Покаянные строчки

Надеюсь, нет необходимости убеждать своего постоянного читателя в том, что я не антисемит. Достаточно ему вспомнить мою публицистическую статью «О трех осенних впечатлениях 2005 года» (I, II) и рассказ «Сытое одиночество Эдика». И вообще не может быть антисемитом человек, который так относится к Израилю, как если бы сам участвовал в строительстве этого форпоста свободного мира на Ближнем Востоке.
Но вот на днях я сорвался на один жест, который вполне можно назвать антисемитским. Об этом эпизоде я и хочу честно рассказать.
В августе канал «Культура» показывал художественно – публицистический фильм Эдварда Радзинского «Династия без грима». И я в который уже раз  задумался о том вкладе, который евреи внесли в уничтожение русской государственности.
Где – то в начале сентября мне позвонил Володя, мой старый школьный друг. Он поделился со мною своими впечатлениями от прочтения в Интернете статьи о расстреле царской семьи.
Положив трубку, я долго еще сидел за телефонным столиком. Я живо представил себе трагедию, разыгравшуюся в ночь с 16 – го на 17 – ое июля 1918 года в подвале бывшего Ипатьевского монастыря. Маленькая комната, по одну сторону жертвы: Николай Александрович, его супруга, четыре дочери, сын, доктор Боткин, лакей Трупп, фрейлина Демидова, повар Харитонов. Самый юный из этих одиннадцати – практически безногий царевич Алексей, ему всего 14 лет. («Ровесник моей мамы, от тоже с 1904 – го…» - подумал я.) А напротив, сразу после двери, палачи: Юровский и та пьяная интернациональная сволочь, которой он командовал. И на какое – то время эта маленькая комната превращается в ад: выстрелы, грохот падающих тел, стоны, опять выстрелы… В России (вспомните фильм «Звезда пленительного счастья») и казнить – то толком не всегда умеют. Невезучих пришлось добивать - кого штыком, кого пулей…
«Юровский, Юровский, Юровский Янкель Хаймович…» - мысленно повторял я, продолжая сидеть за телефонным столиком. И вот тут я сорвался, вслух произнес звучное и  короткое, как выстрел, как известное русское ругательство из трех букв, слово «жид»!..
Вот такой был срыв. Я честно рассказал о нем и, стало быть, ПОКАЯЛСЯ.
И уже на кухне, когда пил водку, вспомнил еще об одном эпизоде, который был чем – то вроде прелюдии к этому срыву. Недавно, листая страницы своих дневников, я прочитал строчки, написанные 20 марта 2010 года. Привожу их полностью.
«Сегодня во время завтрака я слушал «Эхо Москвы». Говорил Леонид Радзиховский. В частности сказал такое: в Великую Отечественную войну вполне была оправдана такая мера как заградотряды.
Вот такой он оказался демократ и гуманист.
До сего дня я неплохо к нему относился, но этим утром он для меня умер. Нет, не умер – сдох.
Я тоже не ангел, я тоже порою могу пропагандировать жестокие меры. Но такое мне и в голову не придет.
Ах, Абрашка! Если бы тебе хоть раз пришлось пойти в атаку, когда перед тобой и твоими товарищами стена из шквального огня, косящая все живое, ты, коли б чудом уцелел, никогда не продекламировал бы похвальное слово в адрес заградотрядов. Но ты никогда не пойдешь в атаку, ты, Лёнечка – Абрашка, до последнего дня своего будешь ходить в литературных п….болах!»
Вот такая запись, в которой я сорвался только на «Абрашку!».
Есть смысл завершить эти «Покаянные строчки» одним гариком замечательного российско – израильского поэта Игоря Губермана.
Евреям придется жестоко платить
за то, что посмели когда – то
дух русского бунта собой воплотить
размашистей старшего брата.
Игорь, так хочется думать, что для твоего народа время жестоко платить закончилось в прошлом веке навсегда!
10 сентября 2015 года