Юбилей

   Несмотря на субботний день, в доме Куляскиных с утра царила суматоха. Виной тому был пригласительный билет, на развороте которого золотом отсвечивал текст с затейливым шрифтом: «Уважаемые Мария Захаровна и Михаил Игоревич! Честь имею пригласить вас на мой юбилей…» А внизу скромная подпись: «Софронов Леонид Иванович».
    Супруги сильно нервничали.
    Во-первых, Марии Захаровне из-за неожиданной болезни личного парикмахера так и не удалось решить проблему прически. Оттого она и психовала. Мария Захаровна звонила в самые популярные салоны, но все известные мастера работали только по записи, а обращаться во второстепенные парикмахерские жена Куляскина считала ниже своего достоинства.
    Второй причиной были трудности с выбором подарка. Мария Захаровна во всем винила мужа, который вплоть до юбилея не смог решить этот вопрос.
    – Так, что будем делать с подарком? – лишний раз наступила на больную мозоль Мария Захаровна.
   – Что делать? – старясь не показывать своего раздражения, переспросил Куляскин. – Будем покупать.
   – Это и нашему коту понятно. Весь вопрос в том, что покупать.
   – Опять «что покупать», «что покупать»! Дорогой подарок! Вот что надо покупать. Конечно,  придется раскошелиться – как-никак глава города.
  – А ты позвони помощнику Софронова. В администрации наверняка уже составили список подарков, – посоветовала Мария Захаровна.

   Спокойный тон жены несколько успокоил главу семьи.
  – Вряд ли…Это прежде практиковалось. Теперь – рискованно. Только и слышишь: борьба с коррупцией, борьба с коррупцией.
  Куляскин сосредоточенно нахмурил брови.
  – Надо что-то… что-то такое придумать.
   – Не придумать, а надо книжки читать внуку, – неожиданно перешла на назидательный тон жена.
  – Какие еще книжки?
  – Хотя бы «Муху-цокатуху». Помнишь? «Приходили к мухе блошки, приносили ей сапожки. А сапожки не простые, в них застежки золотые».
   Куляскин поднес ко рту сжатый кулак, закатил глаза и довольно заулыбался.
   – Хм…Интересно, интересно…Просто гениально!
   – Все гениальное всегда просто.
   Но Куляскин, казалось, не замечал жену. Он, таинственно улыбаясь про себя, начал описывать круги перед телевизором.
   – Так, так…Я подарю ему…подарю…строительную каску с надписью на золотой пластине.
   Жена презрительно фыркнула.
  – Как вульгарно!
  – Тогда…тогда…Знаешь, что я сделаю? Преподнесу ему мастерок с полой ручкой. А в нее вложу, – Куляскин торжествующе взглянул на жену, – золотую авторучку.
  – Не практично. Что он будет делать с ней? Подписывать бумаги? Он же не такой дурак.
  Куляскин снова начал терять терпение.
   – Все мои предложения тебе не нравятся. Тогда сама придумай. Но учти: презент каким-то образом должен быть связан с моим строительным бизнесом.
   – Может, ему баню подарить и при всех вручить сертификат? Ты же строишь бани. И слова можно подобрать…типа: «Вот вам мой подарок, чтобы вы устраивали баню своим подчиненным».
  – Баню?
  – Ну, да. Если у него уже есть баня, пусть передаст сертификат сыну или еще кому-то…да хоть любовнице.
  – Дороговато будет, – сделал заключение Куляскин после недолгого раздумья. – У нас только сруб стоит шестьдесят тысяч рублей. Есть, конечно, и подешевле…Есть и подороже – все зависит от  класса.
  – Тебе дружба с мэром нужна? Нужна! Тебе земля в центре города нужна? Нужна! Так…
  – Да, Маша, – перебил жену Куляскин, – ты права. Как ни крути, а раскошеливаться придется. Никуда не денешься. Такова, видно, наша доля…Только вот жаль – сертификата нет дома. Сейчас же позвоню Петрову. Пусть привезет сертификат на баню «Фермер».

    Куляскин вышел в прихожую, где на венецианском столике стоял телефонный аппарат.
    Пока Куляскин давал распоряжения по домашнему телефону, Мария Захаровна лихорадочно названивала салонам красоты. После нескольких безуспешных попыток, наконец, ей улыбнулась удача – хозяйка салона «Дьявольская красота» нашла для жены Куляскина двух известных мастеров: мужчину и женщину.
    – Только учтите, – предупредила бизнесвумен. – Они дорого берут. У Оксаны час работы стоит три тысячи рублей, а у Сергея – все пять тысяч. Кого вы выберете?
   – Наверное, Оксану, – после недолгого колебания ответила Мария Захаровна. – Пять тысяч…все-таки дороговато.
   – Хорошо. Я сейчас же скажу Оксане. Запишем вас на два часа. Устраивает?
   – Да, вполне.
   Как только Мария Захаровна закончила разговор по мобильному телефону, в гостиной появился Куляскин с трубкой в руке.
   – Я…
   Однако договорить ему не удалось, потому что раздался телефонный звонок.
   Куляскин преподнес трубку к уху. Минуту он слушал молча, а потом вдруг закричал:
   – Маша переключи телевизор на пятый канал! Быстро! Там дневные новости передают!
   Мария Захаровна от неожиданности растерялась и перепутала кнопки на пульте управления, а потому они застали лишь концовку информации, которую зачитал диктор. Но для них и этого было достаточно, чтобы лишиться дара речи. Из слов телеведущего супруги узнали, что в кабинете Софронова прошел обыск.
    Куляскину хватило сил только для того, чтобы выразить свое удивление,
   – Вот это – новость! – выдохнул он и опустил свое грузное тело на диван рядом с женой. – Что будем делать?
   – Не знаю, – пожав плечами, тихо ответила Мария Захаровна.
   – И я не знаю. Но как бы то ни было, дело – швах. Иначе по телеку не сказали бы.

    Мария Захаровна повернула голову в сторону мужа.
   – Что будем делать? Пойдем на юбилей? Что молчишь?
   – А что я могу сказать? Н-н-наверное, пойдем. А то как-то нехорошо получится…
   – Пойти-то можно, – задумчиво произнесла Мария Захаровна, – вот, только какие последствия будут? Допустим, мы заявимся на юбилей, сделаем подарок, а потом Софронова снимут. Как мы будем выглядеть тогда в глазах общественности?
   – Да…Вот так проблема! Я думаю: лучший выход из этой ситуации – найти какой-нибудь повод для отказа.
   – Вот, и я о том же, – обрадовано отозвалась жена. – Теперь нам надо как-то дистанцироваться от Софронова – мало ли что…
   – Надо позвонить Петрову…Пусть не привозит сертификат.
   – А я дам отбой парикмахеру.
   Куляскин набрал номер телефона старшего мастера.
   – Иван, отбой! Сертификат не нужен…Да, сегодня можете уйти пораньше – как-никак суббота…Конечно, конечно, Иван – оплата в двойном размере. Как и договаривались…Не волнуйся…Кто приходил? Говори громче!..А…Все понял. Спасибо.
   – Что там у тебя, на работе? – поинтересовалась Мария Захаровна, когда закончила разговор с хозяйкой салона «Дьявольская красота». – Все нормально?
   – Нормально. Ребята работают. Они выполняют срочный заказ: делают из дуба лестницу для Фомкина.
   – Фомкин? – задумчиво переспросила Мария Захаровна. 
   – Да. А что?
   – А то, что Фомкин, наверняка, располагает информацией о Софронове. Ты можешь ему позвонить?
    – Конечно. И предлог есть подходящий – выполнение заказа.
   Куляскин взял со стола трубку мобильного телефона и в «Контактах» нашел фамилию  первого замминистра УВД.
   – Сергей Валерьевич, добрый день! Это Куляскин звонит. Вам удобно говорить? Я хотел сказать, чтобы вы не волновались – лестницу сделаем вовремя, как и обещал. Что? Конечно, конечно! Для нас слово заказчика закон, особенно, если заказчик такой человек, как вы… Ну, конечно! Скидка обязательно будет. Процентов двадцать… пять устроит? Хорошо, хорошо…И отсрочку дадим…Не волнуйтесь.
   Еще минуты три выслушивал Куляскин просьбы важного заказчика и только потом, предварительно извинившись, попросил Фомкина рассказать о деле мэра. Пока муж слушал, Мария Захаровна, пристально следила за выражением его лица, пытаясь угадать, о чем говорил Фомкин.
 
    Наконец, Куляскин выключил телефон. Его круглое лицо сияло радостью.
   – Маша! Оказывается, менты зашли в кабинет Софронова по ошибке. У них какая-то неувязочка вышла. Они уже извинились перед ним.
   – Фу, – облегченно вздохнула Мария Захаровна и машинально откинула со лба прядь крашеных волос.  – А то я думала…Значит, мы идем на юбилей?
   – Разумеется. Более того. Фомкин сказал, что Софронова включили в список мэров, которые должны встретиться в Кремле с президентом. Сейчас же дам задание Петрову – пусть привезет сертификат  бани высшего сегмента «Премьер». Встреча с президентом – это не шухры-мухры. Может случиться так, что Софронов скоро станет главой области. А что? Вполне возможно…Умный, эрудированный, блестящий организатор.
   – Тогда и нашего сына можно будет пристроить к нему, – мечтательно глядя в окно, произнесла Мария Захаровна.
   – А почему бы и нет? – заметно воодушевился Куляскин. – Через год он как раз закончит институт, получит диплом юриста. Так что…все может быть.
   – Ой! – спохватилась Мария Захаровна. – Надо срочно позвонить в салон красоты. Пусть меня  запишут к Сергею. Шиковать-так шиковать!
    Супруги, довольные, что удалось решить все проблемы, облегченно заулыбались.
   – Маша, – обратился к жене Куляскин, – пока есть время, я поработаю на компьютере. Хочу просмотреть почту.

   Куляскин прошел в свой кабинет, а Мария Захаровна из недр шифоньера начала извлекать вечерние платья и придирчиво осматривать их.  Наконец, ей с большим трудом удалось выбрать подходящий наряд, соответствующий уровню предстоящего торжества. Осталось только подобрать украшения – на сей раз, соответствующие вечернему платью.
    Однако до украшений дело не дошло – в дверном проеме возникла массивная фигура мужа. Он был явно чем-то возбужден.
    – Маша, отбой! Мы никуда не идем!
   – Да что случилось?
   Куляскин подолом махрового халата вытер испарину со лба.
   – Ух…Я в Интернете сейчас такое прочитал, такое прочитал!
   Мария Захаровна рукой отодвинула горку платьев и присела на кровать.
   – Миша, давай, успокойся и объясни, почему мы не идем на юбилей?
   – Я только что прочитал в интернет-газете про Софронова. Там такие факты, такие факты! Оказывается, его обвиняют в хищении трехсот миллионов бюджетных денег! Ты можешь себе это представить?
   Мария Захаровна похлопал ладонью по постели.
   – Присядь лучше и охладись немного. Давай, рассуждать…Интернет-газета – это не серьезно, так что…
   – Не говори, Маш. Там все факты приведены, даже копии документов напечатаны. Оказывается, Софронов подписывал фиктивные акты о выполнении работ и переводил деньги в офшоры. Так что наш дорогой Леонид Иванович – вор и коррупционер! Вот кто он такой! По нему тюрьма плачет, а мы…
   –  В тюрьму он, точно, не сядет, – твердо сказала Мария Захаровна, всю жизнь проработавшая директором городской гимназии. –  Чтобы сесть в тюрьму, в нашей стране надо украсть две, три, ну, от силу, сто тысяч рублей, но только не миллион и не миллиард. Разве не так? Что, молчишь?
   – А что тут скажешь? Бардак в стране творится!  Я в позапрошлом году не уплатил налог на триста тысяч рублей. Так на меня три уголовных дела завели! Я, что? Вор? Я их себе в карман положил?!   Целый год следователи таскали меня, грозили…За что? Я людям зарплаты плачу, создаю рабочие места, а меня чуть не посадили. Министры, главы, банкиры, вон, миллиарды воруют, а им – ничего за это!  Иногда я думаю: «Если бы у воров и взяточников  морды вдруг покраснели бы, каждый второй российский чиновник выглядел бы как спелый арбуз».
   Куляскин снова вытер лоб – теперь рукавом халата.
   – У меня, Маша, голова идет кругом. 
   – У меня  – тоже. Но, видимо, от юбилея придется отказаться, так сказать, от греха подальше. Надо снова дать отбой парикмахеру.
   – А я скажу Петрову, чтобы он не привозил сертификат.

   Как  только супруги решили вопросы, связанные с юбилеем, мелодично запиликал дверной звонок. Куляскин пошел открывать дверь. За ним последовала и Мария Захаровна. В прихожей  она увидела сына.
   – Игорь, ты, что, так рано? – удивилась она.
   – Последние две пары отменили, – ответил сын, снимая куртку. – А что это за приглашение лежит на столе?
   – Софронов, мэр, пригласил нас на юбилей, – не хотя, ответил Куляскин.
   – А, тогда все понятно…Прокурор области тоже собирается на юбилей.
   – Откуда знаешь? – насторожилась Мария Захаровна.
   – Откуда, откуда, – таинственно улыбнулся Игорь – Все вам выложи, все расскажи…
   – Сынок, для нас это очень важно.
   Игорь, наконец, сдался.
   – Костя Вишеркин – вы его знаете, мы  с ним в одной группе учимся – дружит с младшей дочерью прокурора. Когда мы вышли из института, он зашел в аптеку и купил презервативы.
   Мария Захаровна брезгливо поморщилась.
   Видя замешательство сына, Куляскин поспешил ему на помощь.
   – Ты не обращай внимания на маму. Продолжай.
   – Я спросил Костю: «Зачем?» Он мне говорит: «Сегодня вечером родители Нины идут на юбилей, а мы останемся в квартире одни».
   У супругов разом вырвалось из груди:
   – О, господи!
   Первой опомнилась Мария Захаровна, которая схватила телефонную трубку и стала названивать хозяйке салона «Дьявольская красота», чтобы дать отбой предыдущему отбою. Куляскин  также начал давать новое распоряжение Петрову.
   В самый разгар подготовки к юбилею Мария Захаровна вдруг остановилась, как вкопанная.
   – Игорь! – крикнула она из спальни. – А на какой юбилей идет прокурор? На юбилей к мэру?
   – Откуда я знаю, мама? Сейчас позвоню Костяну…
   – Нет, – подал голос Игорь через минуту. – Они идут на юбилей к бывшему Председателю областного суда.
    Мария Захаровна схватилась за грудь и медленно сползла на пол.   

    Когда Куляскин вернулся из больницы, куда «Скорая помощь» увезла жену, он включил телевизор. На экране появился президент. Он о чем-то увлеченно рассказывал, но Куляскин его не слышал, потому что максимально уменьшил громкость.
    – Говори, говори, – глядя на экран, бормотал Куляскин. –  Я тебя все равно не слышу и слышать не хочу. Превратил страну, черт знает, во что. Никаких моральных ориентиров…Все стерто, все смазано…Почему нельзя внятно объяснить народу: «Вот это – хорошо, а вот это – плохо»? Крыша уже едет…
   Куляскин все говорил и говорил. Он даже не заметил, как с экрана исчез Путин, и на его месте появилась Ксения Собчак.