Искупление 45. Тополиная метель

http://www.proza.ru/2015/09/16/732

Кира молчала, спрятав глаза за ресницами. Потом сказала:
– А ты спроси.

Виталий внимательно посмотрел на неё, тронул двумя пальцами за подбородок, заставил поднять глаза.

– Тебе есть, что сказать мне?
– Да.
– Что – да?
– Я хочу стать твоей женой.

Рука его вздрогнула.
– Ты сказала это?.. Повтори.
– Я хочу стать твоей женой.

Ещё долгие секунды он напряжённо всматривался в её лицо, будто ему необходимо было какое-то подтверждение словам. Потом неожиданно длинно вздохнул, и в следующее мгновение лицо его просияло счастливой улыбкой.

– Спасибо, родная моя!

Подошёл официант с подносом.

– Иван! – с той же идиотски-счастливой улыбкой повернулся к нему Глебов. – Я женюсь!
– Ого! Вот это новость!
– Иван, я приглашаю тебя к нам на свадьбу самым первым!
– Спасибо, я обязательно приду. Рад за тебя. Правда, от всей души.

Если бы Кира не знала наверняка, что Виталий и капли вина в рот не брал, она подумала бы, что он пьян – глаза у него были совершенно пьяные.

– Я столько хочу сказать тебе – всё-всё, что так долго не мог сказать. Я люблю тебя, Кира! Господи, как я тебя люблю! Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Ты была мне необходима – мой единственный, самый желанный человечек и самый недоступный – моя маленькая недотрога, неприкасаемая. Нас как будто стена разделяла, и сколько раз я разбивался о неё вдребезги, а ты не становилась ближе. Я сам себе не верю, что ты со мной, и можно говорить, как я тебя люблю.

Вечер был волшебный, сказочный, сумасшедший… Хмельные от счастья глаза… Огромный букет крупных белоснежных роз, которые вдруг принёс Иван, и тонкий чудный аромат наполнил всё вокруг. Какие-то незнакомые люди вдруг появлялись и поздравляли их, и с восхищением смотрели на Киру. Она не понимала их восхищения, потому что не видела своих лучистых прекрасных глаз, румянца счастливого волнения, который удивительно красил её. Кира ещё не могла знать, какой стала сейчас, вот только что, когда, повинуясь сердцу, решилась сбросить оковы мучительных сомнений и страхов. Они спали с неё лягушачьей кожей, и оказалось, что там совсем другая Кира, о существовании которой Виталий только догадывался и надеялся увидеть. У этой, другой Киры глаза были полны любви и вместо прежней защитительной насмешки – нежная, тихая улыбка; и руки любимой, как две кроткие, доверчивые птицы лежали в его ладонях…

В старом, зачарованном – вне времени и пространства парке, они были только двое. Парк укрыл их ото всех густой тополиной метелью. Виталий не хотел ни на мгновение отпускать Киру и нёс её на руках. Она казалась ему такой же невесомой, как эти пушинки-снежинки, его сводили с ума руки, лежащие на плечах, её близость, тепло, нежность… А Кира смеялась и тёрлась носом о плечо Виталия оттого, что лицо её щекотал тополиный пух. Он медленно и невесомо кружил повсюду, хлопья пуха, словно хлопья снега, скользили по тёмным волосам, совсем как в далёкую декабрьскую новогоднюю ночь…

Виталий нёс её сквозь эту сумасшедшую метель, и были слова его, те, что он так долго сдерживал, а теперь поток нежности, любви, восторга затопил Киру, и кружилась голова от его слов, и Кира, как во сне думала: «Так бывает?.. Неужели так бывает?..»

И были руки его – большие, нежные, тёплые. Бесконечно бережные и ласковые. И губы его – неутолимая жажда губ. Кира не знала, что поцелуи могут быть такими, когда кажется, что вот теперь и умереть можно, вот именно в это чудное, несказанно сладостное мгновение…

И – тысячи: «Я люблю тебя!»

И тополиная метель кружила их по парку, а время то ли стремительно летело, то ли совсем остановилось. Но из зарослей вдруг подала голос птица. Сначала – короткий и неуверенный звук, он вдруг окреп, налился прозрачным звоном и чистотой.
– Это что, ночь прошла? – удивлённо проговорила Кира, будто проснулась. И вдруг испуганно вскинулась, прижала руки к губам. – О, Господи, что я наделала! Я забыла о маме! Скорее, Виталий!

Он обнял её за плечи, прижал к себе.

– Не волнуйся, я позвонил.
– Ты, правда, догадался позвонить?! – удивлённо и недоверчиво посмотрела на него Кира.
– Конечно. Теперь о твоих заботах мы будем думать вместе.

Кира покачала головой, сказала:
– Я совсем не знаю тебя.
– У тебя будет время это исправить.

http://www.proza.ru/2015/09/16/746