Лунный Человек

        «Высадка на Луну – это акт самоутверждения всего человечества».  Константин Феоктистов, космонавт.
    
                1

         Первыми прилетели сияющие боги – посмотреть на загадочное существо. Ракета, представленная им, была высокой и изящной. Вершину её венчал Корабль на Луну. В этом явлении боги нашли нечто схожее с собой. Облетев затаившихся гигантов, умчались бессмертные на блистающий Олимп.
         Прилетели тихие ритмы звуков, о чём-то шепнули каждому из допущенных к ракете – неслышно и наедине. Для одних эти звуки открыли дверь, других вознесли на органных крыльях, третьих пробудили от грёз, представив лицом к лицу с реальным Кораблём.
        Прилетели волшебные стрелы – из времён легендарных, отброшенных назад. Ракета узнала прародителей своих. Из рук поражающих уходили оперённые стрелы, от отчаянных стрелков.
        Явились люди из Храма металла и огня, служители его. В Храме том и зародился Корабль на Луну.
        Пришли жрецы, беседовавшие с богами. Пришли взглянуть на невиданное: как человек коснётся рукой того, чего возможно нет.
        Примчались колесницы древнего мира, и стало ясно, откуда узнал человек про скорость и полёт.
        Сошли с Олимпа два слова – «Аполло» и «Сатурн» – провозгласили:  «Мы посланы богами. Мы защитим Корабль и Ракету от слов иных и странностей иных».
        Все эти фантомы возможно было видеть избранным – самым пропащим из людей. Но и из них никто не заметил, был ли на старте Лунный Человек.

         Вышли на сцену трое в белом – на обозрение людей. Как будто десять тысяч лет прошли – и приняли  боль от всех мечтателей Земли. Как белые боги шли, как звёздный свет лились, но как смертные, ещё говорили на человечьем языке.
         Все видели, все знали: люди улетали на другую планету, и делали это в первый раз.
         Многие из землян прощались со звёздно подобными навечно.
         Вот за ними захлопнулся люк, вот они затаились в позе старта, вот предстала перед глазами беспрекословная Стена – что им теперь оставшиеся на Земле. Быстрее – прочь  от людей, от их пленяющих забав.
         Явился из ниоткуда фантомный человек. Каждому из улетавших что-то сказал наедине. Слова его были – первые аккорды. Чужие слова, но ясно было всё: когда-то вошёл в мир потаённый человек, когда-то замыслил Корабль на Луну.
         Когда наступило Время Ноль, Ракета ожила. Люди увидели поток огня, услышали божественный хорал.
         Астронавты оторвались от поверхности и встали на огонь. Время земное отсеклось, они были во власти богов и боги уже сообщили что-то им.
        Всё вибрировало, сотрясалось в кабине корабля, но они стояли твёрдо и жёстко, не оглядываясь вниз.

        Нарушилось безмятежье в небесах – и пробудился фантомный человек, осознавая, что никуда не улетал, а просто был. Человек обнаружил себя в прозрачном теле и прежде всего вспомнил о Луне, своей планете. Затем он увидел гиганта, готового к дальнему прыжку. Тотчас, помчавшись, проник ритмом музыки в  сжавшихся перед Стеной. Они собирались на Луну, а он явился откровением для них. «Готов ли ты к лёту? Возможно ли тебе уйти? Сможешь ли ты забыться и пропасть?»  – у каждого спросил.
         Раздался гром, возвещая: «Ракета ожила!» Звуки родились и ударили по людям – им стало больно, тяжело.
         – Это я, человек грома и огня! – воскликнул Лунный Человек, –  я наконец-то отделяюсь от Земли.
         О, эти звуки! Как взгрохотали они, освобождаясь в один миг. Всё в них  высвечивалось: как слаб и смертен человек, как возносится он через боль и кровь – всей жизни вопреки. Как осторожно подкрадывается к невидимым богам.
        А он прорубался ввысь и ввысь. Он чувствовал, что небо действительно есть твердь и очень трудно пробить тоннель сквозь эту твердь.
        Была ночь магии для покидающих планету. Увидел Лунный Человек, как к астронавтам, шедшим ввысь, из бесконечного тоннеля звёзд, вышел человек с чёрным ликом.  Указывая перстом своим на троих, он произнёс:
        – Не вы ли разыгрывали всех вселенских, совокупно с лучезарными богами, не вы ли хотите восславить себя на все оставшиеся времена! – и  всё это была Музыка, образ от  неё.
        И оборвались её ноты – не дождавшись ответа, растаял Чёрный Человек. А среди звёзд, рассыпавшихся впереди, открылась маленькая дверь, и вышел оттуда человек с лицом красным, произнёс:
        – Уединение – достойное занятие бессмертных. Но за первыми первым недостойно быть.
        Исчезло и это видение из звуков и появились на курсе идущего ввысь корабля ворота, распахнутые прямо в звёзды. Со стороны иной вошёл в них человек с лицом лучисто-светлым. Взглянув приятно, ласково, он ничего не говорил, а только палец приложил к губам и повернулся и исчез. Ворота величественно закрылись вслед за ним.
         Так и ушли астронавты прочь от своей планеты. Люди догадывались: что-то фатальное произошло. Ждали, что нечто странное с ними ещё произойдёт.
         Последняя ступень отделилась, и корабль Аполло лёг на курс. Застыв в пространстве глыбой, он медленно поворачивался, обогреваемый солнечным потоком. Огромная воронка двигателя, тело-цилиндр, стальной конус командного отсека, лунный модуль, соеденённый с основным.
         Лунный Человек старался найти слово своё, совершенное по сути. От этого слова зависело, пройти Кораблю, или пропасть. Вот слово Зверь, вот слово Плод, вот слово Благодать. Соизмеримы ли они со звёздами по мощи?  Знал он и имена людей: Армстронг, Коллинз, Олдрин. Но имена эти были открыты и незащищены.
        Астронавты меж тем погружались в глубину. Луна таилась в бездне и звёзды были совсем недалеко.
        – Куда вы идёте, почему, – спросил астронавтов Лунный Человек, –  к планете-тайне? Но вы увидите мёртвые поля. Вас встретит мир дремлющий, спокойный – не вздумайте эту планету разбудить.

        Лунный Человек был порождение чистое, волшебное, от магии Луны. Тело его пребывало прозрачным пламенем, так что витал он меж людей, был с ними, был невидимым для них. Но люди могли претендовать на него и осквернить, вольны превратить в нечто ползающее, в нечистоту. Похотью затушить магическое пламя. Доверял он одним безумцам. Это были не люди – бежавшие от них.
         К нему являлись стихи. Рождаясь сами в себе и существуя отдельно по себе, они  бродили между звёзд. Он принимал их, они были схожи с ним по плоти.
        Приходили к нему, фантому от Луны, звуки Музыки. Это были посланцы магов и богов. Опускаясь на Землю, редко кого могли они пленить. Он же, став Музыкой, магией её, мог обойти Вселенную, не было для него ни тайн, ни запретов от неё. Музыкой он открывался людям и с ними говорил.
        Прилетали к нему дерзкие, необузданные боги. Люди отвергли их – зачем им нужно было такое неистовство, только соблазн и сотрясение от них. Но, посвящённый, многое, что узнал он от изгнанных богов.

        Люди шли осторожно, люди знали: Планета уже обернулась и их ждёт. Лунный Человек меж тем продолжал вести Корабль.
       – Вы, люди, – говорил он, – всегда витали в неких снах. Вы кочевали из сна в сон. Касаясь призраков, ваши руки встречали пустоту. Так воздайте же много раз своим богам. Они вас вывели из снов.
        Видел он, как подойдя к Луне, люди услышали Вызов – и бездна была реальна и звёзды совсем недалеко. И этот Вызов они были обязаны принять.
         «Аполло» безмолвно подкрадывался к планете, а люди в тайне подглядывали за ней. Каждый шорох и каждое движение многое значили для них. Люди старались пройти очень тихо, не потревожив никого.
        Выставились им навстречу простые, без ритмов, звуки. Это Луна-планета почувствовала их. Люди  пришли с любовью, чистотой, однако планета эта для человека была – смерть. Ни воздуха, ни движения, ни жизни.
        Лунный Человек предстал тогда перед матерью-планетой:   
        – Люди явились к тебе с миром, не трогай их, откройся им.
        – Они явились посланцами богов?
        – Эти пришли любимцами богов. Два слова  даны им от богов – Аполло и Сатурн – ещё два слова их ведут – от мореплавателя и орла.
        – Но что им нужно от меня?
        – Дотронуться и уйти.
        Ничего не сказала Планета, не пожелала говорить. Тогда пришёл к астронавтам Лунный Человек:
        – Видите эти прикосновения богов?  Вы называете их морями, горами, метеоритными следами. Но это следы забытых битв. Запомните всё это.
         И вот их «Орёл» расправил крылья над Луной. Готово было принять касание его  ажурное шасси.  Люди уже нарушили запретное, переходя в реальный антимир. Им только коснуться его – и не пропасть.
         Внизу вырастали кратеры и скалы. Тень корабля коснулась поверхности планеты – им не было ответа. Струя их двигателя взметнула пыль – никакого воздействия  извне.
         – Вот эта Вселенная, вот Дверь её. Кто, кроме вас, откроет эту Дверь! – кричал  астронавтам Лунный Человек.
         Боги, невидимые, выдыхали на смертных свой зефир.
          – Да поколеблются звёзды и пресекутся времена! – воскликнул Лунный Человек.
         С громом шли где-то гигантские миры, пел сводный звёздный хор. И появились из ниоткуда никем непрошенные звуки, и зазвучали дико, невпопад. Взвились наперерез непроходимые скалы и «Орёл» стремительно стал убегать от этих скал.
         Но люди пришли и взяли всё. Руки их разметали пыль, упорядочили хаос, расставили камни на новые места. Огонь отсекался, Корабль падал, стойки брали касание поверхности планеты. Они находились на Луне.
        Стоял, изумлённый произошедшим, Лунный Человек. «О, как пируют эти люди, предавшись вместе с богами немыслимым страстям!»
        И вышла мать-планета – к нему и Кораблю.
        – Есть слово, которое стережёт и будет тебя подстерегать. Есть слово, которое тебя способно погубить. Есть слово, которое ты сам, в конце концов, произнесёшь: «Зачем? Зачем они прилетели на Луну?»
        – Я, как и люди, боюсь, то выйти к звёздам ложным, то воздавать не тем богам. Как и они, я знаю запретные слова, – ответил он матери-планете.
         – Смотри на них, – увещевала своё дитя Планета, – я приняла их Корабль. В иллюминаторы они видят поверхность под собой. Но вот тебе ещё одно запретное слово: «Антимир».
         – Эти люди, – ответил Лунный Человек, – вошли в жизнь иную, за Чертой. Их планета у них над головой. Жизнь  пошла сверхотличная от прежней.
         И когда человек коснулся ногой иного, то убедился в существе, и когда взял рукой частицу грунта, то ощутил материю, подвластную себе.    
         Человек сделал шаг. Возникла сцена. Он вышел из теней.
         Астронавты открыли первый кратер, подняли первый камень. Снова остерегал их Лунный Человек:
         – Не углубляйтесь в пустыни эти, не очаровывайтесь ими. Вас готовы пленить изысканные чудеса.
         Луна усмехнулась, всё услышав.
         – Пусть возвращаются, отныне это мои посланцы на Земле.

         Только он владел их запретной тайной: астронавты, прижались спинами друг к другу. И никто не прошёл, не смел пройти за их спиной.
         На Земле стояли и ждали люди. К ним сливались густые аккорды из глубин.
        Делая 11км/сек, Корабль ворвался в атмосферу. Всё стало реально, беспристрастно: перегрузки, вибрации, огонь. Извергая в пространство свет и рёв, «Колумбия»  прошла по коридору, вывела два тормозных, три вытяжных и наконец, расцвела тремя большими куполами.
        Земля приняла людей обратно – они были по-прежнему смертны для неё.
        Грянули в честь вернувшихся неудержимые фанфары.
        И не ведал опять никто, был ли в этом Триумфе Лунный Человек. То ли стал человеком плотным, несомненным, то ли ушёл, растворился, как фантом.
        А что же люди, коснувшиеся Луны? Утихли гимны, прошёл Триумф, и жизнь рутинная принялась из них истинное  извлекать. Внешне они оставались обыкновенными людьми. Но эти люди отпечатали  следы, оставили свои имена на той планете. И взяли камни со своих исконных мест. Об этом помнили не только на Земле.

2

        Как-то раз, пришли к Луне тихие, как дуновение, звуки и принесли с собой челнок. То была Музыка света, чудо из чудес. «Всё возможно, всё будет так, ты ждал всё время это», – вещали её звуки.
       Из тёмной бездны выплыл челнок серебряного света и, как лёгкое перо, красиво спланировал на Луну.
       Музыка поведала Лунному Человеку, как очевидцу события сего: «Долго, звёздными струями, кружило этот челнок, затягивая в водовороты гибельных историй, проходил он и по границам чёрных дыр, едва в них не сгинув без следа. И вынесло  неожиданно к Луне, опустив на её безмолвные поля».
        Когда бледнолицый юноша подошёл к звёздному челну, то увидал, что на дне его покоится свёрнутый сам в себе цветок.  Под взглядом юноши цветок зашевелился, как живой, стал раскрывать свои розовые лепестки (а юноша, казалось, когда-то видел это, вспоминал). Из раскрывшихся лепестков встала девушка в обыкновенный человечий рост. Вылита эта девушка была из самой чистой материи, какую видел Лунный Человек. Одежда её представляла нечто присущее бабочкам и феям, лицо было вычерчено безупречно, без излишних намёков и мазков.
       Откуда и кто она, девушка не знала. То ли кто бросил её маленькой, то ли кто потерял, то ли украли у матери бесподобное дитя, и вот она осталась одна, посаженная в звёздный чёлн. И кто невидимый заботился о ней, кто защищал, ей тоже никто не говорил. Ведома девушке была несомненно одна истина: она волшебница и фея, умеет превращать и ворожить. Очевидно, некие боги стояли за её спиной, лелеяли её. 
        А юноша давно знал о ней и знал, что не найдёт. А она пришла-таки, ведь он искал её, – вот ощущения его.
        Но звёзды видят, боги знают. Прошла тоска и умерла тоска. Ладони их соприкоснулись. Через тонкую руку, вложенную в его, он почувствовал вес её тела и его тепло. Она слегка оперлась на него, и юноша помог ей выйти вон.
        Девушка просто улыбнулась, и он воскликнул про себя: «Да мне и не надо больше ничего!»
        – Вот и произошло то, что волею немыслимых стихий должно произойти, – раздался её удивительно чистый глас.
        Он держал её за руку, он обожал уже её, он обязан был перед ней благоговеть. А она явилась, она была выплеснута со звёзд, и теперь он стал для неё и светом и домом и звездой.
        Он ждал её долго, но всё, как всегда, истекло из естества – неожиданно и чудно. Как будто их корабли в обоюдном старте вознеслись. А после тяжести и рёва к ним явились лёгкость, печаль и тишина.
        Ведя её за руку, юноша произнёс своё слово: «Это рай». Звуками музыки, на всевселенском  языке он произнёс  ей это слово. Перед феей открылся перспективный вид: кратеры, валуны, разломы и длинные цепочки от человеческих шагов. Следы богов, следы людей.
        Как фея, она уже кое-что знала про него. В этом раю он был один. Давно уснуло его царство. И жуткое одиночество предстояло ему на миллиарды лет вперёд.
        Девушка верила в свой рок, предопределённость – что-то же вывело её сюда – и едва она увидела его, как всё раскрылось: это был дом её – отныне, навсегда. Она не знала ещё ни слов его, ни игры, ни тела, однако почувствовала главное: она вовремя пришла. Девушка дала свою руку, чтобы юноша её повёл, она хотела быть ведомой. Люди бы сказали, что нечаянно вспыхнула любовь, но им, звёздным, были неведомы подобные слова. Она просто хотела его видеть, слышать, она просто знала, как его онемевшее царство оживить.
        Он привёл её на застывшие следы и открыл потаённые слова: «Корабль стоял в Долине, а я явил образ, который все ждали на Земле: Командир вышел на верхнюю площадку и в первый раз оглянулся на Луне. «Кто ты?»- спросил я у Командира. «Я – Имя», – отвечал».
         Держа юношу за руку, волшебница стала ворожить. Взмах первый – и перед ними выросла обыкновенная скала. Взмах второй – скала объялась магическим огнём. Взмах третий – и огонь расступился перед ними. 
         – Отныне это будет наш Дом, наша защита, наш приют. Пространство для двоих, – промолвила Девушка-цветок.
        Достаточно было переступить через порог, как попали влюблённые в иное царствие, иные времена. Они сделали этот шаг спокойно, безмятежно, и скала тотчас закрылась за ними, похоже, навсегда. И тогда узнали влюблённые, что Дом оказался темнотой.
        Однако  помнили маги, что пришли не совсем, что не совсем обнажены, от мира старого не отрешены. Так проходили времена. Их не выспрашивал, не исповедовал никто. Но в их истории начался отсчёт и это первое, что Дом о них узнал.
        Вдруг кто-то коснулся этих тел – его, её – сзади. Резко обернулись вошедшие – и не было перед ними никого. Ибо вошли сюда слепцами.    Кто-то витал вокруг, и снова коснулся их спереди, сзади – но каждый раз руки хватали пустоту.
        Явились звуки нераспечатанные, будто катились тяжёлые шары. Послышалось дыхание лёгкое, где-то рядом. Пронёсся шелест, едва различимый в тишине. Кто-то ходил осторожно, кто-то ещё боялся их, кто-то никак не решался броситься на них.
        Девушка догадалась: это боги их привели, и боги ведут свою игру. Издалека прибежали звуки: смех затаённый и звон серебристый, чистый – и с этим потухла темнота. Воцарился свет, очень тонкий, звёздный  и влюблённые увидали лестницу наверх: крутую каменную спираль. Где-то в звёздном тумане терялась идущие ввысь ступени.
        Звёздный свет проливался на них, что-то загадывая и обещая. Этот свет оказался звуком, волною и огнём. Вот звуки взметнулись и пропали, вот огонь к ним сошёл и их раскрыл, вот волны коснулись их и унесли.
        Созерцая, влюблённые погружались в межзвездье, в глубину.
        Странность тел пришла к ним от людей, предлагая дикие ритмы, взрывая пустоту. Приходили бродячие слова. Эти слова изменяли ход светил. Слышались ассиметричные аккорды – вызов тем, кто в недозволенное проникал.
        Высветилась в человеческом образе Луна. «Какая непроходимая тоска – Вселенную пройти!» – воскликнула планета. И испустила свет бледный, золотой. В этом свете родился когда-то Лунный Человек.
        Снова сомкнулась мгла, и образ инертный, спящий планета приняла. И снова в свет первозданно-бледный преобразился Лунный Человек, в свет звёздный, тонкий истаяла Девушка-цветок. Свет звёздный соприкоснулся с бледным светом и закрутился в волшебную спираль.
        «Что это – неистовство, вознесение, полёт? – шёл, просветляясь, Лунный Человек. – Вот едва ощутимые прикосновения, без которых нам не жить, вот прорвавшийся из тайников огонь…» « Я – улетевшая в словах, – шептала девушка ему. – Я – то, что ты знал и не решался рассказать».
        В этом обоюдослившимся  свете, в этих извечных движениях, магическом ритме для двоих, что-то рождалось – и улетало навсегда. То была Музыка, изначало  Девушки-цветка. А вела она за руку окрылённого Певца. Таким теперь ей представлялся Лунный Человек.
         «Первыми на Луну пришли металлические люди», – исповедовался Певец,  Лунный Человек, – а это ударили литавры и раздались отдалённые хлопки.  «Я увидел, как две светлые птицы поднялись над Землёй», – а это девушка услыхала два юных голоса, ещё не знавших в этой Вселенной ничего. 
        «Человек обернулся – обернулась Вселенная – и всё открылось в одном слове. И человек это слово произнёс: «Ракета». Мир из глухого превратился в гулкий.  А я прокричал, пославшим свои «Луны»: «Это всё вы, мечтатели, изгои! Это всё ваши невыразимые слова. И эта магия от вас же. И вы  нашли обратную сторону своей мечты!»
         Девушка видела людей, их тайну, их богов. Всё выражалось Музыкой, понятной для неё. Звёздным светом она осенила первые  из «Лун». И помчались люди из света и металла – кого-то ещё искать и облекать. А девушка-фея их подхватили своей патетической волной. 
        «Пришёл человек, коснулся тверди твердью – и Луна пробудилась, ожила, – голос Певца возносился  всё выше. – Явилась Девятая из «Лун» – как одуванчик  упала  в раскрытые ладони. В свете лунном открылись истины ясные, простые: эта Планета летит в прозрачных временах. А на Планете есть Камень-ключ. И Камень этот магический, ибо откроет любую из планет.
         И пришло ещё одно слово – «Луноход». Я увидел его движение – крадущегося зверя. Как притаился он в тени, кого-то высматривая, подстерегая. Люди вели аппарат на дальних нитях, а я летел уходящему во след. Тени кратеров, хаос камней  встречали восьмиколёсный «Луноход». Поперёк пролегла  Борозда Прямая, провал в 40 метров глубиной. Вместе с богами я наслаждался  сценой  встречи. Без  сомнений и страха пробирался железный  человек. Всё выше взметались завалы перед ним.  Я видел, как вездеход прошёл-таки к обрыву. Вдруг чей-то шёпот позвал его со дна… и «Луноход» оборвал все нити связи».
         Заплясали звёзды  Вселенной – то Фея запела в унисон Певцу.  И продолжал на возвышенных звуках  великую сагу Лунный Человек:
         «Вслед пришло ещё одно слово – оборот. Не остыла обшивка корабля,  не осела от двигателей пыль, а вблизи опускались вертолёты. Люди бежали к вернувшемуся «Зонду». Люди ещё боялись произнести: «Пришествие с Луны». Они увидели слово, посланное ими – и вновь вернувшееся к ним. А это слово вдруг замолчало, скрыло всё. Человек-автомат вернулся – но он оказался без лица».
         «А что же люди в этой истории Луны? – спросила Девушка-цветок. – Что руки, губы, лица тех людей? Или только металлом, и только мыслью могли пойти к Луне? Что их жажда и голод, вкус и запах – разве они не грезили  о Теле?»
         «Люди бросили  вызов – и давно.  Кто-то, ещё из древних, кинул свой первый камень в небеса, – ответствовал музыкой Певец. –   Что  поведали гении, пославшие их к Планете?  И что знали они, уходя в путешествие к Луне? Люди были тлетворны, боялись смерти – а играли в бессмертие, в богов.               
          С каждым шагом смертные приближались к звёздам, всё более со звёздами соотносясь.
          Подходя, услышали астронавты звуки. Эти звуки заманивали  их. А Луна убегала и пряталась в лучах. Вдруг, подкравшись, планета напала на людей. Астронавты увидели иное: их Корабль проваливался в Тьму!  Это Луна к ним вышла тёмной стороной.
         Люди пришли, слово «Аполло» принесли. В этом слове они и проделали свой путь.
         Им с орбиты раскрылась панорама: скопища кратеров, словно забытые следы. Кто-то, похоже, ходил здесь гигантскими шагами. 
         Защищённые разумом, люди думали: они взяли эту планету, превзошли. Однако, их же разум предостерегал.
         К ним явились трубные, от безнадёжья звуки. Так звучали безбрежные пустыни.  «Вы пропали, вы безвозвратно умерли, –
трубили эти  звуки. – Вот край  бездны и вот ваша прерванная нить: дисгармония, потеря образа, не воспринятая глубина».  Это боги так
выступили в свет».
         «Что же боги, и эти трубные звуки, что же люди и их неуёмные слова?» – спросила волшебница и фея.       
        «Это звуки открыли лунный мир, –  поведывалось звёздной песней. – Я увидел «Сошествие миров». В той картине были боги и люди, их слова и их дела. Астронавт выходил из корабля. Пропадали куда-то Земля и Луна – его планеты. Человек погружался в безмерье, в пустоту. Я  один витал вокруг астронавта. Вот сейчас он войдёт в бессмертие, вот сейчас его боги призовут… и опять уходили на задний план его боги. Звуки вдруг вознеслись – и осеклись. Астронавт возвращался в кабину, и Корабль послушно шёл к Земле».
         «Какая  Комедия разыграна меж звёзд – и кто-то ей рукоплескал!» – всё более удивлялась Девушка-цветок.
         «Видел я, как взрывался корабль «Одиссей», – открывал Певец панораму. –  Так людей могли сокрушать только боги. Музыка их вознесла – жить им далее, или умереть. Те же боги нашёптывали им: «Только мы покровительствуем вам». И когда кувыркался  кораблик «Снупи» – это боги опять любовались сценой-смерть. Я один раскидывал руки над людьми. Я метался, взывая к величию богов. А бессмертные наслаждались сценой-смерть. К астронавтам  рванулись ближайшие вершины. Словно дети, они закричали в этот миг. И помчался Крик Детский между звёзд. Так их слово ушло – оберегло.  И корабль вдруг встал на гироскопы. 
           Видел я, как плясали от радости боги!».
          «Только Тьма была впереди – они вторглись в пределы Тьмы!» – изумлялась пришельцам фея.
          «Из-за края Луны вдруг взошла удивительно хрупкая Земля. Планета из планет! Люди вскрикнули: «Вот та самая Картина! Вот то главное,
ради чего мы пришли сюда к Луне».   
          Изливаясь ритмами звуков, вышло из рук чародейки Магическое Пламя. В этом Пламени  одни корабли ушли вечно странствовать, искать,
другие стеречь волшебное царство на Луне. Люди, как, смертные, вернулись  к матери-планете, остались бродить по Вселенной их слова.
 

3

           Ужас пустынь и пропастей – вот что вставало на пути идущих. Их тропа шла по краю Бездны – до  самого конца.
           Движения тела, вздох пустоты – от первых касаний всё произошло. Всё более было в пришельцах от звездосвета, и всё менее они походили на людей.
           Древние звуки вещали из глубин: «Ваша любовь открыла Царство Смерть. Вы взошли на вершину – далее мгла и немота».
           «Смерть вдвоём – это жизнь вечная вдвоём, – посылался обратный ответ в глубины. – Вот слова, вот тела, вот мы».
          
           Замерли камни под ногами, о чём-то шепнули звёзды в небесах.
           «Как человек посмел коснуться неведомой планеты?  Как отпечатал там свои шаги?» – спросила Волшебница Певца.
           «Человек объявился – и рассказал историю свою, – ответствовал Лунный Человек. –  Тотчас восстало Время, запели чьи-то голоса. А магия Музыки прошептала: «Ты, Человек, восходишь гигантскими шагами».
           Люди проникли в субстанцию чужую. Как живые, они инстинктивно боялись вздохов из глубин. Земля ждала прикосновения к иному.
           Мир этот таился, людей не признавая.  Думал пришедший человек: «До меня здесь, похоже, не было ни желания, ни движения, ни жизни. А я ищу для себя здесь неведомых страстей».
           Человек попал в некую предопределённость, о которой когда-то грезил, которую в слово облекал. Только Музыка так могла дерзить и поражать. Только Музыка так могла провести Человека далеко.  Звуки её возвестили на весь мир: «Люди несовместимы с этой нетронутой планетой.  Но они упали в её безмятежное лоно – и вольны отныне трогать все вещи на Луне».
           Видел я, как начались пляски тёмных меж людей.
           Они попали в мир первозданный, без идей. К ним выходили вещи, несовместимые с их логикой разумной. А боги следили, что сделают, что скажут эти существа. Но явились слова – и победили за людей. А люди послали новые слова.
           Боги открыли человека и восхитились человеком: дерзостью он все звёзды превзошёл», – так исповедовал свои тайны Лунный Человек.

          Девушка увлекала юношу выше к небу, и они преодолели ещё одну ступень. Перед ними раскрылась первая долина.               
          К слившимся в звёздном и лунном свете слетались боги с миров как ближних, так и дальних. Боги-звёзды, боги-слова, боги-звери. Ибо всем предстояло невиданное зрелище: Пришествие людей.
          В звуках прозрачных, чистых, по зову Лунного Человека, вернулись времена, ожили все следы. Восстали 12 образов героев и 6 непобедимых кораблей. А воскресшие образы видели своё: Дом, а его стережёт Магическое Пламя. И разгадали, кто Хозяйка  Дома, а кто его Певец.
          Воззвал Певец –  Магическое Пламя расступилось – два первых образа вышли из него. И начался первый выход на Луну.
          «Сначала эта планета не желала нас пускать, – послышалось откровение от первых. – Двигатель гудел ровно, «Орёл» шёл уверенно на спуск – и вдруг картина рассыпалась под нами. В месте  расчётной посадки оказалась сплошная груда валунов.  Нам послышался чей-то шёпот, уж не шепнул ли кто-то из богов? И вдруг расступились все завалы –  и мы тут же сели на ровный пятачок.
           Луна любопытствовала про нас. А мы  играли в сошествие богов. Наш корабль стоял уверенно на четырёх  ногах. Вскоре мы стали спускаться вниз. Луна шевелилась, не таилась. А мы совершили первые шаги. Они оказались легки и безмятежны. 
           Мы вошли в мир когда-то запретный для людей. Камни, магические камни лежали под ногами.  А мы осознали себя мальчишками среди изобилия игрушек и конфет».
          Боги ожили: вспыхнуло ярче Магическое Пламя. Отныне в этом Пламени можно было гореть и не сгорать, от тайны к тайне уходить. Только так изумлённые боги могли этих смертных одарить.

          Тогда к следующей паре  воззвал Лунный Человек, но обгоняя  два образа в белом, вылетел из  Пламени чей-то Зов. Долго Зов этот носился в пустоте, искал где-то выхода, опоры, и вот нашёл ищущих, своих. Зримый образ у Зова был человеческий: искажённое, в долгом страдании лицо.
         – Кто ты? – спросила у образа Девушка-цветок.
         – Я – страх, исторгнутый из человека. Кто-то пришёл – Черту переступив. Но мир оказался ирреален за Чертой. Его там просто нет.
         Пространство заполнилось густым гулом звуков, в нём что-то таилось, стерегло. Вслед за Зовом  пришли  всеутверждавшие слова: «Встреча в бездне», «Соприкосновение звёздное», «Мёртвые, вышедшие к живым». Эти слова раскрыли сцену: металлический  «Сервейор» ждал создателей своих. Я видел, как астронавты вошли на предложенную сцену. Как прикоснулись к телу, неведомому им. Аппарат стоял на трёх лапах. Он был мыслью людей, ими послан к планете за себя. Но теперь в нём мало что оставалось от людей. Астронавты ждали каких-то битв, каких-то неистовых движений, но пространство вокруг было безмолвно и спокойно.
        О, как хотелось этому автомату быть выдохом какого-нибудь безумствующего бога! И как хотелось людям увидеть истинных богов, пойти навстречу им. Люди начали превращаться… это ясно было видно со стороны – но вот в кого, или во что? Никто не трогал их тела. Но Зов появился, в них проник. Не те движения в скафандрах, не те слова пошли в эфир.
         Тайна планеты исчезла для людей. Им нечего было больше опасаться на Луне. Они возвращались с тайной Зова.
         Люди ушли,  не оглянувшись, и ничего за спиной не увидав. В последний раз воззвал к ним  «Сервейор»  – воздев в их сторону поднятый ковш, и вдруг застыл, приняв вечный образ, обретя покой абсолютный на Луне.

        Снова вспыхнуло и раскрылось Магическое Пламя, снова два звездообраза вышли из него. Третья экспедиция началась. Первыми на возникшую сцену выкатились  огромные камни-валуны. Словно примчались только что, с вершины. Словно знал каждый, как и куда ему прийти. Воцарилось и низкоскользящее  Солнце над пустыней.
          Вышла на сцену Хозяйка Дома:
         – Кто вы? – спросила она у пришедших валунов.
         – Мы – дети Коуна, – отвечали угрюмые посланцы.
         – Кто вы? – спросила девушка у танцующих лучей.
         – Мы – дети Солнца!– верещали весёлые лучи. Им в ответ, выползая из кратеров, шевелились немые, что-то скрывающие тени.
         Средь валунов появились двое в белом, с ликами гладкими и золотыми.
         – Кто вы, пришедшие в царствие моё? – спросила их  Девушка-цветок.
         – Мы – откровения от смертных, – отвечали ей образы  без лиц. – Кто бы пришёл и нас, полутеней, переиграл?
         – С чем вы пришли на эту сцену?
         – Слово это обыкновенно, человечье: «Восхождение на Коун».
         Первым стал открываться Командир:
          – Я был готов, и я бы сделал это. Наш «Антарес» шёл на посадку – и вдруг обезумел и ослеп. Отказал и компьютер и локатор. О, я хорошо знал: многое, что позволено людям на Земле, но здесь, среди богов…  Какие нам уготованы пути? Только лучший пилот Земли мог уйти в такой далёкий лёт. Только я мог вслепую сесть на эту дикую планету!
          – Ты был по-прежнему смертный, человек? – спросила  Хозяйка у него.
          – Я убегал от кого-то – и мог спотыкнуться и упасть,  – исповедовался Командир. – Вот моя тайна, без прикрас: я боялся, я был беззащитен до конца.
          –  Наконец-то я слышу истинное, от полубога! – воскликнула  Девушка-цветок. – Стать великим, свой страх переиграв.
          Вслед Командиру исповедовался Пилот лунного отсека:
          –  Не спеша, мы начали восхождение к вершине. Но едва были сделаны первые шаги, как вокруг стали роиться чудеса. Мы попали в страну Большой Иллюзион. На нас бросились тени и лучи. Нас куда-то вели, ослепляли,  кто-то плясал и смеялся перед нами. Вдруг я понял: это всё Музыка, её вызывающий окрик. Что-то случилось на Луне. Этот мир с нами никак не совмещался. Мы шагнули к ближайшим камням – оказалось, что это скалы вдалеке. Мы хотели пройти к манящим кратерам, но увидели чёрные провалы.
          – Но всё ли реально было в вас самих? И вас по-прежнему окружал реальный плотный мир? – спросила волшебница людей.
          – Да, лунная пыль и валуны – это было вещественно для нас, – поведывал откровенно Командир. –  Наши тела по многим признакам были схожи с лунными камнями. Как и мы, эти камни имели плотность, массу, тот же исходный атомный состав. Но исчезла наша Тропа – вот что очень тревожило меня. Здесь была логика иная. Как Командир, я обязан был эту логику переиграть.
          – Вдруг моя душа отлетела от тела и взвилась над Луной, – исповедовался в такт ему Пилот. – Не столько в страхе, сколь в удивлении, я воскликнул от увиденного мной: две испачканные в пыли фигуры пробирались среди незнакомых валунов. «Возможно, это и есть тот параллельный мир? – подумал я. – Мы за Чертой, мы очутились средь иных констант. Возможно, чьё-то вмешательство нас увело с Тропы».
          – Но в лунном небе вы видели Землю, планету из планет. Вы осознали, что это планета ваша, она никуда не пропала, не ушла?
          – Да, Земля оставалась с нами. Она никогда не предавала нас. И мне ничего не грезилось, я был по-прежнему Железный Ал с Земли. На миг мы попали в места иные – и снова вернулись на Тропу.
          – Я вновь стал пришельцем от Земли,  – продолжал свою исповедь Пилот. – Сколь странствовала моя душа и где была, про то я не знаю до сих пор. Всё было исторгнуто в мгновенье – объято грёзами – всё, что желал и знал – и снова я шёл среди камней.  Мы снова увидели свой «Антарес» и, огибая кратеры и валуны, помчались навстречу кораблю.
          И эта пара ушла в Магическое Пламя и обрела на Луне своё царство, свою жизнь.

          Вдруг облако пыли взметнулось от огня – и кто-то ударился с Луной. Двигатель взвыл в отчаянии и Командир его отсёк. Наступило безмолвие… и корабль стал медленно заваливаться на Луну.
          Команда ждала. Люди хватались за мгновенья, считая их поштучно. Люди увидели воочию, каковы Страх и Ужас, их обличье, и их суть: явились оскаленные рожи, плясали наглеющие тени. Чьи-то цепкие лапы сжали их сердца.
          Снова витал над картиной Лунный Человек, снова притихли боги за спиной.  Явились отчаянные звуки и встали перед кораблём. И кто-то пришёл, незримый, руками корабль защитил. «Фалкон» успокоился и замер – улетели бесноватые рожи, ему напоследок погрозив.  Он стоял на крутом склоне кратера. Но четыре опоры прочно удерживали Корабль.
         В победившем безмолвии, пришёл из долины чей-то Вздох. Раздались грустные, всё утоляющие звуки. Явился дух феерический, грёзы наяву. Ведь всё прошло, и они победили на Луне. 
        Так начиналось Четвёртое пришествие людей. Выйдя из корабля, они увидели  поле битвы – но кого? Всё было здесь давным-давно, и всё забылось. Сражались не смертные – это было мощнее, величественнее их. Раздвинуты пики гор, навалены в беспорядке  скалы, поверхность разверзнута одним ударом. Ушли неведомо куда гиганты, и людям теперь идти по их следам.
         Снова к влюбленным явился томный Вздох – и в этот раз они пленились  Вздохом.
         Астронавты тоже услышали звук, потом другой. Казалось, кто-то пытался с ними говорить. Четыре колеса «Ровера» легко поскакали по Луне. Дикая красота шла навстречу людям. Валуны катились к обрыву – и застыли случайно, на самой кромке у него. На склоне через Ущелье астронавты увидели много осадочных слоёв.
        Люди пошли осторожно, по самой кромке разлома, обходя прикатившиеся валуны. Люди не знали, что ждать от этой бездны. И снова влюблённым явился чей-то Вздох.
        Только сейчас открылось Лунному Человеку, что происходит в воссозданной  картине: боги замыслили своё. Во Вселенной всегда шла их Великая Игра. И этим людям, его и их богов любимцам, никто ничего не намекнул. Не было никаких предчувствий у людей. 
         Кто-то пришёл и сам исполнил эту сцену, введя в неё Лунного Человека и  Девушку-цветок. И это была ещё одна загадка Дома, ещё одна ступень. Время вышло на первый план: бегущий по краю разлома «Ровер» застыл в мгновении, а Лунный Человек и Девушка-цветок, сделав шаг следующий по ступени  Дома, вдруг полетели вниз – и оказались в разверзнутом Разломе.
         Падая беспредельно, волшебники осознали суть закрывшегося Время. На проплывающих стенах Ущелья Хэдли они увидели кино: люди преображались в зверей, звери в камни, камни в слова, слова в исходный звук. Пройдя свой ужас, его оставив за собой, влюблённые уже не падали – парили.
         Они приземлились мягко, без страстей. Из ниоткуда в никуда, лился прозрачно-звёздный свет. Всё было застывшим, ибо давно свершилось здесь, в разломе. К ним вышли образы-невидимки. Они не пленяли, скорее вели влюблённых за руки, как невидящих во тьме.
          Перед ними возрос дворец безмолвствующий, с окаменевшей стражей, воздухом, водой. В зале пустынном, в свете тусклом, лежала Спящая Дева. Когда боги создали Деву, Мир был слишком прозрачен, слишком прост. Но едва началась История, как Дева ушла в свой вечный сон. Ибо только презрения и смеха оказалась достойна эта простота. Так и спала она в своём бездонном сне… но кто-то должен был к ней прийти и разбудить.
         Вот то запретное, что было в их любви. Вот то, что было поистине страшно, могло их погубить. Всё исходило от смертных: от их боли, от их презрения к богам. Двое вошедших боялись издать какой-то звук. Боги стерегли эту Деву, и не людям, не духам было прийти и помешать. Бессмертные позволили  только посмотреть. Влюблённые повернулись – тотчас «Ровер» помчался дальше – а они оказались в Доме, на восходящей лестнице его.
        Вдруг нечто странное начало происходить вокруг людей: к ним ползли, обгоняя друг друга камни. Астронавты остановили «Ровер». Не было ничего враждебного вокруг. Камни давали брать себя в руки, никто не возражал, чтобы попасть в коллекцию людей. Люди внимательно всматривались в обитателей планеты. Всё это были существа одной породы, но каждый имел своё лицо и свой язык. Базальты, брекчии, анортозиты. Им было по несколько миллиардов лет.
        Как множество вещей и явлений, эти камни умели показывать и говорить. Просто, наглядно звучали их слова: «Мы есть история, мы есть планета. Вы пришли с миром к нам, с миром встречаем вас и мы. Будьте отныне, как и мы. Будьте похожими на нас».
        Боги доигрывали начатую сцену: кто-то шёл впереди, и что-то свершилось впереди. Вот был положен ещё один камень на Тропу. Вот астронавты выскочили из «Ровера», «случайно» камень увидав. Это был небольшой, цвета белого кристалл. Но люди не знали, что камень этот – магическое существо. Все видели лишь древнейший образец.
         В  Битве Гигантов родилось это существо. Маленьким, но живым осколком. Так оно затаилось и ждало. И когда пришли существа иные, его коснулись, начало их разгадывать и изучать.
         Боги дали эту историю влюблённым досмотреть. Странной жизнью стал жить Белый Камень на Земле.  Как существо магическое, камень знал, что это за планета, и кто обитатели её. Он стал «Образцом Дня Творения», – словом, придуманным людьми.  Вместе с собратьями его поместили в гелиевую камеру, и осторожные руки в гермоперчатках, вскрыли контейнер и дотронулись до них. Люди брали лунные камни поочерёдно, разглядывая их, фотографируя, беря для исследований образцы. Белый Камень разительно отличался от своих бесцветно-серых собратьев. И учёные сразу его поместили в отдельный бокс.
         Так начался их безмолвный диалог: люди осматривали, фотографировали, восхищались Образцом, и он смотрел на людей, анализировал их поведение и мысли. Вскоре пришелец выяснил одну удивительную вещь: люди делились на два принципиально разных вида:  те, кто привёз его, и ждал его, грезил о нём, даже не зная про него.  И люди иного сорта: с душой потухшей, либо изначала омертвелой. И вторых оказалось большинство. «Что нам  камни, что Луна, что звёзды – ни наслаждения, ни развлечения, ни пищи» – так рассуждали эти люди. «Жалкие, убогие существа,  – размышлял средь этих людей Белый Камень, – не умевшие никогда летать, не мечтавшие никогда летать».
        А время уводила Камень всё глубже в мир людей. Всё более Образец Дня Творения изумляли люди. И наконец, он сказал своё слово им в ответ. Люди безразличные звёздным тайнам, презиравшие их, начали незаметно каменеть. Они превращались сами в камни. Вот эти люди уже не смотрели в звёзды, вот забыли уже, что кто-то туда летал, вот и вовсе не верили, что кто-то высаживался на Луну.
         Возможно, Камень этот и не был так виноват в извечной Комедии людей. Он был всего лишь тайной, оказавшейся людям не под стать. В изумлении, Камень магический  воззвал  к богам: «Эти люди меня поразили дважды. Первый раз, когда они прилетели за нами, камнями, на Луну. И второй раз, когда утверждали, что они не летали на Луну!»
        И боги рассмеялись от души. Никогда ещё так не высмеивался род людской. По всей Вселенной разлился смех богов. Вспыхивал свет в ночных небесах и  неведомо из чего срывался гром и рокот.

        А волшебники поднимались далее – ещё на одну ступень. Ещё одна долина открылась в перспективе. Снова два астронавта прошли через Магическое  Пламя. Снова пролился звёздный свет, раскрылась сцена: «Ровер-2» шёл на горный штурм. Начиналась Пятая экспедиция людей. Вдруг следящим с выси волшебникам открылась истина: в диком хаосе кратеров и камней потерялась логическая цепь. Отказал прибор навигации вездехода, астронавты не знали, где их  Корабль.   
         Лес камней всё плотней обступал вездеход. Астронавты, запутавшись, маневрировали  меж гигантских блоков. Их Тропа оказалась ирреальна. Камни-гиганты ожили и спросили:
         – Что вы ищите в Каменном Лесу? 
         – Мы пришли на закрытую планету, мы давно уже грезили о ней, – отвечали гигантам астронавты.
         Расступились  камни перед людьми и смотрели загадочно им в след.
         Выскочила группа кратеров, посмотреть на неразумных-дерзких.
         – Что вам мы, что вам камни, что вам пыль? Что вы всё собираете вокруг?
         – Мы разгадываем Лунную Тайну, – отвечали опять астронавты, –  где-то здесь её зашифрованные знаки.
         Изумилась такой дерзости группа и побежала с вестью к самой Луне-планете.
         Тогда вышли к людям слова:  «Пляс Теней» и «Безумие света». Это Луна предстала пред людьми.
         Между тем, услыхали Певец и Волшебница, как на Пиру заспорили боги: что во власти людей, а что бессмертными предопределено. Может ли кто покровительствовать человеку, и имеет ли кто основание его ненавидеть и убить. Никто не высказал ненависти к этим красавцам и безумцам, но все сошлись на том, что люди – это отчаянные игроки. Им суждено играть и побеждать, а им, богам, их защищать и ими восхищаться.
         – Вот Приведение, и  След, вот Луч и вот Гора, – идя далее, проговаривали люди. – Вот те слова, которые мы утверждаем на Луне. – Люди  их чётко произнесли, но планета по-прежнему видела только камни.
          – А этот, самый огромный камень, пусть называться будет Дом, – закончили сказанное люди. – Есть Дом-Земля, есть дом-приют, а теперь  будет Дом Человека на Луне.
          И вмиг вильнула змеёй их ложная тропа, и вслед ей рассыпался Лабиринт: расступились гиганты-валуны и открылась дорога к Кораблю. И загудело, всё более разгораясь, Магическое Пламя. Люди почувствовали: более их никто не стережёт. Никто  не имел право отныне препятствовать этим игрокам. Снова встали завалы камней и валунов, но астронавты уверенно шли по своей Тропе.
         – Вот Воронка, вот Обрыв, – люди опять свои слова произнесли.
          Всё оказалось очень просто для людей: когда-то здесь врезалась комета и обнажила немыслимую глубину. Стоя на кромке кратера, они с замиранием вглядывались в разверзнутое дно. Там были камни и затаившиеся тени.
          Люди взглянули и ушли – а это боги отпустили их.

          4

           Когда люди встречались во Вселенной, когда были так одиноки между звёзд – и выходили друг к другу, касались друг друга – вот  то главное, что было у людей. Звуки, пугающие из глубин, боги, сидящие меж звёзд, тёмные, рыщущие вокруг. В этой сфере им надо было как-то себя объяснить и утвердить. Казалось, люди произнесли слова простые: кратер Шорти, валун Трейси, долина Тавр-Литтров – но люди пошли и им никто не запретил.
          – Это  люди с девизом «Бросившие Вызов», – открывал  Шестую сцену похода Лунный Человек. С верхних ступеней Дома им открылась самая дальняя перспектива.
         Астронавты уходили всё дальше, утверждая всё новые слова:
         – Мы видим изборождённый, будто в морщинах склон, и валуны, как слёзы, скатившиеся по щеке, – радировал на Землю Командир.
         Безмолвствовали далёкие горы и ближние  холмы, но Музыка вдруг изменила свой мотив. Что-то она намекнула этим дерзким. Им надо было лишь обернуться, посмотреть.
         7 км уже отделяло землян от Корабля! Они ушли дальше всех людей.
         Астронавты достигли Восточного массива, вышли из «Ровера-3» и взяли образцы. Как всегда, на Луне царило безмолвье, бездвиженье. Но Музыка – вот кто нашёптывал им про богов. 
         – Всё было и всё забыто на Луне, – звучал её фантомный  гул. – А эта Картина, куда вы вошли, куда посмели вдруг войти – небрежный, нечаянный набросок. Многое что ещё хотели трепетные руки, но не хотели, не смогли.
         – Мы пришли со словами, – сказали астронавты, –  но вокруг нас безмолвие, их просто некому сказать.
        Засмеялись весёлые аккорды:
         – Но обернитесь и посмотрите, что происходит за спиной.
        Обернулись пришельцы – всего лишь пустота. Нет ни оставленных слов, ни крадущихся богов.
        Но что-то люди почувствовали вновь. Это волшебница послала им самые откровенные из звуков: 
         – Разве не видите, кто вышел к вам? Любовь. А вы? Что вы  произнесли?
         – Мы открыли, что эта планета – Рай, – сказал в ответ Геолог. – Здесь лежат и живут магические камни, а вокруг истекает волшебство.
         – Это Рай Новый, неземной, – вещала Девушка-цветок, – и вы неземные, раз пришли. Вот вы ушли в Долину, оставили Корабль. Вот вы уже забыли про людей…
        Между тем, приняв образы людей, предстало перед Певцом и Волшебницей собрание богов. «Откуда явился этот дерзкий род?»  «Что  это за вызов нам, богам?» «Расскажи, ты из людей, всё знаешь про людей», – Лунному Человеку посыпались вопросы от бессмертных.
         Юноша сделал рукой знак открывающий – и время опять остановилось. Застыл, уходящий в Долину «Ровер-3», вместе со своим экипажем.   Тотчас явились магические крылья – и в торжественном взмахе вознеслись. То двое влюблённых на птице-музыке ушли к Земле. Видели боги, как погрузились они в её голубизну. Так боги узнали первое: что значит для человека глубина. Когда всё далее  от тебя уходит свет. Когда тоска завораживает тело. Когда не найдёт никогда заблудший свой выход из глубин.
         Вот и Город, сообщество людей. Сон человека в Городе: тени-звери и люди-звери, ходящие вокруг.  Бег от преследующего зверя. Бег замедленный, вязкий, переходящий в ступор, в смерть – так в ассиметричных аккордах им открывался  бегущий, сонный человек.
         Вот человек проснулся – тотчас Город ожил: улицы  зазмеились, вышли тайные знаки меж домов. Символ улиц – силуэты, бредущие в туман. Прикосновения  – словами, взглядами, телами. Люди спереди – дыхание Города, его слова, люди сзади – его безличие, тоска.
         А дома его суть убежище людей. Их цветник, их парадиз, и их корабль. Человек входит в дом, и оказывается в замкнутой сфере. Он путешествует в пространстве дома. Но когда-то он отречётся от дома, когда-то выйдет из замкнутого в мир. 
         Вот исходное Города – Камень. Камень холодный и согревающий.  Камень, преображённый человеком, преображающий его. Камень безмолвный и камень, рассказывающий истории свои. Город – это планета из содружества камней.
         Видели боги карнавал – где сублюди играли за людей. Где плясали весёлые маски – что остались когда-то от людей. Были убиты все плотоядные звери на Земле, а духи Войны забыты навсегда. Так люди многое что возомнили о себе.
         Был открыт богам и феномен цветущего поля. Где-то бродила главная из сумасшедших – Война. Где-то вокруг сего наивного поля витали  ненависть и страх, а этот оазис люди свято берегли. Только здесь они позволяли себе быть людьми изначальными – детьми. Только здесь могли утолиться красотой. Только здесь могли вспомнить о любви. И всю эту сцену проиграла одна единственная скрипка.
         И пошла по Земле Любовь, и Музыка, её бесприютное начало. Музыка поведывала  богам: «Человек всегда ищет человека, человек должен встретить человека. Вот навстречу они идут, проходят мимо, не замечая ничего. Снова идут навстречу, их руки соприкоснулись – и снова не ощутили ничего. Двое ищут отчаянно, идут опять – и наконец проходят друг сквозь друга. Да они, оказывается, призраки, бродящие в рутине!»
         Музыка далее раскрывала тайны о Любви. Как круша все законы, родилось два бога новых: она богиня для него и он бог единый для неё. Как врубились в рутинный серый мир, расчищая пространство тяжёлыми мечами. Как восстали свирепыми, кровожадными, зверьми. Как были тварями плоть поедающими и воспевающими плоть. Как хоть в снегу, хоть в раскалённом песку, бежали босиком. Как лелеяли ртами и осыпали друг друга бесстыдными словами. Как заклинали губами и обвивались руками и ногами. Как тела были бессмертны, реальны, у богов. Как исчерпалась красота, и пресеклось дыхание.  Как время остановилось, как будто, навсегда.
         Яркой кометой летела птица-музыка назад. Вместе с ней, как два крыла, неслись Волшебница  с  Певцом.  Узнали боги, что значит смертным быть. «И это всё человек?! –  спрашивали изумлённо друг у друга. – Если пойти им вслед, если бессмертным смертных отыграть...»
        По изволению богов снова понеслась по  долине Музыка. И ожили горы, кратеры и скалы. Вновь раскрылось Мгновение и астронавты вновь оказались у истока. Эту  сцену  теперь  решили сыграть сами боги.
        Боги эти были неистощимы в фантазиях своих. Кто-то из них решил переиграть отчаянных игроков, идущих по Луне. Мало им было созерцать. За невесомые ниточки дёргали у идущих руки-ноги. Кто-то в порыве вакханалии решил стать Челленджером, лунным кораблём. Но большинство, войдя в облик смертный, с удовольствием копировали все  движения пришельцев.
        Снова направились люди в долину Тавр-Литтров, снова ушли безумно далеко, снова  им не препятствовал никто. Экспедиция подошла к подножью  Скульптурного холма.   
       –  Это похоже на старое лицо, – описывал вновь открытое  Геолог. – Он очень давно здесь, этот старик, и очень одинок.
        Боги были в восторге от брошенных человечьих слов!   
        И только люди ушли, расколдовали боги Патриарха. Уже никто и не помнил, за что прогневал он богов. Долго покоился падший в образе холма. И вот началась обратная метаморфоза: разгладились морщины, покатились вверх слёзы-валуны. Лико всё более молодело. И восстал на планете юноша, воистину божественной, первозданной красоты, и сутью лёгкой-лёгкой. Ибо, едва оттолкнувшись, тотчас вспорхнул и полетел. И плача и смеясь, летел куда-то прочь – и от богов и от людей. И боги проводили восставшего аплодисментами во след.
        Пройдя ещё далее, люди попали в область Оранжевого Кольца. По кромке кратера Шорти легло это странное кольцо. Снова астронавты увидели чей-то след. 
         – Только не трогай, не трогай ничего! – кричал Геолог Командиру. Он боялся даже соприкоснуться с этой тайной. А боги в восторге плясали за спинами людей.
        Казалось, вот-вот выйдут люди к богам и боги к людям, казалось, раскроется самая сокровенная из тайн. Но боги опять ускользнули от живых. Смертным бессмертных не переиграть.
        Люди вдруг обернулись. Они произнесли свои дерзкие слова и боялись теперь слов ответных, от богов. Ибо, вышедшие к богам, были просто дети – с неразумием, дерзостью и чистотой. Играли те и другие, играли друг в друга, перелетали из смерти в бессмертие и наоборот. Но дети вырастали в разумных  и забывали про богов.
        И восстало вновь, по зову Лунного Человека,  6 кораблей непобедимых: Игл, Интрепид, Антарес, Фалкон, Орион, Челленджер. По взмаху руки Волшебницы – в вечное странствие, в легенды и мифы, ушли прославленные корабли.
        Вслед им явились 12 образов людей: Армстронг, Олдрин, Конрад, Бин, Шепард, Митчелл, Скотт, Ирвинг, Янг, Дьюк, Сернан, Шмитт. На каждую голову была возложена волшебная рука. Каждый был возведён в сан полубога.
        Пошли бродить по Вселенной слова и полубоги. Кто-то желал заглянуть в свои глубины – и так и ушёл навечно от Земли. Были это отныне вечные слова, подобно богам они пошли странствовать, смотреть. Иные пошли искать иных. Кто-то ушёл и захлопнул  слово Рай.  Кто-то решил бросить вызов Смерти – как явлению во Тьме – но так и истаял в глубине. Остались отыгранные сюжеты и вечные следы.

5

        Закончились ступени Дома и остановились влюблённые, не в силах далее играть – ни для богов, ни для людей.
        – Пир завершился, – сказала девушка. – Смотри, какие диковинные плоды были поданы к столу. Какие волшебные напитки нас опьяняли в небесах.
         Перед ними возник Чертог – вершина Дома. Чертог, как ладья, плывущая в звёздном свете, сам направился к влюблённым  и они в него вошли.  Мир огромный тотчас отсёкся от ушедших, не воздействуя более на них. В Чертоге возникло нечто иное, отличное от Мира. Снова явилась тьма, и в ней от самих возлюбленных излился тонкий свет.
        Лунный Человек произнёс:
        – Часто я спрашивал себя: куда девались мои боги? Почему люди не видят никого? Или увидели всё и не узнали ничего? Люди чего-то ждали на Луне: вот их коснутся, вот им по праву воздадут. Но никого из них  не обессмертили, не вознесли. «Всё здесь покоится давно, – шептали камни людям, – и всё давно предрешено. Не вздумайте перейти божественную грань!»
         – Боги беспечны и играющи, – ответствовала  Девушка-цветок, – а люди часто не понимают тех богов. Есть люди истинные, есть боги выходящие, и вся история от их затей.
         – Истины людям не узнать, а боги знают всё. Знают истину истинную всех вещей, – говорил Лунный Человек. – Почему мы именно люди? Почему мы для Вселенной и она для нас, людей? Кто нас привёл и нам законы предрешил? Кто объявил, что смерть это печаль и чёрный цвет? Почему любовь это цвет белый и божественный восторг? Как распознать слова «разумный смысл» нам, существам неискушённым? Что запрещать нам и что нам получать?
         – Ты отыграл людей реальных, остерегайся же существ превратных. Всё исчезает от касания их рук, их губ, – ответила Девушка-цветок.
         – Но я пришёл от грёз, я совершенно невесомый, – признался Лунный Человек.
         Музыка странницей снова к ним пришла. Музыка им поведала про сласть и грусть. Музыка повела их, не оставляя ни на миг, и наконец раскрыло слово: Храм. Так Дом, жилище, преобразилось в святилище для них.
         Теперь, не имея ни веса, ни страха, ни смерти, они могли исповедоваться в Храме.
         – Я помню всё, – открывался юноша девушке своей, – с чего всё началось. Вначале был Взрыв, а я явился предтечей его.
         – Это не  Взрыв был – твой  Уход, – говорила девушка ему. – Нечто похожее я вспоминаю про себя.
         Юноша видел истинно, что не он, а волшебница его ведёт. И это не он себе, а она ему шептала: «Ты сбежал, ты сбежал-таки с Земли!»
         Были очень важны их движения и позы: правильно расположить невесомое тело и ради другого тела умереть. Это был танец единый, из двух тел.
         В восторге они вспоминали про птиц и про зверей.
         Тела их оказались в высшей степени странны друг для друга, и в этой странности они переплелись.
         Так и ушли они, так и растаяли её последние слова – замолкло надолго в Лунном Храме. А невесомых  двое  заснули долгим сном. Все боги и звёзды тихо разошлись.
         Кто-то один, неведомый, остался стеречь волшебный сон.