Приключения Олега Варламова. Часть 3

Часть 3. ЧФ

                ***

… Что такое «тёплый астероид»?
Это глыба камня, до нескольких сотен километров в поперечнике, снабжённая генераторами силового поля, которое удерживает искусственную атмосферу. Часто на тёплые астероиды ставят ещё эмиттеры гравитации – и тогда по такому шарику можно ходить, а не прыгать многометровыми скачками, с риском улететь прямо в атмосферу, да ещё садануться башкой в силовое поле!

На тёплых астероидах нередко сооружают научные базы, малые перевалочные пункты, охраняемые склады аппаратуры, и даже иногда санатории – находятся любители в таких отдохнуть.
Помню, как-то и мне приходилось бывать на нескольких «теплушках»:
Чтобы туда попасть, надо разогнать корабль, точно рассчитать манёвр, чтобы потери газов атмосферы при выключении поля на момент прохождения корабля были минимальными.
Я проходил иногда за доли секунды…

Вовсе не случайно я начал свой рассказ именно с этого:
Не так давно умники с Главной утвердили проект большой научной базы на орбите Маэры.
Они высчитали, что выгоднее будет пригнать глыбу туда (своих астероидов у Маэры нет), чем строить орбиталку с нуля.
Как пригнать? Тоже придумали, просто и гениально:
Поставить на астероид несколько движков, систему управления и небольшую кабину, в которой будет сидеть оператор.

Помимо оператора в проекте была прописана и дублирующая система, управляемая компьютером – она исключит неточности, проконтролирует курс и предупредит даже о незначительном отклонении.
Глыбу подходящих размеров отыскали за несколько миллиардов километров, как раз в поясе астероидов, получившем название Йот (от элианского «Joaaomes ol e’Tojgor», что означало «Так просто не пролететь».

Когда я узнал о проекте, астероид уже вовсю шуровал от Йота к орбите Маэры, и должен был оказаться на месте через три с лишним месяца. Глыбу выколупали из пояса с помощью сеанийской техники, арендованной Центром, затем в течение нескольких суток оснастили этот шарик мощными движками.
И шло всё ровненько, согласно расчётам, без авралов и сбоев.
Запуск тоже прошёл в штатном режиме, если не считать жалоб оператора на тесноту кабины, в которой ему предстояло провести немало дней.

Я работал, принимая заказы от Центра, Оггеарата и сеанийских баз; челночил, так сказать. Скоро истекал срок моего контракта, и я часто представлял себе, чем займусь в свободное времечко.
Хотелось попрыгать в режиме «Полигон», проложить несколько новых векторов – можно и наскочить на чистый, не исследованный мир в бескрайних просторах Дали…
Благо, открытая Семёрка, Абсолют и прочие регалии матёрого эфара были всегда при мне.

Но – никогда не стоит планировать что-то наперёд.
Бывают случаи, способные одним росчерком разрубить на куски все вожделенные планы и перспективы, казалось бы, открытые, чистые и ясные… Именно такой случай настиг меня буквально за сутки до истечения контракта. Тогда я в очередной раз понял, что у Вселенной в запасе имеется неисчислимое множество раскладов и сценариев, способных вызвать удивление и озадачить.
Я понял это раз, наверно, уже в пятый.

В тот день я дважды мотался в Даль, на Сентар и Анору-Семь, чтобы забрать ребят из научной группы, и запарился я тогда изрядно. Плюс – отогнал ещё свой кораблик на ремонтную базу, чтобы ему сделали ходовую плановую проверку.
Когда же я вернулся домой, на Элии стояла глубокая ночь, такая тихая, зовущая отдохнуть от делов-забот – скинуть всю одежду, постоять немного в озоновом душе, а потом с размаху плюхнуться на чистую постель!

И это мне почти удалось…
Почему почти?
Потому что вдруг заголосил мой наручный инфор, высветив удручённую и встревоженную физиономию Олежки Варламова.
Я знаю Олега уже много лет, и он вовсе не из тех, кто может нарисоваться посреди ночи, чтобы пригласить на сейшн куда-нибудь на Мирэнский курорт.
Дело явно пахло опасным приключением, и требовало быстрой реакции, судя по выражению лица Олежки.
И через несколько секунд я уже был, как говорится, в полной боевой готовности.

Олег был предельно краток.
Он сказал всего несколько фраз, но от них мои волосы буквально встали дыбом, а тело пронзил неприятный холод сквозной дрожи.
В следующую минуту я уже запрыгивал в корабль, в спешном порядке запускал режим гипердрайва, на ходу застёгивая магнитные липучки скафа… Проверка, зелёная готовность…
Красивая вспышка перед глазами…
… Когда схлынула мутная волна тошноты после Прыжка, и внизу переменчиво заискрились огни многотысячных городов Маэры, я снова ощутил приступ острого, слепого страха, почти ужаса.

На планету с огромной скоростью неслась неуправляемая трёхсоткилометровая каменная глыба!

Олег встретил меня прямо на орбите, и я снова удивился, как ему удалось взять напрокат элианскую «Дельту» - боевой атмосферный глайдер, способный выходить в ближний космос!
Мало того – при себе Олег имел внушительный аварийный антиграв-кофр с красной меткой, в который легко поместились бы три человека…

В течение нескольких мгновений Олег покинул кабину «Дельты», мастерски подрулил движками тяжёлого скафа прямо под самое брюхо моего корабля.
Ещё пара секунд – зашипели компрессоры гермошлюза – и Олег предстал передо мной, собранный, серьёзный, даже в неуклюжем автоном-скафе с отключенным силовиком. Рядом громоздился кофр…
Мы перебросились парой коротких фраз.
Это сейчас я рассказываю об этом, как уже о времени прошлом, пространно и подробно.
Тогда же времени было сильно в обрез.
То есть, его практически не было.

Проследив на экране, как запрограммированная «Дельта» возвращалась на базу, я запустил сублайтовые движки, направляя корабль прямо навстречу, как тогда казалось, неизбежности…
Олег давал ходовую информацию, чётко и лаконично, попутно проверяя и настраивая нечто огромное и сложное, извлечённое из кофра. С удивлением я узнал в этом сверхмощный адаптивный сеанийский комп, какие устанавливают на современных кораблях.

Из слов Олега я узнал, что наша операция секретная, и что знают о ней, кроме нас, всего несколько человек – руководство Центра и пилот боевого крейсера, вызванный на тот случай, если мы не справимся…
А выходило всё более чем паршиво:
Неуправляемый астероид нёсся, прямо и неумолимо, на Маэру.
Оператор на запросы не отвечал, система тоже молчала…
А пойманный сигнал Высшей тревоги означал одно:
Жизнь оператора в опасности. И орёт примитивная сигнализация кабины, посылая тот резкий и противный визг, который я до сих пор вспоминаю с ужасом.

Молчание же управляющей системы, по словам Олега, означало только одно – дублирующий контур вышел из строя.
И то, что у астероида не работает ни один двигатель…
Если мы сделаем петлю на сублайте, и догоним этот шарик, нам предстоит настоящая спасательная операция. Мы вытащим беднягу-оператора; Олег со своей аппаратурой попытается наладить систему управления и запустить тормозные движки.
В противном случае – каменная глыба будет уничтожена импульсом боевого крейсера класса «Мэи Ва».
До столкновения астероида с Маэрой оставалось чуть более двух часов.

Олег ввёл в мозг моего корабля все свои расчёты, по которым выходило, что перегрузки нам предстоят серьёзные, запредельные, с риском для здоровья и даже для жизни.
Гравикомпенсатор моего сеанийского эксплорера может не справиться на таких чудовищных виражах…
Я тогда сказал, что нас вырубит с вероятностью 99%, несмотря на все старания медицинской аппаратуры корабля и предельной работы компенсатора гравитации.
Олег мрачно качнул головой…

Он занял соседнее кресло, прямо в тяжёлом скафе, и корабль начал пичкать нас разнообразными препаратами из арсенала сеанийских разработчиков.
Даже сверхдальние прыжки переносятся легче, нежели то, что нам предстояло.
Я стартанул как заправский гонщик!
Узоры звёзд за глэсстексом кабины пришли в движение, быстро ускоряясь…
От перегрузки стало трудно дышать…

Скоро самочувствие поправилось – мы набрали стабильный сублайт. Быстрее сублайта бывает только прыжок – но его характеристики нельзя измерять как скорость: Тебя просто мгновенно перебрасывает на гигантское расстояние.
Фшшух! – И всё.
Теперь же у нас была скорость. Дикая скорость со всеми её перегрузками.

… На первом же манёвре из нас буквально вышибло дух.
Очнулись мы только тогда, когда система корабля сравняла нашу скорость и скорость астероида – он был прямо под нами.
Первой мыслью на тот момент у меня почему-то было, что «как же Олег рассчитал всё с такой потрясающей точностью?!»

Астероид был прямо под нами.
Мы висели в каких-то 10 километрах над ним.
Я видел его погасшие движки, вынесенные в стороны на огромных кронштейнах…
Всего двигателей было 8; по 2 маршевых и по 2 тормозных агрегата на каждой «стороне» глыбы. Кабина оператора, сделанная из полупрозрачного спектролита, находилась где-то посередине, как раз на той стороне, на которую мы и вышли.

Снизив корабль, я начал маневрировать, и скоро мне удалось «повиснуть» прямо над кабиной… Она представляла собой жуткое зрелище! Спектролитовый колпак был разбит – это же какую силу надо иметь, чтоб расколоть его!..
Также в невообразимо плачевном состоянии пред нашими взорами предстала вся управляющая аппаратура, восстанавливать которую было не просто бесполезно – но и бессмысленно…
Посреди обломков и осколков, скорчившись у развороченной тумбы пульта управления, лежало облачённое в тяжёлый скаф тело оператора.

Олег собрался быстро.
Даже очень быстро… Пары десятков секунд с момента окончания моих манёвров хватило ему с избытком.
Он подхватил свой огромный кофр, и быстро скрылся в коридоре.
Я открыл выход, когда загорелся зелёный сигнал в инфо-поле.
Уже на главном экране я наблюдал, как Олег достиг разбитой кабины и начал разбирать и устанавливать свою аппаратуру…
Делал он это настолько быстро и точно, что казалось, будто он – робот.
Я тем временем спускал платформу, которая поднимет на борт бездыханное тело оператора…

… Вот – Олег взял его, бережно положил на платформу…
Я начал поднимать.
Мы работали на пределе сил – максимально быстро и слаженно, продолжая нестись к Маэре вместе с глыбой астероида.
… Когда оператор уже был в шлюзовой камере, я стремительно двинулся туда, подхватил тело на руки (весил оператор около сотни килограмм) – и потащил в медицинский отсек.
Огромного труда стоило снять с него тяжёлый скаф и уложить на приставку витализатора… Бледный как смерть, парень лет 25, с накачанными мышцами, сведёнными судорогой… Он казался мёртвым, и только едва заметное дыхание убеждало в обратном.
Сотни щупалец-манипуляторов и диагностов тут же потянулись к нему…

Сеанийская аппаратура быстро определила состояние бедняги, приняла нужные меры. Оператор находился в состоянии глубокой комы, он выжил просто чудом! Выстрел повредил терморегуляцию скафандра, и бедняга попросту замёрз. Сеанийский витализатор, настоящее чудо техники, быстро снизил все опасные проявления, оставляя парня без сознания.
Теперь, когда его жизнь была уже вне опасности, я покинул медицинский отсек и вернулся в кабину.
Внизу, в развороченной кабине продолжал быстро работать Олег Варламов.
Он уже установил корабельный комп, и теперь занимался, судя по всему, настройкой управляющего контура, который запустит движки.

Я посмотрел вперёд – и снова искренне восхитился красотой газопылевого облака, что скрывало Маэру, в которое нам скоро предстоит окунуться…
Даже опасность и перенапряжение вдруг отступили – я любовался переливами серебристого свечения впереди.
Высшая защита корабля будет включена перед вхождением.
Тогда картина будет уже не та…

… Потянулись долгие-долгие минуты ожидания…
Я непременно помог бы Олежке, кабы мало-мальски смыслил в программировании и настройке сложных систем!
Но мне сейчас оставалось только смотреть на его работу – а это было даже интересно… Такой скоростью и точностью я просто не мог не восхищаться!

Только иногда я отвлекался, поглядывал на хронометр в инфо-поле.
Ещё минута… Ещё и ещё…
Затем я увидел то, что заставило меня восторженно вскрикнуть:
Астероид начал стремительно уходить назад!
Это означало лишь одно: Олег смог запустить его двигатели!

Ещё через минуту я услышал его бодрый голос в динамиках корабля:
- Отуаш, Энди! Он мой. Лети на Маэру, отвези этого бедолагу врачам.
А я займусь астероидом…
- А что было там? – Спросил я, - у тебя есть мысли по поводу?
- Всё просто, Энди. – Через пару секунд ответил Олег, - это ЧеЭф. Все беды от него… ЧФ, туды его в масть!..
Этому парню дали элианский бластер – и он пустил его в ход.
Но зачем и для чего – я не знаю…

… ЧФ. Человеческий фактор… - Думал я, поднимая корабль, - именно мы сами и виноваты во всех наших несчастьях…
Дальше я просто дал волю фантазии, и потом, когда узнал правду, сильно удивился, насколько был близок к ней!..

… Я скоординировал данные ближайших маяков, простроил вектор до Маэры – и прыгнул. Там, заходя на посадку на базу вблизи океана, я вдруг увидел, как   в ночном небе тяжело пронеслась трёхсоткилометровая каменная глыба! И только потом я узнал, что столь близкий пролёт астероида вызвал неслабую приливную волну!..
Были разрушения и пострадавшие.
Но никто не погиб.
А что было бы, не оседлай Олег астероид?!
Вот об этом думать я не хотел вовсе.

… Всё население Маэры, более 20 тысяч поселенцев, узнали правду через пару дней, когда астероид уже стабильно ходил по орбите, и на нём строилась научная база.
Олег сделал почти невозможное: Он запустил движки, затормозил эту громадину и отклонил её от планеты, насколько смог.
Потом, сам же, вывел астероид на высокую орбиту…
Он стал героем Маэры.
А также и нескольких десятков миров, которые видели сводки новостей!
И я гордился им, и гордился по праву!..
Ай да Олежек! Молодцом!!!

… Потом мы с ним навестили того парня-оператора, который пришёл в себя, но совершенно ничего не помнил. Он сказал только, что страдал от клаустрофобии. А потом ЧТО-ТО увидел…
Там, в кабине.
В отсеке же главного специалиста по психическим расстройствам нам пояснили, что удалось извлечь из памяти парня визуальные образы. Оператор и правда что-то видел, и ЭТО было страшно… Нам показывать не стали.

Было ли увиденное реальностью – или плодом помутнённого рассудка?
Это выяснить пока не удалось.
Но стало известно, что парень страдал клаустрофобией, о которой скромно умалчивал, опасаясь возможной дисквалификации.
Бластер парню выдал сотрудник Главной научной базы, «на всякий случай», как он пояснил в ходе разбирательства.
Этот сотрудник, плюс ко всему, оказался отцом того парня!

Короче, всё закончилось хорошо…
А я ради интереса поднял архивы за две сотни лет – и оказалось, что в подавляющем большинстве опасных и трагичных происшествий причиной был тот самый ЧеЭф.
Даже небольшой недочёт, промах в вычислениях (не говоря уже о банальной халатности) – может привести к весьма хреновым последствиям… Я говорю известную истину, которая остаётся собой и поныне. Я просто констатирую факт.

- Жаль парня. – Говорил Олег… - Его дисквалифицировали.
(Олег сидел у меня на кухне, мы пили таирс и вспоминали наши приключения…)
- Может он и в самом деле ВИДЕЛ?.. Или же просто бредил…
Это пока не выяснили медики на Маэре и на Главной.
- Космос полон тайн, - философски отвечал я, - и что там произошло, мы, возможно, и не узнаем совсем. Только вот зачем папаша дал ему мощную пушку?!
- Я бы тоже о сыне беспокоился, - улыбнулся Олег, - и тоже дал бы ему пушку «на всякий случай», если бы он попросил…
Но у меня нет сына, зато есть пушка! – Олег засмеялся. – И мы –тоже люди… Я прекрасно понимаю этого папашу…

… Мы вспомнили тогда о многом…
И часто поминали всуе этот долбанный ЧеЭф – ибо «человеку свойственно косячить» - как говорил Олег, - и мы это свойство ещё не скоро одолеем…
«И мы – тоже люди!» - Вот, пожалуй, главные слова того нашего разговора.
И эта фраза никак не оправдывает тех, кто допускает погрешности, которые приводят к страшным последствиям…
Эта фраза показывает наше несовершенство, нашу слабость.
И, я повторюсь, - ни в коей мере нас не оправдывает.

Сам я – тоже не исключение. Я допускал промахи, приводящие иногда к опасным последствиям. Опасным для меня или для тех, кто был в тот момент рядом…
И я усвоил урок.
На всю жизнь. Научился смотреть на несколько шагов вперёд.
Это не всегда получается, но я стараюсь…

… Простите уж меня, все, кто слушает это – не мораль я читаю – истину глаголю, ведь всё ровно так и есть.

… Во всех своих бедах зачастую виноваты сами люди...