Маскарад и незнакомец

Что барон действительно хорошо умел делать, так это пускать пыль в глаза. Баронесса Ланниган была очаровательна в наряде индийской принцессы! Дорогие шёлковые ткани окутывали её тонкий стан. В многочисленных украшениях искрились драгоценные камни. Золотые браслеты, усыпанные самоцветами, звенели на запястьях и щиколотках. В причёске светились нити жемчуга. Ясно было, что для барона Ланнигана нет большего удовольствия, чем баловать юную супругу. И лишь одна Гретхен знала истинную цену и предупредительности барона, и его радушной улыбке, которой он одаривал окружающих. Сама она едва ли могла бы сказать, что за камни блистают в её диадеме, настолько убил в ней супруг возможность и умение радоваться, наслаждаться удовольствиями жизни.

С губ её не сходила улыбка. Но ведь никто не знал, что улыбка эта возникла, как по мановению волшебной палочки, когда, подавая руку выходящей из экипажа супруге, Ланниган прошипел: "Улыбайтесь, чёрт вас побери!" А обычная болезненная бледность, которая могла напомнить, что счастье молодой женщины отнюдь не безоблачно, сегодня скрывалась под причудливой маской.
Улыбка сияла, а Гретхен благодарила Бога, что глаза её укрыты в тени маски.

Маскарад вошёл в фазу озорного веселья. Оживлённый шум, присущий лишь беззаботной, праздничной, маскарадной сутолоке, повис над пёстрой толпой. Зажигательные мелодии так и звали пуститься в пляс. Представители благородных сословий с удовольствием отплясывали танцы, более подобающие крестьянским праздникам - в другое время дамы и господа брезгливо и недоуменно скривились бы, пригласи их кто сплясать котунью. Но сегодня можно было то, что завтра будет уже нельзя. Сегодня можно было хохотать от души, забыв, что надлежит сдерживать буйное проявление чувств. Взрывы смеха слышались в обеденной зале, где длинные столы были уставлены напитками и закусками. Там шло шутливое состязание острословов. Граф Ларпосе едва ли мог рассчитывать остаться неузнанным под своей маской - этого завзятого шутника его меткие экспромты выдали бы в любом костюме.

Гретхен пользовалась успехом, и в кавалерах для танцев недостатка не знала. При этом каждый из них жаждал выведать её имя, но Гретхен, хоть и одаривала партнера благосклонной, загадочной улыбкой, была не способна почувствовать хоть какое-то удовольствие от галантных ухаживаний. Разве могла она забыть, что всему этому скоро придёт конец, что этот праздник, веселье, радость ей не принадлежат.

А она обожала танцевать и веселиться. Правда, кажется, что это было вечность назад. Тогда Гретхен могла танцевать всю ночь напролёт и не чувствовать усталости. Бальные туфельки к утру приходили в негодность и к следующему балу нужны были новые… Да полно, Гретхен, было ли это? Может быть, ты вспоминаешь прекрасный сон?

Пёстрые наряды весело мелькали между деревьями сада. Вечерело, и в саду зажглись яркие газовые фонари. Но когда совсем стемнело, фонари вдруг погасли, а гости устремились из залов наружу - распорядитель объявил, что с минуты на минуту они получат возможность насладиться неповторимой красотой фейерверков.

Оживление, вызванное известием, стихло, не стало смеха и шумных голосов - все притихли в ожидании зрелища. И всё же - показалось - огни вспыхнули неожиданно. Ослепительные молнии взвились с земли в небо и рассыпались фантастической красоты соцветиями. Красные, белые, зелёные, голубые букеты расцвели на бархате ночного небосвода. Звёзды померкли, затмившись скоротечной красотой. Молчание ожидания вмиг сменилось восхищёнными вскриками, возгласами восторга. А огни фейерверка взрывались в вышине, чтоб осыпаться огненным дождём, меркли, но навстречу им устремлялись новые огненные росчерки, чтобы расцветить небо ещё более изумительным рисунком. На фейерверк нельзя было насмотреться, пресытиться им. И когда с треском разорвался последний заряд, выпустив сотни маленьких ослепительных шаров, люди в саду и перед домом ещё смотрели в небо с ожиданием. Но снова зажглись фонари, гости оживились, стали делиться впечатлениями, снова зазвенел смех, из дома донеслись звуки музыки - маскарад продолжался, гостей ждали новые удовольствия и сюрпризы.

Первым сюрпризом - сразу после фейерверка - стало появление некоего загадочного персонажа. На лице его не было маски, тем не менее, не представлялось возможным угадать, кто облёкся в загадочный костюм. Его фигура оставляла впечатление мощи, хотя была совершенно скрыта платьем из тёмно-синего шёлка. Любопытствующим для обозрения оставались кисти рук, да на лице - узкая полоска глаз. Кого он представлял? Араба? Эфиопа? Его странный облик привлекал внимание в маскарадной пестроте. Да он, пожалуй, и сам хотел заинтриговать общество. Глаз не мог скользнуть мимо него. Мало того, что его тёмное платье резко контрастировало весёлой цветистости праздника, сам он со скрещенными на груди руками медленно шёл сквозь толпу, возвышаясь над нею. Веселье обтекало его, не затрагивая.

Он остановился поодаль от Гретхен и повернулся лицом к залу. Она обратила на него внимание, едва он оказался в поле её зрения. Гретхен с интересом рассматривала таинственного незнакомца, уверенная, что маска надёжно скрывает её любопытство. И она тоже тщетно спрашивала себя, кто мог прятаться под столь загадочным костюмом. Когда она пришла к выводу, что это не может быть никто из знакомых, глаза незнакомца вдруг остановились на ней, и Гретхен поспешно отвела взгляд, будто они могли проникнуть под маску.

Мимо Гретхен - туда, к нему - пронеслась хохочущая живая цепь, и кто-то решился дерзко нарушить подчёркнутую отстранённость неизвестного - цепь на мгновение разомкнулась, чтобы захватить в себя новое звено. Когда Гретхен обернулась, незнакомца уже не было - бесшабашный вихрь маскарада унёс его прочь.

Барон едва ли он пропустил хоть один поднос с хмельными напитками, которые слуги беспрестанно предлагали гостям. Он подошёл к Гретхен с улыбкой, которую считал одной из самых своих обаятельнейших.

- Что вы сидите как клуша? - С улыбающихся губ слетело шипение. - Я хочу, чтобы вы танцевали без перерыва. Если вы собираетесь вести себя как дохлая рыба, дома я задам вам хорошую трёпку.

- Так пригласите меня, сударь, - проговорила Гретхен. Голос её дрогнул от обиды, и ей стало досадно на это. - По-вашему, я должна сама приглашать кавалеров?

- Фи-и! Танцевать с уснувшей рыбой? Придумайте что-нибудь посмешнее! Нет уж, позаботьтесь о себе сами, я уверен, вас это не затруднит. Да, не забудьте время от времени ронять маску. Я хочу, чтобы все узнали в вас баронессу Ланниган.

Барон отошёл от Гретхен и сейчас же увлёк в веселящийся круг даму в красном. Лишившись общества мужа, Гретхен едва сдержала вздох облегчения.

Весёлый, живой паспадок сменился плавной, спокойной мелодией - распорядитель танцев решил дать передохнуть утомлённым танцорам. И тут Гретхен снова увидела незнакомца в синем. Он быстро шёл… к ней? Гретхен несколько оторопела, а он, действительно, остановился перед нею.

- Надеюсь, этот танец у вас свободен, баронесса.
- Мы знакомы? - удивилась Гретхен.
- Нет, мы не были представлены друг другу. Но, к счастью, у маскарада свои законы, иначе барон Ланниган не оставил бы вас в одиночестве. Маскарад предполагает, что здесь никто никого не узнает, поэтому, приглашая на танец незнакомку, я только соблюдаю правила игры.

- Но я как раз не незнакомка для вас! Как же вы разгадали, что я - баронесса Ланниган?

- А вот это останется моей тайной, с вашего позволения. Мой образ обязывает их иметь. Однако, если эта тайна смущает вас, давайте считать, что я только что подошёл и ещё не произнес ни слова. Итак. Прекрасная незнакомка, могу ли я попросить у вас танец?
- Можете, господин Оберегающий Тайны, - улыбнулась Гретхен и подала ему руку.

Её маленькая ладошка спряталась в тёплой руке незнакомца.

Ах, Гретхен не помнила, когда она в последний раз танцевала с таким упоением. Её партнер двигался с удивительной лёгкостью и столь естественно, будто не танцевал, а жил в танце. Руки его были бережны, но он держал её с уверенной твёрдостью, может быть, даже - с самоуверенной. Гретхен прекрасно знала фигуры танца, но показалось - он ведёт и руководит ею, и ей остается лишь следовать его желаниям.
Глаза его неотрывно смотрели на неё, будто и впрямь проникали под маску, искали ответного взгляда. Почему он смотрит так? Среди легкомысленного веселья и смеха - как глубоки и серьёзны его глаза, как будто нарочно не скрытые под маской… Они как будто ищут чего-то или хотят сказать?.. А Гретхен, привыкшая прятать опущенный взор, сейчас не уводит своих глаз. И взгляд незнакомца не кажется ей дерзким. Для неё вдруг всё перестало существовать кроме влекущей, тёмной бездонности его глаз.

Сменилась фигура, дамы поменялись партнёрами. Гретхен не слышала слов нового кавалера, сердце её отчаянно колотилось. Ах, как страстно она желала вернуть так скоро промелькнувшие минуты… его глаза… Она и забыла, что предстоит новая перемена фигур, и когда это случилось, не удержалась от радостной открытой улыбки, встретила ею своего партнера. Как тепло и добро он смотрел… Это и влекло Гретхен - она так мало видела теперь вокруг себя доброты.

Гретхен вбирала в себя каждое мгновение танца, зная, что теперь долго-долго будет вспоминать их, и воспоминания эти будут одной из её немногочисленных радостей.

- Баронесса, - неожиданно нарушил молчание незнакомец, и Гретхен вдруг поняла, что за весь танец они не перемолвились и словом, а казалось, было так много сказано, - судьба готовит вам перемену к лучшему. Не испугайтесь, когда она придёт.

- Это тоже роль вашего образа? - с лёгким удивлением проговорила Гретхен.

- Это мой искренний совет вам. Ни о чём не спрашивайте и ничего не бойтесь, - ещё более озадачил он ответом, который совпал с последними звуками музыки.

Он проводил её к банкетке у стены, склонился в почтительном поклоне, прижав руку к груди.

- Благодарю за доставленное удовольствие, баронесса. Прошу вас помнить мои слова.

Гретхен озадаченно смотрела ему вслед. "Как скоро всё кончилось..." - печально подумала она, увидев приближающегося мужа.

- Поздравляю, сударыня, - язвительно проговорил он. - Вы в точности оправдали моё мнение о вас.
- Ваше мнение?
- Разве не вы отплясывали сейчас так самозабвенно?
- Я выполняла вашу волю, барон…
- С кем же вы изволили выполнять мою волю?
- Я не узнала этого человека. Он хранит инкогнито.
- Прекрасно! Вы ведёте себя, как уличная девка, баронесса!

Ох, Гретхен слишком ясно представляла, какая отвратительная сцена будет дома, дрожь охватывала её от одной только мысли об этом.

- Чего вы хотите от меня? - устало и безнадёжно проговорила она.
- Чтобы вы вели себя достойно. Я никому не позволю смеяться за моей спиной.

Гретхен не ответила, это не имело смысла - барону было абсолютно всё едино, что она скажет. Она подняла глаза, скользнула взглядом по залу, желая ещё раз увидеть того человека… Но незнакомец исчез.

- Уйдёмте, барон, прошу вас.
- Потакать вашим капризам? - усмехнулся он. - Когда так было? Веселитесь, любезная моя супруга.

Он повернулась к Гретхен спиной и удалился в толпу.

"Может быть, сегодня барон решится исполнить то, чего давно желает, - совершенно равнодушно, как о чём-то постороннем, не имеющем к ней никакого отношения, подумала Гретхен. - Вот и будет напророченная перемена к лучшему. Нет, она не боится. Пусть только смерть будет милосердной и не принесёт слишком сильных страданий…"

Когда барона подсаживали в экипаж, он был мертвецки пьян, заснул тотчас, едва упал на сиденье. "Неужели сегодня всё на этом кончится?" - боясь слишком надеяться, подумала Гретхен и стала молиться.

Это почти самое начало романа "Прикосновение звезд" - http://www.proza.ru/2015/04/16/613