Реюньон и Мадагаскар-Часть 2. Мадагаскар. Время

Опубликовано в газете Бизнес-Онлайн 20 сентября 2015 г.
Мадагаскар

По правде говоря, Мадагаскар – это слишком большой и трудный для путешествий остров, чтобы увидеть его целиком всего за один месяц. Поэтому признаюсь, что я познакомилась только с его северной частью – островом Носи-Бе и провинцией Диего. И хотя все население этой страны называется «малагасийцы» (или еще «мальгаши»), это понятие охватывает-таки 18 очень разных этносов. Народы севера сильно отличаются от южан, а обитатели побережий – от жителей центральных районов.

В своем рассказе, отзываясь о малагасийцах, я имею в виду только тот этнос, который видела своими глазами, а именно обитателей северной провинции (сами себя они называют «сакалава»).

На Носи-Бе я гостила у родственников друга, который сам живет во Франции, но по происхождению - малагасиец. Точнее, у его брата – Тьерри Джао, одного из самых состоятельных и успешных людей на острове. У него есть жена Клеманс и трое детей – одиннадцатилетний толстый Тимо, любопытный семилетний Ашли и новорожденный Тимео, о котором, в силу его молодости, еще трудно что-то сказать дополнительно. Тьерри занимается ремонтом машин, строительством, транспортом и, в небольших дозах, политикой. А Клеманс держит магазин одежды: делает закупки в Китае и продает ее на Носи-Бе.

Время

Трудно определить, на каком временном отрезке находится сейчас Мадагаскар.
Судя по некоторым признакам, он все еще пребывает в каменном веке.

Большая часть населения живет натуральным хозяйством, в крошечных, разбросанных в лесах деревушках из трех-четырех лачуг. Получается как бы агломерация автономных микро-обществ, состоящих из десятка-двух родственников. Каждая такая ячейка сама, как может, кормит себя, одевает, лечит и справляется с произведенным ею мусором. Хотя скорее не справляется…

Сельское хозяйство у малагасийцев односложное. Единственная культура, которую они выращивают повсеместно – это рис. Кроме него, некоторые занимаются также плантациями кофе, какао и иланг-иланга, но все эти продукты идут исключительно на экспорт. А в остальном люди живут охотничье-собирательным хозяйством: ловят рыбу в море, стреляют разных птиц, собирают дикие фрукты и специи в лесу. Даже мед потребляют только дикий. Когда кто-нибудь из европейцев рассказывает им, что в далеких странах пчел приручают и заставляют работать на людей, малагасийцы думают, что это шутка.

Деревенские жители, возделывая землю,  используют вместо сельхозтехники горбатых бычков «зебу». Рис сушат на солнце, раскладывая его по соломенным циновкам, а потом шелушат и просеивают вручную.

В пользу того, что мальгаши переживают нынче каменный век, говорит и тот факт, что их культура до сих пор не создала такого элементарного института, как самый обычный туалет. В это трудно поверить, но туалеты в малагасийских домах отсутствуют как явление. Вместо этого люди просто ходят в лес.  Я познакомилась в одной из деревень с очень продвинутым малагасийцем по имени Дуду, который, осознав тяжесть проблемы, проводит образовательную кампанию на эту тему. Он соорудил возле своего дома показательный туалет и пытается внедрить теперь эту практику в повседневный быт своих сограждан. Пока ничего не получается.

Такие же попытки предпринимает и FSM – швейцарская благотворительная организация, которая последние лет 50 вкладывается в развитие Мадагаскара. Она даже начала строительство общественных туалетов в городах, но они то ли не были закончены, то ли оказались заброшены – короче говоря, так и не вошли в употребление.

Даже колонки с питьевой водой – это относительно новое явление для Мадагаскара. Испокон веков малагасийцы брали пресную воду в ручьях и реках, там же мыли посуду, стирали одежду, там же и мылись сами. Французы в свое время провели в каждую почти деревню трубопроводы с питьевой водой, по одной колонке на населенный пункт. Но со времен независимости страны утекло много воды, в том числе пресной, и французские колонки пришли в негодность. Тогда свою помощь снова предложила FSM и заново провела воду в мальгашские деревни.

Иногда кажется, что время, царящее на Мадагаскаре – это не прошлое, а будущее. Апокалиптическое будущее.

В свое время французы много чего построили на Мадагаскаре. И сегодня выделяются на общем фоне эти современные для прошлых эпох здания: «колониальный стиль» с колоннами и кружевными ветровыми досками, или некогда белоснежные железобетонные параллелепипеды в духе функционализма. Даже благоустройство до сих пор частично сохранилось: видно, что вон то дерево с гроздьями ярко-розовых цветов – дело рук садовника, а не случая.

Но то, что было построено французами, пришло в упадок, и никаких ремонтных работ Мадагаскар не предпринял. Вот и стоят, поглощаемые природой, эти сооружения-призраки. Бетонные пристани обглоданы океаном и скалятся своей оголенной арматурой. Сквозь пустые глазницы фасадов видно, как растительность отвоевывает себе место под солнцем, разрывая своими  гигантскими корнями здание на куски. В некогда ухоженном Центре океанографических исследований вместо скелетов китов сушится белье, а у парадного входа в музей кипит чей-то котелок с рисом. На бывших газонах пасется теперь крупный рогатый скот. Вроде бы, всюду жизнь, видно, что люди, обретя независимость, приспособили рукотворную среду завоевателей к своему образу существования. Но выглядит это временами очень удручающе.

Если бы я была режиссером, сняла бы здесь фильм с заголовком «100 лет после конца света». Или «Безумный Макс»…

Вместе с тем, есть на Мадагаскаре ощущение, что время застыло в бесконечном, тягучем настоящем. Никто не думает о завтрашнем дне. Прошлого своего тоже никто не знает, потому что у малагасийцев нет письменной истории. Вместо  нее – фольклор и семейные рассказы. Никто никуда не торопится, ведь завтра будет точно такой же день, как и сегодня. Даже самое пустяковое дело может растянуться на Мадагаскаре на несколько дней, и это, кажется, вовсе не раздражает малагасийцев. Они живут в безвременной нирване, без планов на будущее. Живут сегодняшним днем.
 
Одно из самых распространенных названий для магазинчиков и кафе – «Мора-Мора», что значит «потихоньку». А в городе Диего я даже видела туристическое агентство под вывеской «Lentement , mais surement» - «Медленно, но верно». Полная противоположность нашим привычкам!

Один малагасиец объяснил это так: «У вас, европейцев, есть часы. А у нас есть время».

Но все же  есть на Мадагаскаре и признаки современной эпохи. В повседневный оборот малагасийцев вошли уже солнечные батареи, смартфоны, телевизоры и автомобильный транспорт. А с ними вместе – и побочные явления цивилизации: Кока-Кола, одноразовая посуда и вездесущие пластиковые пакеты, которые образуют такие залежи, что земля под ними уже и не угадывается.

Частенько можно увидеть где-нибудь в лесу сидящего в пыли ребенка – в оборванных одеждах и со смартфоном в руках. Кстати, этот смартфон, как правило, заряжается от портативной солнечной батарейки.

Как-то раз я остановилась у дороги, чтобы перекусить. Еду готовила молодая женщина лет, может, 25 или 30. Переворачивая в раскаленном масле рыбу, она жаловалась, что из 12 цыплят, которые у нее были весной, теперь осталось только трое. Остальных задавили машины. И ведь еще будут давить – а хозяйка только будет разводить руками и вздыхать: «Неудача». Но построить курятник или хотя бы закрытый загон – ни за что! Потому что прадеды ее так не делали, и она не будет. Малагасийские цыплята испокон веков паслись на воле. Так и бегают через дорогу – авось, пронесет.

Мне кажется, мальгаши, будучи народом инертным и тугим на перемены, еще не успели адаптироваться к изменениям последнего столетия.  Они живут так же, как жили, наверное, пять тысяч лет назад.

И все бы было хорошо, если бы они могли продолжать существовать в изоляции. Но в уже «глобализованном» мире это невозможно.

На дремучий Мадагаскар обрушились, вместе с колонизацией, новые скорости, новые материалы. Почва не была подготовлена к таким переменам. Равновесие, которое нарабатывалось этим народом веками, разрушилось в один миг. И теперь первобытные, по сути, малагасийцы должны справляться с проблемами развитого Западного общества – общества потребления. Решать вопросы транспортной безопасности. Справляться с растущим объемом отходов. А ведь к ним еще не пришло понимание того, что пластиковый пакет – это не банановый листочек, который разложится сам собой через несколько недель. И что люминесцентные лампы и литиевые батарейки – не лучшая игрушка для малышей. И что ездить по ночным дорогам с выключенными фарами – опасно…

Я думаю, они даже еще не осознали всей серьезности вызова, который бросило им время. Их разум еще спит, а сон разума рождает чудовищ.