Наверстает природа

Виктор Матюк

Наверстает природа

Всё, что забудет сделать человек, короток его жизни век, наверстает природа,
Время ускоряет бег, голову уже посеребрил белый снег, прежнего здоровья нет,
Ржавая вода капает из казённого водопровода! Уходят годы, нет духовной  свободы,
Вылетают слова из-под огнедышащего пера, но с вечера и до утра молчат уставшие уста,
Ночь сменяет хмурый день, писать мне лень, в голову лезет дребедень, и только плод любви
Исподволь посягает на идеалы мои! Они прячутся в тени, их корни спрятаны на день чёрный
В глубине земной, давно уже исчез душевный покой, в момент любой ты голый и босой
Можешь умыться утренней росой или водой дождевой, словно сказочный герой!
Грехи, совершённые всуе, оставшись наедине в мирской тишине, о прошлом тоскуют,
Волна очередной стихии приносит новые заботы мирские и не впервые капли дождевые
Срываются с облаков, чтобы, в конце концов, пролить небесную влагу на перо и бумагу!
Сегодня четверг, я же простой человек, суетясь на ветру, в своём саду клад мыслей ищу,
А рано поутру вновь встаю на одну и ту же стезю, но толку никакого, нет счастья земного,
Несмотря ни на что, я жив ещё и в меру счастлив, но, как и прежде молчалив, не говорлив!
Пустая голова путает фразы и слова, забывает про насущные дела, ищет с утра источник зла
Ходит по примятой траве, бог весть, что творится в седой голове,
Там, как во время пожара на корабле, боцман что–то орёт на корме!
Никому дела до его криков нет, блекнет белый свет, дела иного рода
Волнуют матушку-природу! Дожить бы до восхода, а там пусть сама природа
Пьёт воду с щепоткой соды, я же читают чужие переводы, ковыряюсь в песке,
Но нет мыслей в голове! Там темень и смог, в эту ночь я до костей продрог
И до утра согреться не смог! Моё дело сторона, что запоздалая весна своё время проспала,
Лето сменила осень, голову посеребрила едва заметная проседь, ночь скрипит пером,
Хожу по комнате нагишом, тишина окутала весь дом, приятно в нём, на дворе – дурдом,
Стужа за окном! Метеопрогнозы дарят нам только горькие слёзы, а жизненная проза
Срывает с почвы, плохо укоренившиеся розы, и только мундир, протёртый до дыр,
Напоминает о баталиях земных, каждый после них остался при интересах своих,
Но ничего не достиг! Не будь их, искал бы других, но не шёл бы в гору, коня бы пришпорил
И иным голосом заговорил с теми, с кем рядом жил! Они по утрам в храме скрежещут зубами,
Кругом идёт голова, она не мертва и не жива, кто-то  следит за ней из-за куста, суть бытия проста:
Не попасть бы под каменные жернова, а там, как бог даст, тебе достанется счастье целиком
Или только малая часть! Мысль застолбила себе место под потолком, и лезет в голову напролом,
Спорит со стариком практически ни о чём! Ей не писан закон, крик и стон раздался за окном,
Сосед меняет жён, как цыган лошадей, но находит только ****ей, их столько, как сельдей в бочке,
И все они без проволочки пытаются сами расставить тире и точки на каждой яме и кочке!
Жизнь бьёт наотмашь, прежняя роскошь ушла с моего подворья, скандалы и ссоры,
Розни и пустые разговоры к добру не привели, в разборках лучшие годы жизни прошли!
Может быть, я что-то сказал не так? Темень и мрак продолжают со всех сторон наседать,
Природа весной будет заново блистать, и о себе сполна напоминать! Как пить дать!
Чуда у природы не отнять, мне впору прислониться к ветхому забору, перевести взгляд в гору
И закончить распри и ссоры с самим собой, примериться бы с роком и судьбой,
Стену не прошибёшь головой, нужны перемены, но не в пределах этой общественной системы!
Не время и не час, жизнь через колено ломает нас, навевает тоску, а каково оно старику,
Когда тебя мордой в землю тычут и требуют третью часть твоей добычи? Не стоит хныкать,
Тобой до доски гробовой будут помыкать, на мозоли невзначай наступать, пока темно,
Есть время натянуть на голову дырявое рядно, всё равно ты живёшь в семейных застенках,
Соседи выясняют отношения через стенку, а ты таращишь зенки на дары природы
И до сих пор ждёшь с моря погоды! Рядом одни уроды, нарушены наши права,
Но не об этом идёт по всей округе людская молва, над далью степей летает молодой соловей,
Ему с высоты видней, где кончается бесконечная ширь полей? Рельефы хороши,
Можно радоваться земным красотам от души, жизнь проходит сама собой,
Ты изредка впадаешь в запой и удивляешь себя беспросветной глухотой!
Жизнь – безумна и зла, но с меня, как с козла молока, грешат уста, кружится голова,
Меняются времена, невдалеке невспаханная целина, чело в поту, мысль теряет высоту,
Несмотря на все передряги пришлось написать на клочке измятой бумаги друзей имена,
Их увидеть мне не дано, они ушли уже давно в небытие, не все сразу, а по одному,
Кто в ссылку, а кто в тюрьму! Все они жили грешно, до утра играли в домино, пили водку,
Закусывали селёдкой, жизнь была – ничего, был хлеб и Н2О! на дворе вновь стало темно,
Время пятки щекочет, чего оно хочет? Что мне ангел пророчит? Жизнь безбедную
Или мышиную возню? Как жизнь изменить на корню? Давить на гашетку всю, авось, к полудню
Я толику своего пота наземь пролью, и среди травы луговой умоюсь божьей водой!
Пью колодезную воду из горла, земля вокруг черным черна, обозревая это,
Вспоминаю жаркое лето! Мы в те знойные дни трудились и копошились, как муравьи,
Но быстро иссякли силы мои! Бегут ручьи, звенят ручьи, в поле поют голосистые соловьи,
А в голове – сплошные нули, они разбросаны среди полей, чтобы свет ярких осенних дней,
Не донимал бесшабашных людей, их в землю втоптали барские сандалии,
Привезенные весной из цветущей Италии! Миг, коим дорожим мы, есть символом света и тьмы,
Хотя это – не вещь, не щука и не лещ, мне бы сбросить повседневную тяжесть с плеч
И тогда во влажную землю легко будет втаптываться босая нога! О, да! Чуждая среда вокруг,
Пустой звук не радует душу во время разрух, боль в руках и ногах, как бабы ходят на каблуках?
Я же хожу на полусогнутых ногах уже битый час, здесь воздух порохом пропах,
Появилась ломота в висках, природа воздаёт нам сторицей за былые грехи,
А они и вправду были велики, истоптались в грязи мои старые сапоги! Смотрю исподлобья
На грешную утробу, и душу одолевает злоба! Боже, позволь же заработать намного больше,
Ведь в Польше, у кого длиннее и толще, тот и пан, мне бы сходить в храм и помолиться там,
Ночами не спится, что-то в голове творится, суть бытия готова в любой миг исказиться!
Я буду рад извиниться перед небом за прежние ошибки, и скажу спасибо за кусок хлеба,
И не без улыбки признаю оплошности свои, текут ручьи, звенят ручьи,
Невдалеке поют молоденькие соловьи! Наш духовный мир ограничен властью Творца,
Ему принадлежат наши души и сердца! Мы прячем по разным углам весь свой мусор и хлам,
А по ночам постель трещит по швам, хаос, со страстями пересекаясь, гасит свет утренней зари,
И в ночи не замечает скользящие по небу яркие лучи мощных прожекторов! Мир таков, как есть,
Бог весть, где гуляют совесть и честь! Мы платим небу оброк, а миром управляет всемогущий бог,
Он сам сбился с ног в поисках святости и благодати, они исчезла из глаз весьма некстати!
Скрипят полати, душа с мыслями в разладе из-за одной местной ****и!
Смотрит природа с прищуром и исподлобья на себе подобных, баб наглых и скромных,
Какого хрена так мало счастья вмещается в мою жменю?
Орлиное племя воевало за эту общественную систему,
Но годам к двадцати восьми стали происходить недоразумения с молодыми людьми!
Мы родились в ту пору, когда закрывались храмы и соборы, сдвигались с места реки и горы,
Мы трудились в поту, но скрывали от чужого взгляда свою наготу! Рано поутру ели репчатый лук,
А потом брали в руки увесистый утюг, чтобы до блеска отутюжить стрелки рабочих брюк!
Даже по субботам шли на работу, а в воскресение не слушали церковные песнопения,
Жизнь была на загляденье, но в той стране партийные лидеры не думали обо мне!
Они стояли у Кремлёвской стены, где похоронены бывшие вожди, с венками в руках,
Всё – тлен, всё – прах! Жизнь проведена в бегах, повсюду жить мешал нам мерзкий страх,
Хотя внешняя бравада стояла стоймя между титанами двумя: каплей колодезной влаги
И листом исписанной до дыр, но пожелтевшей от времени бумаги!
Невдалеке развивались серпастые и молоткастые флаги:
«Здрасьте! Свои души заново перекрасьте, хватит жить в узде,
Пришло время быть на высоте!» Этот голос у меня до сих пор на слуху,
Представив в минуту ту, что я черкаю по всему белоснежному листу
И перечёркиваю одним махом пустоту! Пытаюсь втиснуть истоки жизни
В узкие рамки рабочего чертежа, на белоснежную бумагу падает солёная слеза,
А из-за угла выбежала старенькая коза, везде хаос, на голове много седых волос,
Жизнь помчалась вразнос, от назойливых поз, которые я не воспринимаю всерьёз,
Не меняется человеческий род, а время идёт и неизвестно, где нам приготовлено то место,
На котором мы после тризны продолжим распри и споры с приближёнными бога,
У меня одна дорога, а у него - их много! Ночью по лесу рыщет зверьё, не отважится никто в ту пору
Заглянуть в глубокую нору, всякое может статься, можно с жизнью расстаться,
И потерять своё гнездо, книга жизни прочитана от и до, но не завидует никто!
Вспотело высокое чело, что же на самом деле здесь произошло? Вот стезя моя,
А вот знакомая с детства скамья, на ней я набивался бывшей жене в мужья,
Закончилась песня молодого соловья, мы – не друзья и не враги, по воле создателя
Мы стали неприятелями! Мне как-то не с руки закрывать знакомым людям открытые рты,
Кому ж, как не мне искать истину на треснувшей белоснежной стене? Бог в вышине,
Солнечные блики отражаются в оконном стекле, в голове - хаос и если говорить всерьёз,
Не зря было пролито море горьких слёз! У покосившейся хаты,
Которую когда-то отстраивали солдаты, скошенная мята, запах на всю округу,
Жена что-то шепчет на ухо мужу, они не замечают ни холод, ни стужу,
Не встать бы им двоим босыми ногами в замёрзшую лужу, голос будет простужен,
Появится температура, пятнами покроется гусиная шкура! Человеческая натура и вправду сдуру
По округе блуждая, опосля за кружкой чая, все житейские передряги на досуге вспоминает,
И мелкие детали вблизи не различает! Что кроме сыновнего долга даёт нам отчизна?
Толику тяжкой жизни и два аршина земли в миг тризны! Она врасплох застигнет в тот момент,
Когда сил и мощи уже нет, только бред и много бед оставили неизгладимый след в душе твоей,
Ты не замечаешь красоты всей, но ты счастлив беспредельно, что живёшь от семьи отдельно!
Скомкано бельё постельное, кровать в тени, на ней мои лучшие годы прошли,
Здесь пядь родной земли, как не суди и как не ряди, немного жизни осталось впереди!
Не шути с роком и судьбой, они в момент любой, не моргнув даже глазом,
Помогут тебе навеки расстаться с любимым пейзажем! Мысль о нелегкой доле
Вышла погулять в дикое поле, прошлась по нехоженым местам,
Поклонилась по пояс местным мастерам и не в пример всем нам решила,
Что с милым рай в шалаше, даже если ураган страстей бушует в повинной душе!
Грешны мы все, прячемся от чужих взглядов в виноградной лозе, стоим на одной ноге
На холодной утренней росе, нас согревают солнечные лучи, но жуткий холод в ночи
Допекает так, что темень и мрак с ним не могут сравниться никак!
Покамест сюда сойдёт благовест, на все наши доходы отчизна наложит арест,
А вот и два старых еврея вспоминают свою жизненную эпопею, мы же не с них
Своё повествование начнём, земля ходит ходуном и ночью и днём, взрывы слышны за окном,
Война пришла сюда с Востока, не по воле Бога или пророка,
Мы не можем зависеть от воли гороскопа и ясновидящего ока белокаменной стены,
Редкие всплески тишины продлевают порочной жизни дни! Мы вновь одни в окружении тишины,
Редко видим радужные сны, лишь уткнувшись в подол чужой жены! Рядом тишь и с крыш
Падает дождевая вода, чуждая душе среда изредка творит чудеса, жить надо проще,
Мы же ищем в чужом краю святые мощи, а потом переламываем кости знакомых своих
И в пенатах пустых готовы: без лишнего слова  раздавить бутылку на троих!
Увязнув по уши в страстях земных, ищем причину, с кем бы отметить очередные именины,
Но вместо них идут смотрины, как форма брака, однако тени мрака
Наступают на больной мозоль! Господи, позволь без лишних слов
Посмотреть на страсть и любовь из разных углов мироощущения,
Замедляется сердцебиение, душа просит у бога за прошлые грехи прощения,
И возникает такое ощущение, что половое сношение нам подарил ни бог,
Хотя это – не порок, а форма жития земного, вокруг других искушений много
И в итоге ты едва уносишь ноги от чужого порога! Из уст улетают пустые слова, теряются звуки,
Долу опускаются ослабевшие руки! В этот миг не до науки! Над речкой блестит золотое колечко,
Стучит в груди сердечко, а ты сидишь под печкой сам не свой и с больной головой,
Кто-то шепчется за твоей спиной, да, ты не сгораешь от стыда, жизнь счастье тебе сулит,
Но тут же делает вид, что бог всех нас простит, ведь грех есть в природе и он даёт свои всходы
При любой погоде! Свет горит в окне тускло, забыто древнее ремесло и искусство,
Мне и вправду грустно и не потому, что живу скучно! Колокольчик в голове звенит однозвучно,
Как в замедленном кино, мужики уже давно стучат в домино, а на дворе реально уже темно!
Пора отходить ко сну, в это время кто-то за бесценок продаёт страну, я же сею и жну,
И проклинаю Сатану! Везде темнота, но мне не туда, горит моя полночная звезда на небосклоне,
Замолкли перепёлки, книги разбросаны на книжной полке, мозг до вечера сохранить не смог
Свой прежний лоск! Он насквозь горькими слезами промок, потемнел высокий лоб,
Но отвис до земли живот! Большой живот и маленький фаллос, вот и всё,
Что от мужчины осталось! На нём лежит усталость бытия, от былой любви не осталось и следа,
А на хрена ему жена нужна? Он сам никогда и никому не набивался в зятья, он живёт, как кочет,
Трахает только тех, кого хочет, берёт на душу грех и без особых помех рвёт на баяне меха,
Пусть завидует ему чужая сноха, знать не зря её мать уберегла от очередного греха!
Петляет стезя, кругом идёт голова, на теле упругом будущей супруги что-то заметила толпа,
Оно – объект её любопытства, никуда от бесстыжих глаз гурьбы ей не скрыться!
Его зовут к барьеру, на излёте карьера, я же смотрю безучастно, как люди уходят на дно,
Мне тоже приходилось жить грешно и стаканами пить горькое вино! То время ушло, после него
Ровным счётом не осталось ничего! За что страдаю? Почему в очередной стерве души не чаю?
Лунный свет упёрся в потолок, Луна медленно по небосводу ползёт больше на Запад,
Чем на Восток! Ну и денёк! Благоуханье нежных роз смешалось с запахом пота,
Кто-то целует ту женщину в щёку, страсть тихо дремлет и чужие поцелуи пока ещё не приемлет!
Приоткрывает небо свою высоту, мысль гаснет на лету, она весь день была на слуху,
Жила через не могу, едва не угодила в тюрьму, слава богу, осталась на дороге, не замочила ноги,
Не простыла и не обожгла белоснежные крылья! Что было, то было, но силы уходят в никуда,
Пот струится с чела, а душа раскалена, считай, добела! Божья благодать с небес уже сошла!
Она за стол садится, мне же дивный сон полночи снится! Смотрю в глубокое ущелье,
Маюсь от безделья, стою как изваянье, вещи сложены в чемоданы, там недописанные романы,
Ах, туманы мои растуманы, в них щепотка соли, приходится стонать от нестерпимой боли,
И помимо воли завернуться в рогожу, меняются позы, но не мысли, они всегда о мирской жизни!
У дома увял цветок, над головой дым и смог, и вот ты валишься с ног, твою усталость видит бог,
Тебе трудно перепрыгнуть через высокий порог, вокруг  вода и речной песок, чисто небо
Затянуто облаками, хватаюсь за мысль двумя руками, но пот с рук ползёт, мешает живот,
И ты неспроста опускаешься на голову лысого клиента, сидящего невдалеке от опавшего куста!
Вокруг него заняты все хорошие места, свободных мест в старом кафе нет, на полу мокром
Прямо под открытым настежь окном царит отчуждение, и ты стоишь как приведение!
Шевелишь мизинцем, но зачем? Тебе один хрен, где сидеть и с кем? Всё – тлен, всё – суета,
Слова ложатся на бумагу, но не сразу, а опосля, когда чуть-чуть нагреется земля! Пора! Пора!
Отходить от старого ремесла, надоело переиначивать фразы и слова, у них нет прежнего тепла,
Холод и голод их гонит со двора, душу больше привлекает к себе любовная игра, в стране дураков
Неспешно идёт игра слов, слышны нереальные обещания, но нет признания твоих заслуг!
Вдруг слышен знакомый звук, стакан вывалился из ослабших рук, на пол посыпалось стекло,
Ветер внезапно распахнул настежь закрытое окно! На дворе вновь темно, должно быть,
Тот, кто пьян и сыт, хочет дальше припеваючи жить, я же закрываю руками собственную пасть,
Чтобы не попасть в медсанчасть, ибо наша власть любит рты закрывать всем подряд,
Кто ей не рад! У природы нет плохой погоды, сиди, руки на груди служи и, заткнув уши,
Пропаганду слушай, авось, даст бог, ты сделаешь последний рывок и, выгнувшись круто,
Изменишь свою судьбу в одну минуту! Фу ты! Трудно меняются маршруты в такие минуты!
Рядом стоят изваянья без конкретного названья, они просят подаяния у рока и судьбы,
Не лгу, сам вот-вот встану на ту же стезю, немного подожду и предам себя всеобщему суду!
Впопыхах не нахожу рюмку на скатертях, здесь мало света, напротив девица ярко разодета,
На губах колоритная помада, на столе – плитка из чёрного шоколада, на ногтях - синий лак,
Он не смывается никак, маникюрша попала впросак, это знак, ниспосланный с небес,
Что уже пошёл процесс старения, всё на усмотрение неба, кусок хлеба на кухне.
Повара с голоду не пухнут, а у моего рта нависла обычная пустота, денег нет ни черта,
Беднота мы, беднота! Копейки кончаются, слюна с губ срывается, просить денег взаймы не стоит,
Никто нищего своим вниманием не удостоит! Только лишний раз твою душу вопросами расстроит,
Ведь твой внешний вид о многом умному человеку говорит! Лунная дорога струится дальше,
Она длиннее и шире была раньше, воздух зловещ, а ты – беззащитен, нет надежного укрытия,
Такова суть земного бытия, что ни ты, ни я не замечаем, как вокруг шеи нависает из бечевы петля!
Город спит, душа грустит, узкий лабиринт из пустынных улиц лихо извивается по равнине,
А небосвод тёмно-синий застыл в ожидании гордыни, старики говорят, что зрелые мужчины
Иногда ведут себя, как кретины, смотрят на бабий зад, глаза бесовским огнём горят,
Им бы его убрать и в сторону отвести, но неисповедимы господние пути! Господь приказал идти,
Бог весть куда, значит, такова наша судьба, ей не встанешь поперёк, на её стороне бог и пророк!
Моё дело - сторона, боюсь и мужества и холуйства, но у большинства
Другими мыслями занята голова! Полураздетые девицы обнажили трусы и ягодицы,
Мораль не знает отчётливой границы, страсть открыто резвится, скрипят половицы всю ночь,
А кто не прочь побесноваться? Братцы, что ни шаг, слышен звон в ушах,
Даже на рекламных щитах воздух порохом пропах! Поодаль гуляет пьяная шваль,
Ей даль не видна из открытого настежь окна, она и туманна, и светла,
Солнце золотит букет роз, что посредине комнаты полмесяца стоит,
Сквозит из окна и никуда нам не деться от жажды сна, но жизнь передряг полна,
Она бурлит, как стакан игристого вина, нам бы всех осудить, кроме себя, но видать - не судьба,
Кругом идёт голова: трудно страну разбудить, она мертва, иссякли все её средства,
Она своё недоспала! Рукава закатив, жду очередных див, но ничего не меняется,
Каждый ненужным делом исподволь занимается, изредка с языка пара матерных фраз срывается,
Ну, что за сладкое житьё, если бесплатно не даёт никто? Я тоже недоспал своё и что?
Прошлое скрылось в облаках, когда-то бабы нас носили на обеих руках,
На том месте развивается государственный флаг, мы же про запас копили страсть,
Едва устояли на ногах, были смущены слегка, когда сильно донимали больные бока!
Привет! Пока! Дорога далека, пройдена не одна верста, истоки жизненной прозы
Лезут вон из кожи, не замечают ни подснежники, ни розы, только грехи чужие итожат!
Храни нас, боже, хочу, чтобы душевный запал в душе никогда не иссякал,
И никто здесь виновных не искал, коль найдутся их следы, тогда один шаг до беды!
Ручьи журчащие бегут по лесной чаще, и битый час ублажают человеческую страсть,
Я же сижу на самом низу глубокого ущелья и изнываю от безделья,
Рукоделье не стало самоцелью, трудно жить без половой щели, разные цели,
Разные мишени, близок миг отмщения, безумствует молодое поколение!
Мы на путь истины наставляем его, и что? Не проясняется ничего, везде одно и то,
Живём мы все грешно! Блуд влетает через открытое настежь окно, святость далеко,
Дух страстью охвачен, он и вправду озадачен тем, что не знает:
Зачем должен скромно отходить от привычных схем? Что он получит взамен?
Суету и тлен? Жизнь течёт без перемен, трудно подняться нищему с колен,
Уснуть бы сладким сном, но жуткий холод за окном! Холодно даже днём,
Страсть не даст нам всласть поспать, для нашей нации, пребывающей в состоянии прострации,
Не важны ударения и интонации, она больше заботится о конспирации, хотя на носу извержение
Вулкана, уходят на дно океана большие и малые страны, а новые выплывают из сизого тумана!
С течением времени исчезнет из памяти людской имя Ленина, голоса притихли,
Но слышен зов вселенского судьи: «Дети мои, гасите вспышки страсти, и пусть самовластье
Принесёт вам толику счастья! Присаживайтесь к моему столику,
Что Вы застряли в узком проходе, уходят годы, прожитые в боли и тревоге,
До крови разбиты ноги на ухабистой дороге! Слова разделены на слоги,
Но дяди и тёти спят даже во время работы! Откуда зло сюда пришло?
Хватит в ладоши громко хлопать, вокруг вас сгущается копоть!»
Его голос, как горящий сухой хворост, то ярко вспыхнет, и даже по прошествии многих лет,
Виден его яркий свет, то вновь погаснет, и наверх мгновенно всплывает словесный бред,
Мне же дела до этого нет! На носу скудный обед! Я, по сути, домосед, мне нужен колоритный свет
И больше ничего не надо, приди, возьми, всё отдам, но не сразу, а по частям, меж тобой и мной
Брезжит свет дневной, сходный с вечерней зарей! Он вселяет в грешную душу мирской покой!
Я же немощный и хромой стою с дырявой сумой на перекрёстке, мимо проезжают повозки,
Бабы меняют причёски, но рассудок – сух, матерные слова ловит молодецкий слух!
Трещит сук в лесу, я же правду по свету ищу, а глаза полусонные смотрят на часы электронные
И не могут понять, почему годы жизни не идут вспять? Молчать, когда старшие по чину говорят!
Есть веские причины у бывалого мужчины вещать о собственной гордыне
С высоты прожитых лет, заметь, где его мощный ствол себе пристанище нашёл?
В глубине сибирских руд его холостяцкий чуб постигает истину и суть,
Он редко видит вспышки страсти, не в его власти силу над бабой обрести,
Денег нет в горсти, он всю жизнь в пути, везде лагеря и вышки, а на солнце яркие вспышки,
Увы, корни деревьев распластались поверх пожухлой травы, мы дальше идём,
Мокнем под проливным дождём, здесь Гоморра, а вот там Садом! Господа, что продаём?
В мире шальном чувства застряли, они все нервы грешникам истрепали, и только проточная вода
Влияет на текущие дела! В миг преображения убыстряется движение рук и ног,
Кое-кто уже давно попал в острог, и там занемог, остался без кальсон и сапог,
Печален итог, слышны горькие всхлипы, тюремная дверь открывается со скрипом,
Душа объята горем великим! Здесь сидят одни бандиты, почто мы такой чести не удостоены?
Женщины удручены и расстроены, а мужики – суеверны, бабы любят секс безмерно,
Я же вскинув на плечи тяжкую ношу, впредь я её нигде не брошу, снег мои следы припорошит,
Но я останусь на прежнем месте жить! Хватит року хамить! Имейте в виду, что, судя по всему,
Чужая страсть всегда у толпы на виду, любовь на другом берегу выбивает горькую слезу
Из мужика озорного, но в нём нет ничего святого! Ступай и впредь загодя знай,
Что здесь - не заповедный рай, ищи, бог даст, найдёшь, и толику счастья в свой дом принесёшь!
Через все муки ада пройдёшь, терны преодолеешь, и потом ни о чём не пожалеешь,
Там, далеко вверху, отыщешь солдатскую слободу, и только к утру тебе позволят войти туда,
Ты взберёшься на столетнюю сосну, и обозришь всю заповедную страну,
На больше не рассчитывай и нервы чужестранцев не испытывай на прочность,
В горле застрянет кость, ты же вскинув на плечи тяжкую ношу,
Пойдёшь, чтобы встретить человека хорошего, в его дом приползёшь,
Если он спит, не тревожь, поблизости от его дома колосится спелая рожь,
Покушай плотно, проследи за животными, а потом с потным челом в его дом неспешно войди
И с собой ему принеси кружку холодной ключевой воды! Поблагодари создателя от души,
Авось, и он ответит тем же тебе, и ты будешь благодарен року и судьбе за минуты те,
Что ты счастливо прожил в небольшой слободе, расположенной на горной гряде!
Там работают все, от мала до велика, взрослые убирают поля, а дети рвут траву - повилику,
Черпают воду с глубокого арыка, и без лишних криков идут бороздою новой
В гости к гражданке Ивановой, она похвастается перед ними собственной обновой!
Ничто не ново под Луной, не выходи за определённые рамки, летом ходи в беленькой панамке,
Убирай за собой со стола, этому надо учить детей с малолетства,
Пусть печальным покажется детство, но опосля будут средства
Для пополнения банковского счёта, коль будет подходящая работа,
Ты будешь трудиться даже по субботам! Всё, что природа нам дала, грешная душа
За горизонт стремглав перевела, она без лишней проволочки поставила жирную точку
В общей тетради, не обернувшись даже, записала на листе пожелтевшей бумаги
Пару фраз, так она делала уже не раз! Постоишь у изголовья хозяина, здесь окраина села,
Не беспокойся на счёт его здоровья, он всех нас переживёт, ему благоволит господь!
«Погодь! Погодь! Я же – не остолоп и хочу тебя спросить прямо и в лоб, что и к чему?
Не останавливай свой взгляд на его сестре, у неё есть отметина на высоком челе,
Её брат учится в Москве, а дядя сидит в Кремле за письменным столом,
И чужие двери открывает широким плечом, у него печать с чёрным сургучом,
Ему нипочём, что лютая стужа воет за окном, сверкают молнии и гремит гром!
Труба зовёт: подъём, через пять минут сбор за обеденным столом! Я то - здесь причём?
Неужто мне не писан божий закон?» Послышался стон у окна, рехнулась большая страна,
Моё дело – сторона, она мне ничего не дала, выставила из-за стола и исчезла за грядой далёкой,
Скрылась за синей поволокой, а морды полусонные спят под красными знамёнами
Вместе с чужими жёнами, ****ями прожжёнными! У них взгляды на жизнь искажены,
Не то, что у моей жены! Мы не вольны выбирать, когда слезу пускать? Как пить дать!
Вдруг под ногами хрустнула сухая ветка, мимо прошла стройная соседка,
Ни баба, а конфетка, её сестра прошлым летом купалась в Днепре, вышла на заре
И на зависть местной детворе поймала огромную щуку в подарок собственной сестре!
Я же из виду упустил, что неподалеку от неё когда-то жил и с её бывшим мужем дружил,
Из-за семейных дел, он едва остался жив и цел, манит к себе меня чужая половая щель,
Над ухом жужжит огромный шмель, он влетел во двор через сетчатый забор,
Отвлёк от красивой женщины взор, остановился у ржавого гвоздя,
На нём зависли капли от дождя! Погода пасмурной была, потухла на столе свеча,
Невдалеке валяются окурки, их оставили незнакомые мне придурки! Падает слюна
 С обветренных губ прямо на потемневший от влаги бревенчатый сруб,
Всё валится из рук, глаза пялятся в пустоту, солоноватый привкус появился внезапно во рту!
Холодный воздух искажает каждый звук, трудно втянуться в русский быт, ребёнок спит,
И дрожь навытяжку невдалеке стоит! Приклеен к телу тёмный ярлык, молчит старик,
Он изредка что-то бубнит, в две дырки молча, сопит, он всю жизнь виновного искал,
Пока свою любовницу не проспал, а потом и сам от неё сбежал! Аврал, братва!
Плохо ловится плотва! Дрожит рука, намокла правая пола от старенького пиджака!
Пора! Пора! Собираться в дорогу, пришло время уносить отсюда ноги,
Рядом медвежья берлога, да и волков в том лесу премного! На всё воля бога,
Даже множество словесных оборотов – это его работа! Холодно и голодно,
Заледенело треснувшее намедни окно, замерзают рученьки, замерзают ножки,
На печь прыгают блошки и прочие мандавошки! Простыня выпачкана, то есть изгрязнена,
Пролившимся наземь бокалом красного вина, а мирская мишура с раннего утра очи затмила,
Но душа своего возлюбленного ещё не разлюбила! Шило в мешке не утаишь,
Ну, что ты, батенька, молчишь? Между прочим, все мы дрочим, авось, то зло переборем
И с горем пополам пересилим стыд и срам! Лужи и облака, оставшиеся после проливного дождя,
Не жизнь, а лафа, не было бы рядом вороха греха, тогда бы все мысли мои
Стремглав бы ушли от повседневной толчеи! ****а мать, перестань так громко икать!
У тебя был тонкий вкус, нынче тоска и грусть тебя в свои сети завлекли, они стоят посреди реки,
Их установили местные рыбаки! Мне их снимать как-то не с руки, я иду под хмельком пешком,
Невдалеке веден мой старенький дом, ремонт в нём, я при нём и он при мне, живу в тишине,
Полно работы во дворе! На той реке стоит мой скромный особняк, работать не хочется никак,
Родиться бы лет триста назад, тогда не было времени так долго болтать, приходилось толкать
Свои челны, и никто спешно не уходил от своей назойливой жены, все люди были бедны,
Но в меру скромны! Трудно спускаться пешим ходом с горы, ещё труднее подниматься вверх,
Если ты не упрямый человек, то остановишься на половине пути, отстающих не жди!
Неисповедимы господние пути! Вновь возникшее эхо войны проснулось в памяти моей,
Никто те мысли не гонит взашей, древо жизни торжествует, а душа об ушедших временах тоскует!
Соседка гриппует, ей тень появилась на стекле, и тут же исказилась в туманной мгле,
Нет покоя нигде! Здоровья нет, догорает утренний свет, дрязг ножей и вилок, пыль от подстилок,
Повседневная канитель видна отсель, я же смотрю с прищуром на проделки Амура,
У него губа – не дурра, горит страстями его нутро, он смотрит на женщин через стекло!
Он – одинок и наг, и напоминает мне одного из бродяг, который немного погодя,
В чужой дом войдя, превратят хозяина в своего холуя! Таких рядом бродит больше, чем до ***!
Я их встречаю в течение рабочего дня, лодырей ненавижу, особенно тварей бесстыжих,
У них особые манеры, они ни в чём не знают меры! Боже, прости меня, но простит ли меня семья?
В душе боль и тревога, а на проезжей части дороги скрипят крестьянские дроги,
Уже зарыта дверь в придорожное кафе, кажись извозчик подшофе, грешны мы все,
Но не о том речь, длинные волосы свисают с плеч, слегка прикрывают затылок,
Открытым остался только покатый лоб! Срок для исповеди истёк, скрипит осина за окном,
Скрыт от уличных фонарей мой дом, горит полено, дрожит колено,
Не нравится мне эта общественная система! Не время и не час мыть чужую посуду,
Да я и не буду, я же стоял на ногах довольно прочно, сейчас из-под них уходит почва!
Каковы её мотивы? Намеренья благочестивые жалкими тенями остались на стекле,
Свет сразу погас в окне, всё при мне, я привык к тишине, хотя снаружи - ветер и стужа,
На земле замёрзшие лужи! В горле после вчерашней пьянки сушит! Мысль о грядущем
Откликается очередным удушьем, нет времени бить баклуши, развесив уши!
Не важно, будешь ли ты идти по жизненному пути весело или отважно,
Жизнь будет бить тебя беспощадно по всем местам, ты поумнеешь не по годам,
Но завесившись тяжёлой шторой, вспомнишь летнюю пору, и чем скорей, тем лучше,
Легче станет на душе, покой появится в родном шалаше, а на дальнем рубеже
Белый аист стоит на одной ноге, он в холоде, а мы – в тепле! Сейчас сижу в темноте,
Страшно и боязно мне, на ногах огромные гири, нет правды в этом мире!
Рассчитайся на раз-два-три-четыре! Невдалеке вурдалаки и вампиры,
Раздвиньте круг, как можно шире! Истоки рукоблудья к земле пригнут меня,
На колени должна встать православная страна среди белого дня, что за фигня?
Идёт мышиная игра, не выходя из-за стола, делаются ставки, нет ни криков, ни давки,
Огромная булавка на штанах не была застёгнута впопыхах, а баба уже на сносях,
Она сидит на скамье в непроглядной темноте и думает о собственной семье! Ей
Опротивела тьма, не видны деревянные дома, одним словом – зима, на ветер брошены слова
О сути земного бытия! В них ни зла, ни добра, а с меня, как с козла молока, кипит в казанке уха,
Бог весть, что творится внутри нутра, оно бесится с раннего утра! О – го – го! Случилось что?
Ничего страшного, вот только божество желчью истекло! И поехало, и пошло гулять по земле зло,
Выключен в комнате свет, найден предмет полночной любви, бурлят гормоны в крови.
Трудно в ночи говорить о таких вещах, которые сулят нам тлен и крах, лучше поговорить о щах,
Будучи на бровях! Любовь извне, та баба и вправду нравится мне, у неё широкий вырез на спине,
Страсти вот-вот умрут, возвращать их назад – бесплодный труд, но суть остаётся прежней,
Дует ветер вешний, ад кромешный за спиной, рогом землю рой и не стой под дождевой струёй!
В миг любой гром небесный грянет над седой головой, и милицейский конвой заломит руки,
Впереди страданья и муки, можно легко пережить мученья во имя науки, грядущие свершения
Принесут множество наслаждения подрастающему поколению, и в завершение скажу,
Что я не склонен к кутежу! Пора прекращать мышиную игру, она пришлась мне не ко двору!
Противно уму смотреть вблизи на рыбацкую блесну, ищу себе слугу, только бы он к утру
Не валялся пьяным на снегу! Мне невмоготу, волосы развеваются на промозглом ветру,
Холодный воздух во все стороны  разбрасывает слюну, признаюсь как на духу,
Я плохо ночами сплю, всю ночь едва дремлю, рогом раю землю,
Но к утру не могу глаза широко открыть, лучше об этом вслух не говорить,
Преображение где-то рядом, мы с ним связаны семейным разладом, скольжу по нему взглядом,
Правды нет, в любой момент завистники перешибут сгорбленный хребет! Рот герметично закрыт,
Печь прилично чадит, грядущее скуку сулит! Дверь надо наглухо закрыть, и безбоязненно жить!
Мне такая жизнь претит! Как быть? На просторах вселенной разгуливает СПИД?
Кто победит? Он где-то рядом, и спереди и сзади, а бабы вертят задом, им много денег надо,
Для них чужая семья не преграда, я молчать не готов, есть много заранее заготовленных слов,
Чтобы глаза толпе открыть, но нет желания бузить и много на эту тему с незнакомцами говорить!
Надоело пускать  пыль в глаза, пусть сама долу падает горькая слеза, отважно зла сокрушая рать,
Важно вовремя с коленей встать, грешна любая плоть, ей трудно тягу к страсти перебороть!
Весь душевный груз – следствие внебрачных уз, член от ночных похождений опух,
По деревне прошёл слух, что на него не влияет испуг! Он выбрал одно из двух:
Ему больше по нраву блуд, чем божья истина и суть, он даже среди белого дня
Испытывает на прочность меня! Вот такая-то херня, товарищи и господа! Болит душа,
Живу в кармане без гроша, но соседка и вправду молода и к тому же хороша! Её бы трахнуть
И член воткнуть между половых губ, но тяжек этот путь, стоит раз зевнуть и ты в жопе,
Тебе навсегда закрыт путь в старую Европу! Из любой расщелины жди сюрприз,
Ты катишься вниз, тебе бы ломоть хлеба, но место благодарственных молитв небу,
Ты готов всё на своём пути сжечь и великими истинами одним махом пренебречь!
Не пытайся плоть распотрошить, ****а мать, хочется бабе невинность сломать,
Но где силы взять, чтобы выиграть рать? Начинаю деньги считать, в носу ковырять,
Ни лечь, ни встать! Бросить бы эту мысль, пусть сама садится на скользкий карниз
И падает вниз, я между небом и землёй завис, надо моей головой груда камней,
На земле осталось под древом жизни несколько моих корней, жить надо чуточку скромнее,
И тогда ты сможешь ноги вовремя унести от блуда и зла! Вокруг одни слова, в них вода, одна вода
И рядом море греха! Контур святости стёрт, мне, как и собаке нужен апорт,
Чтобы домой возвращаться и с любимой женщиной не распрощаться! Мне ли с судьбой тягаться?
Хотя у жены бедра уже холодны, да и морщины везде оставляют свои следы, они на свету видны,
Стоит вино преподнести ко рту, как в мозгу возникают контуры прежнего житья, грешен я,
Но это не моя вина! Грехам потерян счёт, кто их корни найдёт? Только бог, он и вправду строг,
Я же устоять перед очередным соблазном не смог, поговорил с женщиной о разном,
В основном, о жизни праздной, я выяснил, что она корячится из последних жил,
Чтобы утихомирить своей страсти разгорячённый пыл!
Мой детородный орган её насквозь пронзил, едва себя не погубил,
А когда остыл, ей пару строк посвятил, липкий пот чело покрыл, сил нет даже на миньет!
У баб есть одна таинственная вещь и когда гаснет в комнате яркий свет, ты не сможешь её сжечь,
Тебе трудно сбросить тяжесть страсти с покатых плеч,
Ты подобно Христу прибит гвоздями к увесистому кресту!
Что и к чему? Эти мысли в тот миг недоступны уму! Не поняв и не решив, ты мёртв или жив?
Да, я живой и не в силах спорить с роком и судьбой, страсть, я твой, но не хочу развода с женой!
Дым струится над головой, я же стою посреди дороги столбовой, мне нужен душевный покой,
Чтобы не впасть в очередной запой! Враньё, что у неё всё не так, как у жены,
Мы для порока рождены, и ничему не удивлены, нашла коса на камень, разгорелся пламень,
Как его гасить, если душа болит и плачет, а страсть плоть теребит и готовит новый визит?
Последнее время я мысленно ухожу во сне в иные края, здесь нет житья для меня,
Под ногами сухие поля и среди них петляет узкая стезя, словно трёхметровая змея!
Едва дышу, но свой крест несу, дыхание прерывается во рту, порядочные мысли тают на свету!
Надоело грех творить в тени, уходят ночи, проходят дни, мысль не освобождает от
Земных забот, а наоборот масса навязчивых идей уносит грешный мозг, он мягкий как воск,
К толпе ****ей, видит бог, как был покинут отчий порог, наступило время новых тревог,
И всему виной природный порок, его нам оставил бог при рождении, есть стремление
Праведно жить, но как зло победить? Член стоит и завёт вперёд, контур любви стёрт,
На столе стоит старый натюрморт, какой-то сорт винограда, там ложки, вилки и губная помада!
Мне много для счастья и любви не надо, баба напрягает чёрную бровь
И вновь член выпрыгнуть из трусов готов! О, сколько мужиков безумно идёт во тьму, многие
Опосля задыхаются в любовном чаду, мне всё это ни к чему! Порой стыдно бывает самому,
Но ближе к утру стыд исчезает, страсть мозг на грех понукает и этого ни от кого не скрывает!
Ветер воет и завывает, он белую простыню с обнажённых тел легко срывает
И на лаврах не почивает! Меня одно смущает: можно бабе целку сломать, а чего долго ждать?
Это ясно, как пятью пять – двадцать пять, но опять, куда же девать души загубленных баб?
Отправлять их в преисподнюю и в ад? Пусть на набережной голосят, там пахнет сладко,
Рядом продаются конфеты с помадкой, вокруг слякоть и давка, бабы повышают ставки,
За ними со стороны наблюдают из-за угла работницы прилавка, им не жалко никого
И только одно божество смотрит на взбешённый люд, он никак не может вникнуть в суть
Его учения, запах трески, дух от двухмесячной халвы, разбросанные по мостовой кульки
Отвлекают грешную душу от повсеместной бытовухи, здесь ходят разные слухи
О голоде и предстоящей разрухе! Это лишь слухи, их по городу разносят немощные старухи!
Мужики поддерживают сползающие долу брюки, заняты сильные руки, здесь шлюхи и потаскухи
Прячут отвисшие брюха, головы склонены набок, чтобы скрыть собственный порок,
Морщины свисают со щёк, и не видно проторённой тропы, нет божьей манны, нет крупы,
Их дела и мысли разобщены, но трудно мужику, сбежавшему от жены, сойти с ****ской тропы,
Когда открыты скрипучие двери к пустой пещере! Плевать на местные манеры,
Чем страсть сильней, тем больше людей тянутся к ней! Предстоящее чудо
Взметнет столб огня оттуда, обожжёт член и губы, и запросто погубит грешную плоть,
Что до сих пор не знала иных забот, как ходить на завод и пахать до седьмого пота!
У каждого своя работа! Грех везде, и даже на святой тропе, его плечом сдвигаю и бога умоляю,
Что я первую скрипку в блуде не играю, дичаю, господа, сам этот грех отмечаю,
Но не знаю, когда и куда в открытую щель вломлюсь, к праведной жизни стремлюсь,
По ночам об отпущении грехов молюсь, но, войдя во вкус, забываю, как жил Иисус!
Одолевает тоска, допекает грусть, из моих уст вылетает много разнобоких чувств,
Они везде, их мало остаётся в живых на сквозняке, член зажат в руке, у него столбняк,
Вот если бы он внезапно обмяк, это был бы знак небес, что Святой дух в душе заново воскрес!
Нет на земле чудес, здесь людьми правит бес, в миг мрака густого одна надежда на Духа Святого!
Кто ему даст слово, когда плоть согрешить уже готова и у неё нет выхода иного,
Как в бездну пасть, всему виною человеческая страсть!
Баба в цветастом платке стоит на ветру и на сквозняке,
Я же без особого стыда возвращаюсь к утру туда, где догорает моя полночная звезда!
Ура, господа, я дома, мне здесь всё до чёртиков знакомо! Краны без никеля и хрома,
И нет воды в водопроводном кране, слесаря его разобрали, кое-что украли,
Малость приврали, с****или ценные детали и ушли, остались на земле их едва заметные следы!
Вот такие пришельцы опосля во все трубы трубят, что тьма и ад в ночи грозят
Погубить разухабистых девчат, а те ловчат, и прячут под своим подолом молодых ребят!
Всё это не то, интересно туда забраться инкогнито, чтобы не видел никто, чьё долото
Пронзило наголо раздетое тело, разгоряченное до предела! Баба от наглости обалдела
Она в красивом манто, и очень легко  раздвинула полы, под ними прячется мужик голый,
Ему ни встать, ни сесть, это женская месть! О, да и что делать тогда?
Сесть в старое кожаное кресло, там и вправду тесно людям грешным,
Немного подумав, хочу сказать себе честно, что грех есть повсеместно
И он раздаётся безвозмездно всем и без особых проблем! Разве природа с помощью бога
Сгладит все препоны на нашем многотрудном пути? Боже, за непротивление греху прости!
Неисповедимы твои пути! Позади бедность и унижение, были победы и поражения,
Мужчина худой и сутулый едва не свалился со старенького стула,
Когда сквозняком в его сторону подуло, ему повезло, спину не продуло,
Он растянулся в старом кресле, все вещи лежат на прежнем месте!
А баба в цветастом платке скромно сидит в уголке и молча, ждёт, когда до неё очередь дойдёт?
Трубы не дымят, лишь нервы изрядно шалят, да и сплетницы на всех углах трубят,
Что опять замужние бабы начали от мужей гулять! Им трудно молодых грешниц понять,
Лучше, чем в молодые годы, уже не будет, Бог грешников осудит, но страсть никак не остудит!
Душа разрывается от счастья, девица цепляется на мужские запястья,
Нет ни холода, ни голода, ни ненастья, блаженствует нутро, разгорячено оно и что?
Не завидует никто! Все живут грешно! Рядом шлюхи смеются, мне бы им улыбнуться
И назад оглянуться, ан, нет, сил для этого нет! Гаснет за окном едва мерцающий свет
От догорающих свеч, тяжесть сброшена с плеч, время тайных встреч осталось позади!
Жене не ври, проветри свои мозги и дальше честно живи! Пока сижу в старом кресле,
Те мысли, что намедни воскресли, со мною вместе рыдают и смеются,
Но стоит мне назад оглянуться, как галопом по булыжной мостовой в ночи несутся в гости к блуду,
Они ждут очередного чуда, но ему взяться откуда? Люди, ау, я заблудился в молодом лесу!
Топчу рано поутру холодную росу босыми ногами, утешаться нечем, никто здесь не вечен!
В голове гуляет холодный осенний ветер, на улице темно и сыро, и даже мне не под силу
Справиться с грехом, война отложена на потом! Обухом плеть не перебить, хочется безбедно жить
И об этом на всю округу не трубить! Голова склоняется к исписанному мелким почерком листу,
А мысль вновь летит в пустоту, авось, очнётся к утру, надеюсь и жду, что приступлю к дележу,
Себе оставлю сладкую халву, бабе - тыкву, на боку лежу, слегка грущу, но сгусток пустоты,
С проблесками непролазной тьмы вновь сокрушает все мои заветные мечты!
На душе более херово, чем купишь с дырами для себя обнову, ей на смену приходит слово,
Но ничто не ново под Луной, мы все увлечены любовной игрой и не замечаем неба над собой!
Видимо это свидетельствует о приближении конца света! Знаю наперёд, в чей огород камень
Будет брошен, но когда догорит яркий пламень вблизи, никто уже не сможет выбраться с грязи!
Закончились все пьянки и кутежи, ноги уноси, пусто изнутри, ты на себя посмотри со стороны
Глазами стареющей жены! Пусть в них есть тоска и грусть, но суть одна:
Она до сих пор по уши в тебя влюблена, но, кажись, зря!
Годы не развели нас в свой час по разным углам земли,
Осточертела чуждая среда, вокруг одна вода и больше нет ни черта! Везде пустота,
Уста, разжав на краткий миг, черпаю мысли из старинных книг, но ничего  до сих пор не постиг!
Прости, старик, рядом бескрайняя степь, под ногами хрустит почерневший снег
И немыслимо болит хребет! Никто в течение многих лет не застрахован от несчастий и бед!
Живу, как волк, но выполняю перед отчизной сыновний долг, до костей промок, валюсь с ног
От усталости, боже, прости и от грехов впредь отведи! Неисповедимы твои пути,
Под собой, не чуя земли, оставляю на влажной почве едва заметные следы,
Мне бы ещё чуток пройти, мои слова Господи, назад верни, они тощи, как блины у бывшей тёщи!
Жить надо проще, но мне это не под силу, быть бы среди вождей, тогда надо плевать на людей
И гнать их взашей со стези своей! Кто-то из толпы в небо пальцем тычет, кто-то что-то химичит,
Но что, мне не видно через закрытое наглухо окно? Стоны брезжат на лету, я же смотрю в темноту
И вспоминаю женщину в цветном платке, которая всю жизнь водит меня на коротком поводке!
Она везде и всюду, ей утешиться нечем, у неё болит печень, лечиться нечем,
В карманах пусто, но сохранены в душе великие чувства! Ветер в жильё врывается,
Стены шатаются, а душа на мелкие части разрывается, предсказания пророка не сбывается,
Мы с ней рядом полжизни шли, спотыкались и падали на том пути, но смогли дойти
До полночной звезды, она мерцает вблизи! Глаза протри, в них есть образы людей живых!
Я трогаю любимую женщину руками, ласкаю словами, её душа под семью амбарными замками,
Дома и в храме летают ожившие слова, и пока грешная плоть жива, буду идти до конца
По стопам Творца! Тёмное небо предо мной, пахнет гарью и золой,
Никому дела нет, что жизнь меняет собственный цвет, исчез прежний блеск,
Солнечный свет совсем померк, деньги спрятаны в конверт, сегодня четверг, затянулся ночлег,
На голову падает белый снег, мочи нет, здоровья нет, желание любить исчезло само
И не сдержать его, оно исходит от сердца моего! Проходит всё, пройдёт и это,
Как прошло жаркое лето, час для исповеди настал, в памяти полный провал,
Никто мне не указ, эта песня писана не для нас, могу двинуть в бровь и в глаз,
Дать в лоб и стукнуть в пах, мой дух, кажись, совсем зачах! Нет прежней искры в глазах!
Вот если бы душа прежний покой обрела, её бы господь отблагодарил за многотрудные дела!
Пот капает с высокого чела, перо скрипит по бумажному листу, я же напрочь отвергаю пустоту,
Те, кто наверху, плюют на всех, кто прозябает внизу! Я тоже бедность влачу, по уши в дерме сижу,
Но молчу, и не задуваю господнюю свечу, надеюсь и жду, что свой век безбедно доживу!
Я – грешный человек, короток моей жизни век, а время ускоряет собственный бег!
Мне немало лет, все мои утраты связаны с душевными растратами, нынче нет общения с людьми,
Душа ни с кем встречаться не хочет, что-то себе под нос бормочет, да и мне дела нет,
Что в доме гаснет яркий свет! Только бес хохочет, он топор давно уже точит, и кирпича просит,
Но никто его впритык не спросит: где его ветер носит? Этот паразит только делает вид,
Что никому пальцем не грозит, небось, ****ит, что всеми на белом свете забыт!
Болит лобок, ноет левый бок, на землю упал снежок, всему – своё время, всему – свой срок!
Надоели интриги, набили оскомину книги, жизнь вне тела тоже прилично надоела!
Спать жёстко, нет на тело подшёрстки, не страдаю обжорством, но всё дело в том,
Что с творцом лично я не знаком, лютая стужа за окном! Нет знакомых, только гул насекомых
Вблизи от родимого дома, нужны перемены, готов и я встать у алтаря на колени,
Но не время и не час, что-то в бездну постоянно толкает нас! Гаснут свечи, прогибаются плечи,
С ног сбивает ветер, над головой нависла туча, вот по такому случаю тот паразит,
Кого угодно изобразит! Рот раскрыт, авось, Бог простит за блуд и стыд!
Никто не забыт и ничто не забыто! Ветер с волнами борется у горного мыса,
В сарае пищит голодная крыса, мысль бьётся о стену, я же набиваю ей цену!
Немая сцена закончена, женщина с длинными ногами тайно общается с земными богами,
Я же смотрю на горящие созвездия и жду добрые известия, но таковы законы бытия,
Что ни ты, ни я не в состоянии мысленно преодолеть огромные расстояния! Был бы от них толк,
Не сидел бы в тюрьме серый брянский волк, он был учёным, но стал заключенным,
Воистину не знаю, как люди выживают в Туруханском крае? Пуля шальная мимо пролетает,
Она об охране зекам напоминает, тишина угнетает, время медленно тает, а куда ему торопиться,
Покой охране только снится, рядом с зеками кровопийцы, рядом с ними ворюги и убийцы!
Они грубы, эти отморозки не боятся классовой борьбы!
Как не суди, как не ряди, безвестность впереди, но мы с ними не враги!
Спереди и сзади не видно ни зги, но отовсюду веет прохладой!
Когда-то грешную душу будоражили запахи губной помады,
Они исходили от каждой приличной бабы! Нынче прислушиваюсь к шороху дождей,
И не задумываюсь о судьбе своей, мысли о доле вождей, лес рубят, щепки летят,
Бабы у таёжного костра визжат, а слова летят невпопад, их бы к груди прижать,
Я же от забот поседел, лишь к утру на пенёк присел, за недолгий срок поседел, стал уклонистом,
С криком и свистом перешёл без особого риска от марксистов к максималистам!
Не сплю ночами, мне снятся раны и дрова, уложенные штабелями, над тайгой во тьме ночной
Пронёсся цунами, гребни волн взметнулись над лысыми головами, светло было только в храме!
Мы не доверяли судьбе, но верили себе, вожди в партийных кепках издали смотрели на щепки,
Но не слышали стука топора, то снег, то дождь валит с раннего утра, холод к обеду сменит жара!
Уносить отсюда ноги пора! Иссякли слова, кружится пустая голова, прежней жизни, как не бывало,
Наземь упало белоснежное покрывало! Сижу и греюсь у таёжного костра, авось, доживу до утра!
Наземь падает горькая слеза, в ссылке мы, никто не застрахован от тюрьмы и сумы!
Как всегда, наши вожди правы! Под ногами зелёные травы,
Здесь свои законы и неписанные уставы! Воистину не знаю, как живу и как выживаю?
За изгородью линий виден небосвод синий-синий, а за ним виднеется холодный иней!
По таёжной реке плывёт стройная женщина в цветастом платке, она букет цветов держит в руке,
Она вышла из дому налегке, телогрейка у неё на спине, с неё хватит горестей и мук,
Её муж – тёртый жук, но он едва не отбился от бабьих рук!
Люди не случайно грех творят, и держат его втайне, вслух ничего не говорят!
До конца жизни об этом молчат! Эта тема неслучайно поднята в конце поэмы,
Чтобы ярче была видна жгучая проблема! Всему – своё время, всему своё час!
В городском саду играет музыка, но она не для нас! Тут ни убавить, ни прибавить,
Не стану и я зазря лукавить, не смогу себя врать заставить, хочу правду отстоять,
И на дерьмовые вопросы полночи голосом гундосым своей бабе отвечать!
Пусть простит нас отчизна-мать, только как её по батюшке нам величать?
Какая походка! Какая стать! Сразу видно, что не прожжённая ****ь!
В лишениях, в труде и борьбе мы многого не могли позволить себе,
Седина в бороде, бес в ребре, чего ещё надо тебе? Родина подала знак,
Если что-то не так, значит, в стране творится бардак! Скажи, что так! Ты же не дурак,
И не хочешь сесть на долгий срок, ты же серый брянский волк и еле-еле оттуда ноги уволок!
Над тайгой дым и смог, вот и закончился моего повествования срок, а какой от него прок?
Не мне судить, так и быть, начну праведно жить, вот я вновь сижу в читальном зале,
Недалеко от ж.д. вокзала, и слушаю, как люди громко восклицали и на всю округу орали,
Что власть их идеалы давно растоптала, и не отстояла от шакалов прежние идеалы!
В час всенощной бури мы горесть испытали на собственной шкуре, посеешь ветер, пожнёшь бурю!
Глаза едва прищурив, закон, презрев, народ выплеснул наружу весь гнев,
Никого, не задев, он улетел, Бог весть куда! Уходят жизни года, как в почву талая вода!
Беда! Беда! Беда, господа! Здесь чуждая для нас среда! Пора валить, господа, но куда?
Везде тлен и суета, темень, голод, холод и пустота! Живу, как малое дитя,
Открыв уста, но ему я – не чета! За окном дождь и слякоть, хочется выть и плакать!
Заговорил о друге и тут же вспомнил свою достопочтенную супругу, она мне что-то шепчет на ухо!
Все мы совершаем ошибки, их у нас с избытком, их жалкая тень всю ночь и весь день
Висит под потолком! Окна завешены тюлем, вместо решеток тюрем!
Перекурим и дальше пойдём, чтобы сообща бороться с великим грехом!
Сделаем ход конём, не будем тянуться за длинным рублём, войдём напролом в холодный дом,
Есть семейное счастье в нём! Мы бы хотели, чтобы бодрость была в теле и свежесть в душе,
А мир поселился в родном шалаше! Он есть, но не везде, это плохо, виновата в том эпоха!
Шум и грохот за окном, никто не хочет общаться со стариком! Пора прощаться,
Не стоит ни на кого обижаться! Мы из другого теста, и здесь – не наше место!
Слова звучат, как знак протеста! Никто не вечен, освещать свой путь нам нечем!
Каждый грешен, каждый беспечен, только хитрость лисья
Помогает рассмотреть на деревьях пожелтевшие листья!
Пролетают столетья и что нам порывистый ветер когда-то ответит?
Ему чёрт не страшен, он летит выше пашен, он – бесстрашен, мы же прижавшись к подушке,
Вспоминаем с молодой подружкой недопитую чекушку!
Боремся с ложью и рассчитываем на помощь божью!

г. Мариуполь
13 сентября 2015 г.
21:06


Рецензии