Кошмар при свете ночника. Окончание

В общем, разговор с Кэрри ничего не прояснил, если не запутал всех ещё больше.
Журналистика, местные разборки, стройматериалы, похищенная (или сбежавшая от мужа) убитая женщина и, наконец, неизвестная пропавшая маленькая девочка. Одни вопросы без ответов.

Кроме того, Билли очень понравилась эта девушка, Кэрри: именно о такой жене он мечтал – красивой, образованной, сдержанной – настоящей леди. К сожалению, он не лорд, а всего лишь верстальщик, и хотя он много читает, но держаться в обществе не умеет, разговаривать со светскими дамами ему не приходилось, он вырос на улице, не очень чистой, не очень доброй, со своими законами и обычаями, к которым надо было приспосабливаться, если ты хочешь выжить.
Кэрри уехала, сопровождаемая Дэффином (он собирался переночевать у неё, так как она обещала оказать ему медицинскую помощь немного более умело, чем Джонни), дружки Джонни расползлись по своим делам, и наконец-то друзья остались одни, чтобы спокойно обсудить ситуацию. Билли надеялся, что Джонни скажет ему то, чего он не знает, но что может быть подсказкой в этой головоломке.

- Джонни, скажи, а о чём писала статьи Кэрри? Почему Дэффин уверен, что именно из-за её статей похищена сестра?
- Хороший вопрос, старина, вопрос в точку! - Джонни развалился на диване и взял в рот сигару – он мог позволить себе такую роскошь.
- Видишь ли, этим вопросом долго занимался Дэффин, потому как Кэрри очень скрытничала по этому поводу – то ли боялась, то ли что – не знаю. Но статьи-то частично были написаны, касались они исчезновений людей, вернее, молодых женщин. Скорее всего, они были похищены, изнасилованы и убиты. Сам понимаешь, даже в наших кругах все были возмущены – городишко маленький, все друг друга знают, убийств мало – по пьяни всё больше. А тут вдруг такое! Поэтому у нас теперь негласное перемирие с полицией – пока не поймают урода или уродов.
- Слушай, а почему же я ничего не знаю об этом – я просматриваю все наши газеты, не помню ни одной статьи по этому поводу, а ведь ты говоришь, что уже более полугода действует маньяк?
- В том-то и дело, мой друг, в том-то и дело! Редакция получала угрозы, статьи были написаны, но не напечатаны, потом пропала Роуз, всё как-то затихло, а теперь ты со своим любопытством – полиция недовольна, нечего было лезть.
- А ты тоже так считаешь? – Билли смотрел на своего друга, довольного жизнью, развалившегося на мягком диване с сигарой во рту.
- Слушай, Билли, ты смотришь на всё это и думаешь, что для меня главное – деньги? Да, я люблю жить на широкую ногу. Но ты же знаешь, что я никогда не обижу ни женщину, ни ребёнка. Похищение и убийства женщин – это и меня касается, я сделаю всё, чтобы найти и завалить маньяка. Всё!
- Джонни..
- Да ладно, дружище, не говори ничего, я ж тебя с детства знаю.
- Джонни, а сколько было жертв?
 - Пропавших девушек – одиннадцать. Нашли труп только одной.
- Одиннадцать – в нашем городишке? И об этом молчат? И всё скрывают?
- Билли, если бы ты знал подробности убийства первой девушки, у тебя бы волосы стали дыбом. Какова судьба остальных – вот этого никто не знает.
- Но надо предупредить людей, ведь возможны новые жертвы!
- Полиция, наоборот, замалчивает факты о маньяке, чтобы его каким-то образом не спугнули раньше времени.
- Ну так надо искать, ведь есть зацепка – машина!
- Дорогой, Дэффин вместе с Брюсом Паркером сразу же стали искать её, в нашем городке таких нет, а номер ты не запомнил – как найдёшь? Зацепка, и хорошая зацепка – кореец с его татуировками. Куда, ты думаешь, поехал Дэффин? В полицию, мой друг, в полицию.
-Он же собирался переночевать у Кэрри..
- Но перед этим он побывал в полиции, так что скоро мы всё узнаем. А Дэффин вообще неугомонный парень, золото! Боюсь, не умрёт он своей смертью..
- Джонни, ещё скажи одну вещь.. Ведь обо мне написали в газете, после чего меня хотели или убить, или похитить. Кто дал материал в газету?
- Билли, ну ты молоток! Соображаешь! Материал продиктовали по телефону. Голос был изменён, не то мужской, не то женский, звонили из автомата, автомат вычислили, но ни отпечатков, ничего не нашли. Вот так-то! Кореец и медсестра – реальные люди, их видел и ты, и Дэффин. Вот их надо искать.
- Дэффин сказал, что за ними проследят.
Джонни потянулся и сказал:
- Следят-то мои. Если что найдут, я узнаю первым. Ну, ладно, ты устал, пойдём в комнату для гостей, сегодня переночуешь у меня. Ты понял, наверное, у меня здесь своеобразный штаб образовался сам собой. Все ко мне приходят. Все новости у меня.


На следующее утро приехал Дэффин. На голове у него была вполне сносная повязка, глаз немного приоткрылся, правда, цвет вокруг глаза стал более тёмный. Обычно энергичный и разговорчивый, он был угрюм и немногословен. На расспросы он ответил, что в полиции сведений о корейце и медсестре нет, по крайней мере, в их базе данных. Надо смотреть по другим районам, связываться с Лондоном, а местная полиция хочет всё замять, тем более что после нападения на Билли похищения женщин прекратились. Есть ли связь между погибшей (или пропавшей) Роуз и маньяком-насильником – никому не известно.

Джонни тоже был хмурым и недовольным: его люди упустили парочку, охотившуюся за Билли. Последняя зацепка исчезла, опасность для Билли по-прежнему существовала, не было ничего известно о Роуз, маньяк оставался на свободе.
Дэффин решил уехать в Лондон, надеясь по своим каналам выяснить что-то о корейце и «медсестре». Билли поехал к себе домой, он хотел поскорее выйти на работу, чтобы хоть чем-то себя занять. Просто сидеть у Джонни и ждать у моря погоды для него было невыносимо.
В своей квартире, которую он снимал в небольшом двухэтажном доме, царила чистота и порядок. «Квартирная хозяйка постаралась!» - подумал Билли и спустился к ней поблагодарить. Однако её заслуги не было – приходила Лиззи, она убралась, набила продуктами холодильник и поставила в вазу жёлтые циннии.

Билли спросил:
- А откуда она узнала, что я выхожу из больницы?
- Она не сказала мне, ты, наверно, сам ей сказал?
- Да я сам не знал, когда меня выпишут!
- Ну, значит, сердце ей подсказало, девушка она хорошая, скромная, сразу видно, что влюблена в тебя. Не упусти!
- Хорошо, попробую, - ответил Билли, которому по-прежнему было непонятно всё происходящее.
Звонить Лиззи и благодарить её за заботу не хотелось, не до неё было, но надо было выяснить, откуда она узнала о его выписке. Он набрал телефон корректорской - там было шумно, слышались звуки читаемых вслух текстов, но Лиззи старалась говорить громко и её было хорошо слышно. Правда, она всё время переспрашивала Билли и это его дико раздражало.
- Откуда я узнала, что тебя выписывают? – громко говорила она, чтобы перекричать шум.
- Да-да, откуда?
- Не помню, кто-то мне сказал.
- Вспомни, пожалуйста, это важно для меня.
- Что важно? – опять переспрашивала Лиззи.
- Кто тебе сказал про меня?
- А, вспомнила, мне сказал об этом Паркер.
- А когда ты его видела?
- Что-что?
- Когда он тебе это сказал?
- Позавчера. Слушай, Билли, я должна работать, хочешь, я зайду вечером, приготовлю ужин, и мы поговорим.

Билли согласился, хотя ему страшно не хотелось видеть её длинную вытянутую физиономию с вечно виноватой улыбкой, как будто она извиняется за то, что появилась на свет.

У Джонни тоже ничего нового не было, до вечера было полно времени, и Билли маялся, не зная, чем заняться. Он сделал гимнастику, немного побоксировал – у него в коридорчике висела боксёрская груша, из-за которой его постоянно пилила хозяйка, натыкавшаяся на неё, когда заходила к Билли. Потом он залез в холодильник, достал сэндвичи, приготовленные Лиззи, поел и улегся на старый диван посмотреть телек. Незаметно для себя он заснул и проснулся, когда уже на улице стемнело. В комнате было ещё темнее, но телевизор работал, и от него шло немного света. Билли услышал, как открывается входная дверь, потом послышался стук удара о грушу. В первый момент Билли подумал, что это Лиззи, но она бы постучала в дверь. Билли рывком вскочил с дивана, схватил вазу с маленькой тумбочки у окна, и выбежал в коридор. Тут было совсем темно, но он успел залепить вазой по голове незнакомцу, стоявшему в коридоре с грушей в обнимку. Ваза раскололась вдребезги, а оглушённый незнакомец упал. Билли наконец включил свет. На полу валялся полицейский Паркер. Билли перетащил его в комнату, положил на диван. Сам позвонил Джонни. Друг пообещал тут же приехать. А Паркер постепенно приходил в себя.

- Что вы делаете у меня в квартире? – спросил Билли, когда Паркер открыл глаза.
- Я ..я хотел кое-что уточнить...- еле слышно ответил полицейский. Он был в форме, только фуражка его валялась в коридоре.
- Чем ты в меня заехал? – спросил он немного погодя, когда Билли влил ему в рот несколько капель бренди.
- Любимой вазочкой миссис Уоррен, - уже со смехом сказал Билли. – Ох, и достанется мне за неё!
В дверь постучали.
- А вот и Лиззи! – сказал Билли и крикнул:
- Заходи, открыто!
Но это была не Лиззи. Джонни ворвался в комнату, ринулся к другу, убедиться, что никаких повреждений у него нет.
Билли и Паркер смеялись над ним, правда, смех Паркера был не очень-то весел.
Теперь Джонни стал допытываться:
- Зачем ты пришёл к нему?
- Ладно, Джонни, оставь человека в покое, я ему засветил любимой вазочкой миссис Уоррен. Теперь уж меня точно ждёт страшная расправа.
- Паркер, и всё же какого чёрта ты не вызвал его в участок? – Джонни продолжал волноваться.
Паркер, еле ворочая языком, сказал:
- Джон, мы живём в маленьком городке, все всё про всех знают, новости распространяются со скоростью света, я просто не хотел огласки.
- А как же пропавшие девушки? Почему про них никто не знает? – это уже спрашивал Билли, который не мог понять логики полицейского.
- А ты откуда знаешь?
- Мне Джонни рассказал.
- А Джонни откуда знает?
Джонни свирепо посмотрел на друга:
- У меня свои каналы информации.
Паркер ухмыльнулся и ответил:
- Да знаю я твои каналы, и продажных полицейских, которые тебе всё передают, знаю! Только учти, что они могут работать не только на тебя.
- Ладно, Брюс, - примирительно сказал Джонни, - раз уж мы собрались в такой непринуждённой обстановке, может, обмозгуем это дело? Ты хочешь поймать маньяка или нет?
- Джонни, почему ты считаешь, что пропавшие женщины и нападение на Билли связаны друг с другом? Наш шеф так не думает. Он предполагает, что маньяк уже убрался из города, ведь уже больше шести месяцев похищений нет.
- А с какой периодичностью пропадали девушки? – спросил Билли.
- Налей-ка мне ещё, - поморщившись, процедил Паркер, - и себе заодно. А мне придётся всё рассказать, а то ещё получу какой-нибудь вазочкой.
Приятели налили стаканы и приготовились слушать, скорее, приготовился Билли, потому что Джонни давно был в курсе.

Паркер рассказал, что около полугода тому назад стали пропадать девушки из бедных семей, проститутки. Полиция предполагала, что они сами уходили из семей, искали лучшей жизни, оказывались на улице. Особо никого не искали. Потом на заброшенном цементном заводе парочка бродяг нашла женские труп с признаками насильственной смерти. Арестовали бродяг, но против них ничего не было, их отпустили. Улик никаких, свидетелей никаких, никто не видел, куда ушли девушки, с кем, они постоянно болтались на улице, внимания никто на них не обращал. Никакой связи между женщинами не было, кроме того, что трое из них работали в универмаге Доктолеро, но в разных отделах. Если принять во внимание, что в городе всего два больших супермаркета, то это ничего не даёт. Единственное, что объединяло женщин, - они все были красивы и молоды. Самой старшей было двадцать семь, младшей –двадцать.

Пока Паркер рассказывал, Билли так задумался над этим страшным делом, что забыл про Лиззи. Только когда он услышал шорох за дверью, он вспомнил, что она собиралась прийти, бросился в коридор, сам по пути задел за грушу, она задержала его на несколько секунд, и когда он выскочил в коридор, уже никого не было.
- Как вы думаете, она всё слышала? – тяжело дыша, спросил он.
- Не переживай, сам знаешь, что, как полиция ни скрывала это дело, постепенно всё выплывет наружу. Просто девушку жалко, впечатлительная она, - сказал Паркер.
- А это ты её предупредил, что меня выписывают из больницы?
- Нет, - Паркер удивлённо посмотрел на Билли, - а почему ты так решил?
- Да нет, просто, - уклончиво ответил Билли.
Ему почему-то не хотелось говорить про Лиззи, его больше волновала Кэролайн и её сестра, Роуз. Он уже сомневался, умерла ли она. Может, просто потеряла сознание, её перевезли в другое место, вылечили, и она нуждается в защите и помощи. Но никто не знает, где она. Да, обе сестры произвели на него впечатление своей красотой, он не мог забыть их.
В дверь постучали. Билли подумал, что хоть кто-то в этом городе стучит в дверь, кроме Джонни. Вероятно, это вернулась Лиззи. Он крикнул:
- Лиззи, заходи, открыто!
Но вместо ожидаемой Лиззи в комнату ввалился Дэффин и, как водится, обнялся с грушей.
- Эй, боксёр, ты хоть свет включи! – недовольно пробурчал он, выбравшись из объятий спортинвентаря.
Но недовольство его было напускным. Он привёз из Лондона информацию о корейце. По своим каналам он выяснил, что кореец (звали его Ван Чен Ким) нелегально приехал в Англию, участвовал в боях без правил, потом прибился к банде грабителей и находится в розыске. Последнее время его подозревают в похищениях людей.
- Ну и что это нам даёт? – недовольно сказал Паркер.
- А то, мой юный борец с преступностью, что я нашёл тех, кто видел его недавно, и главное, с кем.
- С кем? – в три глотки прозвучал вопрос.


Кэролайн сидела в своём маленьком кабинете в редакции. Кабинет этот она получила совсем недавно, когда началась её работа над статьями о маньяке. До этого она, как и большинство работников редакции заштатного городка, сидела вместе со всеми в большой комнате, где стоял невообразимый шум от телефонных разговоров, печатных машинок, обсуждения новостных статей и просто болтовни. Теперь она могла наслаждаться тишиной, могла любоваться прекрасным видом на реку, протекавшую буквально под окнами здания старинной постройки, где на втором этаже размещалась редакция. Сегодня день был пасмурный, река быстро неслась куда-то вдаль под мелким моросящим дождём, склонившиеся у берега ивы грустно махали своими зелёными волосами, опустившимися в воду. У Кэролайн было очередное задание: статья о местной промышленности, хотя всей промышленности и было что фарфоровый и цементный заводы. Цементный завод был закрыт, он портил экологию, но для местных это была трагедия, потому что многие потеряли работу. Завод был закрыт по распоряжению мэра, который не удосужился подумать о тех, кто остался без средств к существованию. Вот об этом и хотела написать Кэрри. Она опять взглянула на реку. Цементный завод был построен в верховьях реки, которая потом протекала через весь город, неся с собой вредные отходы. Теперь вода была чистой, в ней можно было купаться, ловить рыбу. Кэрри пригляделась: ей показалось, что на середине реки, среди мелких, быстро плещущих волн что-то мелькнуло. У неё забилось сердце – она подумала, что там человек борется с течением. Она вгляделась пристальнее – так и есть. Ему нужна помощь! Она выбежала в коридор, ворвалась к редактору и закричала: «Там человек в воде!».

Майкл Митчелл удивлённо посмотрел на неё:
- Какой человек? Где?
Она подтащила его к окну:
- Смотри!
Майкл долго приглядывался, потом сказал:
- Н-да, там что-то есть. Позвоню-ка я в полицию.
Пока Майкл звонил, пока приехала полиция, человека или то, что плыло в реке, уже унесло далеко от здания редакции. Но с полицией редактор послал Кэрри, раз уж она первая увидела нечто в воде. Она наблюдала, как полицейские спускали шлюпку на воду, как они пытались запустить мотор, но потом воспользовались вёслами. Она видела, как лодка подплыла к середине реки, как полицейские в своих чёрных непромокаемых плащах наклонились над водой и стали что-то из неё вытаскивать. Кэрри с нетерпение ждала, когда шлюпка приплывёт обратно к берегу. Она уже поняла: то, что выловили полицейские, уже не живой человек, а утопленник, чьё тело почему-то вынесло на середину реки и ветром понесло по течению.

С ужасом она смотрела, как пристают к берегу, вытаскивают тело, и ей казалось, что сейчас она увидит обезображенное тело Роуз. Она отвернулась.
Полицейские вынесли тело и положили на целлофан. Врач стал осматривать труп. Кэрри пересилила себя и посмотрела на вытащенный из воды труп.. Это было тело молодой девушка, с длинными распущенными светлыми волосами, как у Роуз, но это была не Роуз. Её одежда была разорвана, но Кэрри не увидела следов насилия. Врач закончил осмотр, и Кэрри подошла к нему. Они были знакомы, он знал её уже давно, переживал из-за пропавшей сестры. Он сообщил ей то, что она уже сама поняла: на все вопросы ответит вскрытие.

Ну что ж, она может возвращаться в редакцию. Сержант Паркер подошёл к ней и попросил её не сообщать в газете о происшествии. Пока. За это он обещал ей рассказать о результатах вскрытия. Она уже собралась уходить, но бросила последний взгляд на молодую красивую девушку, чья жизнь так рано оборвалась. Она была убеждена, что это дело рук маньяка. На шее утопленницы что-то блеснуло. Она подошла поближе, наклонилась и увидела на шее девушка гранатовый крестик – точно такой же, какой она подарила своей сестре на её последний день рождения. У Кэрри перехватило дыхание, она сдавленным голосом проговорила Паркеру:
- У неё крестик моей сестры. Она или виделась с ней, или.. – она не договорила, фразу продолжил Паркер:
- Или ей этот крестик дал убийца. Или она его случайно нашла. Или просто этот крестик похож на крестик твоей сестры. Не заморачивайся, может быть тысяча вариантов.
- Нет, не может быть! Там есть гравировка: Роуз от Кэрри. Посмотри.
Паркер осторожно снял крестик с убитой девушки. В его лице ничего не дрогнуло, когда он приподнимал тело. Он внимательно осмотрел его и протянул Кэрри:
- Да, ты права. Можешь убедиться. Но это вещественное доказательство. Ты получишь его, когда дело будет закрыто. Во всяком случае, это зацепка. Надо искать связь убитой с твоей сестрой, а для начала выяснить, кто она и сделать вскрытие. Но ещё раз прошу тебя: не пиши об этом, или хотя бы просто коротко сообщи, что было найдено тело утопленницы. Всё – без подробностей. Ни описания, ни возраста не указывай.
- А как вы определите, кто она?
- У нас свои методы. Если зайдём в тупик, тогда уже обратимся к прессе.
- Хорошо, Брюс. Спасибо тебе.
- Иди домой, прими успокоительное или напейся в соседнем баре. Полегчает.
- Боюсь, что нет. Но спасибо. Пока.

Кэрри вернулась в редакцию. Всё же было не так тоскливо, как в квартире. Мысли о статье выветрились, и она опять задумалась о судьбе пропавшей сестры. Жива ли она ? Или этот молодой боксёр прав, и Роуз мертва? Но кто такая Дженет? Откуда она взялась и куда делась?
Иногда Кэрри казалось, что парень наплёл с три короба: подвал, который оказался жилым, детская кроватка, умирающая сестра, нападение двух бандитов. Но в глубине души она понимала, что придумать такое невозможно, да и зачем? Она один раз виделась с Билли, он ей показался честным и добрым парнем, слишком застенчивым, но это даже хорошо. Если считать, что всё, что он рассказал, - правда, то где же Роуз? Будь она мертва, нашли бы тело. Она опять содрогнулась, вспомнив про утопленницу. И надо же было именно ей увидеть труп в реке! А ведь это могла быть её сестра!

Майкл Митчелл сам зашёл к ней узнать подробности дела. Она всё ему рассказала, не сказала только про крестик – и сама не поняла, почему. Она сказала ему, что полиция просила не вдаваться в детали в интересах следствия.
Он сказал:
- Вся суть – в деталях. Кто нас будет читать, если мы не будем первыми рассказывать сенсационные подробности!
- Вот занимается Вэйн репортёрским расследованием – и пусть занимается. А мне это очень тяжело. Кроме того, - она замялась – у меня чувство, что…
- За тобой следят? – встревожился редактор. - Надо сообщить в полицию!
- Да нет, не знаю, просто я на нервах после того, что рассказал Билли.
- А ты знаешь, что на него уже было покушение в больнице? Кому-то не хотелось, чтобы он всё рассказал полиции. Надеюсь, что больше его трогать не будут, он ведь ни при чём. Кроме того, он дал показания, полиция всё запротоколировала.
- А знает ли про это убийца?
- А кто знает, что он знает, этот маньяк?
- Может, мне написать статью о Билли ?
- Нет, пиши о промышленности, мэр просил срочно статью.
- Хорошо, а потом?
- Потом посмотрим.
- Майкл, я хочу съездить на цементный завод.
- Ты что, с ума сошла? Я запрещаю.
- А если я с кем-нибудь поеду? С Билли и его другом?
- Какой в этом смысл? Полиция уже всё там перерыла, ничего не нашла.
- Да я же собираю материалы о промышленности. Ты же сказал, мэр просил срочно.
- Ты хитрюга! Ну что ж, журналист должен быть отважным. Когда поедешь, предупреди меня.


Билли только пришёл с работы, когда в его комнате раздался телефонный звонок. Звонила Кэрри. Она предлагала ему и Джонни поехать с ней на заброшенный цементный завод. Эта просьба удивила Билли, но он с радостью согласился. Следующий день был выходной, они договорились, что Билли с другом заберёт Кэрри из редакции.
Билли волновался. Подумать только – Кэрри сама ему позвонила! Конечно, она не подозревала, что он влюбился в неё, он нужен ей для сопровождения, но она могла бы попросить любого другого! На радостях он забыл, что к нему хотела заглянуть Лиззи. Она стала немного напрягать его. Он жалел её, знал, как она его любит, но… её длинное лицо с вечно плаксивым выражением его раздражало. А она всё больше опекала его, после больницы, где он, видимо, дал ей какую-то надежду на взаимность, она стала очень настойчивой.

Когда он позвонил ей, чтобы сказать, что он занят и не может её принять, Лиззи с удивительной для неё настойчивостью стала допытываться, куда он идёт и почему ей нельзя с ним. Он нехотя рассказал ей, что поедет на цементный завод вместе с Кэрри. Она сразу как-то сникла и положила трубку. Билли стало жаль девушку, но он не испытывал к ней никаких чувств. Его душа рвалась к Кэрри.
В редакции никого, кроме охранника и Кэрри, не было. Она быстро села в машину, за рулем которой был Джонни. Он любил погонять по безлюдным дорогам, а сейчас как раз представился такой случай. Дорога шла вдоль реки, места были настолько живописны, что Билли попросил не гнать. Кэрри спросила:
- Любишь природу?
- А вы.. а ты ?
- Я тоже люблю. Но эта река вызывает у меня только мрачные чувства.
- Понимаю. Ну что ж, Джонни, прибавь ходу!
Меньше часа понадобилось им, чтобы добраться до завода. В обычно дождливый сезон денёк выдался на славу: солнце светило, река блестела, облака плыли по голубому небу. Билли подумал внезапно о том, как не хочется умирать в такой день. Хочется жить, хочется обнять девушку, сидящую рядом с тобой.
Цементный завод был огорожен забором, но ворота держались за счёт старой проржавевшей цепи, и молодые люди без труда открыли их. Оставив машину у ворот, они прошли дальше. Кругом валялась цементная крошка, ржавые трубы, ковши экскаваторов. Зрелище было убогое и неприглядное. Джонни шёл так, как будто уже бывал здесь, и не раз. Билли спросил его об этом. Джонни рассказал, что бывал здесь несколько раз после закрытия завода, вместе с полицией, когда нашли труп. Он вёл их на это место. Кэрри поежилась. Она сейчас увидит место убийства, может быть, и её сестра тоже была убита здесь.
Она повернулась к Джонни:
- А где он держал их? Ведь он не сразу убивал?
- Да здесь и держал, сейчас увидишь, это помещение техников. Он принес туда какое-то старье, сделал импровизированную постель. Но полиция уже всё увезла для исследования улик. Там всё убрано.
 Они прошли по лестнице, заваленной железным хламом, прошли по цеху, цементная пыль оседала на одежде, заставляла кашлять.
Билли спросил у Кэрри:
- А каким был муж Роуз? – голос его выдавал волнение, он понимал, что она, может, не захочет отвечать на этот вопрос, но она ответила:
- Обыкновенный человек, очень любил Роуз. После её исчезновения, когда он понял, что полиция не может её найти, он уехал в Лондон – не мог здесь оставаться.
- А чем он занимается?
- У него свой небольшой бизнес, он продаёт стройматериалы.
- А где именно в Лондоне он живёт?
- Я не знаю, не спрашивала его, он иногда звонит, интересуется, как у меня дела, но очень редко. Он меня недолюбливает, считая, что из-за моих статей была похищена сестра.
- А какой он как человек?
Кэрри замялась.
- Даже не знаю, что сказать о нём. На мой взгляд, он никакой. Может, излишне мелочный. Иногда он придирался к Роуз по мелочам. Но крупных размолвок у них не было. Он её чем-то устраивал. Билли, ты задаёшь вопросы, как психолог. Я не ожидала. Я сама задавала себе эти же вопросы: мог ли Стюарт быть причастен к похищению? Но у него железное алиби: он весь день был в своей конторе, это подтверждают его служащие, потом сидел в пабе со своим другом, у того был день рождения. Вернулся домой поздно, в подпитии. Роуз уже не было. Он сразу же позвонил в полицию. Паркер к нему приехал. Потом объявили розыск. Никаких результатов.
Джонни, опередивший их на несколько шагов, повернулся к ним и крикнул:
- Вот это место!
В этот момент сзади на него навалилась какая-то бесформенная фигура в чёрном.
Билли только крикнул:
- Джонни, сзади! – как Джонни молча осел на пол, а фигура так же молниеносно исчезла в цементной пыли.
- Посмотри, что с ним! – крикнул Билли и помчался вдогонку за нападавшим. Тот ухитрился скрылся, но Билли видел его следы, они вели вверх по лестнице. Он птицей взлетел наверх, но там никого не было: площадка была залита ярким солнцем, если бы кто-то был, он бы его увидел. Билли помчался вниз, он вдруг испугался, что преступник нападёт на Кэрри.
Увидев Кэрри, сидящую на полу около Джонни, он успокоился.
- Жив? – коротко спросил он у неё.
- Пока да. Надо вытащить его отсюда, он истечет кровью, пока приедет «Скорая».
Билли ринулся к железякам на полу, попробовал сделать из них носилки. Нет, бесполезно! Он подбежал к Джонни, осторожно поднял его на руки и сказал Роуз:
- Иди вперёд, чтобы я тебя видел. Я донесу его.

Билли нёс Джонни осторожно, боясь оступиться и уронить его. Силы его были на исходе, когда они добрались до машины. Он положил Джонни на заднее сиденье, где уже сидела Роуз. Голову Джонни она положила себе на колени. Джонни истекал кровью. Ранение ножом было глубоким, как мог заметить Билли. Чудо, что Джонни ещё жив. Билли сел за руль и погнал машину. Умирает его друг, его лучший друг, а он не может ничем помочь! На секунду в голове мелькнула мысль, что убить должны были его, а Джонни подвернулся случайно. Потом он подумал, что машину могли испортить. Но он стиснул зубы и отбросил все мысли: выбора не было, надо доставить Джонни в больницу, и как можно быстрее.

За полчаса он довёз своего друга до больницы. Кэрри по мобильному связалась с Паркером, пока они ехали. В больнице были предупреждены. Уже во дворе больницы стояла каталка и четыре человека в голубых халатах. Они быстро вытащили Джонни, который только тихо застонал, когда его положили на каталку. В один момент его увезли. Напряжение, которое испытывал Билли, спало, он сел за руль и опустил на него голову. Всё заднее сиденье было пропитано кровью друга, серый костюм Кэрри был весь в крови, его одежда тоже. Сколько же крови потерял Джонни? Ему понадобиться переливание, подумал Билли. Надо идти. Кэрри уже сидела в приёмном отделении.
- К нему не пускают, - сказала она. – Уже начали операцию. Билли, сходи домой, хоть переоденься, я никуда не уйду, буду здесь.
- Нет, - сказал Билли. – Наоборот. Я никуда не уйду. Когда меня ранили, он сидел, пока я не пришёл в себя. Нет, Кэрри. Это мой лучший друг. Иди ты. Тебе надо отдохнуть. Но сначала позвони Паркеру, пусть он тебя проводит.
Кэрри была удивлена той решительностью, с которой действовал и рассуждал Билли в момент опасности. К тому же в его словах была логика. Она подчинилась и сделала всё так, как сказал Билли. А он остался один в коридоре, ждать, выживет ли его друг или нет. На секунду он представил, что Джонни умрёт. Молодой, красивый, жизнерадостный, смелый парень. Жизнь Билли станет пустой. Он с детства привык чувствовать плечо друга, его поддержку, сам не раз помогал ему, когда Джонни оказывался в беде. Он вспомнил случай, ещё в школе, когда Джонни украл классный журнал и хотел его сжечь. Билли отговорил его от этого, пошёл к директору и взял вину на себя. Он знал, что Джонни могут исключить, у него уже бывали подобные проделки, а его пожалеют из уважения к матери. Так и произошло. А теперь его друг на операционном столе. Давно ли то же самое было с ним самим. Всё идёт по кругу.

К Билли подошла медсестра.
- Вы не ранены?
- Нет.
- Тогда пойдёмте со мной, определим группу крови, если совпадёт, возьмём для вашего друга кровь. Вы согласны?
- Конечно.
Билли сдал анализ. Через полчаса вошла молодая докторша, повела его в другой кабинет, уложила на кровать. Билли думал, что его кровь сразу будет поступать в вены Джонни, но он ошибся. Он сдал пол-литра крови, и его оставили лежать в кабинете. Вставать запретили. Через несколько минут пришла первая медсестра, сделала ему какой-то укол. Он заснул.
Проснулся он ближе к вечеру. Никого в кабинете не было. Он встал, чтобы выяснить, как Джонни. В коридоре он наткнулся на того же врача, который оперировал его самого.
- Доктор Стоукер!
- Билли Мидлтон! Вы зачастили в больницу, как вам кажется?
- Доктор, как Джонни?
- Наверно, у него есть ангел-хранитель.
- Как вас понимать?
- А так – пока жив, а дальше видно будет. Операция прошла успешно. Так, ну-ка пойдём со мной.
Билли подумал, что врач хочет отвести его к Джонни, но Стоукер привёл его в свой кабинет, велел раздеться, послушал его, померил давление, постучал молоточком.
- Что ж, Билли, ты здоров. Оставь свою одежду, я тебе дам чистую. Ты ведь останешься в больнице?
- Конечно.
- Ладно, переоденься и сиди пока здесь, а я распоряжусь насчёт обеда.
Врач вышёл, а Билли, преисполненный благодарности к нему, встал у окна, чтобы вздохнуть полной грудью. Джонни будет жить!
За окном уже сгущались сумерки, но он сумел разглядеть какую-то бесформенную фигуру, пробирающуюся вдоль стены. Это ему не понравилась, очень не понравилось. Он вспомнил, как в больнице покушались на него, вспомнил корейца и медсестру и поторопился выйти из кабинета. На посту в коридоре он спросил, в какой палате Джонни.

- Он в реанимации, к нему нельзя.
- А могу я хоть издалека посмотреть на него? – Билли скорчил просительную физиономию.
- Ладно, - на одну минуту!
Медсестра пошла с Джонни вдоль по коридору, потихоньку вошла в палату. Билли увидел своего друга в трубочках, с аппаратом искусственного дыхания. Рядом с Джонни находилась сиделка.
Медсестра сделала знак Джонни выйти.

Он сел рядом в коридоре. Ему показалось странным, что прошло так много времени, а полиция в больнице даже не появилась. Нет даже охраны. Когда Билли был в больнице, Джонни заботился о нём. Билли решил не покидать своего поста, пока не приедет Паркер или ещё кто-нибудь.
Так и не переодевшись, он сел на стул рядом с палатой реанимации. Там уже стоял маленький столик. Он хотел устроиться сначала на столике, но это было неудобно.
Стул он притащил из соседнего пустого кабинета, пока никто не видел. Но только он сел, как усталость волной накатила на него. Он почувствовал, что засыпает. Спать нельзя. Он встал, сделал несколько упражнений, и у него закружилась голова. Он и забыл, что отдал часть своей крови Джонни. Он опять сел на стул и стал засыпать. Уже в полусне он подвинул стул так, что если кто-то пройдёт мимо двери, заденет его. На этой мысли он отключился.


Лиззи возвращалась с работы уже в сумерках. Она шла знакомой дорогой и тоскливо смотрела себе под ноги. Билли так и не позвонил, она не смогла заинтересовать его, а ведь она его любит с детства! Она хорошая хозяйка, у неё свой домик с маленьким ухоженным садом. Почему он не обращает на неё внимание? Чем его заинтересовала эта бесстыжая журналистка? Да, Лиззи не красавица, ну и что? Зато она будет хорошей, верной женой, выбьет все глупости из головы Билли. Лиззи взглянула на себя в витрину хозяйственного магазина: на фоне кастрюль и сковородок отразилась её сутулая тощая фигура с кривыми ногами. Она попыталась распрямиться, выпятила грудь – бесполезно. Она некрасивая. О, как она ненавидела этих девушек, которым природа отвалила и грудь, и ноги, и большие глаза с длинными ресницами, и пухлые губы! Они могут жить как хотят, вертеть хвостом, а она всю жизнь вкалывает, как проклятая! Ну почему, почему такая несправедливость
Нет, она должна добиться своего! Любой ценой!
Погружённая в свои мысли, незаметно для себя она дошла до дома. Дом стоял на отшибе, на краю их городка, почти на самом берегу реки. Место было очень живописное, ей предлагали хорошую цену за дом после смерти родителей, она могла бы продать его и переехать в Лондон, но она предпочла свой родной город. И всё из-за Билли. Неужели он так и не оценит её? Она медленно разделась, надела тёмный до пяток халат, взяла фонарь и так же медленно спустилась в подвал.


Билли проснулся, когда сиделка вышла из палаты. Он посмотрел на себя и вспомнил, что так и не переоделся. Правда, рядом лежала чистая униформа хирурга. Наверно, Стоукер принёс, но не захотел его будить. Сиделка, приятная женщина лет за пятьдесят, тихо сказала:
- Я пойду выпить кофе. Вам принести что-нибудь?
- Да, если можно, спасибо. А как Джонни?
- Всё хорошо. Я думаю, ваш друг поправится.
Через пятнадцать минут, за которые Билли успел переодеться, сиделка принесла кофе с сэндвичем. Оказалось, что Билли очень проголодался. Еда пришлась кстати. Сиделка ушла на свой пост, а Билли подумал, что он, наверное, уже боится собственной тени, раз испугался какой-то непонятной фигуры. Ему стоило только подумать об этом, как одетый в тёмный плащ человек вышел из-за поворота коридора и направился прямо к нему. Билли вскочил со стула, опрокинув стоящий рядом столик. На шум выбежала сиделка, но Билли знаком показал ей вернуться в палату. Она закрыла дверь. Человек в плаще на ходу откинул капюшон, и Билли с облегчением выдохнул: он узнал Дэффина. Детектив бодренько подошёл к Билли и спросил:
- Что, испугал я тебя? Ждал корейца?
- Да уж, шуточки у тебя! Я уже жду чего угодно!
- Ну, два раза они по одному сценарию работать не будут, придумают что-то более оригинальное. Хотя кто их знает... Лучше скажи, какого дьявола вас понесло на место преступления?
- Кэрри попросила с ней съездить. Она пишет статью...
- Опять статью? Сказал же ей – не время!
- Статью о промышленности нашего города, - продолжил Билли. – Заказ мэра.
Дэффин скривился:
- А без осмотров нельзя было обойтись? Вот и результат – один при смерти, а преступника спугнули, он больше туда не сунется.
- Врач сказал, что Джонни поправится. Кстати, надо успокоить сиделку.
Билли вошёл в палату, сказал, что всё в порядке. Сиделка, всё это время стоявшая у постели раненого со шваброй в руках, облегчённо села.
Билли шёпотом сказал ей:
- Ну, с такой охраной можно быть спокойным. Как он?
- Ухудшения нет, значит, будет улучшение.
- Ну и славно. Спасибо вам.
- У меня чуть инфаркт не случился от ваших таинственных знаков. Я ждала самого худшего.
- Чего же?
- Маньяка, конечно, о котором весь город судачит!
- А вы откуда знаете?
- Я ведь в больнице работаю, как же мне не знать! Ладно, идите, здесь посторонним нельзя находиться.

Билли вышел из палаты, слегка обескураженный. Дэффин уже занял его место на стуле и начинал похрапывать. Билли поднял опрокинутый столик и сел на него. Сидеть было очень неудобно, а ночь всё продолжалась. Почему-то Билли беспокоился за друга именно ночью. Может, днём, при свете пусть не очень жаркого, но всё же солнца всё кажется не таким трагичным? Когда занят работой, среди своих товарищей, среди суеты и беготни мир кажется обычным, правильно организованным, и ничто не может помешать этой ежедневной размеренной жизни. Но вдруг вторгается случай, и мир меняется, всё становится другим. Билли впервые после приключения в подвале понял, как он сам изменился. Был робкий, застенчивый паренёк, стремящийся к обычной жизни, как у других, а теперь у него совсем другая цель в жизни, и интересы другие, и любовь... Билли представил Кэролайн, её ясные голубые глаза, вспомнил, как она с восхищением смотрела на него, когда он нёс Джонни. Неужели она сможет полюбить такого, как он? Билли вздохнул. Для этого он должен быть уверенным в себе, как Дэффин, как Джонни, как Паркер.


Было очень темно. Всё, что она могла вспомнить, - это темнота. Темнота и страх. Страх, уничтожающий всё человеческое, превращающий её в раненое животное. Ей хотелось выть, скулить от этой удушающей атмосферы, от спёртого воздуха, от голода и жажды, отсутствия движения, но главное – от страха. Она начинала забывать, кто она, как её зовут, от тех уколов, которые ей делали – как часто? – она не знала. Когда не было уколов, не было страха – была боль. Страшная боль в груди, от которой она не могла дышать. Днём, или вечером, или ночью – всегда было темно. Первое время она ещё пыталась что-то вспомнить, чтобы не сойти с ума, вспоминала стихи, песни, фильмы. Потом она сдалась. В голове ничего не было, кроме страха. Правда, иногда, во сне, ей мерещился детский голосок. Чей-то ребёнок плакал, звал маму. Маму. Вот и сейчас она слышит, как кто-то плачет. Дженет. Откуда это имя? Она не помнила. Она ничего не помнила, но плач так бередил ей сердце! Она попыталась сдвинуться с места. Ничего не получилось. Она опять дёрнулась, уже не в силах выносить тонкий плачущий звук. После её рывка что-то ослабло, но у неё больше не было сил. Она слышала тихий голосок, зовущий маму. Она поползла на голосок. Она прохрипела:
- Не плачь, Дженет. Мама идёт к тебе.
Послышался какой-то шорох, и ребёнок отчаянно прокричал:
- Мама, мамочка!
Она ползла на этот голос, хотя у неё не было сил ни на что. Наконец она почувствовала, что рядом ребёнок. Она прижалась лицом к девочке и прошептала:
- Не бойся, Дженет. Мама придёт к тебе.
Она чувствовала руки ребёнка, которые гладили её залитое слезами лицо. Она не связана!
- Дженет, маленькая моя, погладь меня. Чувствуешь веревки?
- Мамочка, возьми меня домой! Я боюсь!
- Дженет, развяжи верёвку. Пожалуйста, не плачь. Ты развяжешь верёвку, и мы пойдём домой.
Она почувствовала, как детские маленькие пальчики стали теребить у неё за спиной узел, которым были связаны руки. Она не сможет! Она слишком маленькая!
Тень надежды, промелькнувшая в её мозгу, принесла только боль. Лучше ни на что не надеяться. Им остаётся только умереть поскорее, чтобы поменьше мучиться.
И она вспомнила.

Это было так давно – её счастливая жизнь, семейное счастье, встречи с сестрой и друзьями. Её уютный дом с садом, который она обустраивала с такой любовью. Стюарт восхищался тем, какой у неё вкус. На первую годовщину свадьбы он подарил ей красную «феррари», которой она очень гордилась. Она и не знала, что у мужа есть такие деньги. Так она прожили два года – в любви и счастье. Но ей хотелось детей, а муж был против. Потом со Стюартом что-то случилось: он стал постоянно цепляться к мелочам, вечно был недоволен, она не знала, как ему угодить. Чем больше она старалась, тем злее становился Стюарт. Она поняла, что он разлюбил её. В один прекрасный вечер (для кого-то, но только не для неё) она предложила ему разойтись. В тот раз он впервые поднял на неё руку. Он сильно избил её, под глазом был синяк, нос распух и кровоточил. Ей было стыдно сказать кому-то об этом. Она перестала выходить из дому, а Стюарт стал регулярно избивать её. Каждый раз после побоев он её насиловал. Это было самое ужасное. Так продолжалось несколько месяцев. Когда она поняла, что ему доставляют удовольствие издевательства над ней, она решила уйти, сбежать. Однажды, когда он уехал на работу, она собрала свои вещи в небольшую сумку и хотела уйти. Дверь оказалась заперта. Она не знала, что он запирает её. Он заставлял её принимать снотворное, и она просыпалась, когда его уже не было. Она попыталась открыть окно на первом этаже, но окна были забиты. Она разбила окно и вылезла из него. У неё не было ключей от машины, и она просто побежала, подальше от дома, надеясь добраться до сестры, жившей в соседнем городке. Кэрри ничего не знала о её проблемах. Когда Кэрри хотела приехать навестить её, муж заставлял сказать ей, что они уезжают отдыхать, а позвонить ей сама она не могла – муж забирал телефон. Теперь Роуз бежала к сестре. Она вспомнила, что на дороге её догнала машина, девушка в машине предложила её довести, она села к ней и больше ничего не помнит. Всё кончилось. Всё, кроме темноты, страха и маленькой девочки. Она не знала, откуда в подвале, где её держали, очутилась маленькая девочка. Теперь эта девочка не может развязать её. Ей надо умереть. У неё всё так болит! После движения боль усилилась, она опять перестала соображать.

Она очнулась от того, что Дженет трясла её и говорила:
- Мамочка, пойдём домой, мне страшно! Придёт злая тётя и будет бить меня!
- Какая тётя? – прошептала Роуз.
Но Дженет не слышала её шёпота, она трясла её и повторяла одно и то же:
- Пойдём домой, мне страшно!
В её руке Роуз почувствовала что-то острое. Она спросила:
- Что у тебя в руке?
- Это ключик, он выпал у тёти из кармана.
- Господи, не может быть! – Роуз забыла о боли, пронизывающей её тело.
- Маленькая моя, развяжи меня, попробуй ключом поцарапать верёвку, может, она порвётся. Тогда пойдём домой.

Она чувствовала, что от боли, которую ей причиняла Дженет, пытаясь развязать её, она теряет сознание, но она старалась глубоко дышать, хотя каждый вдох давался огромным усилием воли. Ещё недавно ей казалось, что она и шевельнуться не может. Оказывается, что есть ещё силы. Надолго ли их хватит? Почему она решила, что ключ от подвала? Если его уронили, то подвал закрывается или на засов или ... Она поняла, что говорит вслух. Она дернулась – о чудо! – веревки ослабли. Попытка освободить руки привела к тому, что она потеряла сознание. Когда она пришла в себя, её руки были свободны. В темноте она не видела Дженет, но слышала, как та рассуждала:
- Мы с мамочкой сейчас пойдём домой. Она не умрёт, ведь она уже умирала, я видела, но не умерла. И мы пойдём домой. И меня не будут больше бить.
Что такое она говорит? Умирала? Она умирала? Она и сейчас умирает. Но надо выбираться. Это шанс. Другого не будет. Роуз была развязана, но встать не могла. Кроме того, она ничего не видела. Надо обойти помещение и найти дверь.

- Дженет! Ты знаешь, где дверь?
- Знаю! Когда тётя входит, я вижу вон там лучики.
- Хорошо, милая. Помоги мне доползти туда.
Встать она не могла, но на коленях кое-как она стала двигаться к тому месту, о котором сказала Дженет. Девочка тянула её за одежду, потому что руки Роуз не действовали. Наконец-то стена.
- Дженет, нащупай ручку.
Дженет сопела в темноте, а Роуз была готова к тому, что дверь не откроется.
- Вот ручка, я нашла ручку! – радостно закричала девочка.
- Тише, Дженет, тише, а то кто-нибудь злой услышит и помешает нам.
Она сначала хотела сказать «убьёт», но девочка и без того напугана. Как они обе ещё живы, непостижимо!
- Попробуй толкнуть дверь.
Дженет возилась у двери, но безрезультатно. Роуз навалилась на дверь спиной – нет.
-Давай попробуем ключом. Ты нащупала скважину?
- Что такое скважина?
- Куда вставляют ключ. Нашла?
- Нашла.
- Вставляй ключ! Поверни его!
- Я не могу!
- В другую сторону!
Раздался щелчок. Неужели? Роуз навалилась на дверь, и обе они зажмурились от света, хотя он был тусклый и слабый. После непроглядной тьмы подвала любой свет им казался ярким.
Надо выбираться отсюда, но как? Она не может встать, а девочка слишком мала, чтобы помочь ей. Пока Роуз раздумывала, раздались шаги по лестнице. Роуз прошептала:
- Быстро  в подвал, и тихо!
Видно, в её шёпоте было столько страха, что девочка поспешно отпрянула от двери и скрылась в непроглядном мраке подвала. Надо самой отползти туда же и запереть дверь. Рука не поднимается. Роуз, стиснув зубы, подняла руку и повернула ключ в замке. Потом вытащила его. Куда спрятать? Она подползла в Дженет, которая заняла своё место у стены, и отдала ей ключ.
- Не потеряй!
Роуз не помнила свое расположение в подвале относительно двери. Она поползла приблизительно туда, где находилась всё время. Если даже и заметят, что она не на своем месте, ничего. Скажет, пыталась ползти, искала воду.
В это время раздалось какое-то шуршание у двери. Потом быстрые шаги по лестнице вверх. «Наверно, пошла за запасным ключом. Догадается, что потеряла ключ в подвале или нет?» - судорожно сжав руки, думала Роуз.
Ну а что дальше? Даже если вторая попытка выбраться будет удачной, как они пойдут? Девочка даже не сможет позвонить в полицию, а она не сможет даже подняться, не то что идти.

Ну вот, возвращается! Раздался звук открываемой двери, свет мелькнул и опять исчез. Дверь захлопнулась. Роуз легла к стене, пытаясь изобразить , что она без сознания. Это было нетрудно, после ползаний по подвалу она еле дышала. Она почувствовала запах лекарств, и в её ногу вонзился шприц. Она застонала и получила оплеуху, а потом на неё полилась вода, которую она с жадностью начала ловить ртом. Потом она услышала, что бутылку с водой поставили у стены, а женщина подобралась к Дженет. «Как она ориентируется в темноте?» - удивлялась Роуз. Но особенно её удивляло собственное состояние. Она по-прежнему испытывала боль, но сознание было более ясным, чётким. Может быть, после укола она опять перестанет соображать? Она услышала, как плачет ребёнок – сначала громкий вскрик, а дальше тихий плач.
Потом опять мелькнул свет, и опять темнота.
- Дженет! Джен!
В ответ только всхлипывания.
- Джен, что она с тобой сделала?
- У меня из носика кровь течёт, меня тётя ударила. У меня так было давно, когда я с качелей упала. Меня мама отнёсла в больницу, и меня доктор лечил. А сейчас меня никто не лечит, а мне больно! Я к маме хочу!
Роуз хотела подползти к девочке, но почувствовала, что не может пошевелиться.
«Начинается», - подумала она и потеряла сознание.


Кэролайн шла на кладбище. Старинное запущенное кладбище при приходской церкви славилось своими надгробными памятниками и склепами. Заросшее шиповником и жимолостью, оно было островком покоя и гармонии. Богатые торговцы и местная знать не скупились на памятники родне, в надежде, что их тоже похоронят со всеми почестями и поставят достойный их положению памятник. Кэрри шла на могилу родителей. Они погибли в автокатастрофе, когда ей было семнадцать, а Роуз – двадцать лет. Других родственников у них не было, поэтому они были друг для друга всем. Им надо было учиться, работать, чтобы оплачивать учёбу. Кэролайн сразу же пришла в редакцию, она всегда хотела заниматься журналистикой. Роуз больше занимали бытовые проблемы, она любила домашний уют, обожала сама готовить. Кэрри всегда считала, что из неё выйдет образцовая жена. Правда, когда Роуз познакомилась со Стюартом, он не понравился Кэрри, но Роуз, казалось, была счастлива выйти за него. Тяжело пришлось младшей сестре, когда Роуз уехала. Теперь на кладбище она ходила одна. Кэрри поёжилась: неужели рядом с могилой родителей появится ещё и могила сестры? Но что-то подсказывало ей, что Роуз жива. Проходя мимо церкви, Кэрри услышала торжественные звуки органа. Она заглянула внутрь. Лучи света пробивались через овальные окошки вдоль верхней галереи. Под их лучами витражи сверкали и переливались так, что Кэрри остановилась полюбоваться ими. Она мечтательно смотрела на мерцающие стёкла собора, как вдруг чья-то рука опустилась на её плечо. Она вздрогнула, словно просыпаясь от волшебного сна, и увидела Паркера. Он спросил её:
- Зачем ты пришла на похороны?
- Какие похороны?
- Разве ты не знаешь? Ты же сама увидела её в реке, сегодня хоронят.
- Так, значит, это та девушка? А разве ты прислал мне результаты вскрытия, как обещал? Я вообще ничего не знаю!
- А что же ты здесь делаешь?
- Хотела навестить могилу родителей, услышала орган и зашла.
Паркер постепенно перестал ухмыляться и сказал:
- Извини, Кэрри. Я не подумал.
- Ладно, давай выйдем отсюда.
У церкви они сели на мраморную скамью, увитую плющом, начинавшим уже желтеть. А розы цвели ярко, не зная, что скоро северный осенний ветер сдует их невесомые лепестки.
Кэрри решила перейти на деловой тон:
- Установили личность утопленницы?
- Да, это Сара Клейтон, продавщица в отделе перчаток универмага Броуди. Одинокая, конечно.
- Ещё одна продавщица! А ведь я, кажется, её помню. Я покупала там перчатки, и не раз. Такая симпатичная круглолицая шатенка.
- Была. Сегодня похороны. Знаешь, Кэрри, я серьёзно начинаю беспокоиться за тебя. Ты тоже одинокая, симпатичная...
- Достаточно. Мне и так тошно, не усугубляй.
- Будь серьёзней. И осторожней. Опасность грозит всем красивым одиноким женщинам нашего городка. Меня бесит, что мы бессильны, что не можем ничего противопоставить преступнику, кроме допотопных анализов в местной лаборатории и разбитых машин. Вся надежда на Дэффина и его связи.
- А как себя чувствует Джон?
- О, Джонни идёт на поправку, а Билли день и ночь охраняет его, взял отпуск на работе. Вот если бы у нас все полицейские работали так, как Билли!
- Но он же не полицейский.
- К сожалению. Ну, до встречи. Не броди одна в темноте.

Паркер ушёл, а Кэрри пошла к могиле родителей. Она прошла склеп с огромным ангелом, распростёршим крылья над останками старинного аристократического рода, от которого не осталось ни одного потомка. Служитель кладбища ухаживал за склепом, но всё равно он казался запущенным и забытым. Крылья ангела с осыпающимися краями казались ободранными, а сам вид его, казалось, говорил о глубокой скорби и вечном забвении. Кэрри вздохнула, глядя на него, и поспешила дальше. Под огромным дубом, сквозь полуоблетевшую листву которого пробивались робкие лучи осеннего солнца, стоял скромный памятник. Кэрри встала перед ним на колени, вытерла пыль с чёрного мрамора, положила цветы. Она всегда мысленно обращалась к родителям в поисках защиты и поддержки. Сегодня она сказала вслух: «Сделайте так, чтобы Роуз нашли живой и невредимой! Сделайте так, чтобы убийца был наказан! Господи, помоги!». Она несколько раз повторила молитву, веря, что её услышат. В какой-то момент ей показалось, что она отключилась: время замерло, она стояла на коленях, ничего не чувствуя, как будто сама уже находилась в потустороннем мире. Чириканье какой-то пичужки на дубе привело её в себя. Она увидела, что уже смеркается, встала с затёкших колен, отряхнула юбку, в последний раз дотронулась до памятника. Какой-то шорох заставил её оглянуться на склеп, и это было последнее, что она успела увидеть. Её глаза закрыла чёрная пелена, и она потеряла сознание.


Она очнулась в полной темноте. Странно, но она не чувствовала страха. Когда она поняла, что связана, когда её глаза привыкли к темноте, к ней пришло чёткое осознание того, что именно она победит в этой схватке, что ей выпало на долю предстать перед маньяком, похитившим столько женщин, похитившим сначала её сестру, а теперь и её. Она не боялась его. Она пережила столько потерь, что в её сердце осталось только страстное желание отомстить, даже не отомстить, а восстановить справедливость. Может быть, она уже была готова к этой встрече? Может быть, она сознательно шла на риск, чувствуя, что финал этого кошмара близок.

Она пыталась сориентироваться в темноте. Скорее всего, она в склепе. Она вспомнила, что произошло. Видимо, кто-то отвлёк её шуршанием, она повернулась, и ей закрыли нос и рот тряпкой, пропитанной какой-то гадостью, чтобы она отключилась. Далеко её перенести не могли. Она пощупала пальцами пол, на котором лежала. Да, это мрамор, на нём какие-то буквы. Точно, она в склепе. Главное – это развязаться. Неужели здесь нет ничего острого? Она посмотрела вверх: через круглое оконце пробивался слабый свет луны. Ей показалось, что оно разбито. Может, где-то валяются осколки стекла? Надо подползти поближе. Она стала перекатываться к стене, в которой было окно. Хорошо, что она всегда занималась спортом: это не потребовало от неё больших усилий. Лёжа на спине, она стала пальцами ощупывать пол. Есть! Осколок стекла, странно, что она не порезалась. Сможет ли она им воспользоваться? Конечно, сможет! Рука, в которую она взяла осколок, неестественно изогнулась, причинив ей невыносимую боль, но она терпела. Какую боль ей ещё придётся вынести, если не удастся освободиться – об этом она старалась не думать. Она всё сделает, как надо. Верёвки на руках лопнули. Она, конечно, всё-таки порезала сильно руки, они кровили, но самое главное было сделано. Она развязала себе ноги и встала. В первый момент её качнуло, но она устояла. «Держись, Кэролайн!» - сказала она громко. Звук собственного голоса приободрил её. Она обошла склеп, руками ощупывая стены. Кровь всё текла, она почему-то подумала, как нехорошо, что она всё перемазала здесь своей кровью. Вот и дверь. Конечно, закрыта, и открыть её нет никакой возможности. Она старалась вспомнить, что за дверью – засов или замок? Какая разница, ей всё равно дверь не открыть. Ей остаётся одно: набраться терпения и ждать, когда тот, кто решил расправиться с ней, уничтожить, растоптать, придёт делать своё чёрное дело. Но она будет его ждать. О, он ещё не знает, сколько в её сердце решимости, боли и храбрости!


Дэффин чувствовал, что его расследование зашло в полный тупик и одновременно испытывал странное ощущение, что вот-вот всё должно разрешиться. Его многолетний опыт говорил ему, что в самых безвыходных ситуациях всегда находится какая-то зацепка, которая помогает раскрыть дело. А если такой зацепки нет, значит, плохо искали, что-то пропустили, не обратили внимания. За много лет работы у него не было нераскрытых дел. Правда, не всегда виновный оказывался за решёткой, иногда ему удавалось ускользнуть, сменить внешность, уехать из страны, но сыщик твёрдо знал, что наказание последует неотвратимо. Жизнь всё расставляет по своим местам: тот, кто встал на путь преступлений, как ни старайся, не избежит возмездия, и рано или поздно будет наказан.
Сейчас Дэффин стоял перед закрытой дверью дома, в котором когда-то жила Роуз с мужем. Стюарт давно переехал в Лондон, дом был продан, здесь жили другие люди, но что-то заставило Дэффина приехать сюда. Однако он не собирался долго любоваться домом, решительно подошёл к двери и постучал в неё.
Дверь открыла хорошенькая пухленькая брюнетка лет тридцати. Её грудь была соблазнительна обтянута красной водолазкой. Дэффин объяснил ей причину прихода, а она растерянно посмотрела на него.
- Знаете, все старые вещи мы выбросили, купили новую мебель.. Здесь же была одна рухлядь.
- Что, вообще никаких вещей от прежних хозяев не осталось?
- Кажется, какие-то альбомы с фотографиями муж отнёс в сарай.
- Могу я посмотреть?
- Да, конечно, пойдёмте.
Женщина проводила его в большое несуразное строение. Дверь в сарай была открыта. Хозяйка прошла в дальний угол и начала ворошить какие-то вещи.
- Разрешите, я сам.
- Конечно. Сделать вам кофе?
- С удовольствием.
- Чёрный или с молоком?
- Чёрный, пожалуйста.

Брюнетка, которую звали Эшли, ушла, а Дэффин извлёк из грязного угла два старых замурзанных альбома с фотографиями. Он взял их и вышел из сарая. Во дворе стояли плетёные кресла, он сел на одно из них и стал просматривать альбом. В тот момент, когда Эшли вышла из дома с подносом в руках, он уже пролистывал второй альбом. Эшли поставила на плетёный столик чашки с ароматным кофе, печенье на тарелке, сахар. Было ясно, что её мучает любопытство. Дэффин не мог отказать такой приятной женщине и любезно стал отвечать на её вопросы.
- Ну что, нашли что-нибудь?
- Пока нет.
- А что именно вы ищете?
- Не знаю точно, просто проверяю, вдруг что-нибудь упустили в ходе следствия.
- А вы знаете, я однажды выступала  в суде свидетелем. Ох, страху натерпелась! – восхищённое лицо женщины свидетельствовало о другом.
- Знаете, у нас в классе был парень, который угнал машину, приехал ко мне и хотел меня покатать. Как хорошо, что я отказалась! Я была тогда такая хорошенькая! Хотите, покажу свои школьные фотографии?
- Эшли, а сейчас вы просто великолепны. Но, боюсь, школьные фотографии я посмотрю в следующий раз. Школьные фотографии.. Школьные фотографии! Эшли, вы ангел! Спасибо за кофе, я должен ехать. Вы разрешите взять альбомы с собой?
Эшли немного обиженно согласилась, ей было обидно, что он так быстро уезжает, и лестно, что он так отозвался о ней.
- Приезжайте, я буду ждать!
- Всенепременно!



Билли стоял у телефона в больнице и вот уже минут пятнадцать безрезультатно набирал номер Кэрри. Он звонил в редакцию, ему сказала, что она сегодня на работе не появлялась. Теперь он звонил ей домой, нутром ощущая какую-то опасность. Джонни стало гораздо лучше, и Билли мог бы переключиться на охрану Кэрри. Неужели он опоздал? Неужели его мечта, самая лучшая девушка в мире, которую он так отчаянно полюбил, находится сейчас в лапах маньяка? Он застонал, представив эту картину. Если Кэрри погибнет, он разорвёт этого ублюдка на части голыми руками. Билли посмотрел на свои руки. Да, зрелище внушительное. Недаром он боксёр. Он привык сражаться на ринге, но сейчас идёт битва покруче любого чемпионата. И победителем должен быть он, иначе не стоит жить.
Он стал звонить Дэффину. Тоже глухо. В полицейском участке отозвался один Паркер. Билли не успел ему ничего сказать, как Паркер взволнованно прошептал в трубку :
- Знаешь, где находится  дом Лиззи?
- Конечно, а в чём дело?
- Жду тебя там через час. Дэффин уже там, следит за домом. Успеешь?
- Успею, но не хочу оставлять Джонни одного в больнице.
- Не переживай, я свяжусь с его дружками, они подъедут, а ты дуй немедленно,
 куда я сказал.

Билли вылетел из больницы и направился в дому Лиззи. Конечно, он знал её дом, хотя сам в нём никогда не был. Если бы он зашёл к ней, он был бы теперь женатым человеком. И, вероятно, проклинал бы свою судьбу. Лиззи хорошая девушка, но у Билли с ней нет ничего общего. Что ещё там могло с ней случиться? Билли казалось, что с такими невзрачными, некрасивыми девушками, которых и косметика-то делает ещё страшнее, никогда ничего не случается.
Билли подошёл к дому Лиззи уже в начале десятого. Своей машины у него не было, такси не удалось поймать. Ещё на дороге он заметил какое-то шевеление в кустах у реки. Он пошёл прямо туда. Кусты находились недалеко от дома, но вряд ли Лиззи могла заметить из окна, что там кто-то есть. Дэффин и Паркер стояли в кустах, и у обоих пистолеты были наготове. Билли вопросительно посмотрел на Дэффина. Тот приложил палец к губам, а Паркер прошептал:
- Дом окружён. Когда ещё немного стемнеет, мы войдем в него.
- А кто там?
- Не знаю, но кто-то есть.
- Лиззи взяли в заложницы?
Дэффин скорчил смешную мину:
- Вряд ли. Увидим.
- А где Кэрри?
- Потом, это потом!


Билли не мог понять, в чём дело. Кэрри пропала, а они говорят: «Потом». Что за ерунда! Хотя, может, она здесь, в этом доме?
Когда он задал этот вопрос Паркеру, тот отрицательно помотал головой. Билли ничего не понимал и хотел только одного – чтобы всё побыстрее разрешилось. Наконец Паркер по рации дал команду, а сам с Дэффином и Билли прошёл прямо к двери и позвонил.
Лиззи открыла дверь с вечным своим недовольным выражением лица, как будто она обижена на весь мир. Только при виде Билли она немного порозовела.
- Что вам надо?
- Пусти нас, Лиззи, и мы поговорим.
- Мне с вами разговаривать не о чем.
Дэффин пошёл прямо на Лиззи, говоря при этом:
- А вот здесь ты ошибаешься, - и Лиззи вынуждена была отступить.
Все прошли в глубь дома. Билли даже не представлял, что у Лиззи может быть такой большой, красивый, ухоженный дом. Всюду картины, зеркала в резных рамах, старинная мебель, хрустальные люстры.
Он хотел спросить об этом Лиззи, но понял, что сейчас не время. Они прошли в гостиную. Лиззи с вызовом смотрела на Дэффина, считая его главным своим врагом. А Дэффин начал как раз с того, о чём постеснялся спросить Билли:
- Какой у тебя красивый дом, Лиззи! Наверно, много денег требуется для его содержания?
- А вам какое дело?
- И большой какой! А какая чистота!
Лиззи всё ещё напряжённо смотрела на них:
- Дом мне от родителей остался, всё по закону!
- Ну я же ни в чём тебя не обвиняю, просто любуюсь. Скажи, а как с отоплением? Поди, зимой-то холодно?
- У меня паровое отопление!
- А где же трубы? Что-то не видно!
- Трубы в подвале! – Лиззи почти выкрикнула это, и Билли с удивлением увидел, как она покрылась мертвенной бледностью.
Паркер с Дэффином переглянулись, и полицейский сказал:
- А давай-ка мы посмотрим твой подвал!
- Нечего вам делать в моём подвале! К тому же я давно там не была, ключ потеряла!
- Вот мы и поможем тебе его открыть!


Билли не понимал, что происходит, но с каким-то ужасом смотрел на Лиззи: она предстала перед ним в каком-то другом облике, странном, чужом для него. Всегда она держалась скромно, застенчиво, но у себя дома она была такой странной, такой.. Билли не мог подобрать слова – такой зловещей! Особенно его поразила её бледность: девушка и так не блистала красотой, но, побледнев, она стала просто ужасной!
Лиззи показала Паркеру, где подвал, но сама не торопилась пойти с ними.
- Лиззи, показывай дорогу! – Паркер пропускал её вперед.
- Я.. Мне нехорошо.. Я выпью воды..
Она метнулась на кухню, Паркер за ней, но она успела выскочить через заднюю дверь.
Он крикнул ей:
- Бесполезно, Лиззи!
Через несколько минут Лиззи, уже в наручниках, привели двое полицейских.
- Разве я не сказал, что дом окружён? Ведите её за нами!

Паркер с Дэффином спускались вниз по крутой лестнице, за ними полицейские вели Лиззи, а Билли немного затормозил. Он пытался осмыслить, что же здесь происходит. Внезапно он услышал наверху какой-то шум. Он решил посмотреть, поднялся на второй этаж. Он шёл тихо, своей лёгкой, танцующей походкой человека, много лет отдавшего спорту. Одна дверь, другая, он замедлили шаг – и вдруг из этой двери прямо на него вышел человек. Одно мгновение они смотрели друг другу в глаза, и за это мгновение Билли всё понял. Убийца не успел достать оружие. Билли занёс руку совершенно машинально, на задумываясь ни на секунду, что делает. Мужчина лежал у его ног, а снизу доносилось какое-то движение, крики, подъехала машина прямо к двери дома, а Билли всё сидел рядом с мужчиной.
Он очнулся, когда его тронул за плечо Паркер:
- Билли, вставай. Всё хорошо.
Он помог ему подняться, а в это время двое полицейских упаковывали в мешок того, кого он ударил.
- Он мёртв?
- Да, как тебе удалось?
- Не знаю, я один раз ударил.
- Билли, мы же нашли их. Это же чудо – они обе живы. Ты можешь себе представить: Роуз нашлась, и девочка нашлась. Их повезли в больницу. А всё благодаря тебе, друг, Билли, да очнись наконец, всё хорошо!
- Они живы?
- Да, слава Богу, правда, Роуз очень плоха, но, я надеюсь, наш Стоукер позаботится о ней.
- А где же Кэрри?
- Ну, я надеюсь, что мы её найдём. Я видел её вчера на кладбище, она ходила на могилу родителей.
- Я пойду туда.
- Хорошо, не буду спорить, потом приходи в больницу, может, Стоукер разрешит тебе поговорить с Роуз и Дженет. Ты же их спаситель.
- Так они были в подвале Лиззи?
- Ну, наконец-то до тебя дошло! – довольный Паркер засмеялся. – Ладно, мне надо допросить Лиззи, её уже отвезли в полицейский участок. Правда, Дэффин едет с ней, может, он её разговорит по дороге.
- А как вы вышли на Лиззи?
- Это всё Дэффин. Он нашёл школьные фотографии Роуз и выяснил, что она училась вместе с Лиззи. А подозрение на неё пало, когда её соседка пришла в полицию и сказала, что у Лиззи в доме прячется какой-то мужчина, который выходит по ночам. Помнишь, Дэффин сказал, что её видели в Лондоне с корейцем. Ты тогда подумал, что это ошибка. Я тоже решил, что это случайность, не может быть. А потом Дэффин с фотографией приехал, да ещё и соседка.. Она возвращалась очень поздно домой, мать заболела, она была с ней до прихода сиделки. Ей показалось странным, что сначала вышла из дома Лиззи, огляделась, а потом выпустила какого-то мужчину. У Лиззи такая внешность и такая репутация, что никто бы не поверил, что она скрывает любовника. Кстати, посмотри сюда.

Они уже вышли из дома и стояли у гаража. В доме полицейские всё тщательно обыскивали. Паркер открыл ворота, и Билли увидел рядом с тёмной машиной Лиззи ту самую красную «феррари», из-за которой всё и началось.
- Готовься выступать на суде! Вот найдём корейца – думаю, Лиззи выведет на него. Всё, до встречи.
Паркер уехал на одной из полицейских машин. Билли сел около дома Лиззи на скамейку. Неужели этот кошмар закончен? Но где же Кэрри? Ведь её сестра нашлась!
И Билли пошёл на кладбище, решив, что надо же с чего-то начать


Кэрри сидела в темноте и потихоньку истекала кровью. Она знала, что за ней должны прийти, иначе зачем оставлять её в живых. Но минуты тянулись за минутами, наверное, прошёл час, другой, а она всё ждала. Её решимость постепенно таяла вместе с выходящей кровью. Она держала осколок стекла в занемевшей руке и чувствовала, что не сможет даже поднять её. Она стала засыпать. Нельзя, не спи, говорила она себе, но слабость чувствовалась всё больше. Она стала молиться про себя. Она заставляла себя вспоминать слова молитв, чтобы не поддаться слабости. Если она заснёт, её ждут страшные муки и смерть. У неё ещё есть шанс. Пока есть. Вдруг она встрепенулась: ей показалось, что она что-то слышит. Шаги. Они всё ближе. Послышался скрип засова, и в приоткрытую дверь Кэрри увидела силуэт незнакомца Он был в маске, только его глаза были открыты. Она старалась не дышать. Незнакомец наклонился над ней, и в это мгновение Кэрри взмахнула рукой и ударила стеклом туда, где блестели глаза преступника. Раздался крик. Она попала стеклом прямо в глаз! Убийца одной рукой схватился за лицо, с его подбородка стекала ручьём кровь. В другой руке у него был нож, но Кэрри ухитрилась отпрыгнуть от лезвия. Она выскользнула за дверь и изо всех сил налегла на засов, закрыв преступника там, где ещё недавно томилась сама. Но силы её были на исходе. Она упала прямо у входа в склеп, потеряв сознание.


Когда Билли пришёл на кладбище, было уже совсем темно. Он постучал в дверь к приходскому священнику. Он неплохо знал его, знал, что мистер Беккет не прогонит его, а постарается помочь. Вся округа уважала этого скромного и честного человека. Священник открыл дверь, совершенно не удивился и сказал:
- А я ждал тебя, проходи! Кэрри наверху, она лежит, но с ней всё в порядке.
- Господи, что случилось?
- Иди-иди, она тебе всё расскажет сама.
Билли взлетел по лестнице на второй этаж. Второй раз за день он бродил по лестницам незнакомых домов, да с каким результатом. Дверь в комнате была открыта, но он всё же постучал, а потом вошёл. На кровати лежала Кэрри, очень бледная, с перевязанной рукой, а рядом с ней сидела жена священника. Увидев Билли, она улыбнулась ему, молча вышла и закрыла за собой дверь, а Кэрри так же молча протянула ему здоровую руку. Билли робко пожал её, но почувствовал, как Кэрри тянет его к себе. Он наклонился к ней, а она прошептала:
- Ну поцелуй же меня, дурачок!
Следующие несколько мгновений были для них как волшебный сон. Наконец Билли оторвался от девушки и спросил:
- Что с рукой?
- Это ничего, я просто сильно порезалась, но .. Билли, я, кажется, убила человека! Я даже не сказала мистеру Беккету, я просто просила его разыскать тебя, он звонил, но нигде не мог тебя найти. И в полиции нет практически никого. Что случилось?
- Кэрри, милая, нашлась твоя сестра, она жива! Сейчас она в больнице в тяжёлом состоянии, но я верю, что она выживет. А что случилось с тобой?
- Билли, меня держали в склепе, а потом я ударила какого-то человека, который пришёл за мной, осколком стекла в глаз и заперла там же. Потом ничего не помню, очнулась уже здесь. Меня нашёл священник. Сделай что-нибудь.
- Хорошо, милая, я сейчас позвоню и вернусь.

Билли вызвал по телефону Паркера. Тот долго ворчал, что его отрывают с допроса, но когда Билли рассказал ему, что случилось, он пообещал сам примчаться на кладбище.
Билли вернулся в комнату. Он понимал, что выглядит растерянно, потому что даже не мог предположить, что такая девушка, как Кэрри, полюбит его. Он сел к ней на кровать, она взяла его за руку и сказала:
- Знаешь, когда я поняла, что люблю тебя? Когда я сидела в склепе и ждала, что меня убьют. Я думала, что если бы ты был рядом, я совершенно ничего не боялась бы.
- Кэрри! – и опять последовал долгий поцелуй.
Пока Билли рассказывал подробности всей операции, пока приехал Паркер проверять склеп, была уже поздняя ночь. Оказалось, что склеп пуст, и Кэрри вздохнула с облегчением. Значит, этот человек жив! Пусть он преступник, но она не взяла грех на душу, не убила человека. Правда, Паркер отчитал её за это:
- Ну что ты не могла его добить! Сейчас бы одной проблемой было меньше! Я шучу, шучу. Думаю, что он обратится в больницу, и мы его найдём, не переживай.
Паркер уехал, а священник не позволил Билли уйти и заставил его переночевать в своём доме. Правда, почти целый час они с Кэрри всё не могла наговориться, пока она не начала засыпать. По ходу дела выяснилось, что вся богатая обстановка в доме Лиззи, которая привела Билли в недоумение, принадлежала Роуз и находилась в её доме.
Билли спросил Кэрри:
- Неужели Лиззи стала сообщницей убийцы из меркантильных соображений? Трудно поверить в это!
- Билли, вот уж не думала, что ты можешь использовать такие выражения! Ты образованный человек.
Билли покраснел, а Кэрри сказала:
- Ты такой красивый, когда краснеешь, и когда не краснеешь, тоже красивый. Давай завтра вместе пойдём в больницу к Роуз. Я познакомлю тебя с ней, должна же она увидеть своего будущего родственника.
- Кэрри, неужели это не сон? Ты выйдешь за меня?
- Ну конечно, принцесса всегда выходит замуж за своего спасителя!

Правда, на этом месте Кэрри зевнула, а Билли поспешил уйти в соседнюю комнату, где ему любезно предоставили ночлег. От пережитых волнений он спал, как убитый, пока не раздался телефонный звонок. Звонил Паркер. Казалось, что он вообще не спит, и, действительно, эту ночь ему спать не пришлось. Зато он выяснил все подробности этого запутанного дела.
На допросе Лиззи рассказала, что она была любовницей и сообщницей Стюарта. При обыске в её доме нашли не только вещи из дома Роуз, но и парик блондинки и накладные зубы. Роль медсестры в больнице тоже играла Лиззи. Страшная насмешка судьбы – когда Роуз убегала из дома, остановилась подвести её именно Лиззи, возвращавшаяся после свидания со Стюартом. У Билли всё это не укладывалось в голове, он не мог понять, как девушка, которую он знал много лет, могла оказаться сообщницей убийцы?

- Её надо отправить на психиатрическую экспертизу, - как бы отвечая на незаданный вопрос, сказал Паркер.
- А она сказала, куда делись другие девушки?
- Да, они все прошли через этот подвал, потом Стюарт их вывозил в лес и закапывал. Некоторых бросал в воду.
- Ну а откуда взялась Дженет?
- Этого она не знает, сказала, что как-то ночью её и Роуз привёз на машине Стюарт. Почему он их не убил – непонятно. Может, он испытывал удовольствие, издеваясь над своей женой и другими девушками. Хотя и Лиззи, вероятно, вырастала в собственных глазах, ощущая власть над их жизнями.
- Слушай, Паркер, ну скажи мне самое главное – это мучает меня с того самого дня, как я увидел Роуз – ну что это за подвал, где была обстановка, горел ночник, стояла детская кроватка?
- Да всё просто: он не убивал сразу, какое-то время держал девушек в подвале. Видимо, он боялся, что, оставшись вместе, они смогут убежать. У себя дома, по понятным соображениям, он не мог их прятать. Поэтому он нашёл в выселенном доме квартиру с подвалом, где ты и нашёл Роуз. Поскольку она была его женой, может, он хотел ей устроить какой-то минимальный комфорт. Впрочем, подождём Дэффина – он поехал в Лондон.
На следующий день Кэрри поехала к сестре. Билли был с ней, он не хотел отпускать её ни на минуту. Кэрри зашла в палату одна, а через несколько минут вышла в слезах.
- Что случилось? – беспокойно спросил Билли.
- Ах, она очень плоха. Её надо перевозить в Лондон. Она потеряла много крови, рана воспалилась, собственно, удивительно, как она ещё жива. Билли! – и Кэрри, уткнувшись в рубашку Билли, отчаянно зарыдала.
- Кэрри, не плачь, надо подключить наших друзей, они помогут.
- Не надо никого подключать, - Стоукер был уже тут как тут. – Через три часа прилетит медицинский вертолёт. Роуз отправят в Лондонский Королевский госпиталь, где лучшее оборудование и лучшие врачи. Всё будет хорошо. Я не дам вам уйти – никому из вас – ни тебе, ни Джонни, ни Роуз. Кстати, навестите девочку – ей одиноко.
Билли и Кэрри зашли в палату к Дженет. Девочка лежала в постели, но её щечки уже покрыл нежный румянец. Кэрри взяла её за маленькую пухлую ручку.
- Меня зовут Кэрри. А ты Дженет?
- Ой, ты похожа на другую тётю, которая была со мной в подвале!
- Это моя сестра, Роуз.
- Она добрая. А та, злая, где она? – в голосе девочки проскользнули испуганные нотки.
- Не бойся, она не сможет причинить тебе зла, - Кэрри с трудом сдерживала слёзы, потом резко встала и подошла к окну.
Билли занял её место:
- Что тебе принести, Дженет? Чего ты хочешь?
- Хочу, чтобы пришла мама и принесла моего медвежонка. А ещё я хочу винограда.
- А как зовут твою маму? Где её найти?
- Сара. Мы вместе с другой тётей были в доме, там всегда горел ночник, там был мой мишка. А другая тётя подарила маме крестик – красивый, я видела. Тётя хотела убежать, а злой дядька её ударил ножом – вот так! А потом нас с этой тётей увезли, а где мама, я не знаю.

Девочка смотрела на Билли своими огромными карими глазами – глазами ребёнка, видевшего смерть. Сердце Билли сжалось.
- Дженет, знаешь что? Я сейчас уйду, а потом вернусь и принесу тебе медвежонка, и фрукты, и книжки с картинками. Подождёшь немного?
Девочка просияла, потом сказала:
- Наклонись.
Билли наклонился к ней, а она обняла его за шею и прошептала:
- Знаешь что? Ты хороший. Ты только приходи, а то мне страшно, когда темно.
Теперь пришла очередь Билли отвернуться, чтобы скрыть слёзы. Он подошёл к Кэрри, обнял её за плечи, а она сказала:
- Иди, я посижу с ней, пока ты не придёшь. Потом пойду к Роуз.
Билли вышел, чтобы выполнить свои обещания. В коридоре его перехватил Паркер.
- Слушай, а меня повысили. Давайте отметим!
- Поздравляю! Но пока не время. Отложи праздник, пока Роуз не пойдёт на поправку.
- Ха-ха, я так и знал! Добрый самаритянин! Я тебе не сказал самое приятное – корейца взяли. Дэффин вычислил его в Лондоне. Так что праздник двойной.
- Знаешь, а мы с Кэрри женимся, и как можно скорее. Девочку заберём себе, если, конечно, родственники не отыщутся.
- Ну ты жук! Отхватил самую красивую девушку в нашем городе! Молодец! А как вы будете жить? Ну, брат, тебе надо менять работу. Так ты семью не прокормишь. А в полиции вакансия есть. Я давно для тебя берегу.
- Мне надо посоветоваться с Кэрри. А сейчас я бегу. Ещё к Джонни заскочить надо.
- Давай подвезу. Куда сначала?
- В магазин игрушек, потом в супермаркет, потом к Джонни, потом сюда.
- Ты обнаглел! Помогу только как будущему сотруднику.
По дороге они продолжали обсуждать всё произошедшее. Билли спросил:
- Всё же непонятно, почему они начали охотиться на меня?
- Ты свидетель, тебя надо убрать.
- Но Лиззи .. ведь она была влюблена в меня! Почему же на меня нападали? Я уверен, Джонни пострадал из-за меня, они просто ошиблись.
- Я думаю, что Лиззи была всегда против этого, она хотела бы тебя держать при себе, в этом своём подвале. Поэтому ты ещё жив.
- А знаешь, какое-то время я думал, что ты связан с ними. Ты знал все передвижения, кто где находится, тебе было легко под видом полицейского заманить любого.
- Ну ты подозрительный тип! Хорошо, что с нами был Дэффин, – без него эту историю мы бы не распутали.

В магазине игрушек Билли купил самого симпатичного медвежонка из всех, которые там были, к медвежонку добавил большую фарфоровую куклу в бархатном платье, несколько развивающих игр. В супермаркете он купил фрукты и йогурты. Паркеру удалось остановить его, только сказав, что Дженет столько не съест за один раз, а Билли может принести ей лакомства и в другой день. Билли решил, что часть вкусных покупок он оставит Джонни. Паркер, навьюченный покупками, еле втиснул их в багажник и со стонами повёз друга к Джонни.

Джонни ещё был слаб после ранения, но настроение у него было прекрасным. Билли обратил внимание на коробки, расставленные по всему дому.
- Ты что, решил съехать из этого дома?
Джонни слегка замялся, а потом выдал:
- Я переезжаю к своей девушке, дом продаю, поступаю в колледж.
- Вот это да! У тебя температура? Рецидив? – Билли был ошарашен.
- Билли, друг, я начинаю новую жизнь! То ли пребывание в больнице мне прочистило мозги, то ли все эти события, вместе взятые, – не знаю. Билли, ты был прав, пока не поздно, надо меняться.
- Так-так, колись, а кто эта девушка?
- Вы её не знаете, она студентка, из богатой семьи, её родители не против наших отношений.
- Паркер, так бывает? – спросил Билли со смехом.
- Нет, не бывает! И что самое главное – он её от нас скрывал! Вернее, думал, что скрывал!
- То есть? – Джонни нахмурился.
Паркер продолжал, посмеиваясь:
- Дэффин давно про тебя и про неё знал и мне сказал. Мы даже поспорили, чем всё кончится.
- Ах вы, негодяи! – Джонни не выдержал сурового тона и тоже рассмеялся.
- Ладно, ладно, мы за тебя рады. Но ты ещё не знаешь последнюю новость.
- Билли женится на Кэрри?
- А ты откуда знаешь?
Пришла очередь Джонни смеяться над Паркером:
- Да было сразу ясно, что он в неё втюрился с первого взгляда, а он не такой парень, чтобы уйти ни с чем!

Джонни торжествующе смотрел на друга, потом подошёл к нему и обнял:
- Я очень рад за тебя, Кэрри прекрасная девушка. Правда, моя Кэт ещё лучше!
Билли пора было возвращаться в больницу. Там его ждала лучшая девушка на свете и его будущая дочь. Но он уже сейчас её считал своей дочкой.
Кошмар при свете ночника закончился. Билли повзрослел за это время, переосмыслил свою жизнь. Да и не только он. Для всех участников этого дела начиналась новая, полная забот и волнений, радости и любви жизнь.