огонь

               
       
      … Я вдруг сворачиваю влево в какой-то переулок. Там все машины едут задом наперед, вдоль дороги беспорядочно наставлены светофоры, на которых вместо красного и зеленого в странном ритме чередуются сиреневый и оранжевый. Я захожу в первую попавшуюся дверь.
       От входа вниз ведет мраморная лестница с золотыми перилами и зеркальными стенами, ярко освещенная. Я спускаюсь, глядя в зеркало, в нем отражаюсь не я, а какая-то девушка в длинном белом платье и черных перчатках до локтя. Внизу большая комната, в ней люди в одинаковых черных пиджаках за одинаковыми столами пишут что-то под диктовку толстой женщины в черном платье, с лицом без черт. На стенах в тяжелых золотых рамах обрывки старых газет. 
      Я возвращаюсь к входу. Лестница наверх темная, на нижней ступеньке стоит горящая свеча.
      Я беру свечу, быстро поднимаюсь по лестнице и вбегаю в полутемную комнату.
Посреди комнаты горит костер, вдоль стен навалена старая одежда и обломки мебели. Какая-то девушка швыряет в огонь ножки и спинки стульев, потом прыгает через костер. Я прыгаю тоже и бросаю в костер свечу.
       Мы играем с огнем, обжигаясь и исцеляясь, и она говорит, что у людей нет душ, они есть только у огня и у летучих мышей, и мы огонь.
       Мы опять прыгаем через костер, и она говорит, что люди разучились дышать, они могли бы дышать слухом, но боятся, они могли бы видеть шагами, но боятся, потому что для этого надо дышать в темноте.
       Она подводит меня к окну. «Смотри, это отвесный ветер». Я вижу ветер, дующий вертикально с неба в океан, и в океане воронка в километры глубиной. На мгновение я и ветер, и океан. «Вот так надо дышать».
       Потом мы сидим за столом и кормим друг друга с ложечки кашей из лепестков и хлебных крошек. Ее лицо непрерывно меняется, она говорит несколькими голосами одновременно, она держит в руках розу, с которой непрерывно облетают лепестки и вырастают новые.  Я собираю в кувшин воду, текущую с потолка. Кувшин рассыпается в моих руках, стены раскалываются, на мгновение вспыхивает ослепительный свет и оглушает птичий щебет.
      Мы строим дом из песка на берегу моря, волна смывает его, мы строим его снова, с каждой новой волной ее лицо меняется.
       Мы опять в той же комнате, в полутьме горит костер. Она говорит: «Прыгай в огонь». Я говорю: «Нет».
       Она берет меня за руку и отводит в соседнюю комнату. Там на пьедестале стоит странная фигура, закутанная во множество слоев тюля. Она говорит: «Это твоя судьба. Ты останешься с ней» и уходит.
       У Судьбы вместо головы вращающийся клубок ниток. Я хватаю край нитки и рисую ею в воздухе. Очертания держатся недолго, все падает на меня, я запутываюсь в узлах и кольцах. Нить загорается, горит холодным пламенем и сгорает без следа. Клубок продолжает вращаться. Слышен гул и рокот, как от взлетающего самолета.
       Я выбегаю в соседнюю комнату. Там навалены огромные белые перины и подушки, на них горы кружевного белья, рушащиеся и вырастающие сами собой вновь. Я пробираюсь через них, за спиной слышен рокот Судьбы.
       В следующей комнате от пола до потолка натянуты струны, некоторые золотые, некоторые темные, я брожу среди них, иногда задевая, они звучат то высоко, то низко. Где-то под потолком летает белая птица, задевая их крыльями.