие мысли! Его поступок мерзок и требует немедленного наказания!
А ты раб заслуживаешь самой суровой кары – твои  бесстыжие глаза выжгут свинцом, а тело разрубят на куски и бросят на съедение собакам. Но, учитывая что ты всё же раб и подчинялся воле своего выжившего из ума хозяина, я не буду этого повелевать.
Я приказываю тебе убить царя. Так как я царица, то моим мужем может быть только царь. Вас здесь двое — один лишний. Я выбираю тебя. А ты убьешь этого мерзавца и женишься на мне и станешь царем. Порывшись в одежде, нашла свой пояс, вынула из ножен изящный кинжал и протянула  его стражнику со словами: он отравлен, возьми и убей моего теперь уже бывшего мужа!  Я уже сказала, что мою наготу может видеть только один человек— мой муж… Ну же, иди,  чего медлишь, я тебе приказываю!
Супруг-царь, онемев вначале от таких слов, при последнем выкрике жены, вымолвил:
- Доооооорогаяяяя!?!! Это же жестоко!
Последние слова царя потонули в его  крике о помощи…