Моя музыка. Начало

...А как всё начиналось? 


Музыка привлекала меня всегда. С самого детства я был окружён катушечно-ламповыми и пластиночно-транзисторными чудесами техники тех лет. Бобинник "Нота" с самодельным папиным усилителем, на который мы записывали тогда прямо с телевизора интересные, на наш взгляд, концерты и передачи. Электрофон "Вега", купленный уценённым, и из-за этого постоянно ломавшийся и подвергаемый модернизациям. Самодельные колонки, сделанные папой, а он у меня настоящий гений инженерии и креатива и может, без преувеличений, сделать абсолютно всё что угодно, да так, что это будет в разы лучше любых фирменных образцов. Так же была его же руки потрясающая цветомузыка, сердцем которой был огромный осколок стекла с четверть метра в поперечнике и оставшийся после чистки стеклоплавильной печи на, тогда ещё секретном, заводе Экран. С ней музыка обретала новые, визуально-цветовые измерения, чем ещё больше будоражила мой детский ум. 


Потом появился магнитофон "Электроника-302", первые записи на кассетах, а уже после - двухкассетные "Ноты", "Кометы" и прочие, уже действительно серьёзные и качественные приборы записи и воспроизведения звука. 


Однако, не смотря на всё это окружавшее меня великолепие, которое к окончанию школы и началу своего студенчества, и я уже умел вполне успешно ремонтировать, настраивать и модернизировать, сам я всё ещё только слушал музыку и пока даже не пытался её играть. Всё изменилось в институте. Оказалось, что из окружающих меня ребят, каждый второй хоть как-то, но уже умеет на чём-то музицировать. Стоит ли писать, что научиться бренчать на гитаре захотелось и мне. И началось,- первая гитара, взятая на время у приятеля, аккорды, ритмы, корявые попытки сыграть "Кино" или "Гражданскую оборону". Потом уже электрогитары, полу-, а то и целиком самодельные, которые мы ваяли вместе с папой из всего, что удавалось найти по подвалам близлежащих домов культуры, руководствуясь кривыми чертежами из журналов "Радио" и "Юный техник" и собственной фантазией. Затем повезло больше и удалось купить довольно неплохой оранжево-красный "Урал" за довольно таки кругленькую тогда сумму в 50 (или 50 тысяч, точно не помню) рублей. Были и усилители, самодельные примочки, и даже раздолбанные барабаны и древний, еле работавщий, синтезатор "Юность".
   

Не удивительно, что я начал пытаться что-то сочинять, и однажды, в 1995 году даже написал забавную и глуповато-восторженную песенку, начинающуюся со слов "Я писал эту песню..." и посвящённую моей Саше, с которой я как раз незадолго до этого, познакомился. Эта песня была записана с моим боевым другом Светой Петровой, у неё в академгородке. Причём я пел и играл на довольно таки нестройной гитаре, а она аккомпанировала на отвратительно фальшивившем фортепиано. В попытках состроить эти божественные инструменты прошёл весь вечер, оставив ночь на бесконечные дубли и распитие обязательного портвейна, а утром я, уже с кассетой в кармане, ехал домой и обдумывал планы покорения мира:) За первой песней практически сразу последовало продолжение. Света увидела у меня в углу старенький бас и невероятными темпами принялась за освоение инструмента. Саша присоединилась к нашему ансамблю в качестве вокалистки. Уля, её родная сестра,- в роли сонграйтера. И понеслось. 
 
Песни писали я и Уля. Пели я и Саша. Группу назвали "Лангольеры", впечатлившись минисериалом по Стивну Кингу, и вскоре мне как-то удалось уговорить исполнить роль барабанщика своего друга Мишу Лещенко. 


Здесь следует рассказать подробнее об этом воистину великом человеке. Миша учился со мной на потоке, и мы подружились сразу же на первом курсе. Вместе посещали дурацкие дискотеки в кафе "Отдых", прогуливали пары и мечтали о прекрасной рокенролльной жизни, двери в которою приоткрыл однажды ещё один ключевой в нашей истории персонаж. Сергей Диденко, виртуозно игравший, ну или нам тогда так казалось, на абсолютно всём, что было способно издавать звук, у себя дома устроил такое же подобие музыкальной студии, что было на тот момент и у меня. Методом многократных наложений он записывал кассету за кассетой своих композиций и каверов на хиты мировой рок-музыки. Он-то и предложил научить играть Мишу на барабанах, а после совершенно поразил его воображение, включив самодельный дисторшн и сыграв парочку жёстких риффов. Завязав с ударной установкой, Миша начал укрощать гитару. 
 

 Помню, как звонил мне, и по телефону я рассказывал как зажать Em или Am, как достаточно быстро Миша стал сочинять и свои темы, на самых простых аккордовых последовательностях, на которые его друг и одноклассник Данил Панфилов, придумывал и пел не многим более замысловатые тексты. Их коллектив получил название "Двойная плотность" в честь способа записи цифровой информации на магнитофонные кассеты - накопители для компьютеров "Спектрум-ZX", которые на тот момент были наверное, у всех "продвинутых" и являли собой верх технологий 90-х. Так вот, параллельно с игрой на гитаре и сочинением музыки в "Двойной плотности", Михаил Лещенко стучал на барабанах в группе "Лангольеры". Длилось это до тех пор, пока он не принял окончательное решение стать гитаристом и привёл на репетицию своего товарища Лёню Лагерева, который и сменил Мишу на барабанно-тарелочном посту. 
К тому моменту репетиции группы "Лангольеры" из моей квартиры переместились на чердак 4-го корпуса НЭТИ на бывшую, как утверждал кто-то из завсегдатаев, базу "Калинового моста", где мы, обалдев от действительно мощного звука, и продолжили колбасить каждый уикенд.

 
А весной 96-го у нас с Сашей родился Александр Юрьевич! 
На группу мы, естественно, забили, и "Лангольеры" прекратили своё существование. В свободное от приятных семейных хлопот, от занятий в институте, который к тому моменту почему-то стал Университетом, и от работы, вначале распространителем канцтоваров, затем - сторожем в загадочном доме на Инской, время, я, в гордом одиночестве записывал свои песенки. На кухне, всё так же, методом наложений, на двухкассетник "Айва". Сперва писал голос и ритм гитару, затем накладывал партии баса и соло, сыгранные на той же акустической шестиструнке. Видимо именно тогда я впервые начал задумываться о функции бас-гитары и о том, что и как на ней подобает играть. Можно, наверное, было собрать и новых "Лангольеров", но я даже и не думал тогда об этом. Примерно в то же время я зачем-то купил себе первую приличную гитару. Это был стратокастер фирмы "Эпифон", приобретённый за невероятные тогда 250 баксов. Для этого мне, конечно, пришлось распродать практически всё, что у меня было, из неиспользуемых инструментов и аппаратуры, и ещё провернуть пару каких-то, уже и не вспомнить точно, каких, но естественно вполне безобидных махинаций.

Так продолжалось до осени 96-го. 

Как-то, в начале сентября пили мы пиво у Миши Лещенко и слушали их с Данилом записи, которые к тому моменту из примитивных песенок на трёх аккордах ненормативного содержания, превратились в маленькие шедевры со смыслом, интересными текстами и аранжировками. Мишка уже довольно здорово управлялся с электрогитарой, на басу играли кто придётся, иногда, бывший барабанщик "Лангольеров" Лёня, иногда и сам Данил принимал весьма небезуспешные попытки освоения этого инструмента. На ударных, точнее на коробках и посылочных ящиках, весьма лихо барабанил их знакомый Андрей. Они даже записали целую сказку под названием "Зверство" (не подумайте плохого, - это потому что она про зверей), которую потом Данил свёл с фрагментами настоящих сказок с пластинок и своими спичами, предваряющими каждый трек. 

После посиделок дома мы выходим на улицу, направляемся в сторону станции метро, и тут Миша говорит: "А не зайти ли нам к Данилу?", я соглашаюсь, и уже через несколько минут мы стоим с трёхлитровой банкой пива на пороге его квартиры. Дома у Дани было много всего интересного, гитары, примочки и замечательный, совершенно самодельный, созданный из деталей от разных инструментов, бас. Миша предложил что-то поиграть, взял электрогитару и стал показывать свои наброски. Мне ничего не оставалось, как подыграть на басу.
Хотя нет, мне очень даже хотелось этого, меня словно тянуло к этому инструменту! И тут, верите или нет, но случилась какая-то магия. Риффы стали складываться во вполне стройную гармонию, Мишин набросок превратился в полноценную композицию. Чуть позже Данил написал на неё текст. Так появилась первая песня нашей, тогда ещё безымянной группы - "Я подымаюсь с колен". За ней последовали "Признание", "Секс-революция" и ещё много-много замечательных песен. Свыкшись с мыслью пересесть окончательно на четырёхструнный инструмент я, доплатив 30 у.е., поменял свою гитару на весьма неплохой, хоть и совершенно непонятного производителя, джаз-бас.


Так я стал бас-гитаристом, Миша - гитаристом, а Данил - вокалистом нашего новорождённого проекта, ИМЯ которому было дано несколькими днями позже.

***

Имя.

15 сентября 1996 года Данилом Панфиловым было предложено название для нашей, тогда ещё только начинающей репетировать первые песни, группы. 

А было это так...

Осень. Новосибирск.
Едем на троллейбусе к кому-то, не то в гости, не то по каким-то сверхважным делам. Маршрут пролегал от квартиры Данила, что располагалась напротив Дома офицеров - до ДКЖ. 

Стоит отметить тот весьма забавный факт, что репетировали мы первые полгода дома, - вначале у Дани, потом у меня. При этом милицию на пороге видели от силы пару раз, и ситуации с бытовым шумом решались полюбовно, заверениями с нашей стороны, что сейчас всё будет очень-очень тихо, и согласием на это - со стороны блюстителей общественного порядка. Использовали в качестве комбиков электрофон "Вега" и магнитофон "Маяк", а вместо ударной установки и барабанщика, который тогда хоть и числился в составе, но увидеть его было весьма редким везением, а случалось такое только на концертах,- драм-машинку "ЛЕЛЬ". 

 В общем едем мы на этот троллейбусе и тут Даня выдаёт "А почему бы не назвать группу нашу АЛЕФ?! Я вот подумал - хорошее название, у Борхеса такой рассказ есть, да и вообще...". Так мы и стали "АЛЕФ"ом с его лёгкой руки. Многое менялось с тех пор, наш первый и самый "золотой" состав окончательно развалился 4 мая 1998 года, на самом пике нашей тогдашней популярности и мастерства, потом были эксперименты, и как результат - совершенно другой проект с тем же именем. 

А тому, что мы продолжили писать и играть с Данилом, придумывались уже другие названия - "Lexx", "5-ый угол" и, наконец, "БАСИКОМ". Хотя уж кто-кто, но мы то знаем, что что бы мы ни делали, всё равно, эти Четыре Буквы Имени Тайного останутся с нами всегда, ибо всё это АЛЕФ.

***

Кометы и другие откровения


Обретя столь мощное название, наш небольшой ансамбль ещё активнее продолжил репетиции. У меня уже был неплохой инструмент, на Мишиной "Стелле" я поменял электронику, и она стала хоть как-то звучать. Данил тоже в некоторых песнях подыгрывал на гитаре, а потом необходимость в этом и вовсе отпала. Чаще всего занимались дома, хотя доводилось пару раз сыграть на сцене актового зала школы, где по вечерам репетировали наши коллеги и закадычные друзья - группа "Кросс-Ворд". Мы постоянно делали записи. На кассеты, используя самодельные микшерные пульты, старые микрофоны, драм-машинку или, приобретённую по случаю, отвратительного качества и состояния, советскую ударную установку. Первый, затерявшийся в Лете магнитоальбом носил спорное название "Выползти", был растиражирован на музыкальных центрах в магазине "Байт", где я работал, и довольно успешно разошёлся по самым близким друзьям. Как и все начинающие артисты, мы из кожи вон лезли, стараясь показать себя, и даже запланировали концерт в фойе четвёртого корпуса НГТУ, нарисовали афиши, пригласили дружественные группы - "Кросс-Ворд" и "RollAway", но выступить так и не удалось. По независящим от нас причинам, мероприятие отменили. Мы расстроились, но в глубине души понимая, что время для того, чтобы публично заявить о себе, ещё не настало, продолжили репетировать.


Это происходило как в квартире Данила, так и в охраняемом мною Доме Признаний и Привидений на Инской. У меня там даже был специальный самодельный усилитель для подключения бас-гитары, что давало возможность играть, не выходя с работы. На наших тусовках всегда были многочисленные знакомые, и репетиции превращались в нечто среднее между дружескими посиделками, приватными мини-концертами и бесшабашными попойками с обязательными братаниями, ссорами, слезами, сложными выдуманными интригами, и, ещё более запутанными, рассуждениями о смысле жизни и устройстве мира - внутреннего и внешнего. Трёхлитровые банки разливного "Жигулёвского", бутылочное "Юбилейное", "Рябина красная", заваренная в вазе китайская лапша, сваренные в кофеварки сосиски, были так же обязательными атрибутами нашей, ещё только начинавшейся, рокенролльной жизни.

В столь благодатной для творчества обстановке рождались песни. Они появлялись, казалось бы, из ничего, а потом обрушивались на нас, словно застрявшее где-то между грозовых облаков атмосферное напряжение взрывалось мегавольтным разрядом молнии. Реальность вокруг менялась после каждой строчки, нет, после каждого написанного слова, и всё, что мы когда-либо знали, приходилось переосмысливать заново. Именно тогда мы находили эти ключи Януса, открывая ими всё новые и новые двери в мир наших, стремительно воплощающихся фантазий. Четыре Буквы Тайного Имени, одно из истинных Имён Бога, - это не могло не сработать, и даже в космических сферах происходили невероятные события.

Комета Хейла-Боппа, самая "наблюдаемая" хвостатая межзвёздная путешественница, полтора года озаряла вечернее небо, притягивая взгляды жителей планеты Земля. Это был потрясающе откровенный знак, знамение, вселенское благословение всем, кто пытался творить и верить, созидать и любить, или просто идти вперёд, оставляя свой след на тонком слое первого снега той странной и мистической зимы, где за стенами тесных квартир, пульсируя в сердцах и искрясь в сознании, рвались наружу наши первые песни. 

***

Отличная новость.

Помню это день..

Так долго, как мне тогда казалось, я к нему шёл, что не запомнить было бы непростительным упущением. 1997 год.. Весна, ранняя, но уже невероятно солнечная и позитивная, сверкающая плачущими сосульками с крыш, хлюпающая оплавленным солнцем податливым снегом на тротуарах, отражающаяся в только что вымытых витринах "Байта" на Широкой, в котором я тогда исправно нёс трудовую вахту, и гремящая мимо проползающими кирпично-оранжевыми вагонами трамваев...

После "зимних психопарадов" и ночных бдений в застрявшем между прошлым и настоящим, домом Признаний и Привидений на Инской, после домашних репетиций, первых записей на кассеты МК в самодельный пульт самодельных же инструментов, после несостоявшегося дебютного концерта, я ждал только одного,- хороших новостей, и того, кто должен был их принести.

И это случилось. На пороге за стеклянными дверями раздались знакомые шаги, и вскоре, в зале появился весьма довольный и сияющий как весеннее солнце Данил. Он начал рассказывать о только что состоявшихся переговорах с руководством ДК Станиславского, о зале, об аппаратуре, что к нему прилагалась, назвал и возможную дату - 17 марта...

Сомнений быть не могло - в мою, в нашу,.. да что в нашу, в жизнь всего города или даже всей планеты Земля :) навсегда ворвались хорошие новости: ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ ГРУППЫ "АЛЕФ" СОСТОИТСЯ!