Изабелла

     В небольшой, но со вкусом обставленной комнатке, было тепло и уютно. Пахло всякими вкусностями, которые готовились только по случаю какого-нибудь торжественного события. Сегодня каждая семья в этом  большом городе сядет за праздничный стол и, в меру своего достатка, встретит Рождество. Хозяйка этого уютного гнёздышка Изабелла  Блаунт, молодая двадцатилетняя девушка, также готовилась отметить этот важный праздник, правда, в одиночестве. За окнами, несмотря на позднее время, кипела жизнь. Девушка подошла к окну и, отведя тонкий занавес, с любопытством выглянула на улицу. В сгустившихся сумерках бледными шарами выделялись фонари, редкий снежок, как нельзя лучше, дополнял прелюдию рождественского вечера. Широкая улица едва вмещала огромное количество  карет и наёмных кэбов, развозивших своих пассажиров, кого-то  домой к семейному праздничному столу, а кого-то в гости. Изабелла вздохнула: когда-то и она со своими родителями  вот так же встречала этот такой долгожданный и весёлый праздник. Получала сладости, подарки. Как же давно всё это было! И почему так рано всё для неё закончилось?
Из задумчивости её вывел голос приходящей кухарки Фани:
-Прошу прощения, мисс, что отрываю вас, но мне нужно уходить, мисс. Дома меня уже заждались, праздник  скоро начнётся. Всё готово, как вы и просили, счастливого вам Рождества, мисс Блаунт!
Произнося это, Фани торопливо снимала поварской чепчик и передник. Изабелла, отрываясь от окна, ласково ей улыбнулась:
-Спасибо, Фани! И тебе счастья и удачи. Постой-ка, вот, возьми это для твоих детей.  Такие сладости мне покупал мой отец, когда я была маленькой, на каждое Рождество.
Изабелла вложила в руки Фани  большой кулёк с гостинцами.
Кухарка умилилась:
-Спасибо, мисс, у вас доброе сердце! Дай Бог, чтобы у вас в жизни всё получилось!
Да, мисс, - уже у двери воскликнула Фани, - чуть не забыла! Вам принесли посылку, она на вашем туалетном столике. Такая небольшая посылочка. Не забудьте, мисс Изабелла!
Фани, попрощавшись, ушла.  Изабелла терялась в догадках: кто бы мог прислать ей рождественский подарок? Кто помнит о ней в этом городе? Тётушка Эвелин? Едва ли. Она не хочет даже знать о её существовании. Близких друзей у неё пока нет. Изабелла прошла в спальню и на туалетном столике сразу же увидела небольшой свёрток, величиной с ладонь, на простой серой бумаге было что-то написано. Она взяла в руки таинственный подарок и вздрогнула: на оберточной бумаге почерком её отца было написано: "Дочери моей Изабелле Блаунт. Вручить на её совершеннолетие". Руки девушки, державшие свёрток, задрожали: «Милый мой, добрый мой папочка! Выходит, что даже с того света ты смог передать мне свой подарок?!»
Она не сразу  смогла разрезать упаковочную бумагу – руки от волнения не слушались её. Но, когда ей это удалось, её изумление перешло в настоящий испуг. В свёртке лежала небольшая миниатюра, акварель, которую Изабелла  сразу же узнала. И могло ли быть иначе, если с этой акварелью было связано такое неприятное событие в жизни девушки? Изабелла встряхнула разрезанную упаковку, из неё выпал листок бумаги. Это была небольшая записка, сопровождающая подарок. Девушка начала читать, её глаза наполнились слезами, голос отца, такой любящий и добрый, казалось, заполнил всю комнату, обволакивая Изабеллу: «Дорогая моя, крошка, - писал он, - когда ты получишь этот подарок, возможно, что меня  уже не будет рядом с тобой. Я видел, как тебе хотелось иметь эту акварель, поэтому решил снять для тебя её копию. Не волнуйся, моя драгоценная Изабелла: дядя Самюэль и тётушка Эвелин не пострадали. На всякий непредвиденный случай, я оставил эту акварель на хранение своему старому другу. Если со мной что-то произойдёт, то он будет обязан вручить тебе её в день твоего совершеннолетия. Я сообщаю тебе  адрес его парижской  конторы.
 Моего друга зовут Рид Хопкинс, он владелец небольшой адвокатской конторы. Если тебе когда-либо понадобиться совет или помощь можешь смело обращаться к нему. Мои поздравления, милая Изабелла, да сохранит тебя, Бог, моё драгоценное дитя! Остаюсь любящим тебя, твой отец Дэвид Блаунт».
Изабелла, прижав записку к лицу, разрыдалась.
  Сейчас, в этой комнате, плакала не взрослая самостоятельная девушка, а маленькая десятилетняя девочка, оплакивая своё сиротство и невосполнимую потерю семьи. Жалуясь невидимому отцу на людскую чёрствость и на недостаток любви в своей, такой непростой жизни.

    Мать  умерла, когда Изабелле исполнилось только семь лет. Она запомнила свою маму молодой, красивой женщиной  доброй и любящей.   Мадлен Роже, мать Изабеллы, была француженкой, происходила из семьи кондитера. Её отец имел небольшую кондитерскую  и красавицу дочь. Юная Мадлен была необыкновенно  привлекательной девушкой, и её отец очень надеялся, что красавица-дочь сделает хорошую партию, обеспечив себе безбедное будущее. Когда в  жизни дочери появился Дэвид Блаунт, англичанин (младший сын банкира Ричарда Блаунта, хорошо известного в деловых кругах) хорош собой и, ко всему, с серьёзными намерениями, то счастью престарелого отца не было предела.
   Молодой Дэвид Блаунт приехал в Париж изучать банковское дело. Отдав дань банковской науке, он неплохо  проводил свободное время среди хорошеньких актрисок, недостатка  которых  в Париже не было! Однажды он зашёл в первую попавшуюся кондитерскую, чтобы купить сладостей своей очередной подружке.  За прилавком стояла светловолосая девушка, её миндалевидные, тёмные глаза, смотрели доверчиво и приветливо. Она, слегка улыбнувшись посетителю, вопросительно подняла тонко очерченную бровь: «Месье?»
Дэвид, поражённый красотой девушки, не сразу вспомнил, что ему требовалось в этой кондитерской. Глаза прекрасной продавщицы таинственно мерцали, обволакивая свою очередную жертву. Дэвид окончательно смутился, а юная прелестница улыбнулась, готовясь опустить в свою корзинку очередное, похищенное ею сердце. С того памятного вечера Дэвид Блаунт стал самым прилежным посетителем  этой ничем не примечательной маленькой кондитерской.
   Между молодыми людьми возникла взаимная симпатия, которая уже вскоре переросла в страстную любовь. Прежде чем попросить у месье Роже руки Мадлен, Дэвид должен был получить согласие на брак от своих родителей. Он понимал, что социальное положение его возлюбленной может отрицательно сказаться на решении его семьи. Но Дэвид надеялся, что родители, увидев, как прекрасна его избранница, поймут сына и не станут противиться его счастью. О, как же наивны влюблённые! Сын банкира должен хотеть жениться только на деньгах. А красоту можно купить позже и сколько угодно! Таков был вердикт его родителей, который, судя по всему, было бесполезно обжаловать. Отец, раздосадованный упорством младшего сына, пригрозил, что лишит его доли наследства, если тот не одумается и не оставит своё намерение жениться на дочери лавочника.
Старший брат Дэвида, Самюэль, к тому времени уже был женат. Он помогал отцу вести дела в банке. Его жена Эвелин, соответствовала требованиям родителей по всем пунктам: принесла мужу хорошее приданное, была достаточно некрасива и, что было немаловажно -  немногословна. Правда, и у неё нашёлся недостаток: так за пять лет, прожитых с супругом, беременность так и не посетила молодую женщину. Но, время ещё  позволяло надеяться на лучшее.  Самюэль был любимцем матери, ради него она готова была на многое. Вскоре в адрес избранницы Дэвида – Мадлен, стали проскальзывать недвусмысленные намёки о французской легкомысленности и кокетстве, о невежестве дочки лавочника, о новой родне, с которой им придётся сидеть за одним столом. И к тому времени, как Дэвид, не сумевший побороть своё чувство, объявил родителям о своём окончательном решении жениться на Мадлен, мистер Блаунт уже был достаточно проинструктирован супругой, как ему поступить с мятежным сыном.
Опечалился и месье Роже, что дела молодых людей принимали такой нежелательный оборот. Но счастье его любимой девочки для него было дороже общественного мнения, и он дал согласие на их брак.
Свадьба была более чем скромной. Молодые поселились у отца Мадлен. Вскоре Дэвиду посчастливилось поступить на службу в небольшую нотариальную контору Рида Хопкинса, в которой он и проработал несколько счастливых лет. Мадлен всё так же помогала отцу в кондитерской. Мать Мадлен умерла при родах, её воспитывали отец и мачеха, которая вскоре после смерти матери Мадлен появилась в их доме. Девочка, не зная своей родной матери, приняла мачеху, как свою родную мать.
Несчастье пришло в их дом, как всегда неожиданно. Однажды мадам Роже понесла заказ: только что испечённые булочки.  Заказчица жила не близко. Когда мадам Роже не вернулась домой вовремя, это не вызвало большой тревоги. Но, когда она не появилась и к вечеру, встревоженный муж кинулся разыскивать потерявшуюся жену. Нашёл он её в близлежащем больничном приюте с переломанным позвоночником и множеством ран на изувеченном теле. Мадам Роже была без сознания. Перевозить её было нельзя. Она скончалась от полученных ран на второй день. Со слов очевидцев бедная женщина угодила под копыта проезжающего экипажа. Лошади протащили беднягу по мостовой, и экипаж скрылся, никто не оказал помощь пострадавшей. На вопрос: « Кому принадлежал экипаж?» - все только пожимали плечами. Месье Роже, похоронив супругу, решил больше не жениться. К тому времени Мадлен было уже четырнадцать лет, и она вполне справлялась с работой по дому.
   Мадлен всегда считала себя виновницей гибели своей родной матери.  Выйдя замуж, она привела мужа в дом отца. Через год у них с Дэвидом родилась дочь – Изабелла. Родители Дэвида, казалось, забыли о его существовании.  И на его сообщение о рождении у него и Мадлен дочери, не ответил никто. Прошло три года. Маленькая Изабелла уже мило лепетала, произнося свои первые фразы, топот её маленьких, быстрых ножек раздавался в разных комнатах их старого дома. Дедушка Роже таял, когда пухлые ладошки его любимицы гладили его щёки и доверчиво обвивали шею. Он часто говорил, что в образе маленькой Изабеллы, возродилась её бабушка, Лили – родная мать Мадлен. Глубокая привязанность между дедушкой и внучкой была настолько крепка, что любая разлука стала бы губительной, особенно для дедушки Роже. К сожалению, чаще всего, в нашу жизнь вторгается именно то, чего мы больше всего боимся или не желаем.
 Однажды, хмурым осенним днём пришло известие, которое нарушило семейную гармонию. Дэвид, возвратившийся с работы раньше обычного времени, был чем-то встревожен. На расспросы Мадлен ответил, едва сдерживая слёзы:
-Тяжело болен мой отец, Самюэль прислал телеграмму. Мне нужно выехать, Мадлен, и не позднее завтрашнего дня. Мадлен, для Изабеллы этот путь будет весьма трудным: она ещё слишком маленькая для такого путешествия. Может быть, тебе остаться здесь, а я  поеду пока один?
 Но Мадлен и слушать не хотела о том, чтобы ей хоть ненадолго  расстаться с мужем: в глубине души она боялась, что Дэвид, поддавшись на уговоры родственников, может не вернуться к ней. Она немедленно стала собирать всё необходимое в дорогу. Месье Роже, прощаясь со своей любимой внучкой и единственной дочерью,  в глубине души был уверен, что видится с ними в последний раз.

   Изабелла тяжело вздохнула. Её взгляд остановился на маленькой миниатюре, с которой на девушку смотрела молодая красивая женщина, поразительно похожая на её умершую мать. На глаза девушки вновь навернулись слёзы и покатились по щекам. Изабелла вытирала их ладошкой, забыв о хороших манерах. Только теперь, став взрослой, она хорошо понимала, какой нелёгкой была жизнь её родителей, и, особенно, матери. 
   Путешествие, как и предполагал отец, оказалось роковым, только не для маленькой Изабеллы, а для её матери Мадлен.
Когда Изабелле  исполнилось  семь лет,  она впервые узнала о событиях того времени из рассказа самой матери. Почему Мадлен Блаунт решила посвятить свою маленькую дочь во взрослые проблемы, что тогда руководило ею?  Вероятно, настало время, когда Мадлен, уставшая бороться с навалившейся болезнью и отвержением со стороны родственников,  почувствовала, что её жизнь заканчивается. Тогда она позвала семилетнюю дочь и, как на исповеди, рассказала ей о тех событиях, о которых девочке до сей поры,  было ничего не известно. По всему видно, что поступить так  её побудило опасение, что после её смерти Изабеллу могут  неправильно информировать о том, кем же на самом деле была её мать.
Из рассказа матери следовало, что, когда они наконец-то прибыли в Лондон, обе мать и дочь были больны. Мадлен буквально задыхалась от кашля, а маленькая Изабелла температурила и жалобно хныкала, из-за сильного жара, не имея сил плакать. Везти больных в дом родителей Дэвид не решился. Он устроил их в номере одной из гостиниц, вызвал доктора. Доктор, осмотрев больных пациенток, нашёл у них обеих  признаки сильного переохлаждения. А у Мадлен определил наличие острого бронхита. Дэвид купил для больных рекомендованное доктором лекарство, и, поручив их горничной, поспешил к отцу. В дом родителей он приехал в наёмном экипаже.  Поднимаясь по знакомым ступеням, он увидел на входных дверях венок с траурным крепом и понял, что опоздал. В доме его встретили учтиво, но сухо.
Мать, подставляя морщинистую щеку, для сыновнего поцелуя, осведомилась: «Надеюсь, Дэвид, что у тебя хватило здравого смысла не привезти  в Лондон свою семью?» Услышав ответ сына, поджала сухие губы и замолчала. Жена Самюэля - Эвелин, пояснила, что в доме, где только что произошло такое тяжёлое горе, наличие маленького, к тому же больного ребёнка, будет весьма затруднительно. Сейчас нужно щадить чувства дорогой матушки, перенесшей такую потерю. Произнося свой монолог, Эвелин  скорбно подкатывала глаза и тщетно утирала несуществующую слезу. Успокоилась она только тогда, когда Дэвид заверил её, что Мадлен и его ребёнок не потревожат покой их матери, по крайней мере, в ближайшее время. Он, выразив своё глубокое соболезнование своему старшему брату, откланялся, чувствуя себя ненужным в родном доме. Самюэль, который в глубине души сочувствовал брату, спросил:
-Ты что же не останешься обедать? Оставайся, Дэвид, не обращай внимание на женщин, их всегда что-то раздражает!
 Дэвид только грустно усмехнулся:
- Если учесть, что одна из этих женщин моя мать, то, наоборот, многое становится понятным. Нет, дорогой мой брат, там, где не хотят принимать мою семью, не нужен и я.
Дэвид, произнеся эти слова, посмотрел прямо в глаза старшему брату, Самюэль, отвёл свой взгляд и, переминаясь с ноги на ногу, молчал. Нерешительность и безволие брата раздражали Дэвида, но он хорошо знал, откуда дул этот холодный ветер.  Когда Дэвид уже собирался выйти за дверь, Самюэль окликнул его, вспомнив о важном для них деле:
 - Дэвид, завтра в десять часов придёт нотариус, огласит завещание отца. Мы ждали только тебя, ты приходи обязательно.
Дэвид, молча, кивнул.

   Завещание отца, как и предполагал Дэвид, никак не меняло его нынешнее положение. Банк и все дела, связанные с ним, отец оставлял своему старшему сыну Самюэлю.  Дом и всю недвижимость своей жене – Леди Бланш Блаунт.  Дэвиду и его семье полагалось выплачивать ежегодно по тысяче фунтов и ничего более. Самюэль, по доброте душевной, предложил младшему брату место служащего в своём банке. Дэвид, подумав, принял предложение брата: везти больную жену и дочь обратно в Париж было крайне опасно.
   Мадлен так и не смогла до конца оправиться от болезни.  Родные Дэвида не желали иметь ничего общего с «лавочницей» и «лягушатницей» и Мадлен Блаунт, понимая всю трагичность их положения, страдала. Спустя год, пришло известие о смерти её отца месье Роже. Мадлен не могла себе простить, что позволила своему отцу умереть в одиночестве. Кондитерскую и старый дом забрали за долги, а старика похоронили сердобольные соседи. Мадлен, осознавая, что судьба отняла у неё последнюю надежду и кров, где её всегда ждали и любили, впала в депрессию.  Болезнь усилилась и вскоре перешла в более угрожающую фазу: врач определил у Мадлен чахотку. Это был смертный приговор, с небольшой отсрочкой. Отсрочка  требовала исполнения некоторых условий: наличие положительных эмоций  и смены сырого лондонского климата: на более мягкий и  сухой. Промозглый климат Лондона не годился.  Средств у молодой семьи к таким переменам не было.  Мать Изабеллы умерла, когда дочери шел восьмой год.
    Похоронили  Мадлен Блаунт на городском кладбище в возрасте двадцати шести лет. Девид сильно страдал, укоряя себя за то, что не сумел обеспечить своей семье достойную жизнь, не сумел оградить свою молодую жену от злобной ненависти своих  родственников, которая и была основной причиной её болезни и преждевременной кончины. Он стал искать утешение за бокалом вина. Изабелла была поручена наёмной гувернантке  фру Гретхен, которая не знала французского языка, а на английском могла произнести несколько слов. Лучше всего у неё получалось произносить три глагола в повелительном наклонении: сидеть, молчать и не трогать. Всё остальное говорилось на её родном языке, немецком. Было одно обстоятельство, почему отец взял в дом подобную особу: она была согласна за сравнительно небольшую плату исполнять обязанности экономки и гувернантки одновременно. Для Изабеллы настали трудные дни. Фру Гретхен вскоре почувствовала себя полной хозяйкой, установила свои порядки, за нарушение которых Изабелла строго наказывалась. Случалось, что фру Гретхен её поколачивала. Первое время Изабелла пыталась жаловаться отцу на плохое отношение к ней фру Гретхен. Отец, выслушав её, обещал указать гувернантке её место, но, видимо, забывал исполнить свое обещание. Постепенно Изабелла замкнулась в себе и уже больше никому не докучала своими просьбами, жила, не претендуя ни на чьё внимание. Но однажды, всё круто изменилось…

   Изабелла на всю жизнь запомнила то Рождество, на которое пригласили их   родственники отца. Дэвид объявил дочери, что они поедут встречать праздник к  её  бабушке –леди Бланш и  её дяде Самюэлю. Изабелла не могла уснуть, дожидаясь заветного дня: ей мерещились подарки, которыми одарит её бабушка, которую она так редко видела. А точнее: всего один раз на похоронах своей матери. Может быть, это будет красивое платье, или большая кукла в чепчике из настоящих фламандских кружев?
Такую куклу Изабелла видела на витрине большого лондонского магазина.   Если бы ей знать тогда, что, то хмурое рождественское утро станет началом нелёгких испытаний в  жизни! А если бы даже знала? Что она могла изменить, маленькая десятилетняя девочка?
   Изабелла  вздохнула:  воспоминания оказались непомерно тяжёлыми: горечь, обиды, невыплаканные слёзы – всё это требовало выхода, чтобы простить тех,  кто нанёс ей эти незаживающие душевные раны. Слёзы, помимо её воли, катились и катились.

    В доме бабушки, леди Бланш, всё было подчинено раз и навсегда установленному распорядку, который никто не должен был нарушать. Поэтому  Изабелла  с отцом прибыли в точно назначенное время. Леди Бланш встретила сына с гримасой страдания на лице, которая должна была означать ту степень горечи, которую доставлял он ей своим непослушанием. Дэвид поцеловал мать в подставленную щеку и подтолкнул к её креслу оробевшую Изабеллу. Леди Бланш, увидев перед собой внучку, молча, уставилась на неё  своими холодными и колючими глазками:
- Скажи, пожалуйста, как похожа она на свою  мать!  Да и выросла. Вот только воспитания соответствующего  я не замечаю.
 Леди Бланш поджала высохшие губы и вопросительно посмотрела на сына.  Дэвид начал объяснять матери положение вещей, повлиявших на отсутствие воспитания у дочери, но та, в присущей ей манере, не дослушав сына, обратилась к внучке, всё еще стоявшей перед ней:
- Ты иди, иди в библиотеку, найди там себе хорошую книжку и почитай пока. К ужину тебя позовут. Мне с твоим отцом  поговорить нужно.
   Изабелла облегчённо вздохнула и посмотрела на отца, ожидая его поддержки. Дэвид ободряюще улыбнулся дочери:
- Иди, Белла,  вот по этой лестнице, вторая дверь слева – библиотека.  Там найдётся немало интересных вещей, которые тебе понравятся!
Изабелла послушно стала подниматься по широкой, красивой лестнице,  стараясь не  касаться рукой отполированных до блеска перил. Она уже поднялась почти до площадки, когда услышала фразу бабушки, заставившую её остановиться и прислушаться:
- Дэвид, мой мальчик, ты ещё долго будешь вести такой образ жизни? Не пора ли тебе остепениться и вернуться в семью? Ты ведь знаешь, что это разбивает мне сердце. Был бы жив твой отец!
- Что вы имеете в виду,  мама? У меня есть семья, правда, к несчастью, неполная.
- Именно это я и имею ввиду! Тебе нужно подумать о новом браке, теперь уже безо всяких твоих… - леди Бланш  пошевелила пальцами, не найдя подходящего слова. - Я точно знаю, что мисс Полли Хоггарт не прочь видеть тебя своим мужем. Она богатая наследница, недурна собой. К тому же, она единственная дочь полковника Хоггарта. Что скажешь, Дэвид?
 Изабелла замерла, прислушиваясь. Что ответит отец? Но тот молчал, обдумывая предложение, услышанное от матери. Наконец, он произнес:
-Я подумаю, мама, может  вы и правы: Изабелле нужна женская забота…
-О девочке я тоже подумала, - поспешила ответить леди Бланш. Тебе нужно отдать её на воспитание  в хорошее заведение, например, в монастырь.  Вот и жена твоего брата воспитывалась в монастыре, посмотри, разве не безупречное  воспитание у Эвелин? Возраст у девочки подходящий, она получит образование, а ты устроишь себе жизнь. И всё образуется.   Разве я не права?
Леди Бланш пытливо посмотрела на сына, ожидая ответа. Дэвид, как и в первый раз, ответил уклончиво:
- Я подумаю. В одном, матушка, я полностью с вами согласен: Изабелле нужно получить хорошее воспитание. Фру Гретхен сделает из неё скорее солдата, нежели светскую барышню.
Дэвид постеснялся признаться перед матерью, что для этой благородной цели нужны немалые средства, которыми он не располагал. Но старая леди, и впрямь, обо всём подумала:
- Я оплачу обучение девочки в хорошем монастыре, из своих средств, тебя это не должно останавливать. Леди Бланш старательно избегала произносить имя внучки, заменяя его безликим: «девочка» и это не укрылось от Дэвида. Его сердце болезненно сжалось:"Бедный мой маленький воробышек! Была бы жива Мадлен"…
Он постарался проглотить горький ком, подступивший к горлу, и спокойно сказал:
-Я благодарен вам, матушка, за вашу доброту. Я думаю, что у меня будет возможность оплатить образование моей дочери. Что же касательно нового брака, то и об этом я обещаю вам подумать.
Леди Бланш кивнула в знак согласия. Она была уверена, что Дэвид даст своё согласие на брак с  Полли Хоггарт и это доставило ей удовольствие:  рождественский вечер обещал быть мирным.

     Изабелла с трудом открыла массивную дверь и проскользнула в большую комнату, сплошь уставленную большими шкафами из красного дерева. Шкафы были заполнены различными книгами.  В богатых переплетах, они тускло отсвечивали, придавая комнате таинственность.  У большого окна стоял стол, на котором в беспорядке лежали какие-то овальные предметы. Книги Изабеллу интересовали мало, а вот красивые картинки, она стала рассматривать с интересом. Это были акварели, оставленные кем-то.  Целая коллекция портретов, в овальных рамочках, в основном, портреты детей и красивых дам. Изабелла с интересом просматривала их и откладывала в сторону одну акварель за другой. Но вот, её рука дрогнула: с очередной акварели на неё смотрела - мать! Те же волнистые белокурые волосы,  и главное, лучистые мамины глаза!
 «Зачем здесь мамин портрет? – пронеслось в голове Изабеллы. – У нас такого нет, а здесь он просто валяется никому не нужный…» Она огляделась по сторонам, и, убедившись, что её никто не видит, быстро спрятала миниатюру  в карман передника. В кармане лежал носовой платок, Изабелла прикрыла им портрет и быстро разровняла складки передника. В эту минуту дверь приоткрылась, и горничная позвала Изабеллу к столу. После праздничного обеда, который длился чопорно и долго, Изабелла получила от семьи подарки: кулек сладостей и красочную книгу: «Правила этикета, которые должна знать молодая леди». Ожидаемой куклы не было. Изабелла учтиво поблагодарила бабушку за подарки и поцеловала милостиво протянутую ей руку. Когда она наклонилась, чтобы прикоснуться к руке  леди Бланш, миниатюра, спрятанная в кармане передника, выскользнула и упала на пол:
-О, ты, гадкая девчонка! У кого ты научилась красть чужие вещи? – голос старой леди просто звенел от удовольствия. - Ты взяла миниатюру из коллекции твоего дяди Самюэля!
- Это не ваше! Она так похожа на мою маму! Зачем она вам, вы ведь не любили мою маму? А у меня нет маминого портрета, я хотела… Изабелла не договорила, с трудом сдерживаемые слезы, хлынули из глаз. Все, окружающие её вдруг стало призрачным, неясным, зал завертелся, пол предательски ушел из-под ног. Изабелла от пережитого волнения потеряла сознание.

   Очнулась она уже дома, у её постели сидела фру Гретхен и клевала носом:
- Фру Гретхен, - тихонько окликнула её Изабелла, - скажите, а где мой папа?
-Ой,  майн гот! – воскликнула та, приходя в себя ото сна, - ты приходить к себе? О, гут, гут! Драй таге спать! – она приложила  ладони к своей щеке, изображая, спящую Изабеллу.  – О, драй таге сон! Это не есть хорошо!
Из объяснений фру Гретхен, Изабелла сумела понять, что сэр Дэвид привез дочь домой без сознания, вызвал врача, который, осмотрев девочку, определил, что обморок случился в результате сильного нервного перевозбуждения. Посоветовал не тревожить её, не будить и ждать, когда она проснется и придет в себя. Все три дня, которые Изабелла была в беспамятстве, отец не отходил от её постели. Сегодня он впервые вышел из дома. Лакей из дома  леди Бланш принес ему письмо. На вопрос Изабеллы, как чувствует себя её отец, фру Гретхен ответила лаконично:
-Он белый, как мертвец! Приведение!
Сообщив это, фру Гретхен ушла на кухню: подогреть для больной чашку бульона.
Изабелла медленно начала вспоминать всё, что произошло с ней в доме бабушки: «О, бедный мой папа! Какой стыд, ему довелось перетерпеть из-за меня! Его и так не любят в доме бабушки! Почему я не умерла в эти страшные минуты? Почему я, как  и мама, так не нравимся родственникам папы? Я так боюсь своей бабушки, а ведь должна любить её! И ко всему этот непростительный поступок! Теперь и папа перестанет меня любить!»
Изабелла заплакала от бессилия что-либо изменить в данной ситуации.
   Дэвид вернулся не один, вместе с ним в комнату, где находилась Изабелла, вошел доктор Томпсон. Увидев, что Изабелла пришла в себя, доктор довольно воскликнул:
-Как, молодая леди, вы уже пришли в себя? Ну и напугали вы нас своим обмороком!
При докторе Томпсоне Изабелла вела себя крайне сдержанно, хотя первым её побуждением было, вскочить и умолять отца о прощении. Но чужой человек не должен знать их проблем: она решила, что поговорит с отцом позже:
- Ну-с, молодая леди, и что же нас так взволновало, что мы так странно отреагировали на это? – В  голосе доктора  сквозили тревожные ноты. – Надеюсь, что это у вас впервые?
- Да, доктор, это у неё впервые, - поспешил ответить за дочь сэр Дэвид.
- Я увидела у бабушки миниатюру, женщина на ней была очень похожа на мою маму, вот мне и стало плохо.
Изабелла увидела тень тревоги, промелькнувшую в глазах отца:
- Девочка растет без матери, доктор, моего  внимания ей явно не достает. Вот и случилось то, что случилось! – сэр Дэвид беспомощно развел руками. – Надеюсь, она быстро поправиться.
Доктор задумчиво кивнул, думая о чем-то  своем:
- Вашей дочери, сэр Дэвид, необходимо женское общество, попробуйте чаще отвозить её к леди Бланш.
- Да-да, непременно, - поспешно отозвался Дэвид, – я постараюсь чаще вывозить Беллу.
Пока сэр Дэвид провожал доктора, Изабелла лихорадочно думала о том, как ей оправдать свой поступок перед отцом. Получилось все намного проще, все объяснилось одной фразой:
- Она так похожа на мою маму!
-Да, моя дорогая, ты не волнуйся! Все хорошо! Бабушка тоже поняла всё так, как ты объяснила. Она не сердится на тебя.

    Изабелла пошевелилась, воспоминания растревожили её. Праздничный ужин остывал на плите, есть расхотелось. Она не любила есть в одиночестве. Столько лет, которые она прожила в монастыре, не прошли даром.  Побыть в одиночестве, в монастыре не представлялось возможным. Везде и всегда  были рядом те, кто разделял с ней это тягостное бремя, или другие, кто неусыпно наблюдал, чтобы устав монастыря и его порядок ни в коем случае не были бы нарушены. Изабелла улыбнулась: во всяком деле есть и хорошие и плохие моменты.
    Спустя месяц после её внезапной болезни, отец объявил ей, что сделал предложение Полли Хоггарт и у неё весной появится новая мать. Свадьбу назначили на апрель. Отец стал часто отсутствовать дома: в обязанности жениха входило сопровождать невесту на балы, приемы, верховые прогулки. Изабелла лишь однажды встретилась с будущей мачехой, когда сэр Дэвид взял с собой дочь на обед к Хоггартам, чтобы познакомить Изабеллу с леди Полли Хоггарт. Изабелла помнит, как она ревнивым взглядом окинула новую избранницу отца и нашла её абсолютно некрасивой. Полли Хоггарт от природы смуглая брюнетка с темными небольшими глазами, явно проигрывала в глазах Изабеллы. На тонких губах избранницы её отца была постоянная, заученная  холодная улыбка, словно леди Хоггарт делала большое одолжение всем присутствующим, снисходя до общения с ними. Высокая, она не производила впечатление стройной женщины: скорее – плоской. Если богатое платье и кружевная отделка скрадывали недочеты её фигуры, то надменное выражение лица леди Хоггарт нельзя было спрятать ни за какими веерами и зонтиками.  Да она, собственно говоря, и не старалась скрывать его от окружающих. Знакомясь с Изабеллой, леди Хоггарт покровительственно потрепала её по щеке и тут же, отойдя от девочки, проговорила, обращаясь к сэру Дэвиду:
-Милая девочка! Но в её красоте много слащавого, французского, вы не находите, Дэвид?
- Покойная мать Изабеллы была француженкой, а моя дочь очень похожа на свою мать! Надеюсь, что и характер Изабелла унаследовала от своей матери, – с улыбкой ответил ей сэр Дэвид.
    Они отошли, и Изабелла, предоставленная сама себе, стала рассматривать присутствующих гостей. Вскоре всех позвали к столу. Обед длился долго, и Изабелле стало скучно. 
Когда они возвращались домой, сэр Дэвид осторожно спросил у Изабеллы: понравилась ли ей будущая мачеха? Изабелла с детской непосредственностью ответила:
- Мама была лучше! Ты ведь тоже так считаешь, папа?
Сэр Дэвид не возразил, а только ласково обнял  дочь. Они так и ехали, обнявшись, до самого дома.
   Сразу же, после свадьбы  Дэвида Блаунта и Полли,  в  жизни  Изабеллы и её отца,произошли коренные перемены: старые слуги были уволены в их числе и фру Гретхен. Изабелле было объявлено, что в августе она поедет в качестве воспитанницы в монастырь Святой Терезы, где будет учиться и жить. На каникулы ей будет разрешено приезжать на время домой. Она будет проживать на платном содержании, хотя в монастыре предусмотрено и бесплатное обучение, но это только для круглых сирот.
   Привыкать к аскетической жизни среди чужих людей было невыносимо трудно. Строгости в монастыре было с избытком, а дефицит любви никто не считал недостатком. Первое время Изабелла часто плакала по ночам, а когда поняла, что это испытание ей надолго – смирилась. Она стала искать возможность, как ей выжить в это непростое для неё время. И нашла. Однажды, после урока рукоделия сестра Урсула спросила у девочек, кто из них не боится вида крови? Реакция была бурная: кто-то ойкнул и закрыл руками глаза, кто-то брезгливо  сморщил носик. Изабелла, сама не зная почему, подняла руку:
- О, ты храбрая девочка! – воскликнула сестра Урсула. - А не согласилась бы ты в свободное время помогать мне, оказывать помощь больным людям, которые обращаются в монастырь за помощью? Заодно и будешь получать полезные навыки в лечебном деле?
Изабелла, не задумываясь, согласилась. Так началась их дружба: взрослой монахини и девочки-подростка, заброшенной волей судеб в монастырь. Сестра Урсула стала для Изабеллы и старшей сестрой и наставницей. Её участие пришлось, как нельзя, кстати, тогда, когда в жизнь её подопечной пришло тяжелое горе. В первый же год пребывания Изабеллы в монастыре умерла леди Бланш, её бабушка. Все то, чем  обладала леди Бланш, она оставила своей любимой невестке леди Эвелин и сыну Самюэлю. Изабелле была завещана та самая миниатюра, из-за которой и произошло немало неприятностей  в жизни девочки. До Изабеллы столь щедрый дар так никогда и  не дошел: дядя Самюэль продал свою коллекцию миниатюр намного раньше. Отец Изабеллы, в свое время, позаботился  снять  копию, которую  решил преподнести дочери в подарок. Вот эта самая миниатюра, вернее её копия, лежит перед ней сейчас, заставляя её вспоминать и переосмысливать всё заново.

    Изабелла провела летние каникулы в новом доме, который снимали её отец и мачеха. Леди Полли, теперь уже Блаунт, не вмешивалась в дела своей падчерицы: ей было не до того. Миссис Блаунт была беременна. Всё в большом доме было подчинено её бесконечным капризам и жалобам: всё окружавшее её, раздражало,  было не по  ней, и из рук вон плохо! Девид старался как можно дольше задерживаться у друзей, в банке, лишь бы не слышать хныканье жены. Изабелла, предоставленная сама себе, находила  занятия по своему вкусу. В данный момент её убежищем стала библиотечная комната, где она находила чудесные романы о любви, страсти, предательстве и верности! Романы открыли для неё окно в тот чудесный мир, о котором в монастырских стенах запрещалось даже думать. Изабелле шёл тринадцатый год. Опасное время, когда тайные мысли, подкреплённые фантазией, могут зародить в сердце неискушенной девушки недозволенные мысли и желания. Но, как же сладок был этот недозволенный плод! Изабелла надолго прерывала чтение, мысленно превращаясь в пылкую возлюбленную отважного рыцаря! Она нарисовала себе портрет своего книжного героя, дала ему имя. Эта тайна принадлежала только им двоим! Когда рядом с Изабеллой был её герой – одиночество отступало.
    В этот летний, июньский день Изабелла, прихватив с собой очередной роман, направилась в парковую беседку, чтобы предаваться чтению и своим грёзам в одиночестве. Дело в том, что к миссис Полли Блаунт приехала в гости миссис Эвелин Блаунт.  Женщины, ранее бывшие только приятельницами, теперь стали настоящими сестрами. В том не было ничего удивительного: ведь по ходатайству миссис  Эвелин, перед покойной свекровью, Полли стала женой Дэвида. Изабелла знала, что обе женщины питали к ней далеко не дружественные чувства, и поэтому старалась не попадаться им на глаза. Здесь, в беседке, её никто не сверлил холодными глазами. Вскоре она полностью погрузилась в романтический  мир, чтение захватило все её внимание.
   Отвлекли Изабеллу приближающиеся голоса, до её слуха долетели резкие слова, сказанные миссис Эвелин:
-Вы абсолютно правильно поступили, моя дорогая Полли, что при заключении брака, вытребовали майорат! Тем самым вы обеспечили своему будущему ребенку безбедное существование. Пусть дочь лавочницы, торгует в лавке, там для неё самое подходящее место! – Леди Эвелин засмеялась. – А в том, что вы родите Дэвиду сына, я даже не сомневаюсь!
- Прошу вас, моя дорогая Эвелин, говорите тише, здесь где-нибудь может бродить дочь Дэвида…
- Неужели вас испугает какая-то безродная девчонка! – воскликнула с жаром миссис Эвелин, – она, только благодаря вашей доброте, сидит с вами за одним столом!
- Вы забываете, моя Эвелин, что сэр Дэвид – её отец! И думаю, вы знаете, что он очень любит свою дочь! Или продолжает любить свою первую жену в её лице! Ведь вы не будете отрицать, что они очень похожи?
Миссис Эвелин не успела ничего ответить, со стороны ворот послышались звуки подъезжающего экипажа, и приятельницы повернули назад к дому, не дойдя до беседки, где укрывалась Изабелла, всего несколько шагов.
Изабелла облегченно вздохнула, избежав неприятной встречи с теткой и мачехой. Всё, о чём они говорили было ей давно знакомо. Жаль было отца. Изабелла видела, как нелегко ему жить в этом холодном и чужом доме. Почему всё так несправедливо? Разве может человек быть плохим только потому, что он беден? Почему в книгах, которые она с таким увлечением читала, герцоги и графы женятся на бедных, но благородных девушках и бывают счастливы? Видимо, в  жизни, все бывает наоборот, и романы – это лишь красивая сказка? Изабелле не хотелось верить, что мир грез, так любовно создаваемый ею – это всего лишь мечта, не имеющая ничего общего с реальностью!
 
   Прошло три месяца после того, как Изабелла вернулась в монастырь, когда её вызвала к себе настоятельница, Изабелла, поспешая на вызов, недоумевала: «Зачем? Она ни в чём не провинилась…»
Настоятельница, усадила девушку в кресло, и жалостливо взглянув на Изабеллу, произнесла:
- Мужайся дитя! В ваш дом снова  пришло большое горе: твой отец погиб на охоте, тебе нужно собираться домой, экипаж ждёт уже тебя…
 Голос настоятельницы уплывал куда-то вдаль, становился глуше, теперь Изабелла видела, как шевелятся её сухие, бесцветные губы, но звука не слышала. Вскоре спасительная тьма накрыла ее с головой, и она погрузилось в небытие.
   Очнувшись, Изабелла никак не могла понять, почему она лежит в кровати сестры Урсулы и в её келье? Как она тут очутилась? Что произошло накануне?  Изабелла шаг за шагом заставляла сопротивляющуюся память, восстанавливать всё, произошедшее с нею: « Утро началось, как обычно, шли занятия. Потом её позвали к настоятельнице.  Изабелла увидела губы, произносящие что-то страшное: Погиб, погиб! Кто погиб? Отец! Её родной, любимый папочка!»
Изабелла почувствовала, как могильный холод накрывает все её существо: «Одна! На всем белом свете одна! Больше нет того, кто бы мог защитить, любить и понять! Боже мой, Боже! Как же так? Что я сделала плохого, что ты отнял у меня отца?» Изабелла беззвучно заплакала. Слезинки, выворачиваясь из-под закрытых век, копились в глазницах, стекали тонкими ниточками на виски. Она их не вытирала, ей хотелось только одного – умереть вместе с любимым человеком.
   Немного погодя, за дверью послышались легкие шаги, Изабелла хорошо знала звук этих шагов, это возвращалась сестра Урсула. Ещё мгновение и двери кельи отворились, на Изабеллу глянули полные сострадания, глаза. Сестра Урсула подойдя к кровати, ласково обратилась к Изабелле:
- Я скорблю вместе с тобой, дитя моё! – она присела на край кровати и взяла руки Изабеллы в свои, - у тебя есть ещё близкие родственники?
Изабелла, помедлив, отрицательно покачала головой:
- Сестра Урсула, мне нужно собираться в дорогу, сказали, что экипаж ждёт меня! Помогите мне подняться и собрать всё необходимое в дорогу!
-Дорогое дитя, - сестра Урсула горестно вздохнула, -  экипаж отослан ещё три дня назад. Ты пролежала в беспамятстве почти трое суток. Мы видели, что ты жива, дышишь, но никак не реагируешь на слова.
У тебя уже случались подобные приступы?
- Да сестра, – призналась Изабелла, - первый случился в канун Рождества, мы тогда с папой были у бабушки леди Бланш. Мне было всего десять лет!
-Вспомни, моя дорогая, что стало причиной того, первого, приступа?
Изабелла замешкалась: если говорить о причине, значит признаться сестре Урсуле в том неблаговидном поступке, о котором ей хотелось бы забыть навсегда. Монахиня, видя колебание девушки, произнесла тихим, ласковым голосом:
- Расскажи мне всё, дитя моё, всё, что ты помнишь. Иногда человеку нужно кому-то рассказать, о себе всё, ничего не скрывая.  Нельзя копить в сердце боль. Она, скопившись, может разорвать  сердце или надолго отравить ядом горечи. И то, и другое плохо, моё дитя. Я вижу, что тебе трудно начать, но ты представь, что тебя сейчас слушаю не я, а сам милосердный Господь, расскажи ему всё, без утайки! Он выслушает тебя и заберет твою боль, а к тебе придет облегчение.
   Изабелла рассказала сестре Урсуле всё, что знала о своих родных и о себе. Сестра Урсула слушала, не перебивая, и постепенно перед её глазами разворачивалось полотно жизни отвергнутого ребенка, лишенного любви матери, а теперь и отца. Ребенка, которого отвергли и обрекли на одиночество самые близкие ему родные люди. Она поняла, что как в первом, так и во втором случае виной таких тяжелых приступов был нервный срыв в организме девочки. Молодой организм, легко уязвимый, он, таким образом, защищался от гибели. А что, если это станет постоянной реакцией на подобные конфликты? Тогда жизнь девочки может осложниться тяжелой болезнью, а то и смертью. Сейчас требуется большая любовь и забота, чтобы организм, созревая, смог  преодолеть этот сбой. Сестра Урсула решила навести справки: кто будет опекуном девочки, какими средствами она будет обладать, чтобы жить дальше в монастыре до совершеннолетия. И, главное, куда она может возвращаться во время каникул?
Сестра Урсула решила обратиться к дяде Изабеллы, Самюэлю Блаунту. Она сообщила банкиру о состоянии его племянницы, просила его участия в судьбе девочки, так как Изабелла, после перенесенного приступа болезни нуждалась в домашнем уходе и профессиональном лечении, а главное, девочке просто необходимо быть среди близких ей людей.
   Ответ, на который рассчитывала сестра Урсула, пришел только весной, в конце мая месяца. На имя настоятельницы монастыря пришло письмо от леди Эвелин Блаунт, в котором та сообщала, что после смерти отца Изабеллы, Дэвида Блаунта, опека над Изабеллой по достижению ею  совершеннолетия, ложится на её дядю Самюэля Блаунта.  Тысяча фунтов в год, которые сыну завещал старый мистер Блаунт, теперь переходят в равных долях его старшей дочери Изабелле и новорожденному сыну сэра Дэвида - Тимоти Блаунту. Мачеха Изабеллы в данное время находится в Италии, так как самой роженице и новорожденному сыну леди Блаунт нужен теплый климат. Дядя Изабеллы Самюэль Блаунт, в данное время очень болен, причиной тому стала смерть его матери и безвременная гибель любимого брата. Леди Эвелин через месяц собирается увезти своего больного мужа за границу на лечение. Когда они вернутся, она не может сказать даже ориентировочно. Средства на содержание племянницы сэра Самюэля банк будет отправлять регулярно. Каникулы и все оставшееся до окончания обучения время девочка проведет в монастыре под присмотром сестер - монахинь.
    Изабелла помнит, как ей хотелось поехать к своим родственникам, увидеть своего маленького брата Тимоти, посмотреть, на кого он похож, ведь он сын её обожаемого отца! Но вместо этого, сестра Урсула, видя, что Изабелла не имеет возможности провести летние каникулы вне стен монастыря, предложила ей провести лето на ферме своего старшего брата – Иакова. Семья, в которой должна была проводить лето Изабелла, имела своих троих детей: старший – Георг, и две девочки двенадцати и девяти лет: Роза и Клер. Приютить Изабеллу на лето брат сестры Урсулы согласился с радостью, история девочки - сироты тронула его до глубины души. Помимо всего прочего содержание Изабеллы на этот период ему оплачивалось. Так Изабелле довелось познакомиться с крестьянской жизнью, которая коренным образом отличалась от чопорной жизни английской знати, связанной надуманными условностями и надменностью. Два лета, которые Изабелла провела в семье Фостеров, стали одними из самых счастливых моментов её жизни. Наверно, французская кровь её дедушки Роже, оказалась не слабой: если бы Изабелле пришлось выбирать, между банком дяди Самюэля и лавкой деда Роже, – она бы, не задумываясь, выбрала лавку!

    Рассвет уже просачивался в окна, когда Изабелла, наконец, задремала. Ей приснился весенний луг, на ферме Фостеров, и она на гнедом жеребце, несется, обгоняя Георга. Ветер, свобода и радость, радость. Изабелла и проснулась с радостной улыбкой на губах: «Сегодня должно случиться что-то радостное и приятное, в Рождество все мечты  и сны сбываются!»
Вчера у неё был вечер воспоминаний.            
Изабелла привела себя в порядок, почувствовала, что голодна: вчера к праздничному ужину она так и не притронулась. Прошла на кухню, поставила на плиту чайник, отрезала кусочек холодной индейки, и начала с аппетитом есть. За первым кусочком последовал ломтик холодного пирога с зайчатиной.
Звонок в дверь застал Изабеллу за пиршеством. Она пошла к двери, чтобы открыть столь раннему посетителю, на ходу вытирая салфеткой рот и руки.  У двери стоял молодой человек, лет двадцати пяти, он  улыбнулся ей, как своей знакомой:
- Мисс Изабелла Блаунт?
- Да, я Изабелла Блаунт. Чем могу быть вам полезной?
- Я Эмиль Хопкинс, сын Рида Хопкинса. Ваш отец, сэр Дэвид давал моему отцу поручение, которое я вчера и выполнил, передав вам посылку. Вот, я хотел убедиться, что вы получили её. – Эмиль вопросительно посмотрел на Изабеллу, - вы мне позволите войти?
-О, да, конечно, - она посторонилась,  пропуская посетителя в прихожую, - простите мне мою неучтивость. Вы не завтракали? Проходите, будем пить кофе, чай. Правда, остальная еда у меня вся холодная, кухарка сегодня не придёт.
   Эмиль ел с аппетитом, и Изабелла залюбовалась им: «Истинный француз: черноволосый, горбоносый, но при этом, так обаятелен!»
Изабелла не заметила, что не скрывая любопытства, рассматривает своего неожиданного гостя. Пристальный взгляд девушки смутил Эмиля.  Ему так же понравилась его собеседница: даже среди француженок редко встречаются девушки такой красоты. Эмиля покорила та простота и непринужденность, с какой обращалась с ним внучка известного банкира. За завтраком он рассказал Изабелле, что пять лет назад, умер его отец Рид Хопкинс, оставив ему в наследство нотариальную контору, которая давала небольшой, но стабильный доход. Но Эмиль решил уехать в Австралию, там, говорят, сейчас все развивается сумасшедшими темпами, так что и его дело, которое он откроет там, будет приносить ему недурной доход. Вот только найдет выгодного покупателя на свою контору в Париже, и сразу же уедет. Рассказал, что очень рад был исполнить поручение покойного мистера Блаунта. Выполнить, данное ещё отцом обещание, было для него делом чести.
Изабелла, слушая рассуждения молодого Хопкинса, все больше очаровывалась его простыми манерами, доброй улыбкой и какой-то внутренней чистотой, которая исходила от него. Она, в свою очередь рассказала ему о своих планах и о  жизни, которую вела сейчас. Она – сирота, живет на доход с небольшого капитала, который остался ей от отца. В данное время помогает в городской больнице доктору Никсону, который любезно согласился взять её своей помощницей. Знания, которые она приобрела от сестры Урсулы, очень ей пригодились. Получает она немного, но это занятие дает ей возможность тратить свое время на пользу другим. Квартиру она снимает, за вполне умеренную плату, постоянную горничную не держит, а только приходящую кухарку.
Эмиль, не верил своим ушам: внучка знаменитого банкира делает перевязки в городской больнице! Или девушка морочит ему голову, или он что-то не понимает в этой жизни! Он спросил прямо:
- Мисс Изабелла, простите мне мою назойливость, но здесь что-то не сходится: вы – внучка банкира Блаунта и больница с её кровью и болью? Как всё это совмещается?
 Его глаза, прямо смотрящие на Изабеллу, требовали прямого ответа.
Изабелла согласилась с Эмилем, что все эти факты со стороны могут показаться нелепостью или фарсом, но, тем не менее, все это чистая правда. И она, не в силах противиться его жгучим, черным глазам, рассказала все, не утаив историю с миниатюрой и своей нелепой привычкой: падать в обморок при сильном волнении. Эмиль, казалось, был поражен услышанным и обрадован, одновременно: Изабелла, которая произвела на него такое сильное впечатление, теперь не казалась такой недостижимой.  В его сердце затеплилась надежда на то, что может быть, когда-нибудь, эта красавица, в ответ на его предложение руки и сердца,  ответит ему: «Да!»
Прощаясь, Эмиль попросил у девушки разрешения писать ей и навещать её, если ему придётся бывать в Лондоне. Изабелла, которой тоже понравился Эмиль Хопкинс – дала ему такое разрешение.
Письма молодого Хопкинса и его визиты окончились предложением руки с сердца. Изабелла, которая искренне полюбила впервые в жизни, не раздумывая, согласилась:
- У кого мне просить твоей руки, Белла? – с улыбкой спросил Эмиль свою возлюбленную.
-Наверно у доктора Никсона, ты ведь его лишаешь помощницы! – ответила Изабелла.
Они обвенчались в одной из небольших церквей, где священнику для обряда венчания не требуется большая толпа гостей и родных, хватило двух свидетелей.
   А спустя месяц они стояли, обнявшись, на палубе отплывающего корабля, увозившего их в новую страну, в неизвестную жизнь. Таяли и исчезали из глаз берега Англии, как скоро доведется  им увидеть их вновь? Глаза Изабеллы наполнились слезами: она так и не встретилась со своим маленьким братцем Тимоти, на кого он похож, каков он, единственный сын её отца и наследный внук банкиров Блаунтов?!

                *********

    Сидней. Богатый дом банкира Эмиля Хопкинса, отца троих прекрасных детей: двоих сыновей Джона и Рида и прекрасной дочери Мадлен. Жена банкира миссис Хопкинс, женщина сорока пяти лет, считалась одной из красивейших женщин сиднейского общества. Сыновья мистера Хопкинса женаты, а дочь Мадлен на выданье. От кавалеров нет отбоя, один визит сменяется  другим. Вот опять горничная идёт, очевидно, с докладом. Миссис Хопкинс устало закрывает глаза: впереди жаркое лето, нужно подумать, куда бы поехать отдыхать.  Летом в Австралии такая жара, что даже близость моря не спасает! Эмиль вечно занят, банк забирает уйму времени. Какие они была счастливые, когда только что начинали  жизнь в Австралии. Пресыщенность  и суета не приносят радости!
 В дверь негромко постучали, вошла горничная Лизи:
- Миссис Хопкинс, вас там спрашивает какой-то моряк, он назвался Тимоти Блаунт!
- Как ты сказала, его зовут? Тимоти?  Моряк? Странное совпадение! Проводи его в гостиную, я сейчас выйду.
   В гостиной стоял высокий, статный мужчина в форме моряка королевских войск Англии, он стоял спиной к двери, и Изабелла сразу не смогла определить его возраст. Услышав её шаги, моряк резко повернулся: на Изабеллу  смотрел её молодой отец! Таким его она помнила всю свою жизнь! Так вот, кто этот молодой моряк! Тимоти, её единственный брат, единственная родная душа, связывающая её с прошлым! Изабелла, задохнувшись от волнения, рванулась навстречу брату:
- Тимоти! Брат мой! Как ты меня нашел! Боже мой, благодарю тебя, я уже и не надеялась когда-либо увидеться с тобой! – Изабелла почувствовала, как знакомая слабость наполняет её тело.
- Белла, сестренка моя!
Они обнялись, Тимоти почувствовал, как тело сестры начинает медленно оседать в его руках, мертвенная бледность покрывает щеки и губы. Тимоти позвал на помощь. Прибежала прислуга,  бесчувственное тело Изабеллы отнесли в её спальную комнату. Послали за семейным доктором. Осмотрев Изабеллу,  он беспомощно развёл руками: госпожа Хопкинс была мертва! В доме поднялся страшный переполох: все боялись гнева хозяина, поэтому не сразу вспомнили о госте, посетившем их госпожу, перед её смертью. А гость, воспользовавшись сумятицей, поспешил удалиться, не прощаясь, по-английски. Высокий, красивый моряк, вышел из ворот богатого дома банкира Хопкинса, и никем не остановленный, смешался с толпой спешивших по своим делам людей. Его видели многие, но сказать точно, когда он ушел и в каком направлении, определенно не мог никто. Появился ниоткуда и ушел точно также  в никуда.
    Когда выяснилось, что перед смертью миссис Хопкинс встречалась с каким-то моряком по имени Тимоти Блаунт, мистер Хопкинс велел полиции обыскать весь порт Сиднея, чтобы отыскать этого моряка. Но результаты были неутешительны, ни на одном из судов моряка с таким именем  никогда не было! Сердце Изабеллы на сей раз не выдержало очередного потрясения, и причиной тому была большая радость. Её больному сердцу радость оказалась так же губительна, как и большая печаль.
  Похоронив жену, Эмиль Хопкинс нанял специального агента по розыску пропавших людей и поручил ему выяснить всё, что касается родных своей покойной жены.  Особенно просил узнать о брате Изабеллы Хопкинс, урождённой Блаунт - Тимоти. О том, что дядя Изабеллы, Самюэль Блаунт скончался около пяти лет назад, Эмиль знал, так же ему было известно, что умер банкир разоренным: несколько неудачных вложений, обанкротили его банк. Сам банк перешел к другому владельцу, в качестве уплаты за долги. Леди Эвелин, продав дом и все оставшееся имущество, поселилась в Италии, поближе к своей подруге и родственнице, леди Полли Блаунт, матери Тимоти Блаунта.
    Требовалось выяснить, где сейчас находится разыскиваемый ими Тимоти Блаунт, чем он занят в настоящее время. Привлекать полицию к поискам родственника, Эмиль Хопкинс не счел нужным.
    Нанятый агент прибыл к мистеру Хопкинсу, не потратив на поиски и месяца. Из того, что ему удалось добыть, ясности в порученном ему  деле, не прибавилось.
Выяснилось, что мать Тимоти, Полли Блаунт вышла вторично замуж за итальянского графа, когда Тимоти было лет пять, может немногим больше. Новый муж леди Полли, оказался беден, к тому же игрок и прожигатель жизни. Красив, знатен, граф Фелико, смог очаровать вдовушку настолько, что она отдала в руки мужа управление всем своим движимым и недвижимым имуществом. К тому времени, когда Тимоти исполнилось семнадцать лет, все имущество матери оказалось истраченным или заложенным. Его отчим, граф Фелико, имея любвеобильную натуру, предпочел бросить леди Полли, ради хорошенькой актрисы. А спустя некоторое время, его труп нашли в море. Следствие решило, что граф утонул, приняв перед купанием большую дозу спиртного. Что заставило графа плавать в одиночестве, да ещё и в подпитии, так и осталось тайной. Допрашивали Тимоти и его мать, но они прояснить ситуацию тоже не могли. По их словам, в тот злополучный день, когда утонул граф Фелико, они оба находились неотлучно дома. Это подтверждала кухарка и садовник  леди Полли.
   А спустя месяц, после гибели отчима, молодой отпрыск, некогда знатной ветви банкиров Блаунтов, Тимоти поступил матросом в королевский торговый флот, по определенным соображениям сменив своё знатное имя. Разве может простой матрос носить такое известное имя, как - Блаунт? К матери наведывался редко, а потом пропал и вовсе. Сейчас леди Полли живет у своей младшей сестры во Франции, она сильно постарела, стала ещё ворчливее. О сыне вспоминать не любит, считая его неблагодарным и черствым. Вот, пожалуй, и всё.
   Эмиль Хопкинс из этой информации сделал свой вывод, который, по его мнению, был наиболее близок к истине. Молодой Тимоти, расправившись с обидчиком матери, завербовался на флот, чтобы не оказаться в тюрьме. Взял чужое имя, поэтому его и не нашли ни на одном судне. Ведь искали Тимоти Блаунта! На след сестры он напал не случайно, он разыскивал её, чтобы иметь близкого человека, родную душу. А, когда нашёл, то пришел в их дом, чтобы встретиться с Изабеллой,  но, попав в такое непредвиденное обстоятельство, предпочел заблаговременно скрыться. Очевидно, что встречаться с полицией у него  не было желания. Эмиль Хопкинс, сын бедного парижского  нотариуса, а ныне один из богатейших людей Австралии, решил пока не разыскивать внука некогда богатого банкира Чарльза Блаунта, а ныне простого моряка. Он верил, что пройдет время и Тимоти Блаунт вновь переступит порог этого дома… Кровь – не водица, она когда-нибудь  обязательно позовет!