Ура! Аррр.. я пррришла!

 

Данечка был моим первым ребенком, с которым я работала, как няня. Я давно была знакома с его мамой и ее первым сыном, Никиткой. Мой средний сын и Никита  учились в одном классе в школе.

 Даня был умный, необыкновенно восприимчивый, с врожденным благородством и любовью к порядку мальчик, с огромными, оливкового цвета глазами.

 Мама Данечки имела педагогическое образование, но  по специальности не работала.

 В это время она работала в коммерческой организации, однако  сына воспитывала по всем правилам педагогики, за что я ей чрезвычайно благодарна. День проживался по режиму. Еда для ребенка всегда была свежей, ненужные игрушки убраны, а оставлены лишь те, с которыми мама хотела, чтобы мы занималась. Книги были подобраны по возрасту, и, хотя многие были еще изданы в советское время, аккуратно подклеены. В идеальном порядке, чистая и отглаженная одежда для прогулок была заранее приготовлена  и сложена в несколько стопочек на случай разной погоды.

 Первое время Даня не разговаривал, но внимательно слушал меня, когда я  ему рассказывала или читала сказки или пела песенки. Он повторял за мной отдельные слоги и возгласы. Как все дети, Даня любил пошалить. Был наделен развитым чувством юмора, что  помогало нам  в сложных ситуациях. Он любил лепить из пластилина, выкладывать узоры из мозаики,  и очень любил машинки. Да и на прогулках он останавливался, в основном там, где видел работающие машины.

 Постепенно он начал говорить, но ему никак не удавался звук «р». Мы настойчиво тренировались, но ничего не получалось. Когда я приходила, мама часто заглядывала в  комнату к нему, говоря: «Даня, Валя пришла». Спустя некоторое время, когда Даня  уже стал говорить, однажды я вошла в квартиру, навстречу  из комнаты выбегает Даня и кричит: « Мама! Аля плишла!» Мама поправляет: « Не Аля, а Валя, и не плишла, а пришла».

 Мне  нравилось  имя Аля. Но наступил момент, когда Даня  НА- У-ЧИЛ-  СЯ  !!! выговаривать звук «р». Теперь, наоборот, все слова с буквами «л» он произносил с «р». Так  ложка стала рожкой , глаза – гразами. Над неправильными словами Даня и я  хохотали от души, затем их исправляли, насколько это получалось. И вот в один из дней я вхожу в квартиру, а мне навстречу выбегает Даня с криком: « Ура! Аррр..я  пррришла!», четко выговаривая  «р» во всех  нужных местах, но опять изменив мое имя. Теперь вместо буквы « л» в имени  Аля он стал говорить «р». Новое  имя, придуманное Данечкой для меня, мне тоже понравилось и нравится сейчас. Это почти что Арина! Няня Пушкина! Арей в этой семье меня   зовут  до сегодняшнего дня. Данина мама на вопрос: «Почему – Аря?» улыбаясь, отвечает: «Так исторически сложилось».

 Даня, по всей вероятности, воспринимал меня как члена своей семьи. Часто он предлагал мне остаться ночевать, мотивируя тем, что мне есть где спать. Часто плакал, выражая недовольство моим уходом. В долгие зимние вечера, в ожидании родителей, он  залезал ко мне на колени, обхватывал своими ручонками мою шею и говорил восхитительно приятные слова, признаваясь в любви.

 В свою очередь все любили Даню. Он это знал, и принимал это как должное. Встречая соседей на прогулке или в  коридоре, он проявлял верх воспитанности, вежливо здороваясь, а  прощался словами: «Всего доброго» уважительно склонив голову.Поскольку он был еще мал, его благородные манеры общения  вызывали у людей улыбку. Его поведение в кругу близких ему людей было раскованно, непосредственно, он вел себя так, как ему в данный момент хотелось.

 Часто, когда мы оставались с ним, дома находился старший брат Дани Никитка, у которого  занятия в институте начинались с обеда. Тогда  Данечка заходил к нему в комнату и начинал играть там. Брат был недоволен, так как ему до выхода нужно было еще подготовиться  к занятиям. Он выпроваживал Даню из своей комнаты, но тот опять возвращался.

 Меня эта ситуация стала волновать, и я поняла, что необходимо объяснить  Дане, что брат уже взрослый, что у него есть  взрослые дела, и именно с утра эти дела ему необходимо делать. Поэтому он не может в это время уделить внимание  Дане. И именно поэтому прихожу я, Аря, чтобы с ним играть.
 
 Однажды в очередной раз я мысленно поблагодарила маму Дани. Дело было так. Как всегда, с утра Даня еще спал, я готовила ему завтрак на кухне, брат готовился в институт. Вдруг зазвонил телефон, брат вышел в прихожую и, присев на корточки,  стал тихо разговаривать. Возможно, из – за телефонного звонка,  Даня проснулся и закричал из комнаты: « Аря! Я проснулся!». Я ответила:
 « Слышу. Я на кухне. Готовлю тебе завтрак».  Затем я услышала скрип открывающейся  двери и выглянула из кухни в коридор.

 Даня стоял в дверном проеме, как всегда в хорошем настроении, улыбаясь, весь распахнутый предстоящему дню, и вдруг краем глаза он заметил сидящего на корточках в коридоре брата, разговаривающего по телефону. Лицо Дани стало серьезным, он выпрямил спину. Кивнув брату головой, как это делают на званых светских вечеринках, он произнес: «Здра – ст - вуй - те», отчетливо произнося каждую букву, поднял голову и посмотрел на меня. Его взгляд выражал в высшей степени  чувство собственного достоинства и как бы  говорил: « Я с уважением отношусь к взрослым делам брата, и знаю, что не должен ему мешать» С этим выражением лица он прошагал, как офицер по плацу, по коридору ко мне. Какое - то время мы с Никиткой молчали. Даня, видя наше с Никиткой замешательство, прыснул смехом и сказал: «Арь, Арь, я сказал Никитке « здравствуйте». Я не смогла удержаться и разразилась   хохотом. Никита тоже  рассмеялся. Увидев нашу реакцию, Даня повторил номер « Мое почтение ВАМ!» с поклоном головы несколько раз, получая удовольствие от того, что мы смеемся и сам смеясь в конце пробега по коридору.

 Оказывается, накануне вечером мама провела с ним  беседу. С тех пор  у нас не возникало недоразумений по поводу того, чтобы Даня мешал в моем присутствии  взрослым. Со всеми своими делами он обращался только ко мне, даже если дома были все члены его семьи. И  только когда сами взрослые обращались к нему, он общался с ними.

 Время шло. Данечка взрослел и его начали готовить к школе. Мы стали посещать детский развивающий центр, где он учился считать, читать, петь, танцевать, и многому другому. Его очень хвалили. Он действительно был  талантливый мальчик. Особенно это проявлялось, когда он начинал громко петь. Он пел, как великий Карузо, закрыв глаза! Вся его толстенькая и аккуратная фигурка излучала удовольствие от  звука собственного голоса и это приводило в восторг педагога по музыке, а у присутствующих на уроке родителей  улыбку. Все понимали – сегодня на Даню снизошло  вдохновение !

 Однажды мы возвращались с прогулки. Была  зима. Приятно уставшие от  катания с горок почти на всех  детских площадках в округе, мы, медленно передвигая уставшие ноги по заснеженной дороге, двигались к  дому. Данечка  приотстал. Вдруг, качая головой, как бы сетуя оттого, что он только что осознал, произнес с глубоким вздохом: «Ох, сколько у меня человеков… Мамочка – раз, папочка – два».  Через пару минут, немного подумав:  «Аря – три». Продолжать счет не стал, а философски, как бы пытаясь постичь сказанное, произнес:  «Мама – женщина». Пауза, глубокий вздох: «Аря – мужчина».  Я остановилась. Обернулась, и, стуча себя в грудь, призвала: «Данечка,  я же женщина! Данечка, Аря  - женщина!» Я не переставала твердить, что я  женщина до тех пор, пока ребенок, как будто идя навстречу такому  страстному  желанию, опять вздохнув, согласно не произнес: «Аря – женщина». Я  спросила: « А папа?» « Папа – мужчина» - ответил Даня. Я облегченно вздохнула.

 Кстати сказать, Даня очень любил папу и перенимал от отца хозяйское отношение к мужским домашним делам. Вместе они ремонтировали пылесос, автомобильные колеса, и много другой разной техники. Обычно сцена ремонта выглядела так: посреди прихожей размещались детали разобранной техники, и над ними склонялась большая фигура Даниного папы. Очень суетливо вокруг всего этого перемещалась отставленная назад попа Дани. Эта попа появлялась то слева от папы, то справа, но его нос неизменно был в центре происходящих событий. Время от времени мужчины тихо обменивались репликами, и у Дани в руках появлялись доверенные ему папой детали ремонтируемой техники. Особенно Даня любил все, что касалось машин.

 Вспоминается такой случай. Дело  было весной. Мы были на прогулке в то время года, когда приводятся в порядок  территории возле домов. Было много техники, рабочих, и мы остановились, наблюдая за происходящими изменениями в облике улицы. Все что – то делали: убирался мусор, красились скамейки, некоторые старые заменялись на новые. И вдруг мы с Даней оказались свидетелями следующей сцены: после неоднократных попыток переместить старую скамейку, водитель подогнал к ней технику и с помощью пресса смял ее, превратив в бесформенный комок из обломков дерева и металла. Увидев это, Даня  съежился  и заплакал, как будто увиденное нами случилось не со скамейкой, а с ним самим…

 Наблюдая за детьми, с которыми мне пришлось работать, я обратила внимание, что до какого – то периода своей жизни, дети ко многим неодушевленным предметам относятся, как к живым. Возможно, такой «живой» в этот раз ему представлялась скамейка, которую постигла  участь слома. Я очень сожалею, что мы оказались свидетелями этого события. В тот день я не могла его успокоить. Он плакал по любому, даже малозначительному поводу. Однако уважительное отношение к машинам Даня,  все-таки, сохранил. Разговаривая через несколько лет с его мамой, я узнала, что у Дани целый парк машин, каждая машина пронумерована и стоит в отдельном  гараже, в котором  поддерживается абсолютный порядок.

 Как я уже отметила, у Дани  были необыкновенные  способности. Часто мне казалось, что он читает мои мысли. Например, одевая его на прогулку, я размышляю – куда лучше пойти - в парк или на площадку. Даня, будто слыша мои мысли, вслух мне отвечает:
 « В парк». Я расценивала это, как результат нашего длительного тесного общения.

  Но однажды мы пришли на занятия музыкой в детский центр. От дома центр находился  в 7 остановках  езды общественным транспортом, и мы с Даней проделывали этот путь на маршрутке каждый раз, когда нужно было ехать на занятия.

 В этот раз все было как всегда. Даня вместе с ребятами пел песенки, подыгрывал на музыкальных инструментах. Как вдруг, в середине занятий ребенок встал, подошел к двери, и стал звать: « Аря! домой!» Иногда дети  уставали, но  их  успокаивали, и после этого занятия продолжались. Такое бывало. В этот раз Даня упорно твердил: « Аря! домой» и   не отходил от дверей. Я была в недоумении. Подобное случалось крайне редко. Но, посоветовавшись с педагогом, мы приняли решение пойти навстречу его желанию сегодня прекратить занятия.
 У меня появилась мысль, что Даня не из–за своих капризов их прерывает.

 Долго не было маршрутки. Даня  ходил по остановке взад – вперед, смотря себе под ноги  и что – то бубнил. Время от времени подходил ко мне и с отчаянием в голосе спрашивал: « Ну почему он не едет, этот автобус?». Вся  его маленькая фигурка выражала предельную озабоченность. Я с  удивлением наблюдала за ним. Наконец, пришел автобус, и мы поехали. Неожиданно Даня успокоился. Когда мы вышли, он шел, разговаривая, и разглядывая по дороге все, что можно было причислить к интересному.

 Однако «интересное»  нас ждало дома. Как только мы вошли в квартиру, я услышала журчание воды. Звук шел из кухни. Когда я вошла туда, то увидела, как по стене с потолка рекой течет вода. Я  позвонила маме на работу. Она вызвала аварийку и к нам пришли рабочие, которые перекрыли стояк с водой. Как впоследствии оказалось, соседи этажом выше перед поездкой за город включили воду в ванной, а уходя, забыли закрыть кран. Мы пришли как раз в то время, когда вода переполнила  ванную и стала протекать к нам в квартиру. Если бы мы пришли позднее, квартиру в буквальном смысле затопило бы. Но благодаря  Дане,  ущерб был нанесен только кухне.  Так  Данечка  спас имущество семьи.

 Надо сказать, что я у многих детей  отмечала появление чувства  опасности в преддверии беды. Примеров тому я могла бы припомнить достаточно много, но мои воспоминания не об этом.

 Данечка  сейчас уже большой. Мы с ним расстались, когда ему было почти 3 года. Сейчас он посещает частную школу, в которой успешно учится.

 Иногда мы созваниваемся с Даниной мамой, вспоминаем время, когда я работала у них няней, и я интересуюсь Даниными успехами. Я уверена, что у Данечки – большое будущее, и я желаю ему этого, продолжая хранить в памяти  искреннюю радость от общения с ним маленьким , обаятельным шалуном и  большим  умницей.

 Мне очень нравилось, когда  в ответ на мое длинное «да…а…а» после его какой – нибудь проделки, он говорил мне:«Арь, Арь, Даня не спетияльно. Даня слючайно». И я его прощала.