Огненн. крест 27. Отец и сын. Урочище Вепря

27. Отец и сын.  Урочище Вепря.
«Союз Ящериц».

       Однако вернемся к нашим друзьям, основательно засевшим накануне вечером в таверне «У лысого аиста». Основательно… по причине того, что солнце скрылось за горизонтом и наступила ночь. До Нессау было рукой подать, но решили заночевать у Ральфа, чтобы утром встретиться с епископом Бруно – предполагаемым отцом Лоренцо.
       Таверна, как всегда была тем уютным ночным пристанищем, которое ищут путники уставшие за день передвижения по непростым дорогам средневековья. Несмотря на начало зимы, день был солнечным – поэтому и ночь, накрыв звездным куполом уставший мир, была спокойна, наполняя лишь вместительную залу бывшего дворца, взрывающимся смехом заночевавших путников.
       Нет необходимости нам прислушиваться к разговорам перегонщиков скота, молодцам в военном снаряжении, ведущих себя вольно и даже развязано, молитвам странствующих монахов и прочих путешественников. Погода хорошая – посетителей много. Ральф был доволен и на большом замковом, точнее, дворе таверны, слуги уже закололи и насаживали на огромный вертел пятого кабана.
       Хозяин, как старым знакомым, выделил Янушу с Лоренцо и Зенеком большой угол со столом и тремя лавками, а весь отряд разместил в огромном сводчатом строении, которое, по всей вероятности, было некогда пиршественным залом. Сюда же были поданы и пол туши кабана с небольшим бочонком пива: вино Януш запретил пить во время путешествия.
       Пока Зенек занимался лошадьми, друзья могли перекинуться несколькими словами наедине.
     – Ты, наверное, заметил Шимона? – поинтересовался Януш у Лоренцо.
     – Заметил! – кивнул тот. – Он кинулся тебе под копыта жеребца.
     – Да! Так могло показаться со стороны!
     – Вначале я так и подумал, но затем мельком увидел его лицо. У нас новое задание? – спросил Лоренцо, потягивая пиво из оловянного кубка.
     – Твой отец, точнее епископ Бруно, – исправился тут же Януш, – устроит нам встречу с Николаусом фон Ренис – лидером рыцарей «Союза Ящериц».
     – Хорошо! – кивнул уже немного рассеянно Лоренцо.
     – Не спрашиваешь зачем?
     – Нет!
     – С тобой все в порядке? – глянул на него Януш с тревогой.
     – Конечно! Просто, не хочу, чтобы вон тот монах, делающий вид, что дремлет, слышал твой ответ! – негромко рассмеялся друг, но глаза его не смеялись.
     – Ты прав! Я не обратил внимания! – отреагировал Януш.
     – Все ты заметил… ты уже несколько раз смотрел в его сторону.   
     – Право, это случайно. Мир заполнился шпионами разных мастей, за всеми не усмотришь.
     – Оставим мой друг твои занимательные новости на завтра, а сейчас будем спать! – предложил Лоренцо и, зевнув, устроился на лавке. Чуть погодя его примеру последовал и Януш. Зенек, проверив как расположились на ночлег солдаты, вернулся и, доев кабаний окорок и запив пивом, растянулся рядом.
       Полчаса спустя, монах на которого указывал Лоренцо, осторожно приподнял голову – это был аббат Гервазий. Он осмотрелся и, сунув Ральфу в руку монетку, тихонько выскользнул из-за стола и направился в Нессау.
       Утром, оставив на постоялом дворе Зенека с отрядом, наши друзья без всяких задержек направились в замок. Лоренцо взял с собой небольшую дорожную сумку с не очень объемным, но увесистым предметом завернутым в ткань. Януш не стал расспрашивать друга о содержимом сумки, а тот не пояснил. В замок Нессау попали ближе к полудню. Их встретил никто иной, как Вольдемар фон Шлибен. Встретил радушно и с улыбкой, как только ему доложили имена рыцарей.
       Первые расспросы и ответы и вот комтур, вызвав священника Ордена, знакомит Януша и Лоренцо с эпископом Бруно.
     – Приятно представить вам, друзья, человека, о котором я был наслышан задолго до нашего с ним знакомства. На Западе, о его воинском умении рассказывают легенды! Он пленил в свое время Карла Дураццо – узурпатора Неаполитанского престола и принимал участие во многих битвах Италии и Империи. Сейчас его преосвященство служит Господу и людям, здесь – в Нессау. Перед вами, его преосвященство – епископ Нессау, монсеньор Бруно, в миру – сеньор Рупрехт.
       После такой не столь напыщенной, сколь уважительной речи, епископ слегка кивнул головой, а Януш и Лоренцо подошли под благословение. На лице его преосвященства было заметно, трудно скрываемое волнение: лица рыцарей – были спокойны, лишь у одного из них, слегка увлажнились глаза.
     – Монсеньор Януш из Вержбны – владетель Лощины, победитель рыцарского турнира в Мариенбурге, проводившегося по случаю избрания нового Великого магистра Ордена Пречистой Девы Марии Тевтонской, и победитель частного поединка с известным рыцарем по прозвищу «Черный»! – Продолжил Вольдемар фон Шлибен. – Януш почтительно склонил голову и улыбнулся. – Доблестный рыцарь Лоренцо из Монкастро… – при этом имени веки его преосвященства слегка дрогнули, – также победитель рыцарского турнира в Мариенбурге, выступавшем под прозвищем «Рыцарь Монкастро»!
       Было удивительно, как этот потомок древних королей, запомнил именование стоявших перед епископом Бруно, рыцарей.
     – Мы с монсеньором и моим другом Лоренцо из Монкастро, рады приветствовать доблестного рыцаря и великолепного воина сеньора Вольдемара фон Шлибена! Для нас большая честь видеть и общаться с его преосвященством епископом Бруно, чьи боевые подвиги, как равное и добродетели, известны далеко за пределами Ордена! – ответил на приветствие Януш, а Лоренцо слегка поклонился.
     – Благослови вас Господь, монсеньоры! Мы благодарны вашим милостям за то, что посетили нашу братскую обитель! Наш комтур Вольдемар фон Шлибен, преувеличивает мои скромные заслуги на военном поприще – я человек мирный, стремящийся к спокойствию и взаимопониманию.
     – В наше время, это недопустимая роскошь! – отреагировал на его слова Лоренцо, вглядываясь в глаза епископа.
       Перед ним стоял выше среднего роста, крепко сбитый и по прежнему стройный пожилой человек… и этот человек – был ему отцом… если, конечно, это все не сон, и не огромная ошибка.
     – Да, ваша милость! Несправедливость и войны не позволяют нам вкусить до конца добродетели Христовы, но где бы мы ни были, какие лишения б не испытывали, какое отчаяние нас бы не захлестывало волной безнадежности и безысходности, мы должны поступать с близь стоящими так, как хотели бы, чтобы поступали с нами! – произнес немного устало его преосвященство.
     – А как нам должно поступать, когда мы теряем самых близких? Если сын, потеряв мать на первом году жизни, лишь через долгие двадцать лет узнает, что у него есть отец? – произнес Лоренцо, отведя взор от епископа и, переводя его на Вольдемара фон Шлибена.
       Воцарилось неловкое молчание. Не то чтобы оно было тягостным, просто каждый по-своему воспринимал подобную жизненную ситуацию. В мире зла и насилия, многие добродетели ушли на второй и даже третий план, но вопросы родства?.. На них держался феодальный мир, вассалитет баронов и монархия.
       Януш разделял чувства друга и, вполне мог понять епископа, для которого данная ситуация была не менее сложна. Он решил прервать возникшую паузу.
     – Подобные вопросы повсеместно присутствуют в нашей жизни, вскрывая превратности судьбы, диктующей нам свои законы. Большинство из происходящего, становится нам известно спустя много лет и винить в этом нужно лишь обстоятельства.
        Такая завуалированная речь адресовалась Лоренцо, предостерегая его от открытых обвинений в адрес епископа, и она же адресовалась его преосвященству, на всякий случай проверяя его возможную осведомленность в том что перед ним стоит сын. Странным было то, что Януш почти всегда мог заглянуть в будущее, но сейчас две его попытки не увенчались успехом. Он не знал, что известно епископу о Лоренцо, и потому, вел столь завуалированную речь. Понятно, что друзья не могли предположить, что монах накануне спавший за столом в таверне «У лысого аиста», утром сообщил епископу Бруно о том, что тот кого они так долго и безуспешно искали последние три года – сам направляется в Нессау и хорошо осведомлен, кто такой епископ.
       Ни Лоренцо, ни его преосвященство епископ Бруно, зная, кто перед ним стоит, не решались первыми протянуть руку и сказать: «Я знаю кто ты!».
       Совсем не понимая двусмысленность некоторых слов между незнакомыми раньше людьми, комтур Вольдемар фон Шлибен, не вникая в разговор, попросил епископа уделить дорогим гостям внимание и провести по замку и городским достопримечательностям, а сам, пригласив друзей к вечерней трапезе, ушел проверить работы по обновлению северной крепостной стены.
       Его преосвященство не заставил себя долго ждать, но пригласил пройтись не по укреплениям крепости, прекрасно понимая, что со стороны это выглядело бы вполне опрометчиво, потому что орденскому окружению, вероятно вскоре станет известно о посещении доверенного лица короля Владислава, орденской цитадели. Учитывая на только что заключенный, довольно ненадежный мир, водить по укреплениям завтрашнего противника: граничит с предательством. Вместо этого, его преосвященство, пригласил друзей в свою келью-кабинет, отдав приказание орденскому брату вызвать к нему Паоло, отца Буше и аббата Гервазия.
       Первыми явились Паоло и отец Буше. Аббат, как всегда запаздывал.
     – Друзья, знакомьтесь: мой сын, Лоренцо Неаполитанский – сын королевы Джованны. – Слова эти прозвучали столь неожиданно, что привели в смятение даже Януша, но не его друга. Отчего так?
       Лоренцо долгое время представлял свою встречу с отцом. Она рисовалась ему в воображении последние годы и каждый раз была иная. Подростком, он мечтал обнять родителей и всегда быть вместе, юношей – упрекнуть в столь долгом отсутствии, но все равно обнять и больше никогда не расставаться. Чуть позже, в его душе появилось желание доказать родителям, что он обошелся и без их ласки, но с любовью чужих людей – падре Гуго и пиркелаба Богдана, ставших ему родными. Это была бы его месть за то, что сделали его сиротой. Позже, уже пройдя немалый боевой путь, участвуя во многих сражениях в свои еще очень незрелые годы, Лоренцо увидел жизнь без прикрас, «сдобренною» массой смертей и чувство горечи и претензий стало растворяться в понимании происходящего в обществе. У него возникло одно неудержимое желание: узнать истину и помочь родителям, если они еще живы. Известие о смерти матери – было для него очень болезненно. Привыкший полагаться на свои силы, он часто совершал невозможные геройские поступки в понимании окружения. Таким его воспитал пыркелаб Богдан, к этому стремился направить воспитанника и падре Гуго. Лоренцо представлял, что бы сделал для освобождения своей матери, перенесись он в 1382 год. Да он мог очень многое, но перенестись в этот год, чтобы спасти мать – не мог! Но отец его был жив и он мог сделать для него все… Ощущая вину во взгляде епископа, то есть отца, он понял с первых слов, что его преосвященство знает, что он – Лоренцо – его сын… знает и боится это высказать. Герой сражений, блистательный воин стоит в нерешительности и не может решить для себя: как поступить правильно? И потому, когда епископ Бруно все же произнес эти слова, он отреагировал с улыбкой вполне понимающей и ласковой:   
     – Я ожидал, что наша встреча произойдет несколько поэтичнее! – И подойдя к отцу, обнял его.
       Епископ чуть не задохнулся от нахлынувших чувств – ему стало нехорошо. Впервые закружилась голова, но сильные руки державшие его в объятиях, бережно усадили в кресло.
     – Мальчик мой, я так долго тебя искал!
        Это и был тот единственный ответ, за который Лоренцо бы перевернул горы и который все мгновенно расставил на свои места! Отец его искал с того самого момента, как услышал, что у него есть сын.
     – Я так долго тебя искал! – повторил отец и глаза, почти никогда не видевшие слез, заволокло прозрачной дымкой.
       Януш опасался со стороны друга несколько иной реакции, уж слишком был он в дороге молчаливым и даже загадочным, поэтому его поведение в какой-то степени ошеломило его, но принесло облегчение и он уже произнес вслух:
     – Наконец-то два страждущих сердца встретились, чтобы никогда не разлучаться.
       Сцена в келье-кабинете была поистине трогательная: падре Буше – всхлипывал, Паоло иногда протирал глаза, появившийся аббат Гервазий, вторил вслед за падре и сморкался в рукав сутаны, а епископ смотрел на Лоренцо, не отводя глаз. Сын стоял с ним и ласково поглаживал его лицо, плечи, руки.
     – Отец, Богу угодно чтобы мы нашли друг друга! – наконец прозвучало из его уст. – Нас теперь никто не разлучит!
     – Я думал, ты никогда не скажешь этих слов! Мне нужно многое тебе рассказать, но это чуть позже. Друзья мои, – эти слова относились к Паоло и двум священникам. – Я в долгу перед вами за ваш самоотверженный труд в поисках моего сына. Вы годами бороздили моря и исходили всю Европу и вот ваш труд оценен Всевышним – судьба подарила нам счастье встретится с сыном. Благодарю вас. У нас немало нерешенных дел, прошу займитесь ими, позже мы еще многое обсудим.
       Падре Буше, аббат Гервазий и Паоло, подойдя под благословение епископа, удалились, каждый по своим делам.
     – Ты такой красивый – весь в мать! – произнес отец, глядя на сына.
     – Мой друг Януш из Вержбны, помог мне получить сведения в Генуе об аббате Бернони, духовнике мамы, а затем, уже в Авиньоне, сам аббат рассказал все, что произошло и указал где мне вас искать, мой падре! – произнес Лоренцо указывая на друга.
     – Я знаю храброго молодого рыцаря, но к этому мы еще вернемся! – немного загадочно отреагировал его преосвященство. 
     – Согласен! Мне стало известно от Бернони, что один из виновников смерти матери – кардинал Орильи, еще жив.
     – Нет, сынок! Он уже получил по заслугам! Паоло и падре Буше совершили суд над убийцей.
     – Жаль! Я хотел это сделать сам!
     – Тебя и твоего друга впереди ждет много славных дел, направленных на добро, пусть суд вершат те, кто к этому предназначен!
     – Вот матушкин молитвослов – она с ним не расставалась до смерти! – произнес Лоренцо, вынимая из дорожной сумки небольшой кодекс оправленный в золото.
     – Я знаю его – это мой единственный подарок… Ей! Королеве! А мне его подарил сам император Карл IV! Хорошо, что он вернулся!
     – Примите его назад, мой падре!
     – Нет, сынок! Этот молитвослов тебе всегда будет напоминать твою мать и немножко меня – пусть он всегда будет с тобой! А теперь, я кое-что расскажу из своей жизни.
     – Монсеньор, вы разговаривайте с сыном, а я пойду прогуляюсь по крепости! – предложил Януш, сделав шаг на выход из кельи.
     – Януш из Вержбны, вы уже давно посвящены в некоторые дела, и возможно, задаетесь вопросами? Ответы на них – в моем рассказе, так что останьтесь!
       Да, дорогой читатель, епископ Бруно многое раскрыл двум друзьям, один из которых – его сын, но нам, чтобы сохранить некоторую интригу, пока не пришло время узнать все секреты и тайны.
       Спустя двухчасового рассказа отца сыну и его другу, был затронут важный вопрос, о встрече с Николаусом фон Ренис. Один из видных деятелей «Лиги Ящериц», был очень неординарной личностью. Он и его брат с родственниками последовательно отстаивали право Хельмии на пользование торговыми привилегиями, которые были распространены на все орденские города. Члены пропольской организации вынашивали планы возврата под польскую корону. Одним словом, если более сдержанно относиться к трудам немецких историков, относящих эту организацию к предательским, а учесть этнические особенности этого региона, то мы четко представляем себе именно ту истину, которую не всем сторонникам Ордена хочется провозглашать: «Лига Ящериц» – была союзом патриотов польского происхождения. Соответственно и действия ее членов были направлены на освобождение этих земель от орденского господства.
       После столь длительной беседы с отцом Лоренцо, епископом Бруно, Януш с другом уже знающие столь много, руководствуясь полученными инструкциями, могли строить план действий согласно интересам короля Владислава Ягайло и польского королевства.
       Встреча с Николаусом фон Ренис, а если быть точным: Миколаем из Рыньска, произошла за пределами Нессау в «Урочище вепря», через три дня. Связанно это было не с конспирацией «Лиги…» – она действовала легально, а с тем, что подслушивание и масса подозрительных глаз в Нессау, как и в других городах Ордена, подстерегали в любой таверне и даже на улице.
       Это была традиционная охота, устроенная Вольдемаром фон Шлибеном в честь двух рыцарей, волей случая ставших ему хорошими приятелями. Мы должны понимать, что никакие строгие орденские уставы не запрещали братьям Тевтонского ордена-государства вести в XV веке полусветский образ жизни. Воинская дисциплина не мешала устраивать не только охоту и турниры, но и пиршественные застолья с изобилием, явно, не скоромных блюд и вина.
       Устроить охоту подал идею епископ Бруно.
     – Хорошие у вас друзья и прекрасные рыцари! – негромко сказал его преосвященство комтуру на вечерней трапезе. На ней присутствовали Януш, Лоренцо, падре Буше, аббат Гервазий и десяток рыцарей-братьев из руководства комтурством. Саму трапезу я опускаю из повествования, и лишь частично использую небольшой диалог за пиршественным столом. Наши друзья сидели чуть в стороне с Гервазием и не слышали их короткого диалога.
     – Победители турнира! – глянув в их сторону, одобрительно произнес новый комтур Нессау. – Там были самые лучшие из братства и всей Европы, но его милости Янош из Вержбны, Рыцарь Востока и Рыцарь Монкастро, то бишь, Лоренцо из Монкастро, оказались самыми лучшими.
     – Рыцарь Востока?
     – Он меня ранил и я выбыл из групповой схватки.
     – Но вы победили перед этим арагонского воина? Кажется де Мендосу?
     – Это случайность! Он зацепился шпорой о шпору и оступился – я понял это чуть позже, когда его уже признали побежденным.
     – И? – взглянул с любопытством на фон Шлибена епископ.
     – Хотел отказаться от победы, но Куно фон Лихтенштейн настоял… Да, и Великий магистр повел себя не лучшим образом.
     – Я слышал у вас, мой брат, был конфликт с верховным комтуром? – полюбопытствовал его преосвященство.
     – Был! – неохотно кивнул комтур и лицо его помрачнело. Понимая его, епископ, переключился опять на начатую тему:
     – Жаль, не видел я турнира!
     – Незабываемое зрелище!
     – Устроим охоту в честь ваших друзей? – предложил его преосвященство, поглядывая в их сторону. – Тем более час назад к нам прибыли два рыцаря из «Союза ящериц», они сейчас будут здесь – приводят себя в порядок с дороги. Познакомлю с ними вашу милость.
     – Хорошо бы! – согласился фон Шлибен. – Некоторых из них я знаю… порадуем и их забавой!
     – На кого будем охотиться?
     – На вепря! Нужно пополнить запасы мяса!
     – Может лучше на оленя? – вопросительно глянул на комтура, епископ.
     – Я слышал здесь неподалеку тысячелетний дубровник и древнее урочище в котором непуганые кабаны водятся? – полюбопытствовал фон Шлибен. – Хотелось бы туда попасть.
     – Опасное место!
     – Чем, опасно?
     – Существует предание.
     – Расскажете?
       В это время доложили о прибытии рыцаря Николауса фон Рениса и его племянника Фридриха из Китнова.
       В пиршественный зал вошли два человека: один высокий, крепкой стати с небольшой бородкой и усами; второй – молодой, лет 18-19 отроду. Оба – без доспехов и оружия. Как читатель догадался тот, что с бородкой – был Николаус фон Ренис, а его молодой спутник – Фридрих из Китнова. Старший громко приветствовал в лице комтура фон Шлибена, его преосвященства Бруно и братьев-рыцарей, Орден и Великого магистра, а затем отдельно выразил пожелания быть в здравии Лоренцо с Янушем, к которым обратился по имени и званию. Удивительного в этом ничего не было: можно было догадаться, что епископ рассказал вновь прибывшим о каждому из них характеристику.
       Усевшись на указанные места подле его преосвященства, вновь прибывшие подняли свои кубки за здравие братьев по Ордену и гостей.
       Сам же епископ, негромко сообщив дяде с племянником о чем идет речь, продолжил разговор фразой обращенной к комтуру:
     – Легенду мне поведал аббат Гервазий: мы можем попросить его повторить ее за нашей трапезой. 
       Аббат не заставил рыцарское общество себя уговаривать и, согласно кивнув, поведал следующее:
     – «Урочище Вепря», всегда слыло неблагополучным местом. Мне о нем рассказывали старожилы-куроны. У нас там в 1386 году исчез небольшой отряд с рыцарем во главе. Исчез бесследно. Посланный на поиски отряд сержантов, тоже исчез! Затем, уже никого не отсылали, а в урочище старались больше не ходить!  Выходит оно на болота и покрыто густым покровом папоротника вперемежку с осокой. Главное его преимущество перед другими облюбованными местами обитания диких кабанов, это огромный дубровник, который природа раскинула в большой пологой впадине переходящей в болото. По преданию, в нем обитает «Черная принцесса» и водится всякая нечисть. Шесть, а может и более веков назад, в этом урочище, закрытом от внешних глаз тысячелетними дубами, от клыков страшного вепря погиб молодой граф по имени Роберт де Ларонье, прибывший из империи Карла в поисках невесты. Чего ему захотелось искать в столь далеких землях невесту? – трудно было сказать, но легенда говорит, что о принцессе, вернее, княжне местного вождя красавице Гато, ему поведал некий Черный барон, взятый им в плен в одном из сражений. Этот барон, якобы бывал в этой местности и видел княжну-красавицу. Так случилось, что сама Гато, обладая удивительной красотой, не могла найти себе суженного. Не желая выйти замуж за простого человека, она искала рыцаря способного завоевать ее сердце. Ей хотелось от будущего спутника жизни подвигов в свою честь и она настояла перед отцом-князем о назначении трех испытаний, после выполнения которых, отдаст руку и сердце победителю. Первые два испытания были не очень сложны: сразиться с медведем, пройти через Красное болото, кишащее разной чертовщиной, а вот третье… третье было самое сложное: пройти через «Урочище Вепря». Хочу заметить вам, монсеньоры, что через это урочище никто за всю историю княжества, пройти не смог, так говорили мне куроны, причем не один и не два. Тот кто отваживался – исчезал навсегда. Название «Урочище Вепря» было дано этой болотистой впадине и дубровнику, не случайно. Несколько раз жители видели на его окраинах чудовищных размеров вепря. Глаза горят, сам огромный – чуть меньше быка и издает не кабанье хрюканье а рык. Иногда, он внезапно превращался в человека в черных доспехах и на черном коне – точь в точь, схожего на Черного барона, плененного, а затем отпущенного графом Робертом. Такого зверя-оборотня никому не доводилось видеть. Князь попытался урезонить дочь, но та была непреклонна, а отец ее любил и потакал капризам. Шесть претендентов на ее руку, пройдя первые два испытания – исчезли навсегда в этом гиблом месте. Но вот, при княжеском дворе, вернее в родовом замке ее отца, появился молодой человек с оруженосцем. Об императоре Карле Великом дошла молва и до этих мест: знали и о его храбрых рыцарях. Поэтому, когда Роберт представился графом де Ларонье, встретили его с почетом и уважением. Княжна Гато, увидев графа Роберта, влюбилась в него без памяти. Полюбил ее и сам граф, какие уж тут испытания. Сыграли свадьбу, веселился народ, но вдруг появился старец-ведун и в разгар веселья произнес такие слова: – Негоже ставить не в равные условия прежних претендентов на руку княжны, с нынешним, уже на тот момент, мужем. Души погибших в «Урочище…» требуют справедливости. – О какой справедливости ты говоришь почтенный ведун? – спросил князь. – Женитьба твоей дочери принесла тебе счастье, а семьям тех, кто погиб добиваясь ее руки – горе! Для всех – равные условия. Первые два испытания графу проходить нет надобности, мы знаем, что и медведя он победит и через Красное болото пройдет… но третье испытание – за ним! Не возлягут супруги на солнечное брачное ложе до тех пор, пока не будет выполнен уговор-испытание. Не будет так сделано – княжество падет! – сказав это, ведун исчез.
       Граф Роберт был смелым рыцарем. Ему был брошен вызов, а прятаться он не привык. Не взирая на увещевания молодой супруги, не идти в опасное место, он утешил ее как мог, и отправился с оруженосцем в «Урочище Вепря». Граф не вернулся ни в первый день, ни во второй, ни на третий! Никто не знает, что произошло в урочище. Через неделю исчезла и принцесса Гато. Княжество захирело. Князь погиб в одном из боев с соседом. Люди сказывают, что иногда в «Урочище…» слышен грозный рык и человеческие крики, а в полнолуние виден женский силуэт, прозванный «Черной принцессой».
     – Почему черной? – полюбопытствовал Януш.
     – Видимо, из-за погибших ранее. Ну-у… как бы душа у нее черная! – пояснил аббат Гервазий. – Говорят, среди них был и некто, по прозвищу Черный барон, и что именно его пленил граф Роберт в бою.
     – Как такое может быть? Он же был уже мертв! – удивился фон Шлибен.
     – Сатана нас искушает – Бог оберегает и дарит веру, потому: все может быть в этом мире! – назидательно произнес аббат Гервазий и замолк. 
       Легенда вызвала тягостное впечатление, но через время забылась.
       Утром, когда ловчие и собаки ушли далеко вперед, гости выехали в сторону дубровника.
         Янош и Лоренцо знали эту часть леса и неширокую дорогу по его окраине – им не раз за последний год доводилось здесь бывать, поэтому во время следования не отвлекаясь на осматривание лесной чащи, они рассказали Зенеку о легенде и охоте. Тот не пришел в восторг от довольно жуткого повествования, и стал опасливо осматриваться по сторонам.
       Епископ Бруно и комтур фон Шлибен, передвигались вместе с Николаусом фон Ренис и его племянником Фридрихом. Несколько орденских братьев-лучников следовали на лошадях, а 10 человек с луками и рогатинами шли пешком, оглядывая чащу.
       До «Урочища…» было не далеко, но дремучий лес в свои тайны пускал неохотно, и потому лишь через три часа, они вышли на большую поляну, за которой высились огромные раскидистые дубы. Таких гигантских размеров не видел даже Януш, не говоря уж о Лоренцо, выросшем в степной причерноморской зоне.
       Как не была интересна охота, как не завораживала таинственностью легенда о «Черной принцессе», но Януш и Лоренцо прибыли сюда с определенной целью, как собственно и Николаус фон Ренис с племянником Фридрихом. Об этом знали они и епископ Бруно.
       Позиция его преосвященства нам мало понятна, он епископ Тевтонского Ордена, у него свои обязанности перед руководством братства, но ему отведена и определенная роль, предначертанная судьбой направляющей его действия и поступки.
       «Урочище…» поражало своим величием, а спуск, и видневшийся далеко-далеко массив папоротника и осоки, погружал эту территорию в загадочный мистический мир.
       Лай собак нарушал идиллию окружающей природы и становился он все нестерпимей и назойливей.
     – Кажется подняли зверя! – крикнул сидевший невдалеке на лошади Вольдемар фон Шлибен и, махнув рукой, направил коня в сторону раздававшегося лая.
     – Будьте осторожны, монсеньор! Здесь крупные кабаны! – крикнул в ответ епископ и, вытащив правой рукой рогатину из чехла, левой – взял взведенный арбалет. Он тронул своего жеребца в сторону комтура. Через минуту они уже стояли вместе, сосредоточив внимание на небольшую тропинку, по которой должен был пробежать кабан.
     – Монсеньор, мы одни! – оставив племянника рядом с Лоренцо, и извинившись перед ним взглядом, подъехал ближе к Янушу Николаус. – Можем поговорить без опасений быть подслушанными. – Он не называл имена: конспирация и осторожность превыше всего.
     – Король благодарит вас, монсеньор, и ваших друзей за вашу преданность королевству и ему, лично!
     – Я передам моим соотечественникам в Хельмии о добрых словах его величества Владислава.
     – Мне и моему другу Лоренцо из Монкастро, поручено встретиться с вами лично, дабы с глазу на глаз выяснить ваш план действий, на случай войны и генерального сражения! – сказал Януш, приглашая Лоренцо жестом приблизиться. 
       Но тот улыбнулся и рукой указал в сторону комтура и епископа, видневшихся двумя силуэтами в утреннем неярком свете. Януш понял тактичность друга и произнес, продолжая разговор:
     – Нам предстоит определить, в чем конкретно будет осуществляться ваша помощь?
     – Нас будет две хоругви и мы постараемся попасть в центр тяжеловооруженной конницы. Ну а дальше… а дальше… – Николаус впервые улыбнулся, – дальше на все воля Божья! Мы все узнаем, когда наступит момент для принятия непростого решения!
     – Есть сомнения? – вскинул взгляд на него Януш.
     – Сомнений нет! Нужно все сделать в решающий момент и ошибиться мы не имеем права.
     – Мы будем рядом! – сказал Януш, указав кивком на Лоренцо. – Я, мой друг и отряд рыцарей в 200 человек – постараемся вас найти и в нужную минуту помочь, какое б вы решение не приняли. 
     – Возможно, мы захватим Великого магистра! – глянул на Януша Николаус.
     – Рискованно! – отреагировал тот!
     – Но это шанс мгновенно изменить ситуацию на поле боя и…
       Он не договорил, на поляну выскочил окровавленный вепрь огромных размеров и бросился в сторону комтура и епископа. Лоренцо мгновенно сорвал жеребца в галоп, но Януш уже мчался наперерез дикому животному. В следующую секунду, вепрь вонзил клыки в брюхо лошади фон Шлибена, и комтур, совершив в воздухе умопомрачительное сальто, приземлился на ноги. Каким образом он это сумел сделать – времени не было осознать: вепрь бросился на него и вогнал клыки в сапог. Из холки у него торчали две арбалетные стрелы, а под лопаткой виднелось острие сломанной рогатины. В следующую секунду животное уже переворачивало рылом охотника и это могло быть для комтура последним мигом в жизни.
       Януш спрыгнул с лошади вепрю на спину и вонзил дагу по рукоять под левую лопатку. Но зверь был столь огромен, что всей длины кинжала не хватило достать до сердца. Рыцарь попытался вытащить лезвие кинжала, но тот не поддался, очевидно застряв в хряще какого-то внутреннего органа гиганта. Взгляд Януша невольно скользнул по пригорку перед дубровником – там появился вепрь еще больших размеров. Мгновенно набирая скорость, он устремился к поверженному собрату, но на его пути вдруг возникла Белая волчица. – Ярая! – сверкнуло в его голове, но он тут же отбросил эту мысль – волчица была в раза три больше его подруги. Чудовищных размеров вепрь резко остановился и дальше… дальше Януш потерял обеих извиду, Раненное животное завертелось, пытаясь сбросить врага. Но ему, наконец, удалось выдернуть дагу, и он нанес второй удар уже в шею. Казалось бы реакции не последовало, но вот зверь пошатнулся, и тут же, опять обретя равновесие, мощным рывком сбросил Януша на траву. Подоспевший епископ Бруно с разгона вогнал рогатину вепрю в брюхо, а Лоренцо, соскочив с коня, уже хладнокровно добил его, ударом меча в спину.
       Перед ними лежало животное небывалых размеров. Такого, ни друзья, ни епископ с комтуром никогда не видели.
     – Ясно, что он не мог прожить 600 лет, чтобы сейчас стать доказательством легенды о «Черной невесте»! – произнес Януш, разглядывая зверя.
     – Ты прав, мой друг! – откликнулся Лоренцо, указав рукой в сторону дубровника: возле огромного тысячелетнего дуба стоял чудовищный вепрь, значительно больше убитого, а рядом с ним отчетливо просматривалась в лучах загорающейся зари женская фигура в черном. Они стояли и смотрели на людей убивших их сородича… Это видели четыре человека: Лоренцо, его отец, Януш и Николаус фон Ренис. Его племянник не смог увидеть таинственные фигуры, он помогал комтуру стянуть окровавленный сапог. К счастью, клык вепря вонзился в икру не задев кость. Рана болезненная, но излечимая. Беда лишь в том, что ни огромного вепря ни «Черную невесту», фон Шлибен так и не увидел. Впрочем, он чуть было не погиб от монстра поменьше размером, и это могло послужить комтуру утешением. Видел ли Лоренцо и Николаус фон Ренис Белую волчицу невероятных размеров, Януш решил пока не спрашивать. Епископ Бруно стоял спиной к дубровнику и заметить мимолетное появление столь загадочного существа, вряд ли смог бы.
     – Я буду себя чувствовать вполне уверенно, если вы в бою появитесь рядом! – улыбнулся на прощание с друзьями фон Ренис. – Такие мужество и отвага, как у вас монсеньоры – мало у кого есть.
     – Рады будем встретиться вновь! – отреагировали Лоренцо и Януш с легким поклоном.
     – Да! Встретимся! Послужим отчизне и королю! – кивнул Николаус фон Ренис негромко, только для друзей и, подав знак племяннику, направился в сторону Хельмии.