Птич-чки... -Лебединое озеро-

(логическое продолжение к "Воистину королевское решение!")

- Нет, ты только посмотри, ты посмотри, как она вокруг него увивается! – рассерженной кошкой шипела за дверью дворцового балкона вышедшая подышать свежим воздухом Одетта. – У-у, змеища подколодная, так и стелется!
В бальном зале в это время танцевали котильон.  Одиллия, улыбаясь надменно, торжествующе и дразняще, успешно охмуряла бедолагу Зигфрида, а заодно – и всю великосветскую тусовку. За всем этим с довольной улыбкой потенциального королевского тестя наблюдал граф Ротбарт.
- Убью гада! – пообещала Одетта, кровожадно сверкая очами. – Вот как только дотанцуют – так сразу и убью! В озере утоплю!
- Которого из них? – уточнила стоящая тут же представительница испанского посольства, томно обмахиваясь веером и с неподдельным интересом следя за происходящим в зале. – Принца или графа?
- Принца! – шёпотом рявкнула нежная принцесса, терзая ни в чём не повинный платочек с вышитыми на нём фамильными гербами – серебряными лебедями на голубом поле. – Пусть только попробует мне изменить с этой… чёрной курицей!
На платье Одиллии там и тут тоже были вышиты гербовые лебеди – но чёрные на алом.
- Ну так в чём проблема? – хмыкнула испанка. – Отвлеки его как-то от неё… Ну, я не знаю, как в вашей стране у приличных принцесс заведено… В окне там помаячь, что ли, платочком помаши…
- В окне? Платочком? Да щаз!
Одетта громко фыркнула, в очередной раз мрачно зыркнула на воркующего с соперницей Зигфрида и решительным пинком распахнула двери, ведущие с балкона в зал.

- Слушай, принц! – сказал королевскому сыну Ротбарт по окончанию танца. – Ну вот нафига тебе эта бледная плакса Одетта? Ты лучше посмотри на мою дочку! А? Ведь хороша? Спортсменка, активистка, красавица… С приданым тоже не обижу! Ты там подумай, и – честнЫм пирком, да за свадебку!
- Это кто тут бледная плакса? – ревниво упёрла руки в боки возникшая рядом с ними словно дух из астрала Одетта. – Это какая ещё свадебка? Это кто тут моего принца с пути истинного сбивает? Да я тебя сейчас, колдунская морда… мальчики, отвернитесь! – и, не дожидаясь, когда «мальчики» - то есть, дворцовая охрана и придворные кавалеры -  исполнят требуемое, нежная дева задрала подол бального платья и вытянула из-за кокетливой подвязки кружевного чулка… огромную скалку. Как-то очень подозрительно привычно прикинула её вес в руке и посмотрела на графа и его дочку взглядом, не обещающим ничего хорошего.
- Ваше высочество,  – мягко укорил её распорядитель бала, - Прилично ли особе голубых кровей вести себя столь неподобающим образом, пронося на бал столь грозное оружие?   
И попросил:
– Кто-нибудь, отберите у принцессы неканоничный бальный реквизит!
- Только попробуйте! – нехорошо ухмыльнулась Одетта. – Я тогда кое-кому такую свадебку закачу…
Наследная принцесса Озёрной Страны с фамильной скалкой в руке – это было серьёзно испокон веков и невзирая на правящую династию. Охотников попадать под тяжёлую нежную ручку в зале не нашлось – ибо прецеденты в истории случались.
- Грозна же ты во гневе, сестрица милая… - вдруг негромко, с кроткой улыбкой пропела Одиллия и неторопливо поплыла к сопернице. Напрочь проигнорировав «неканоничный бальный реквизит», она нежно обняла её за плечи и что-то интимно зашептала на ушко. Гости и придворные жадно обратились в слух, но ничего, к вящей своей досаде, не услышали.
Лицо Одетты вытянулось, и она безропотно отдала Одиллии верное оружие. И потом ещё долго посматривала то на неё, то на Зигфрида квадратными глазами.
- Что ты ей сказала? – изнывая от любопытства, спросил Ротбарт у дочери, когда та, отдав скалку распорядителю, подошла к нему.
- Ну… - замялась та, - Я сказала, что на самом деле мы с ней – разлучённые в детстве сёстры-близнецы, а Зигфрид – наш единокровный и единоутробный младшенький братик… – Ротбарт поперхнулся, - …которого – согласно древнему обычаю – сбросили со скалы в море, потому что родился хиленьким и болезненным. - Ротбарт поперхнулся вторично, глядя на двухметрового «хиленького» принца. – Но его спасла проезжавшая мимо бездетная королевская чета и воспитала, как собственного сына. Только наш папа – злой колдун - об этом не знает.
- Воды! – с надрывом простонал граф, хватаясь за сердце, - То есть, нет! Спирта! Хочу отметить сей великий день, когда у моей доченьки наконец-то прорезалось чувство юмора!.. Про её фантазию вообще молчу - ибо сам в шоке!
Одиллия гордо повела носом и… подмигнула Одетте. Та хихикнула, а потом… подошла к бывшей сопернице и нежно, действительно как-то по-сестрински, взяла её под руку.
- Восхитительное зрелище! – прокомментировал Ротбарт, залпом осушив поданный лакеем бокал вина. – Смотритесь вместе весьма символично!
- Мои вы птички! – подлетевший Зигфрид радостно распахнул объятия, подхватил обеих девиц за талии, не чинясь чмокнул каждую в щёку и закружил в воздухе.
- Ай! Сумасшедший, поставь, где взял! – не сговариваясь запищали обе барышни, притворно отбиваясь от нахального принца. Вокруг обрадованно зашептались придворные сплетницы.
- Ваше высочество, что у вас за манеры? – возмутился Ротбарт. – Вы ещё не сделали предложения руки и сердца моей дочери, а уже прилюдно распускаете эту самую руку!.. И не только руку!.. Хотя... - тут он повернулся к Одетте и окинул её хищно-вожделеющим взглядом Главного Злодея, - В отношении некой строптивой недотроги – алгоритм поведения очень даже правильный!
Одетта судорожно зашарила по себе, явно ища только что отобранную фамильную боевую скалку. Стоящая рядом Одиллия с самым невозмутимым видом сняла и подала белоснежной «сестрице» чёрную туфельку.
- Спасибо, дорогая! - расцвела принцесса и с грозным боевым воплем раскрутила за ремешок и метнула любезно одолженное в графа-колдуна.
- И это - моя родная дочь! – с упрёком высказался Ротбарт, ловя запущенный снаряд и тут же посылая его обратно, но не в Одетту, а в Одиллию. - Пригрел, что называется, змею на груди...
- А вы, мон шер папА, когда-нибудь слышали о женской солидарности? - медовым голосом осведомилась достойная дщерь своего отца, с безмятежным видом надевая пойманную туфельку и неторопливо застёгивая пряжку на ремешке. Одетта предупредительно придержала её под локоток, за что была одарена нежной родственной улыбкой.
Граф, он же – по совместительству - Главный Злодей посмотрел на обеих девиц... на принца...
- Спелись! - кивнул он. – Птич-чки...
И мрачно предрёк:
- Хана державе! Бедный Зигфрид!..