Круговорот доспехов в природе Годвилля

О вреде геройского пьянства.

День был прекрасным. Ласковое осеннее солнце слегка золотило мою, огрубевшую в бесконечных походах, кожу, легкий ветерок игриво колыхал скальпы монстров, нанизанные на ремень.

А я стояла у витрины столичного магазина и влюблёнными глазами зачарованно смотрела на выставленный в ней сверкающий доспех. Всё было, как я люблю. Слегка приталенные латы, несмотря на легкомысленную кольчужную юбочку из канцелярских скрепок, выглядели очень брутальненько.

Цена… Цена, конечно, кусалась. Причём, делала это с устрашающим воем и очень агрессивно. Но такой шикарный доспех стоил пары синяков и ссадин.

Сунув руку в карман изрядно потрёпанного бронежеле, выгребла оттуда всю имеющуюся наличность. Пересчитала. Сглотнув слюну, с тоской поглядела в сторону ближайшего кабака. Выбор предстоял очень сложный…

***

Через пару часов, подлатав раны в местной лечебнице, я стояла на пригорке недалеко от города и, опершись на копьё научного тыка, горделиво оглядывала окрестности. Нужно было срочно нарваться на неприятности, чтобы опробовать новенький доспех в деле. Неприятности не заставили себя ждать. Напевая хором под нос гнусавыми голосками: «Ой, кто-то с горочки спустился…», ко мне, не спеша, приближался Корован.

Остановившись в двух шагах от меня, Корован-Баши оглядел меня с ног до головы и, сплюнув сквозь зубы, ласково спросил:

- Слышь, геройка, а чего это на тебе мой доспех надет?

- Здрасссьте, приехали! С какого такого дуба надо ряхнуться, чтобы этот мой замечательный кустюмчег своим признать? – не менее ласково ответила я, доставая из кармана фляжку с нашей гильдийской настоечкой. Даже не глядя на Корован-Баши со товарищи, почувствовала, как они напряглись, провожая взглядом каждый мой глоток.

Надо сказать, фляжка моя только с виду казалась маленькой. На самом деле, вместимость у неё была – ой-ой-ой, какая.

Уже через несколько минут мы, расположившись всей компанией в близлежащем орешнике, горланили песни, братались, декламировали стихи собственного и заимствованного сочинения, гоняли Тимона за закуской в ближайший лес, потом закусывали зайчиками с кровищей… Помню ещё, как один из Охранников Корована разрисовывал моим же лаком для ногтей мой новенький доспех цветочками и пацификами, а я стучала обглоданной костью по башке второго и кричала: «Убери лапы! У нас не женятся!»…

Очнулась в овраге, наспех присыпанная осенними листьями, от дикой головной боли. Едва разлепив пересохшие губы, поёжилась от утренних сырости и холода. Стоп. Холода? Рискуя потерять сознание от боли, опустила взгляд… Боль, как рукой сняло. Резко вскочив на ноги, долго и со вкусом, потрясая кулаком, выкрикивала самые страшные проклятья вслед вчерашним собутыльникам.

Хвала Демиургам! Ощупав свою прекрасную пятую точку, убедилась, что потрёпанное нижнее обмундирование не тронули. Но мой замечательный, новенький, блестящий доспех испарился, будто и не было.

Бродить по округе в таком виде было бы недостойно благовоспитанной девицы, поэтому, понурив голову, снова потащилась в Годвилль. Распродав, на скорую руку, все трофеи из рюкзака, свернула на знакомую улочку.

***

День был прекрасным. Ласковое осеннее солнце слегка золотило мою, огрубевшую в бесконечных походах, кожу, легкий ветерок игриво колыхал скальпы монстров, нанизанные на ремень.

А я стояла у витрины столичного магазина и, глазами, полными слёз, зачарованно смотрела на выставленный в ней сверкающий доспех. Всё было, как я люблю. Слегка приталенные латы, несмотря на легкомысленную кольчужную юбочку из канцелярских скрепок, выглядели очень брутальненько. Следы лака для ногтей были тщательно удалены и только в самом низу, у края кольчуги, затерялся одинокий розовый цветочек…