Десант на.. продолжение. табор

      Мало-помалу крепость оживала: прошла куда-то молодка с сияющим медным тазом, от невидимой кузни раздавались удары молота, а ребятишки затеяли игру в храбрых воинов. Однако, подчиненных Микиты видно не было. Оглаживая выпуклый живот, воевода пояснил, что вчера еще разослал по засадам своих хлопцев. Выпили, конечно, на дорожку… А этот клятый Микола утащил остатки выпивки и закуски!.. Пришлось клянчить у Фотинии Сидоровны, дай ей Перун счастья, доброй бабе… Ночью от каждой заставы придут гонцы с вестями, да продуктов взять. Все равно окаянцы через речку не переправятся, а уж ночью и вовсе куда-то отъезжают в степь. Карта? Есть одна, только старая.

Невесть откуда появилась пергаментная трубка с кистями имперского придворного чертежника. Когда ее развернули, Халк воскликнул:

- Вы что, сало в нее заворачивали?! Как тут разобраться?

- Сало?.. Та хиба ж можно? Не, тильки руки вытирали. Крепше будэ. А разобраться, так то ж просто. От це ричка Урал, от наша хата намалевана. Хребет тут… Тут у нас джалаиры и барласы, а далее уже таурмены. По-над ричкою куманы шляються. Ну, ПО-ЛОВ-ЦЫ по вашому. Сроду тих «чинезов» не бачилы, на карти и то нема…

К разговору подключился доселе молчавший Горыныч:

- Нестор, Ваня, а если ночью слетать в разведку? Сами все и посмотрим. Что-то не верю я этим картам: вон, у них там и псиголовцы указаны. А кто их видел хоть раз в жизни? Чушь собачья!

- Ты, диду, не шебуршись! – снисходительно пробасил Микита. – То узбеки или татаровья, у них шапки с собачьими хвостами. Стари люды и звали по-пёсьи… И куда ты, пердун, летать собрався?! Кроме як от печки до отхожего миста… Гы-гы-гы!!! Летун!..

Микита откинулся назад и хохотал, закрывая глаза. Наверное, так было безопаснее всем: апостол Нестор умоляюще махал рукой вскипевшему от обиды Змею, а Халк крутил пальцем у виска и кивал на воеводу. Общими усилиями конфликту не дали разгореться, так что утирающий слезы весельчак вновь увидел перед собой невзрачного старикашку. Панна Фотка могла и дальше потчевать любимого варениками, а не влачить суровое вдовье существование… Горыныч кивком отозвал Ивана с Кощеем и непременной Элкой в сторону и объявил новость:

- Я раньше, в молодости, промышлял слегка в этих местах. Утром проверил старую захоронку – цела! Пудов десять золота и украшений. Может, отправим Туру? Пусть парень замок строит, дитя дожидается. Ну, как?

- Ему теперь яснее стало, что испытывают те, чей дом ограбили… - Халк старался объяснить состояние Тура . – Хотя, этот клад может еще пригодиться всем нам. Война-то кончается не всегда в нашу пользу… Или, если не очень жалко, попытаться купить врагов. В любом случае, неплохие у господина Дракона запасы, а?

- Тааак, а мои клады уже и не  в счет?!.. – протянул обиженно Кощей. – Маг, найди на карте Итиль. Я тоже кое-что прикапывал…

- Да ну ее, карту эту засаленную! Я сейчас кое какие штуки вспомню, недаром Магии обучался. Мне нужно песчаную площадку шага на три. Микола! Где у вас здесь есть песок?

- Та около ставка, пруда по-вашому. Бабы им горшки оттирают.

      И впрямь, весь пологий берег небольшого прудика сиял золотистым песком. Не обращая внимания на следы коровьих копыт и валяющиеся повсюду гусиные перья, Халк поднял вверх свой посох и потом принялся проглаживать им песчаный откос. Получалось как-то плоховато: оставались рытвины и бугорки. Сам волшебник не обращал внимания на подобные огрехи, а продолжал свои действия дальше. Наконец, когда взрыхленной оказалась площадка с приличную корчму, Маг распрямился и удовлетворенно вздохнул. Никто и не подумал делать замечания, таким довольным было лицо Халка.

- Вот, господа и дамы, карта этой части Империи, во всей полноте и точности. Непонятно? А подайте мне, сударыня, ведерко воды. Вооот… Льем сюда, сюда и сюда… Как, опять не догадались?

- Знаешь, Халк, если ты такой умный, то покажи пальцем! На что хоть смотреть нужно? Я в песочнице с детского садика не игрался. Элка, а ты врубаешься? – Иван выглядел раздосадованным.

- Сначала – нет, а теперь как бы узнаю… Это рельеф, Ванечка. Вода течет по речкам, перышки – леса… Правильно, экстрасенс?

- Именно, госпожа Эльвира! Я еще могу мираж сотворить на карте, чтоб понятней было для остальных, кгхм, необразованных… Господин Кощей, вам Итиль нужен, как река? Или, как город?

- Город, полуночные ворота! Только, давно же это было… Не свалили бы мои ориентиры. Вот! Вот каменная баба, а вон и столб! Горыныч, сумеем за ночь смотаться? Чего скривился? Стар стал?!

- Не старее твоего, только мордашки никак не подберу стоящей. Уже второй меня за день обижает. Нестор, прими меры, а то я осерчаю и все тут вдребезги-напополам разнесу! Слетаем, Кощей, слетаем. Ты только не наедайся слишком, знаешь ведь, что укачивает тебя… Мне-то можно, я должен силу иметь. Эх, а готовит воеводиха… А женщина какая… Мммм, съел бы! Да не косись, я ж образно!..


                *****

        Солнце начинало припекать совсем по-летнему. Легкий ветерок почти не ощущался и, только лишь оказавшись в укрытом месте, начинаешь вслушиваться в глубокую тишину. Небо слегка обесцветилось по сравнению с ранним утром, протянулась кисея белых облаков, а в вышине заливалась какая-то пичуга… Обитатели заставы занимались привычными делами, не обращая особого внимания на гостей. Воевода удалился в свою резиденцию, Микола исчезал сначала на пяток минут, а после и не появился. Компания поделилась: Халк желал обсудить с апостолом магические аспекты будущих событий, Горыныч с Кощеем зашушукались над песчаной картой и иногда втыкали травинки для обозначения неких точек. Видя, что никто в них особо не нуждается, Иван с Элкой отправились искать уединенного местечка. Мыслей предаться любовным утехам у них не было, просто возникло желание отдохнуть ото всего сумбура последних дней. Как раз за южной стеной и нашлась полянка с мягкой травой. Сквозь старые побеги пробивалась молодая зелень, добавляя еще малую толику к ароматам степи…
      Оружие расположили под руками и наступило самое прекрасное состояние покоя, когда лицо ласкает солнышко, а тело невесомо плывет в абсолютной пустоте…
Медленно всплывая из глубин сна, Иван пытался сообразить, где находится, а также – почему звонят колокола?!. На плече шевельнулась рыжая голова и Элка сонным голосом спросила:

- Вань, в церкви пожар, что ли? Ишь, попы трезвонят… Хотя… Нет здесь церквей, я бы заметила. Вставай, соня, пошли на разведку!

      Оказалось, что солнце уже коснулось края горизонта, окрасив все в желтые тона. Звон с неравными промежутками доносился из-за стен крепости. Мягко ступая и держа оружие наготове парочка вошла в ворота и направилась к источнику шума. Выяснилось, что госпожа Фотиния что-то готовит в исполинском котле, помешивая содержимое черпаком, который и рождал подобный колокольному звон. Вполне удобная штука: созывать к столу одновременно со стряпней. Первые из посланцев стали приходить спустя полчаса, гремя артельными котелками и шумно приветствуя друг друга. Вчерашняя попойка давала много поводов для зубоскальства, да и просто сказывалась извечная привычка служилого люда к дружеским подначкам.
      Гостей приветствовали без особых церемоний, называли себя. Вскоре голова шла кругом от залихватских прозваний казаков: Загни-Борода, Забейворота, Сухонос, Карась и Штурмилло были не из самых необычных для слуха. На пруду стало шумно и тесно от плещущихся пограничников, раздавались уханья и шлепки. Пан воевода расположился неподалеку от крыльца и ожидал известий. Рядом присели и гости, чтоб послушать гонцов.
Подходившие казаки продолжали живо обсуждать какую-то тему:

- Ну, ну Грицько! Отож, натягнув ты шапку и через ричку… А там к ихним девчатам, в шалаш… - подсказывал один другому. – Так воны же бараньим жиром мажуться, воняють дуже. А ты, шо?

- Та взяв у зубы цыбулину. Сразу и перестало вонять. А так, ничего, справные девчатки… У меня закуски той на троих тильки и хватило. И то интересно, им наша цибуля тоже воняе! Сказано, чучмеки!..

      Толпа грохнула богатырским хохотом, представляя любвеобильного дружка с луковицей в зубах. Посыпались соленые шуточки и тщательные советы на будущее. Неизвестно, сколько бы смаковали казаки тему, да появилась супруга воеводы, Фотиния Сидоровна. Сразу же стало ясно, кто имеет на заставе непререкаемый авторитет: жеребячьи шуточки стихли, а лица стремились выразить максимум внимания… Тут один из казаков приблизился к начальнику и, косясь на стоящих рядом Ивана с Элкой, поинтересовался громким шепотом:

- Пан воевода, а шо то за люды? Може, лазутчики? Як кажуть ти, «засланцы»? Вы, панове Микита, проверяли их документы?

- Та охолонь, хлопчик! Це ж пан Маг Халк, его товарищи Иван и пани Эльвира. Пана Нестора взнав? А то – его друззя. Доволен?

- Кажуть, маг у Столен-граде лежить при смерти. Якась-то зараза чуть не вбила. И мени подозрительни…

- Не срами меня, писар! Це, панове, наш писарчук, Женько Мороз. Дюже вумный, грамотный. От тильки любит порядок, документи…

- Ни, дядьку Микола, я их в книгу все одно запишу! Шоб потом не отказывались от разгильдяйства, пан воевода! – с этими словами въедливый летописец направился куда-то, скорее всего для исполнения угроз о записи в книге.

      Воевода обреченно вздохнул и сказал:

- Шо я могу сделать? Казак отменный, разведчик. Первый узнал, яка шкура у тих «чинезок» спереди и сзади. Кгм, звиняйте, пани… Ну, хлопци, яки новости? Степа, начинай!

      Вперед вышел богатырского вида козачина с пшеничными усами и почти белым чубом, закинутым за ухо. Громадная сабля чертила по земле.

- Докладываю, шо у нас тихо. Через ричку с их стороны никто не переправлялся. Коней поют, воду берут целый день. Споров не видать среди них, хотя разных племен есть люды… Вечером ушлы до лагерю. Може, пан Микита, усе ж коней попробуем того … вернуть? Козаку пишки ходить соромно, хлопци пидтвердять. А, воевода?..

       Тут Ивану стало ясно, что показалось странным ему в крепости: отсутствие коней. В самом деле, не пешком же патрулировать степь?! Где же тогда скакуны? И почему Степа предлагает их «вернуть»?…
Неожиданно сзади раздался голос настырного  Женька Мороза:

- Чумида, ромалэ!

      Никто даже не успел удивиться подобному заявлению писарчука, а Кощей уже оборачивался с радостной улыбкой и отвечал:

-  Авез бахталло!

      Впрочем, радоваться ему пришлось недолго: парочка дюжих казаков во главе с Женьком сшибла киркоровского предка на землю и сноровисто связала. Отдуваясь и поправляя чуб на выбритой голове, писарчук обратился к воеводе:

- Вот, пан Микита! Я ж не зря сомневавсь. Чистый цыган, как есть! А ну, хай каже, де наши кони!

- Сбежали от таких придурков! - просипел впечатанный в пыль Кощей. – Или, может, вы к ним с разными глупостями лезли?..

- То про Миколу? И було-то всього раз... Чи бильше, а, Миколо?

- Раз, раз! Жинка виновата, каже, шо мени надо не бабу, а кобылу. От я и той... рискнув... - вовсю оправдывался Микола.

- И, шо? - заинтересовался воевода Товстобрюх. – Пондравилось?

- Кому? Мени, чи кобыли? Я остався недовольным, а Зорька ж не скажэ…

- Правильно! Честная была кобылка, - продолжал ехидничать Кощей. - У неё теперь жеребёнок будет. Усы и чуб, точно как и у Миколы.

      Толпа рявкнула хохотом, даже удерживавшие Кощея повалились, держась за бока. Долгожитель хитро повёл плечами и освободился от пут, а затем направился к обидчикам. Тут в роли миротворца выступил Нестор, у которого в густеющих сумерках всё яснее проступал сияющий нимб:

- Пан воевода, господа козаки! Прошу не сумневаться: наш товарищ действительно играл роль цыгана, та привык дюже сильно. Между прочим, мы бы могли поискать ваших лошадок и попробовать вернуть. Вряд ли они за рекой: там с конокрадами разговор короткий. Цыгане и другим народам известны.  А когда, говорите, пропали ваши конячки?

- Та три дни назад. Мы тих попрошаек сразу завернулы, а воны ночью пидослалы двух красулек с вином до стражи. Илюха Бовтун с Михасём Вербой выпили трошки и поснулы... Сонна отрава, звесно дело... По следам, вроде к Итилю потикалы - грустно поведал воевода.

- Вот, мне как раз туда-то и надо! - оживился Кощей. – Попробуем, а?

      Горыныч кивнул утвердительно. Казаки, уже понемногу успокоившиеся, снова принялись гоготать, хлопая себя по шароварам и утирая слезы.

- Ой, диду, уморил!... А як витру попутного не будэ? Дойдешь? Ха-ха-ха!.. Гы-гы-гы!.. Ой, мамоньки, ну и умора!.

      Примерно представляя, как может повести себя раздосадованный Змей Горыныч, вперёд вышла Элка и стала, подбоченясь, в круге. Если бы взгляды имели силу лёгкого прикосновения, то в некоторых местах кожа бы у неё просто скрипела…

- Что же вы, вояки, моего дедушку обижаете? Когда мы сюда шли, так Микола грозился со мной разобраться. Теперь нашли ещё более слабого, так?! Где там это Сало? Ну-ка, выходи сюда! Только я - не кобыла, хвостиком подмахивать не буду...

- Эх, огонь-девка! Смотри, не упусти!.. - прошептал Горыныч напрягшемуся Ивану и стал следить за развитием событий.

      Микола нехотя снял саблю и принялся засучивать рукава, отмахиваясь от солёных шуточек своих соратников. Элка стояла перед ним тонкой былиночкой, покачиваясь с пятки на носок. Наконец, когда рукава были закатаны, противники сошлись... Микола с неожиданной прытью метнулся вперёд, норовя схватить рыжую обидчицу. Со стороны казалось, что он специально промахнулся: растопыренные пальцы прошли мимо Элки, захват не удался. А вот под глазом казака потихоньку начал наливаться синяк после небрежного взмаха девичьей ручки...  Так повторилось ещё пару раз, после чего Миколе пришлось держать голову повёрнутой набок из-за стремительно заплывающего глаза. На рубаху падали крупные капли крови из разбитого носа. Видя, что обидчик не успокаивается, Элка крутнулась на одной ноге, а вторую направила в складки шаровар. В толпе зрителей громко ахнул Кощей, глубоко сочувствуя. На этом драка и закончилась. Победа хрупкой девчонки заставила казаков несколько пересмотреть отношение и к её названому "деду". Иван молча протянул запыхавшейся подруге полотенце и сторожко поглядывал вокруг. Горыныч на правах дедушки похлопал Элку по плечу и спросил:

- А как твоя фамилия, красна девица? Запамятовал я раньше узнать.

- Шемахина, дедушка Горыныч. Самая обычная, как мне кажется.

- Ой-ё-ёй! Ну не башка ль дубовая?! Ведь видно же и так! А я-то, пень дряхлый - смотрю, смотрю... Кощейка, иди-ка сюда! Глянь, кто тут у нас!

- Ааааа… Разглядел? Внучка это твоя от Яги, царицы Шемоханской. Я ещё в начале догадался. Чувствуется порода Ягуськина.

       Оторопевшая Элка переводила взгляд с одного персонажа сказок на другого, подозревая какой-то подвох. Ничуть не бывало, старцы искренне блестели прослезившимися глазами в подступающей тьме.