Некто безумный

Ноги вязнут в грязи. Ветер срывает капюшон, и дождь впивается в голую тонкую шею миллионами холодных капель-шпилек.
Гнусно. Сыро. Зябко.
Минута тишины. Опять ветер. Кидает со всего маху в лицо мокрые желтые листья... Опять дождь. Пытается пришпилить к земле и похоронить в глинистой земле вперемешку с окурками, плевками, обрывками бумаги...
Злорадно хихикают приплющенные октябрем к чердачным окнам серые сырые вороны, поблескивая ехидно точками глазенок. А я всё иду, вернее, прорываюсь сквозь осень.
Становится еще холоднее, но ветер стихает. Дождь тяжелеет мокрым снегом, а потом и вовсе перерождается в сухой пушистый снег. Вот и зима.
Некто безумный, не выдержав смены погоды, сбрасывает свое тело на белую снежную землю: руки раскинуты в стороны заиндевелыми крыльями, голова по птичьи вывернута набок. Снег жадно впитывает душу безумного, алея от наслаждения, покрываясь коростой льда.
Снова ветер бьется в пляске Святого Вита, вовлекая в танец острые лезвия перемороженных снежин. Они рассекают кожу в румянец, сначала - робкий, нежный, позже - кроваво-болезненный, жгучий.
Наконец-то - дом. Вбегаю в подъезд. Одинокие дикие сквозняки, такие же пронзительные, как уличный ветер, как скрип старых ступеней под ногами. Внезапное эхо отзывается за спиной невнятной мантрой, по-зимнему, уютно.
Крыша. Мокрая от проталин - из серой хмари выкатилось солнце, еще сонное, но тепло-желтое, весеннее.
Да, ветер - это не для нас. Да, снег - это слишком красиво, слишком тепло, слишком...
Снег тает и уходит вниз осколками сосулек, ржавыми ручьями водосточных труб. Прочь, прочь отсюда. Я расправляю крылья и прыгаю.
Увы, слишком поздно... просто... жарко... Крылья тают в лучах пробудившегося солнца.
Некто безумный, не пережив смены погоды, сбрасывает свое тело на подсохшую землю. Она жадно впитывает душу безумного, зеленея от наслаждения...