Внутри неразмыкаемого круга

Александр Блок хорошо знал, что писали Мережковские и Андрей Белый «о вечном возвращении». Он знал и первоисточники их высказываний, в первую очередь рассуждения на эту тему Ницше, но он не догматировал своих настроений. «Вечное возвращение» у Блока лишь метафорическая облицовка поэтических картин.

«Ужасен холод вечеров,
Их ветер, бьющийся в тревоге,
Несуществующих шагов
Тревожный шорох на дороге.

Холодная черта зари –
Как память близкого недуга
И верный знак, что мы внутри
Неразмыкаемого круга».

Последняя строка – поэтическое заострение субъективного комплекса переживаний. Возможно, Блок и не принял бы мысли о «вечном возвращении» в качестве тезиса философской системы, будь у него  такая система. Это «не онтологический закон» – это один из творческих приёмов, лирическая предпосылка, подчеркивающая духовную напряженность поэта, принявшего судьбу провидца.
« …– вселенная во мне.
Я чувствую, и верую, и знаю,
Сочувствием провидца не прельстишь»…
………………………………………..
Прошедшее, грядущее – во мне
Всё бытие и сущее застыло
В великой неизменной тишине.
Я здесь в конце, исполненный прозренья,…»

«Тишина» – такой же сквозной образ, как и «вечное возвращение», много кратно им варьируется. Но об этом – позже. А юношеские стихи перекликаются не только между собой, они напоминают гениальные картины Николая Рериха. Да, если кому и подражал Блок, так лучшим образцам изобразительного искусства:

На небе зарево. Глухая ночь мертва.
Толпятся вкруг меня лесных дерев громада,
Но явственно доносится молва
Далёкого, неведомого града.

Ты различишь домов тяжёлый ряд,
И башни, и зубцы бойниц его суровых,
И тёмные сады за камнями оград
И стены гордые твердынь многовековых.

Так явственно из глубины веков
Пытливый ум готовит к возрождению
Забытый гул погибших городов
И бытия возвратного движения.

Блок поясняет: «…солнце было на закате, он въехал в старую берёзовую рощу, под холмом. Косые лучи заката – облака окрасились в пурпур, ведение средневековой твердыни».

Что здесь реально?  Лес и человек. Всё остальное – фантазия. Так же и у Рериха на картине «Знамение» - На высоком холме, в огромном пустынном пространстве стоит наедине  с небом человек, вопрошающий о чём-то небо – небо отвечает ему знамением. Вдруг тёмное небо прорезает огненная полоса - Что это?  - Это значит встать и биться за победу света, красоты, добра, справедливости.

На эту картину похожа другая картина «Подвиг», по мотивам легенды о человеке, победившем  всесильное чудовище, пожиравшее  молодых, прекрасных девушек и юношей. Однажды чудовище преследовало очередную жертву, спасаясь, юноша нырнул в озеро, чудовище – за ним … настигает, но юноша ловко скакнул на спину чудовища, крепко уцепился в острый гребень, взвившееся чудовище пытается сбросить его.
От быстрого движения по небу летят искры, пламя, длинный огненный хвост. – Комета!  Рерих говорит: «Устремите себя ввысь, идя на бой, рискуя жизнью, ничего не бойтесь, и даже среди обычных дел, усматривайте нить величия. Весь пыл души отдай на служение свету, открывающему смысл жизни».*Рерих – поэт  неба.
Небо – то грозное, то милостивое, воспринимается, как живое, его беспредельность рождает возвышенные мысли.

Последний пурпур догорал,
Последний ветр вздохнул глубоко,
Разверзлись тучи, месяц встал,
Звучала песня издалёка.

Все упованья юных лет,
Восстали ярче и чудесней,
Но скорбью полнится в ответ
Душа, истерзанная песней.

То старый бог блеснул вдали,
И над зловещею зарницей
Взлетели к югу журавли
Протяжно плачущей станицей.

Но у Блока, следует заметить, часто поэтическая вера в лучшее будущее его  и всего человечества преобладала.

«Всё было, было, было
Свершился дней круговорот.
Какая ложь, какая сила
Тебя прошедшее вернёт?
…………………………….

«Но верю – не пройдёт бесследно
Всё, что так страстно я любил,
Весь трепет этой жизни бедной,
Весь этот неповторимый пыл.

Эта  «незыблемая формул движения» во всём её разнообразии проявления переживается как моменты «возврата» в одном из самых трогательных лирических произведений Блока:

«Когда замрут отчаянье и злоба,
Нисходит сон. И крепко спим мы оба
На разных полюсах земли.

Ты обо мне ,может быть, грезишь в эти
Часы. Идут часы походкою столетий,
И сны встают в земной дали.

И вижу в снах твой образ, твой прекрасный,
Каким он был до ночи злой и страстной,
Каким являлся мне. Смотри:

Всё та же ты, какой цвела когда-то,
Там, над горой туманной и зубчатой,
В лучах немеркнущей зари».  – 1августа 1908года
 
И вот «картины», написанные 8 ноября 1908 года, подтверждают мысль предыдущего стихотворения. :

«Ты так светла, как снег невинный.
Ты так бела, как дальний храм.
Не верю этой ночи длинной
И безысходным вечерам.

Своей душе, давно усталой,
Я тоже верить не хочу.
Быть может, путник запоздалый
В твоё окошко постучу.

За те погибельные муки
Неверного сама простишь,
Изменнику протянешь руки,
Весной далёкой наградишь.

Одним из факторов, порождающих у Блока мысли о «вечном возвращении» –жёсткая реакционная ситуация, которую переживала Россия, тема бесконечного повторения, отсутствие возможности обновления и совершенствования жизни звучит во многих произведениях. Блок смотрел на мир не столько с точки зрения вечности, – сколько с точки зрения гражданственности.
Главное не изменение, а угол преломления действительности, которая была в то время полна брожения, напряжения, острейших противоречий, судорожной борьбы за старое и страстное влечение к новому.

«Шли на приступ. Прямо в грудь
Штык наточенный направлен.
Кто-то крикнул: «Будь прославлен!»
Кто-то шепчет: «Не забудь!»
Рядом пал, всплеснув руками
И над ним сомкнулась рать.
…………………………………
Высоко пылает ярость
Даль кровавая пуста…» 

  Это одна из картин 1905 года, Первой русской революции. А сколько их было? Творческий путь Блока отражает движущуюся действительность «железного века», эпоху прямого продолжения процессов, которые заполняли собой предыдущие стадии развития разобщения людей, субъективизма их одиночества. И в то же время Блок говорил о кризисном состоянии русской литературы её «духовной опустошённости, об отрыве от народной почвы. В статьях и рецензиях упрекал авторов « в мелкотравчатом эстетизме, монотонно-однообразном пессимизме».
В его творчестве улавливаются переклички  и совпадения с великими творениями Николая Рериха, Гойи, Мостарта. А на отдельных участках и в целом возникает полная возможность сближения со Львом Толстым, Достоевским, Флобером, Стриндбергом.