Сапожки

               
Сборы затягивались, день казался бесконечным. До поезда три часа, а столько еще надо сделать: воз и маленькая тележка.
- Батюшки, а сапоги?! Я ж замерзну!
Валентина Николаевна развела руками и опустилась на край дивана.
-  Ну, я даю, на старых сапогах еще весной молния полетела. Совсем забыла. Так, без паники, за углом обувной. Слетаю.
Сегодня работала Машенька, внимательная, улыбчивая, давно знакомая.
- Выручай, солнышко! В Новгород еду. Это у нас до нового года можно туфли носить. Там люди уже в другой обуви ходят.
- Сапог много, но тебе же без каблуков надо?
- Верно мыслишь, голубушка, без каблуков.
- Так это ж и проблема. Молодость наша сейчас без каблуков обувь не рассматривает. Посмотришь пару прошлого сезона, там наборной небольшой каблучок, в ходьбе не обременит? Скидку тебе солидную сделаю.
- Давай. А ты знаешь, ничего, как раз.
- Носи на здоровье.
Пока бегала, сын помог с оплатой кредита, привез ее на вокзал. Группа, которую она сопровождала в поездке, была в полном сборе.
- Валентина Николаевна, у нас полный порядок!
- Умницы вы мои разумницы. Ну, с Богом!
Группу в Дивеево она везла  уже во второй раз. Проверила всех по списку, поцеловала сына и отрешилась от всего.
Дивеево… Как любит она это Царствие Пресвятой Богородицы на земле. Как легко там душе! Кажется, что можешь подпрыгнуть, как в детстве во сне, и полетишь, полетишь высоко-высоко. И дышится в Дивеево по-другому. А как благостно молиться, пройти Канавкой, посланной в наказ самой Богородицей еще матушке Александре, а осуществленной уже при Серафимушке сестрами-послушницами.
С погодой повезло: ночью холодно, а днем даже мороза нет. Времени в Дивеево всегда мало. Так хочется сделать главное  -  исповедаться, причаститься Святых Даров. День на ногах, не присесть. На одном из каблуков отлетела подметка.
- Вот и новые сапоги моего темпа не выдерживают, - улыбнулась Валентина. На следующий день и  вторая подметка сбежала. Ей дали телефон местного сапожника, но она не стала тратить на это время.
- Теперь уже до дома.
На обратном пути в поезде четко вспомнились другие сапожки. Сапожки другие, а места эти же…
В поселке Лесозавод, в 80-километрах от  Дивеево, жила раньше ее бабушка Настя. После смерти дедушки Михаила, ее мужа, родители Валюшки, жившие на Кубани, почти ежегодно летом привозили ее, брата Мишу и сестренку Наташу к овдовевшей матери. Так же случилось и в год Московской Олимпиады: они всей семьей приехали к бабушке на отцовскую родину. Мама смогла побыть недолго и уехала с Мишей и Наташей. А Валюшка с отцом остались.
У отца, кроме него, шестеро братьев и сестер, все нижегородские, по тем временам горьковчане, только он на Кубани оказался. Кубанский говорок очень отличался от местного. Валюшка рассмеялась, вспомнив, как местный мальчишка теребил за передник бабушку:
- Баб Настя, баб Настя, к тебе немецкие дети приехали?
Когда в дом бабушки съезжались ее взрослые дети со своими детьми, спали в рядок на полу, а баба Настя в углу на кровати. На вторую в доме кровать укладывали самого почетного гостя  -  Николая, Валюшкиного отца. Валя сдружилась с двоюродной сестренкой Леной. Она была на два года старше, 14 лет, делилась своими первыми девчоночьими секретами. Уговорила родителей взять Валюшку в гости на воскресенье в Выксу.  Городок Выкса Вале очень понравился. Утром ее провели по центральным улицам, после обеда съездили на Оку. Лена убедила родителей, что завтра в понедельник сама отвезет Валюшку в Лесозавод. Утром тетя с дядей ушли на работу, Лена с Валюшкой на автовокзал.
- Валь, ты ж помнишь,  от конечной автобуса до Лесозавода всего километров пять будет?
- Конечно, помню.
- Валь, а может, ты на попутке какой-нибудь до Лесозавода сама доедешь? Сейчас мы купим тебе билет, я тебя посажу в автобус,  ты до конечной, а до Лесозавода рукой подать. Понимаешь, у меня свидание с Толиком, помнишь, я тебе рассказывала? Только никому не говори! Доберешься?
В таком возрасте все кажется легким и возможным. Валюшка ни на минуту не усомнилась в правильности принятого решения. В Лесозаводе ее ждут папа и бабуля. Конечно, она доберется.
На конечной автобуса ее разбудили: - Все, девица-красавица, просыпайся, прибыли. Уже все пассажиры вышли.
В руках у Валюшки маленькая авоська с ночной рубашкой и баночкой земляничного варенья, завернутой тетушкой в толстую газету. Неподалеку от конечной остановки пожилой мужчина о чем-то громко разговаривал с приятелем, пожали друг другу руки.
- Дяденька, дяденька, а вы не в Лесозавод случайно?- Смело обратилась к мужчине Валя.
- Нет, но мимо развилки буду проезжать. Подвезти?
- Ага.
- Садись в коляску, стрекоза.
- Ой, спасибушки вам, дяденька!
Быстро доехали до развилки.
- Дальше дорогу знаешь?
- Знаю, знаю.
Мотоцикл умчался, а Валюшка увидела, что развилка непростая, три дороги, какую выбрать?
- Пойду по крайней правой, если через два километра до деревни не дойду, возьму левее, - размышляла девочка.
Сколько прошла километров, неизвестно, явно больше двух. Деревни не было. Дорога стала больше походить на тропу.
- Так, значит, надо влево брать.
И она вошла в лес, настоящий, дремучий, с высоченными деревьями и незнакомыми звуками. На ногах у девочки летние босоножки, на голове белые банты и платьице тоже белое, праздничное, все-таки в город к тете с дядей собиралась. Шла, шла, шла. К закату нещадно стало грызть комарье, еле успевала хлестать себя свободной рукой. Запомнилось, что не паниковала, даже когда чуть не влезла в живой клубок сцепившихся змей. Долго пробиралась сквозь густые заросли папоротника. Быстро стемнело, и Валюшка стала считать лесных светлячков. Уперлась в речку, вода была холодная. Но не глубоко, чуть выше колен. Перебралась, правда, с потерей: куда-то делся один босоножек. Ноги изодраны в кровь,  боли не чувствовала.  Полная луна осветила сквозь деревья какие-то белые развалины.
- Не храм ли это разрушенный, куда они год назад с бабушкой приходили?
Надежда, что это место ей знакомо, придала  сил. Шла дальше, не останавливаясь. Кричать боялась, вдруг зверье лесное сбежится. Неожиданно лес расступился, в свете луны предстало ржаное поле с линией высоковольтных проводов. Она доковыляла до первого столба и в траве под ним рассмотрела пару старых сапожек. Изношенные, но целые, с подошвой. Почистила их рукой, выбила, как могла, и  почти с наслаждением надела.
- Ноги мои теперь спасены.
Идти дальше  сил не было. Она подогнула рожь, развернула банку с вареньем , расстелила газету легла на нее и укрылась, как могла, маленькой ночной рубашонкой. Спала недолго, очень замерзла. Начало светать, и надо было идти. Газета намокла от росы. И вдруг совершенно отчетливо закричал петух: - Ку-ка-реку!
Валюшка на слух определила направление, откуда исходил этот волшебный, спасительный крик и пошла.
Шла очень медленно на негнущихся ногах, которых  совсем не чувствовала. В полусознательном состоянии поняла, что видит крыши бабушкиной деревушки. Вот и знакомая  улица, как же дойти, как?  Девочка передвигалась, держась за забор, в разорванном платье со спущенными бантами. И уже не увидела, как навстречу ей, бросив тяпку и что-то крича, бежала ее бабушка…
Пришла в себя в бане, ощущая приятное тепло и добрые бабушкины руки. Пахло медом и травами. Сначала Валюшка не могла говорить, потом язык стал послушнее, и она говорила, говорила про светлячков, речку, разрушенную церквушку, сапожки.
- Валечка, а это же ты мимо Кутузовского Богородицкого скита проходила. Другого такого места нет. Там наш дедушка Миша на монастырском кладбище похоронен. Места святые. А ты, девонька, большой круг дала, километров в двадцать…
…Да, навестила она в эту поездку  Кутузовский скит, слава Богу, возрождается. Дивное место, намоленное, чудотворное. Могилочки там  дедушки и бабушки, поэтому для нее эти места и святые, и родные одновременно.
Муж и сын приехали встречать вместе. Все женщины из группы с просветленными, счастливыми лицами поехали по домам делиться благодатью со своими близкими.
- Валь, а что у тебя с сапогами? – Глаза мужа смотрели с жалостью.
- Да, ерунда, Сашенька, разбила я свои сапожки, не выдержали.
Реабилитационный центр, создаваемый Валентиной Николаевной, вот-вот должен был открыться, но ежедневно требовались бесконечные денежные вливания.
- Что поделаешь, еще один заем, потом наверстаю, последний рывок, - думала с грустью Валентина. Когда до осуществления мечты всего два шага, нельзя останавливаться. Скольким людям она и ее коллеги смогут помочь, как здорово они все продумали.
Сегодняшний день мог перечеркнуть все планы: денег не было совсем, и взять больше негде. С мужем в последние годы выстроились какие-то ненужно сложные отношения. Он не понимал и не поддерживал ее, может быть, просто не верил. И деньги у них врозь уже давно.
Вот и сегодня утром за завтраком:
- Валь, лучше бы сапоги себе новые купила. Когда ты уже остановишься?
- Скоро, Сашенька, скоро.
- Думаешь, семижильная? Ну, давай, давай, гони лошадей!
Очередной звонок известил о приходе «пожарников».
- Сейчас всю душу вытрясут, - подумала Валентина, - как хорошо было в Дивеево!
Она не ошиблась: перечень недостатков, а, следовательно, и новых трат, утроился. Она положила голову на руки и разревелась. Сотовый телефон запел знакомой мелодией: «Муж».
- Валя, приезжай домой, мне срочно нужно поговорить с тобою.
- Очень срочно?
- Думаю, да.
- Хорошо, Саша, еду.
Он усадил ее рядом на диван и почти торжественно сказал:
-  Валя,  у меня к тебе предложение. Я скопил определенную сумму денег на свои задумки. Вижу, тебе сейчас очень тяжело. Не думай, что я слепоглухонемой, капитан дальнего плавания. Просто не нравилось мне, что ты все сама да сама, мужика из себя изображаешь. Но сапожки твои меня просто убили. Стало жалко тебя до слез. Возьми, здесь чуть больше миллиона, возьми, это на твой центр, отдавать ничего не надо. Ну что ты ревешь, глупышка моя! Как откроемся, первым делом новые сапожки тебе купим.
                2015г.
      
                Из неопубликованного