Шнур виэс Шевчук

А все-таки Шнур мне ближе, этот обаятельный паяц и циник! Шевчук же – борец с системой, поэт и гражданин. Когда-то я увлекался всерьез творчеством перестроечного, злободневного и агрессивного Шевчука. «Нас буквально трясло от того, что творилось в стране», - говорил сабж про те времена. «Террорист», «Я получил эту роль», «Мальчики-мажоры», «Не стреляй!» - эти песни я знал наизусть, выписывал тексты в тетрадочку и подбирал аккорды… Став старше, охладел. Пришло время «Дождя», «Последней осени» и песни «Любо-о-о-о-овь!» Но позже, когда коммунистическая система оказалась разрушенной, Юрий Юлианович оказался любителем поэзии Тютчева и Фета, да и сам непрочь писать в том же духе. А в это время перестройка переросла в «катастройку», начался знаменитый ельцинский период правления, как сейчас модно выражаться «лихие девяностые». Многие с недоумением и с ужасом взирали на раздираемую «новыми русскими» несчастную страну. «Предчувствие гражданской войны». Если Шевчук, тянущий в этих условиях «Любо-о-о-о-овь!» не стал мне противен, то я к нему заметно охладел. Как, впрочем, и ко всему русскому року. Как и Кинчев, как и дзен-буддист Гребенщиков Шевчук заболел православием (христозом) головного мозга. Ну да, в советские времена быть христианским рокером было радикально, вспомним гонимый «Трубный зов». Но в горбачевские и в постсоветские времена повальное увлечение православием стало похоже на какую-то новую моду. Все вдруг «прозрели». У Шевчука «прозрение» было отягощено еще одной болезнью – демшизой. Фотография показательна, где довольно улыбающийся Шевчук позирует с главным прихватизатором России А. Чубайсом. Человеком, ненавидимым многими. По правде сказать, промывка мозгов граждан СССР после объявления Горбачевым политики гласности началась грандиозная. Вся мощь советской пропаганды была использована для разрушения советского строя. Количество оборотней шокировало. Даже я при всей своей критичности-скептичности чуть лично не поверил в «миллиард лично расстрелянных Сталиным».
…А теперь поговорим о Шнуре. В какой-то мере («свято место пусто не бывает») заменил в массовом сознании «народного панка» Юрия Хоя из «Сектора газа». Вместо «Дождей» да песен про «Любо-о-о-о-овь!» - в текстах его беспардонная матерщина. Простецкие, но несомненно талантливые песни. Обаятельный образ циника, раздолбая, алкаша и охламона. И в тоже время некоторые считают его умелым дельцом. Дитя нашего времени, однако… Хотя какое «дитя» – мой ровесник. Сам он говорит, что отрывается, делая то, что ему хочется – и, удивительно, за это еще и получает деньги. Многие рокеры - и не только - должны ему завидовать и черной, и белой завистью. Песни Шнурова я уже в тетрадочку не записывал и аккорды не разучивал – возраст меломанский ушел вместе с юностью. Однако сейчас он мне ближе и более интересен. Как человек, он несомненно глубже чем песни, которые исполняет. Его образ – в какой-то мере лишь внешняя корка. В своем эпатаже он стремится дойти до самого дна, зачерпнуть поглубже. Даже может сложиться впечатление, что под этой маской-коркой ничего нет. Как на знаменитом постере группы «Кисс», где этот квартет снимает маски… А под масками те же раскрашенные до неузнаваемости физиономии. Снова маски. И частью этого куража Шнурова стало обстебывание поэта и гражданина Шевчука.