Вокруг книги Главные документы Войны

Главные документы Великой Отечественной войны.  Изд. Дом Комсомольская правда.  2015.
(Тираж 1400 экз., 400с. большого формата – как книги с репродукциями картин.)

Данное издание является популярным – не по тиражу, а по отсутствию научного аппарата и архивных адресов, возможности выбора документов и публикации не полностью итд.  Тем не менее, это шаг в правильном направлении.

Ниже приведены некоторые мысли, возникающие при чтении.

1. с.13.  Подлинник шифрограммы приказа наркома обороны, полученный в штабе Западного военного округа в 01-30  22 июня 1941.

Сам текст – возможно нападение, не поддаваться на провокации, быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар – давно известен.  Интерес представляет краткий комментарий, согласно которому  Сталин распорядился передать такой приказ примерно в 17 часов 21 июня,  и задержка его вызывает один из многих вопросов.

Возможно, автор его склоняется к версии, изложенной в Дневнике Буденного. В любом случае, это перечеркивает хрущевско-жуковскую версию начала войны. 

Для тех, кто сколько-нибудь серьезно пытался разобраться в противоречивой информации о тех часах, - и последующих днях, такое не в новинку.  Здесь было бы очень уместно привести директивы предвоенных дней о подготовке полевых командных пунктов и позже, 19 июня – о выводе на них штабов.  И о повышении боеготовности «без объявления тревоги» – тоже. Существуют и отчеты о выполненных мероприятиях.  Все они неоднократно приводились в книгах разных исследователей, архивные адреса их известны.

Конечно, всем хотелось бы увидеть директиву от 18 июня о приведении в полную боеготовность. О ней на допросе через месяц говорил один из руководителей Западного (Белорусского) округа – хуже всех встретившего войну.  Увы, возможно, что она утрачена навсегда.

2. с.15. В журнале посещений Сталина стоит обратить внимание на начало совещания у Сталина 22 июня – первый, Молотов, входит в 5-45, и на вход в 2-50 в ночь на 24 июня, всего на 5 минут, Власика, начальника охраны Сталина (не секретаря его).  Известно, что это – единственное его появление там.

3. с. 20.   Постановление СНК и ЦК о создании ставки Главного командования Вооруженных сил.

Документ странный, но известный – председателем обозначен Тимошенко, а Сталин – в общем списке членов. Похоже, сам председатель сомневался и подписывался – от имени ставки.

10 июля преобразована в Ставку Верховного командования (с 8 августа – Главнокомандования) под руководством Сталина.

Как написан от руки, передан в войска по поручению ЦК и СНК Поскребышевым, личным секретарем Сталина.  Собственных пометок Сталина на этом документе нет, в отличия от приведенных рядом – Сводки Главнокомандования за 22.06, Постановления об эвакуации
от 24.06, о создании Государтсвенного комитета обороны от 30.06 и множества других в последующие дни, месяцы и годы, включая менее значительные – скажем, о раздаче водки.

Это обстоятельство, вместе с посещением Власика, подвигло отдельных авторов на «конспирологические» рассуждения.

4. с.44.  Здесь говорится о возвращении института комиссаров ввиду ненадежности части командиров, их бегства с поля боя.  Да, бывало, что и колхозники останавливали таких.  Но надо было бы тут же привести выдержки, скажем, из дневника Гудериана: уже в первые часы появились очаги ожесточенного сопротивления, даже в безнадежной ситуации, и обратные случаи, когда отступали почти без боя.
Пограничники были готовы к 21 часу 21 июня, и ни одна застава не отступила самовольно.

Разная подготовка, разная психическая устойчивость – невиданные ранее огневая мощь и скорость атак. К этому надо было привыкать всем – от рядового до маршала.

5. с.45.  Здесь речь о потерях самолетов в первые часы и дни. Уместно было бы привести многочисленные приказы об их маскировке – последний за два дня до начала войны. Да и в уже военном, запоздавшем приказе есть об этом.

Одно дело – потеря связи, растерянность в боевой обстановке, и другое – полное игнорирование приказов. В том числе о заблаговременном выводе войск из Брестской крепости, например.  Или о невозвращении артиллерии с полигонов – что не требовало московских команд (как помнится, Рокоссовский не позволил увести свою артиллерию).

В справке Особого отдела – на тот момент принадлежавшего Наркомату обороны – говорится, что во многих местах самолеты оставались под ударом и были потеряны не в первую ночь, а последующие дни.  Кстати , Особые отделы вскоре вернули в НКВД.

6. с. 54. О фронтовых ста граммах, выдаваемых преимущественно перед боем.  Приводится немецкая листовка – бутылка с надписью на ней «Жены и матери! Не подлость ли напоить человека водкой, чтобы он одурманенный лез в бой на верную смерть?».  Печально, но можно встретить статьи теперешних российских журналистов, прямо повторяющих эти слова.

Странно видеть мужиков, которые не знают, что в условиях крайнего нервного напряжения сто граммов – мелочь.  Да и не всегда доставляли, товарищ был рад помочь, а позже вообще ограничили передовыми наступающими частями. Это по приказам, не могу сказать, как на деле.

В водке нуждались и летчики – их бои были спрессованы в минуты или секунды. Иначе не могли уснуть – об этом говорил и Василий Сталин.  Моя мать, служившая на дороге жизни, рассказывала, что женщины часто отдавали водку в соседний авиаполк, те в ответ – еду (хотя там кормили прилично). Позже заставляли, если хочешь, пить на месте.

Интересно, что в приказе говорится о больших емкостях для водки и пунктах раздачи. А на Невском плацдарме до сих пор находят шкалики – стограммовые бутылочки.

7. с.58. Телеграмма Сталина и ответ Кирпоноса о решимости защищать Киев.  В целом ситуация там была сложнее. На повторные просьбы отступить Сталин разрешил, но с осмысленными действиями. Однако Кирпонос , вопреки прежнему, заверил, что не собирается отступать, оставив в недоумении. Но по сравнению с прежним в комментарии некий прогресс есть.

8. с. 94. Странная фраза о том, что Сталин «постигал азы военного искусства» о необходимости резервов.  Комментатор, вероятно, не знает о роли Сталина в Гражданскую: организация обороны Петрограда, Царицын итд.

Конкретно речь о  переброске войск из Сибири.
Если верить приведенному, первые дивизии подошли к Москве именно в день паники 16 октября.

Если бы не провальные действия Западного фронта, немцы еще не подощли бы в это время к Москве. Напомним, что еще до начала войны были вы званы как бы на сборы 800 000 запасных, несколько армий выдвигались из внутренних областей в приграничные (в частности, об этом писал Василевский с точным указанием номеров).  Явная же мобилизация спровоцировала бы войну как и Первую мировую, да и Япония представляла опасность.




Сильное впечатление производят сталинские рукописные черновики – от 15.10 об эвакуации Москвы и  написанное в ночь на 16.10 – о частичном восстановлении работы метро, булочных итд.

Стоит напомнить, что, в отличие от Ленинграда, Сталинграда, и бывших во временной оккупации Одессы, Севастополя, - Москва причислена к городам-героям только в 1965 году.

Прервемся на этом.  Книга снабжена многими фотографиями, интересными сами по себе, но «съедающими» драгоценный объем для документов.
Запоминаются две необычные фотографии Сталина – сидит в задумчивости, в профиль и залезший на артиллерийский самоход для осмотра.

Не повезло лучшему полководцу войны – Рокоссовскому. Если он и появляется, согласно подписи, то мелко и неузнаваемо.

Обзор может быть продолжен. Большинство затронутых вопросов обсуждается в сборнике К истории войны.