Потеря

Ты не сразу теряешь его. Проходит, верно, пол года, когда запах начинает исчезать. Ты знаешь, что это происходило и раньше, но только сейчас оно бьёт тебя сильнее и ты чётко осознаешь, что уже половины  нет. Постепенная регрессия, поэтапное исчезновение; невидимые нити расплетаются с волокнами тканей и испаряются. Ещё через несколько месяцев до тебя доходит, что запах больше не витает в комнате, и когда ты открываешь шкаф - тебя окутывает лишь твой собственный. Год для осознания, что постель теперь пропахла только тобой. На обратной стороне подушки поздно ночью, в слепых поисках не находишь ничего; укутывая себя спасительно и потерянно в одеяло, вздыхаешь только себя. Драгоценности и вещи также теряют это, оставляя при себе лишь свой собственный характерный запах; металла, бумаги, дерева. Все это ты замечаешь только потом, когда тебя бьёт чувство недополненности, постепенного опустошения. Как с одеждой, запах на которой держится дольше всего. Ты хранишь их как реликвии, спрятав в самых дальний угол комода, не притрагиваясь, не вспоминая. Лишь для того, чтобы в поисках каких-либо вещей случайно наткнуться на них и с упоением учуять , кажется, ещё тёплый аромат кожи. Уже слишком поздно, слишком много времени для того, чтобы, закрывая глаза, представлять неосознанно фантом. Нет, ты просто кутаешься носом в складки и пытаешься вспомнить все как можно подробней. Тебе не больно, не тянет внутри, не пригибает и не першит лишь потому, что ты в прострации. Стоишь и загипнотизированно качаешься из стороны в сторону, пока чуждое явление не сбрасывает эту дымку; пока не задрожат ноги, не загремит вокруг жизнь, не задвижется мир. Меланхоличный, ибо почти такой же - мёртвый и несуществующий.
   Ты почти не думаешь об этом, забываешь кощунстенно и необходимо. Будто этого никогда не было. Выветриваешь из головы все моменты, выбрасываешь и отделываешься от напоминаний, стираешь факты; живёшь (пытаешься жить) так, как жил бы, не ввяжи судьба эти перечни событий. (Это было бы возможно, если бы перечни событий не породили бы тебя самого). Иногда ты стоишь в ванной  и от минутного помутнения, смятения во лбу поворачиваешься к зеркалу, смотришь пристально и говоришь : "Теперь этого нет". Тебе не больно. Тебе все равно. Это становится данью. И превращается в ритуал, когда ты, включая ледяную воду, смываешь с лица  неживость. Через пять минут все забывается. Выдергиваешь щипцами, словно клеща, все, что может тебя вновь затопить в судороги и бездушие, но только потом понимаешь, что клещ был инцефолитным.
   У тебя остатки фотографий на стенах - но ты не смотришь на них. Они для тебя - чёрные слепые квадраты. Чтобы не так явно показывать их, задвигаешь и защемляешь сотнями других лиц, а потом - миллиардами чуждых, ненужных вещей. Все думают, что ты барахольщик или ребёнок. Но ты лишь закрываешь слабость, убрать которую полностью невозможно, ибо будет не принятым и не понятым. /Ты человек, которого видят не таким, каков ты есть/.
  Внутри тебя хладнокровие и понимание одного - судьба всегда заменяет. Убивая часть важного, она отдаёт тебе части не слишком важных. И убивая человека, открывает в тебе жажду мысли и ощущение мироздания. Парадокс её лишь в том, что отдавая тебе безграничное чувствоощущение мира, чёткое и безграничное, она убивает в тебе сами истинные чувства. Ты и вправду становишься пустым сосудом, имеющим возможность вбирать драгоценности (только возможности). И с каждым годом сосуд все больше сдирает скальпель себя самого./Ты предполагаешь, что к 25 годам сосуд израсходует себя и наконец пробьет брешь в дешевой стенке/.
  Все, что тебе остаётся, это слышать, как ты повторяешь события давности, как знак обвинения. Это твоя кровность. Как разговариваешь с фантомом в особо странные промежутки твоей жизни. Не думать теперь, чего оно ожидало или желало бы в тебе, ибо правило смертников всегда иные. У тебя остались чужие вещи, которые ты закапываешь в лабиринте (теперь собственной) комнаты. Но твоя слабость или попытка двойника, насмешка, желание выжить - душиться чужим парфюмом.
 Через несколько лет он въедается тебе под кожу, и единственное, чего бы ты желал - что бы аромат был иным. Теплым и истинным.