Искупление 43. Береги дочь!

http://www.proza.ru/2015/09/15/600

Она проскользнула прямо в ванную, сбросила одежду, встала под душ. Вода хлёстко ударила холодом, сердце обмерло, но она заставила себя стоять под тугими, упруго толкающимися струями, приходя понемногу в себя.

Что же это? Как разобраться в себе самой? Неужели Вартан был прав, когда говорил, что она будет счастлива, как только перестанет бояться себя? Бояться любви? К Глебову? Причём здесь любовь? Она ненавидела и боялась его до дрожи! А теперь? Ненавидит? Нет… Боится? Да. Но его или… себя? Кира крепко зажмурила глаза, замотала головой. Нет, не может она его любить! Этого не может быть! Это невозможно! Когда он говорил, что никуда она не денется от него, он был уверен, что придёт вот этот момент?! В Кире всё взбунтовалось – не будет по его! Не хочет она его самоуверенной власти над собой! Тогда почему не сказала – нет? Между ними всегда будет стоять тот Глебов, из прошлого августа. И пускай ни разу больше не прорвалась личина того негодяя, но он всё равно есть в Глебове. Если он мог быть негодяем. Просто дожидается момента её легковерия, и момент этот станет триумфом того, скрытого Глебова…

Она не смогла утаить от мамы своего состояния.

– Что случилось? – спросила та, едва взглянув на дочь.
– Глебов сделал мне предложение.
– Ох, – Татьяна Ивановна опустилась в кресло.
– Мамуленька, ты только не волнуйся, – Кира метнулась к ней испуганно, встала на колени. – Ну, пожалуйста! Да тут и волноваться не из-за чего!

– Ну-ну, сама успокойся. – Мама улыбнулась. – Я готова была к этому, а всё равно – неожиданно. Что ты ответила?
– Ничего, – Кира села в кресло напротив Татьяны Ивановны.
– Но он ведь спросит опять.
– Отвечу – нет.

Татьяна Ивановна внимательно посмотрела на неё.
– Почему?
Кира дёрнула плечом, не ответила. Как она могла объяснить маме свой отказ Глебову? Мама знает его совсем другим, а правду как скажешь?

– Это не Серёжа, он так просто не отступится.

Кира поджала губы. Татьяна Ивановна вдруг улыбнулась и сказала:

– Кирюш, ты же его любишь.
– Что ты говоришь! – возмутилась Кира, резко встала. – С чего ты взяла? Да нет, мама!
– А ты у меня спроси, – тихо проговорила Татьяна Ивановна, взяла Киру за руку, снова заставила сесть. – Только ты почему-то боишься в это поверить.

Кира взглянула коротко, медленно отвела глаза.

– Тебя что-то беспокоит, но я не пойму что. Не хочешь мне помочь?

Кира молчала, собираясь с мыслями, отыскивая слова.

– Не надо, не отвечай. Наверно, я знаю, что ты хочешь сказать. В клинике мне о нём рассказывали не выбирая слов. А когда тебя увидели, так прямо заявили: «Татьяна, береги дочь». Что-то вроде этого ты собиралась сказать? По правде сказать, я тогда испугалась. Поэтому велела тебе пригласить его к нам, захотела его увидеть, присмотреться.

– И что ты увидела?
– Тебе ещё предстоит узнать, что такое – материнское сердце. Оно очень чуткое. Необъективное, с предубеждениями. Но Глебов ни разу не сфальшивил, ни словом. Видишь, я о Виталии достаточно знаю, поэтому давай говорить в открытую. Что тебя смущает?

– Не знаю… Его образ жизни…
– Что предосудительного он делает?
– Его связи, возможности, деньги…
– Да, он из другого круга и живёт иначе, не растягивает деньги от получки до получки. Так это, по-твоему, плохо?
– Я боюсь.
– Чего?

– Мне кажется, он читает мои мысли, знает, как я поступлю в следующую минуту… Он выполнит любой мой каприз, но превосходство не у меня… Он имеет надо мной власть, а я – нет.

– Имеешь, и ещё какую! Когда мужчина так любит…
– Ты что, думаешь, он правда… любит?
– Я не слепая.

– А если он играет? Ты знаешь, он актёр – хоть сейчас на сцену.
– Кирюш, да у него голос меняется, когда о тебе говорит. А его терпение! Как ты себя ведёшь с Виталием! Даже у меня иной раз чешутся руки тебя отшлёпать. Я поражаюсь его бесконечному терпению, просто всепрощенец какой-то.

Глядя в пространство перед собой, Кира отрицательно покачала головой, задумчиво проговорила:

- Нет, мама, если бы я его любила, я бы, наверно, сейчас что-то другое чувствовала… А мне плохо… Я не хочу…

http://www.proza.ru/2015/09/16/732