Тюльпаны

            Рейсовый автобус «Новосибирск – Барнаул»  мчался по бетонной трассе. Канун праздника – Международного женского дня, как и начало месяца, выдался солнечным, с лёгким морозцем, до десяти градусов. Вдоль трассы, по обочинам, лежал почерневший снег.

            Да и в самих населённых пунктах снег почти растаял, и оставался  только в не протоптанных прохожими местах да там, куда его сдвигали бульдозеры.  Проезжие дороги, выскобленные бульдозерами до блеска, тоже  оттаяли и, кое-где, просохли.  Морозец давал о себе знать, но только по утрам. Днём же, на активном солнце, снег становился рыхлым. Местами появлялись лужи.

           Я ехал домой, от племянника, Женьки. Он, недавно, перебрался в Новосибирск, окончив  музыкальный колледж по классу вокала. Это было вторым его образованием. Первое – Алтайский государственный университет.  В Новосибирске Женька учился в консерватории и работал в хоре оперного театра. А я ездил посмотреть, как он устроился, да побеседовать с ведущим педагогом.

           Племянник жаловался, что  педагог к нему недоброжелательно относится. Отец племянника, родной брат моей супруги,  погиб в автокатастрофе, а у матери, оставшейся одной, появились новые интересы, потому и заботу о молодом родственнике мне пришлось взять на себя.

           Выяснив причины, побудившие педагога настроиться  против племянника, я переночевал в комнате их общежития. Благо, что там оказалась свободная койка – один из жильцов уехал в Москву.  Убеждать племянника в его неправоте было бессмысленным занятием. Я пытался это сделать, но развитию конфликта помешать не смог. Каждая из сторон отстаивала свою правоту.

           Мне, неспециалисту в области вокала, не хотелось встревать в «разборки» между двумя  упрямцами. На карту ставилась профессиональная подготовка племянника, напрямую связанная с перспективами его  роста. В музыкальном колледже с ним нянчились,  «на руках носили», а здесь, в консерватории, где выживал сильнейший, были иные требования. Я понял только одно – дальнейшее обучение племянника было бесполезным.

           Автобус мчался на большой скорости, не особо задерживаясь на остановках. Видимо график движения для водителя не существовал. Я глядел в окно, задумавшись над возникшими проблемами.  Перед глазами мелькали стройные сосны, разлапистые ели, заснеженные поля, сёла.  Рядом со мной сидел молодой мужчина, лет за тридцать, с букетом алых тюльпанов. Он, то и дело, поглядывал на часы, видимо, его что-то волновало.

           - Цветочки-то в Новосибирске приобрели? В гости едете? – поинтересовался я.
- К жене еду… к бывшей, –  ответил мужчина.
- Это как понимать, «к бывшей», развелись что ли?..
- Было дело, – ответил попутчик. – Два года, как не живём…
- А дети?..
- Двое мальчишек, четыре и пять годиков. Вот, не знаю, как встретит…
- А супруга-то знает, что вы к ней едете?..
- Знает. Говорил с ней по телефону, но так и не понял, надо к ней ехать или не надо. Решил – поеду, хоть детей повидаю. За два года ни разу не видел. Да и тёща не хотела, чтобы я с ними встречался…

           Я больше ни о чём не стал спрашивать. Зачем лезть в чужие семейные дела? Однако он заговорил сам:
- В Новосибирске у меня мать живёт.  В Барнауле я закончил «политех» – легче поступить было, работаю слесарем на моторном заводе. Больше нигде не мог устроиться.

           Раньше специалисты с образование на вес золота ценились, а теперь, никому не нужны.  Там я и с женой будущей познакомился, упаковщицей готовой продукции. Она работала в том же цехе, что и я, и училась, там же, в «политехе». С весны встречались, а осенью поженились. Я из «общаги» переехал к ней. Она жила с матерью в двухкомнатной квартире. Отца не было – тёща с ним развелась, когда моя супруга ещё в начальных классах училась.

           Сначала уживались. Появился первенец, маленький, шустренький, как юла. Следом, через год, второй, полненький, медлительный мальчишка. И разговаривать детишки научились рано – тёща с ними занималась.  Старшенький строчил, как из пулемёта, слова на ходу придумывал. А тот, что помладше, говорил реже, но фразы  произносил чётко, слова отточенные,  ни одного лишнего.  Дети никогда не дрались,  старший заботился о младшем,  помогал папе с мамой.

           Всё было хорошо, но, завод есть завод. «Водчёнку» употребляли, много и часто. Иногда, «спиртишко» умудрялись добыть, за какую-нибудь «левую» работу.  Я когда обзавёлся семьёй, с год держался. А потом, то приятели уговорят, то сам.  И «пошло-поехало».  Друзья-собутыльники появились. С аванса пили, с получки пили, с «калымов», с приятелями сбрасывались, в долги влезал.

           Домой «на ушах» приходил. Жена обижалась, но терпела, думала,  образумлюсь. Зато, тёща начала высказывать недовольства. «Цапались» мы с ней частенько. Жена за мать заступалась, но и семью рушить не хотела. А тёща – одно, разводись, мол, и всё, пока молодая.  Ещё найдёшь себе мужика. Порядочный-то и с детьми возьмёт.
 
           Я ничего не мог с собою поделать, может, просто, не хотел. Доходило до того, что являлся домой в чужих туфлях, падал у порога, утром уходил без завтрака, а к вечеру опять напивался. Тёща шипела, как змея. Жена по несколько дней не разговаривала и доводов моих не слушала, и на вопросы не отвечала, вела себя так, как будто меня нет.

          Тёще я, однажды, заявил, с намёком на её одиночество, что с такой «мегерой», как она, ни один мужик не уживётся. Ни алкашу, ни порядочному житья не будет. Конечно, ей не понравились мои высказывания. Поругались мы тогда крепко, и ненависть ко мне усилилась. По ночам я не раз слышал всхлипывания жены. Жалость к ней пробуждалась, ведь мы любили друг друга. Но начинался новый день, и всё продолжалось по-прежнему.

          Разводились просто. Пришёл вечером домой, как обычно пьяненький. Чемоданы стоят у порога. Жена в глубине квартиры, тёща вышла, подбоченившись. Спорить не стал. Забрал чемоданы,  ночевал у приятеля, жил у него, пока увольнялся. Уехал к матери, в Новосибирск. Документально развелись позже…

          Собеседник тяжело вздохнул, достал, зачем-то, из кармана сигареты, потом,  сунул их обратно.  Немного помолчав, он  продолжил свой рассказ:
- Намаялся я за эти два года. С работой «туго». Случайные заработки. Не до водки. Пить совсем «завязал». Мать ни слова, но чувствую, что не довольна моим  «бобыльим» образом жизни. Пытался жене звонить, на тёщу нарывался. По сотовому – бесполезно, видно фамилию звонящего.

          Вспоминал жену, как она плакала ночами.  Сердце кровью обливалось. Да и детей жалко. Люблю я их. Мои же кровиночки, такие миленькие! Мать, понимая мои мучения, посоветовала. Поезжай, говорит, к жене, падай на колени, проси прощения. Вот и не знаю, примет она меня или нет. Да и тёща там не последний человек.  А ведь,поначалу, мирно жили…

          Я внимательно слушал исповедь мужчины.
- Уж очень она цветы любит. Подоконники в цветах, у подъезда дома, каждое лето, цветы высаживает. В саду цветов видимо-невидимо, всяких разных. Я, как только поженились, регулярно дарил ей на праздники и просто с получки огромные букеты. Это уж потом, не до того стало. Её любимые –  алые тюльпаны. Вот, купил ей на восьмое марта…

          Цветы, в красочной упаковке, действительно были хороши. С ярко-алыми, крупными, нераскрытыми бутонами, они несли тепло и свежесть. Я представил женщину, с таким же, как цвет тюльпанов, румянцем, с губами, в тон цветам.  И волосы светло-русые были бы ей в самый раз, и глаза, как небо, и бусы рубиновые, и серьги…  На другие подробности фантазии не хватало…

          Автобус подошёл к автовокзалу. Приезжие сгрудились у выходов, а я наблюдал за мужчиной, который не особо-то  спешил. Он выходил одним из последних, внимательно всматриваясь в толпу  встречающих. По его лицу было видно, что он волнуется. Как отреагирует жена, что скажет тёща?..  Да и детишки, поди уж забыли родного папу.

          Но вот, лицо его преобразилось – навстречу торопливо шагнула женщина… Жена!..  Как ни странно, но её портрет имел сходство с воображаемым мною. Поодаль стояла другая женщина, старше возрастом.  Она держала за руки двух малышей. Не иначе, тёща. Неспроста же, при виде моего собеседника, отвела глаза в сторону.

         Преодолевая нерешительность, мужчина, молча, протянул бывшей жене букет тюльпанов. Она взяла цветы и уткнулась в них, едва сдерживая слёзы, а он не сводил с неё влюблённых глаз.  Потом, её усталое лицо  озарилось улыбкой.  Немного помедлив, она бросилась мужчине на шею…

                За время, проведённое в автобусе и на вокзале, я привык к своему собеседнику, и судьба его семьи мне стала небезразличной. Я не знал, как сложится их дальнейшая жизнь, которая зависела от них самих, но почему-то казалось, что всё будет нормально.

                Полюбовавшись издалека на супругов, обретших новое счастье, я побрёл в строну остановки городского автобуса.  Надо же, думал я, находясь в такой сложной ситуации мужчина сумел принять верное решение и сохранил семью. А тут, молодой, не смышлёный племянник. Он явно нуждался в моей помощи. Как ему помочь, что посоветовать, я ещё не знал, но уверен был в одном, что обязательно помогу. Хотя очередной свой жизненный шаг он должен сделать сам.

08.03.15г.