Отпуск в ноябре

   Всем, ага, привет. Хочу заранее предостеречь и уведомить, что, если вы планируете отпуск в ноябре, от Чёрного моря, как от пригодного для этой цели варианта, лучше отказаться сразу. По крайней мере, касаемо той части побережья, что относится к Российской Федерации, включая даже такую жемчужину, как Крым, который теперь тоже. Ну, вы поняли. В октябре сюда ещё можно, остатки бархатного там, типа, и всё такое, но уж точно не в ноябре. Тут уже никаких остатков, можете поверить. Или заранее готовьтесь к испорченному.

   Впрочем, если вы намереваетесь просто скромно уединиться, без всяких там девственных купаний под луной под флагом пылкого курортного романа, ибо вода уже холодная и никакого в ней романтизьма, то можно и в ноябре. Но, сразу предупреждаю, скорее всего, вам будет чертовски скучно. Мне, во всяком случае, скучно было почти на всём протяжении, а это целых две недели. Почти. Но за пару буквально дней до вертания к жизни городской, повседневной, столичной, я неожиданно споткнулся. В том смысле, что увидел ЕЁ и умёрз резко.
 
   Не подумайте только, что я весь отпуск озабоченно жаждал каких-нибудь сексуальных приключений. Отнюдь. Вкусить таковых, особенно в ноябре, стоит не дорого, а коли постараться, то и вообще ничего не стоит, особенно если повезёт нарваться на такую же одинокую отпускницу, как сам, которую ещё в оборот не взяли. Не сезон уже, короче, так что предложение зачастую многократно превышает спрос. Бывает даже, что спросом пользуешься ты сам.

   Тем не менее особых иллюзий насчёт себя я не питал, ибо далеко не молод уже и успел даже ненавистным брюшком обзавестись, хотя душой хоть куда по сей день, да и нравом всегда считал себя парнем компанейским.

   Короче, сидела она угрюмо-одинокая на пирсе, подоткнув под упругую попку, так, по крайней мере, зрились её затянутые  в чёрные лосины бёдра, раскладную скамеечку.

   Не знаю, что меня подвигло повести себя чуточку нагло, поскольку всегда мнил себя скромным и где-то даже деликатным, порой излишне, но я вдруг плюхнулся своим уж точно не модельным задом рядышком на сырой, промозглый бетон и произнёс обыденно:

   – Саша. Так меня зовут. Ты одна и выглядишь грустно.

   С минуту она вообще никак не реагировала, заставив меня уверовать, что я ей попросту докучаю, как назойливый ночной комар, но, когда я привстал, совсем уже собравшись ретироваться и тихо сгорая со стыда, вдруг произнесла резко:

   – Сидеть!

   – В смысле?! – немедленно обрёл я дар речи, среагировав на вполне заслуженную словесную оплеуху.

   – Не уходи, – резко сбавила она обороты. – И прости за резкость.

   Больше всего мне понравилось вовсе не то, что она извинилась и повелела остаться, а тот факт, что сразу обратилась ко мне на «ты».

   – Да я как бы и не собирался, – пробурчал я, пожимая плечами, и уточнил: – Уходить.

   – Светлана, – довела она до моего сведения ещё через минуту. – И не вздумай ко мне клеится.

   – Да я как бы и не… – замолчал я, осознав, что повторяясь.
 
   – Вот и чудно.
 
   Прошло, наверное, минут пять, прежде чем в шум унылого прибоя снова вплелась человеческая речь.

   – В отпуске? – спросила она тихо.

   – Уже заканчивается, – вздохнул я горестно. – А…

   – А у меня только начался, – ответила она на вопрос, который я не успел сформулировать. Вернее, сформулировать его не дала мне она.

   Мы помолчали ещё минут пять, после чего я спросил, умудрившись вложить в вопрос бездну идиотизма:

   – Ты тут одна?
 
   Взгляд её ответный был настолько красноречив, что мне немедленно захотелось удавиться. Но я не стал, продолжая без зазрения пялится на собеседницу. У меня неожиданно включилась функция полного пофигизма, которая обычно срабатывает после принятия изрядной дозы спиртного, но сейчас сработала просто так.
Приятная такая стройная женщина немного моложе меня. Разве что ростом высоковата, хотя, пока не встанет, могу и ошибаться. Ну да и я не карлик.
 
   – Отвечать обязательно? – поинтересовалась она.

   – Мне нравится твой голос, – сообщил я неопределённо, так же неопределённо покрутив кистью возле уха. Собственного, разумеется. Мне и вправду голос её понравился. Тёплый такой, грудой, ласковый даже, как будто.

   – Я же просила тебя не клеиться!

   – А я разве… – принялся я оправдываться ошеломлённо.

   – Сидеть!

   Именно с этого места у меня возникло стойкое ощущение, что женщина, с которой я имел неосторожность заговорить, работает дрессировщицей собак, причём по призванию.
 
   – Собаки тебя любят? – немедленно поинтересовался я.

   – Извини, – буркнула она. – Иногда бываю резковата.

   – Значит, любят, – сделал я вывод. – Так я пойду?..

   – Сказала же – сидеть!

   – Я немного замёрз, к твоему сведению, – поведал я скромно, хотя мой зад уже успел окоченеть до состояния дуба.

   Ещё с минуту она меня рассматривала, что-то прикидывая в уме, а затем умудрилась потрясти до самого костного мозга:

   – Садись на моё место, а я к тебе на колени сяду. Только не клеиться!

   Во избежание я скромно промолчал, в точности следуя указаниям. Я не клеился. Я вообще ничего не делал, но естество практически прорвало на мне джинсы. Тёплая женская попка на коленях, скажу я вам, для нормального мужика даже не испытание, а смертный приговор. Но я пока не умер, хотя меня начало изрядно трясти.

   – Тебе холодно? – проявила она участие.

   – Холодно, – выдавил я из себя.

   Знаете, что сделала она дальше? Крепко меня обняла, а затем принялась массировать мне спину.

   Я подошёл к той черте, за которой обычно следует либо буйство страстей, либо смерть. Учитывая обстоятельства и настоятельные рекомендации Светланы, на данном этапе мне светил исключительно второй вариант.
Думаете, массаж пошёл мне на пользу? Во всяком случае, трясти меня начало ещё сильнее.

   – У тебя явная гипотермия, – довела до моего сведения Света. – Тебе необходимо в тепло.

   – Да, – вымолвил я безучастно под аккомпанемент сумасшедшей дроби собственных зубов. – Необходимо.
 
   Когда мы вернулись в гостиницу, выяснилось, что она остановилась там же, где и я, и даже на том же этаже. Не переча, я послушно позволил уложить себя в постель. Ничему уже не удивляясь, лишь отметил автоматически, что Светлана улеглась рядом, крепко ко мне прижавшись.

   – Отопление здесь ещё не включили, а тебя необходимо согреть, – пояснила она. – И не вздумай клеится.

   – Необходимо, – снова согласился я. – И клеиться не буду, – пообещал я обречённо. – Но моя смерть будет на твоей совести.

   – Дурак, – стиснула она меня чуть ли не до удушья. – Дурак…

   Я давно уже не мальчик, но понять и объяснить мотивы и логику женской души по сей день не могу.

   Дурак, одним словом…


   С тех пор, кстати, мы больше ни разу не расставались и обожаем ездить в отпуск именно в ноябре.