2. Замкнутый круг

продолжение.

Глава  пятая.

Проснулся Петрович от сильного холода. Он сел, хотел было встать и закрыть форточку, как увидел на кресле сидящего того самого спортсмена с № 7. Рот его открывался и закрывался, создавалось впечатление, что он что-то говорит.
Петрович потянулся к телефону, набрал номер Кузьмича.
-Да. Ты чего не спишь?
-Он у меня тут дома сидит.
-Что? Говори громче.
-Я не могу громче говорить. Алло, ты слышишь меня?
-Да, слышу.
-Он у меня в кресле сидит.
-Кто?
-Кто-кто, спортсмен этот сидит у меня в кресле. И, по-моему, что-то говорит.
-Что говорит?
-Ну, это как в немом кино: рот раскрывает, а звука нет.
В это время кресло приподнялось, с силой ударилось об пол, и спортсмен исчез. У Петровича от неожиданности выпал из рук телефон, и он сидел сейчас в каком-то оцепенении. Вывел его из этого состояния звонок. Он поднял телефон и ответил:
-Да.
-Что там у тебя случилось?
-Да исчез этот спортсмен.
-А что там за грохот был? Мне слышно было даже в телефоне.
-Он кресло приподнял и грохнул его об пол.
-Об пол?
-Да.
-Плохо это.
-Почему плохо?
-Он тебе что-то говорил, говорил, а ты ничего не понял. Вот он и психанул.
-Ничего себе психанул.
-Скажи спасибо, что он в тебя этим креслом не запустил.
-Спасибо… утешил. Мне нервничать никак нельзя… у меня же два инфаркта было. Ну как мне теперь уснуть?
-Выпей что-нибудь успокоительное и спи. Завтра я тебя меняю, расскажешь, что там да как. Всё, спокойной ночи.
Выпив успокоительных капель, Петрович долго не мог заснуть. Ему всё казалось, что этот спортсмен опят сидит в кресле или ходит по квартире. Заснул он только под утро. Будильник прозвенел, и Петрович с трудом поднялся. Долго стоял под душем, пытаясь привести свой организм в норму.

Глава  шестая.

Придя к восьми на работу, где-то через часа полтора он услышал женский крик. Крик доносился из раздевалки для спортсменов. Петрович поспешил туда. В дверь изнутри колотила и кричала женщина.
У Петровича были ключи от всех дверей. Он открыл дверь и увидел перепуганную плачущую уборщицу.
-Что случилось с вами, Вероника Сергеевна?
-Я зашла тут убрать. И вдруг всё стало падать. Я хотела выбежать отсюда, но передо мной дверь закрылась, и открыть её я не могла.
-Вероника Сергеевна, а вы никого не видели?
-Вроде нет. Я очень испугалась.
-Вы тут давно работаете?
-Года два.
-Думаю, вы должны помнить спортсмена Борзова.
-Борзова?
-Ну да, Борзова.
-Так он умер, прямо во время соревнования.
- А вы его хорошо знали?
-Ну как хорошо… Так же, как и других. Петю я больше жалела.
-Почему?
-Он детдомовский.
-Значит, родственников у него нет?
-Ну, про родителей я ничего точно не могу сказать. Вроде бы они погибли в автокатастрофе. А вот про сестру он говорил.
-Про сестру? У него что, есть сестра?
-Точно я сказать ничего не могу, а вот слышала, что он её разыскивает, то есть разыскивал.
-Как это разыскивал?
-Ну, их в детстве разъединили. Она младше была Пети, её усыновили, то есть удочерили и увезли куда-то. Вот Петя и искал? куда увезли.
Петрович посмотрел на часы: 10. 01.
-Если вы не очень заняты, пойдёмте со мной.
Они вышли на стадион. Там по беговой дорожке уже бегал спортсмен.
-Вероника Сергеевна, вон там, посмотрите внимательно, кто это бегает?
-Да спортсмен какой-то.
-Сейчас ближе подбежит, смотрите внимательно.
-Ой, ёй… да ведь это же Петя.
-Борзов?
-Ну да.
Женщина стояла, и вид у неё был очень растерянный. Затем она подняла глаза на Петровича и тихо сказала:
-Я видела, как он умер, и на похоронах я была.
-Это не он бегает…
-А кто? Я же вижу собственными глазами: это Петя.
-Это Петина душа тут бегает.
-Душа-а... Какой ужас! И что теперь делать-то?
-А где его похоронили?
-Так за городом, на Покровском кладбище.
-Мы тут с Кузьмичом, знаете его?
-Ну как же не знать.
-Так вот мы с ним хотим помочь ему, - он кивнул в сторону бегающего спортсмена.- Нам посоветовали найти специалиста, типа мага или экстрасенса. У вас случайно таких знакомых нет?
-А может, надо в церковь сходить, пусть придёт батюшка, осветит тут всё.
-Были мы в церкви, батюшка сказал, что их церковные ритуалы не справляются с такими духами.
-У меня есть одна знакомая ведунья. Надо будет к ней съездить.
-А может, легче позвонить?
-Нет, не получится: она не отвечает на звонки.
-А далеко она живёт?
-Да на конце города, в Прилуках. Я вот сейчас помою тут всё и съезжу. Пойдём, Петрович, поможешь в раздевалке поставить шкафчики на место.
-Да не вопрос, конечно, пойдёмте.
Когда они расставили все шкафы по местам, Петрович сказал:
- Вероника Сергеевна, а вы, когда съездите туда к этой ведунье, могли бы приехать сюда вечером к четырём. Как раз Кузьмич придёт меня менять?
-Хорошо, если успею только к четырём.
-Если вы действительно приедете, то я подожду здесь. Вы вот запишите мой номер телефона, если что, позвоните.
-Хорошо, позвоню.
Петрович пошел к себе в сторожку. Голова вдруг резко разболелась. Он прилёг на диванчик и тут же сразу заснул. Сказалась-таки бессонная ночь.
Где-то через час, его разбудила Вероника Сергеевна:
-Петрович, проснись, Петрович…
-Да… Что?
-Я уже ухожу. Откройте мне.
-Вы только не забудьте, мы вас с Кузьмичом ждём сегодня вечером, сказал, он открывая двери.
-Я позвоню, если что.
Петрович вернулся к себе в сторожку, лёг на диван и опять заснул.

Глава  седьмая.

Приехав в Прилуки, Вероника Сергеевна направилась к знакомому дому. Она очень долго звонила в звонок, который был приделан около калитки. Прислушивалась, работает ли звонок. И, подумав, что, возможно, звонок не работает, стала кричать:
-Евдокия-я!.. Евдоки-ия!.. Это я, Вера!.. Ты дома?
Она постояла ещё какое-то время около калитки, а затем, прищурив хитренько глаза, сделала вид, что уходит, и демонстративно, чтобы это было видно из окна, положила в почтовый ящик сложенную бумагу, а сама спряталась за куст сирени. За этим кустом Вероника Сергеевна простояла недолго. Дверь отворилась, и на пороге появилась Евдокия. Постояв какое-то время, она направилась к калитке, по-видимому, за запиской. Как только она подошла к калитке, Вероника Сергеевна тут и вышла со словами:
-Ой, а я уже хотела уходить. Здравствуй, Евдокия, разговор у меня есть к тебе. Дело очень серьёзное. К тебе можно?
-Куда от тебя денешься… Заходи уж.
-Ты чего, Евдокия, не заболела ли? Что-то плохо выглядишь, похудела-то как.
-Не твоего ума дело, как я выгляжу. С чем пришла, говори?
-Понимаешь…
И Вероника Сергеевна рассказала всю суть дела, с которым она пришла.
-Очень это всё опасно.
-Я тебе это не навязываю. Только вот жаль мне его. Он детдомовский, Там маялся и после смерти неупокоится никак.
-А сама не хочешь попробовать.
-Я этим уже давно не занимаюсь, тут нужен опыт, понимание происходящего, знание законов.
-Я очень сильно попадала, поэтому теперь стала думать, а не сопереживать. Помогать не буду – у каждого свой путь. Исключением для меня будет прямое указание от Сил.
-А может…
-Не может. Если тебе это так нужно, попробуй сама, как раз поймёшь, о чем я. Всё, уходи.
Вероника Сергеевна поднялась, с надеждой ещё раз заглянула в глаза Евдокии, но там она увидела холод и безразличие.
-Иди уже. Я тебе всё сказала.
И как бы сжалившись, напоследок сказала:
-Я позвоню, если что.
Вероника Сергеевна всю дорогу бурчала себе под нос:
-Как же… позвонит она… я к ней с просьбой, а она мне: «попробуй сама». Да если я могла, я к тебе не обращалась бы.
Она набрала номер Петровича.
-Да, алло.
-Это Вероника Сергеевна.
-Это я уже понял. Рассказывайте. Вы были у своей знакомой?
-Была. Только вот вести у меня неутешительные.
-Что так?
-Отказала она. Как узнала, о чем речь – отказала. Так и сказала: «Помогать не буду – у каждого свой путь», Да, правда, добавила, что если ей Высшие Силы укажут, то…
-Понятно. Хорошо, спасибо за хлопоты.
-Да уж, какие хлопоты.
Придя домой, Вероника Сергеевна никак не могла успокоиться. Её подсознание стало работать независимо от её желаний, выбрасывая  от куда-то из глубины еле уловимые идеи:
«Здесь надо как-то выводить…» Она ходила по квартире, как будто что-то ища, перебирая вещи, переставляя предметы. « Душа-то на тонком плане, хоть и в привязке к месту, только ведь, допустим, если физичку снести…» Она села в кухне на табуретку, глаза блуждали, ища чего-то. Вероника Сергеевна встала, подошла к окну. « Ну, снесём, но на эфирном плане стадион-то останется, и душа в нём в том числе.» Она вышла на балкон. « Как насильственная утилизация, такой способ бы подошел, но не как помощь в освобождении. А если сымпровизировать обряд по типу кремации, с прощанием и напутствии при переходе в мир иной…  Это получается, как заживо сжечь. Нет, нет, нет…  его надо как-то вывести наружу, а дальше он сам сможет попасть туда, куда ему будет нужно. Вывести, вывести… нет… не смогу. Сил не хватит… Здоровье уже не то».
С этими будоражащими мыслями она заснула. Во сне явно увидела Петю: Он и она стояли в раздевалке для спортсменов, и Петя протягивал ей газету и просил найти его сестру.

продолжение