Тайна цесаревича

    "...И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными..."


Бабушка! Моя милая бабушка Сима!
До сих пор помню я твои ласковые, растрескавшиеся от тяжелого труда руки, которые  так часто покрывали мою голову.  Утешали меня. Моя бабушка - мать! Как я  хотел бы сейчас тебя обнять за плечи и поцеловать тебя в старческую седую голову, сказать спасибо! Но увы, она давно пребывает в мире ином… Впрочем, сия история тоже требует своего некого пояснения. А дело было так...
   Моя мать, когда носила меня в чреве, была замужем за одним человеком, который, однако, отцом моим не являлся. М-да, бывает и такое. Тот человек вообще отсутствовал, вернее он был, но служил в армии. (Вот тут  и начинаются всякие дурацкие совпадения) Кажется, они были с матерью в  большой ссоре, перед тем, как он отправился защищать морские просторы Родины,  одним словом разорвали все отношения, но как часто бывает формальную сторону  не оформили. Так что для матери создалась довольно пикантная ситуация со стороны общественного мнения: соседи, товарищи по работе, опять же многочисленные друзья того солдатика, верней матроса и проч, проч.. С одной стороны ее ничего не связывало с данным человеком, кроме фамилии и штампа в паспорте, а с другой стороны... В общем, выглядело все это м-м-м херово.  В те  времена, да, впрочем, как и во все остальные, жёнам - пусть даже и формальным надлежало нести некую «девственность». Иначе… А тут  такое: муж, пусть даже формальный уже как два года  как в армии,  а у его жены беременность. Не от святого же духа у нее начал потихоньку расти животик? Не поняла бы это общественность, да и родственники матери осудили бы строго и решительно…
   Спустя сорок лет, однажды мать разоткровенничалась, когда мы сидели и что-то праздновали за семейным столом. Неожиданно она поведала о том неведомом мне куске жизни, когда меня  ещё не было, так сказать накидала недостающие куски мозаики прошлого, из которых я  потом без труда составил довольно точную картинку...
  Я тогда уже немного «просыпался» и новая «зацепа» дала мне новый толчок для продолжения этого странного «расследования». Итак, первое, чем она меня огорошила, это то, что оказывается я был зачат в седьмого ноября(бог мой! - как мы мужчины не сведущи в подобных делах:). Это для людей старшего поколения знаменательный день, основной праздник, так сказать красный день календаря. И вот опосля того, когда  все народные массы  мирно храпели после обильного возлияния по случаю несения флагов и транспарантов посвященных «иксовой годовщины Октябрьской рЭволюции», мои родители  увлечённо трудились над моим созданием. Во как! Причём у них не было более другого шанса этим заняться, ввиду отсутствия собственной жилплощади (дело было в гостях).  Для пытливого читателя не составит труда вычислить дату моего рождения. Кому надо пусть считают,  а я же опять напускаю дыму-тумана энигмы и продожу… Итак, моя мать была месяце на втором когда перед ней  вплотную встала проблема увеличения массы животика.  Что же она делает? Отец подговаривает её и она бежит с ним, в смысле улетает  из города N-ска никому ничего не сказав. Они бегут к родственникам  отца в одну благословенную долину, раскинувшуюся посреди жарких песков востока. (тут как вы видите опять пошли, проявились эти гадкие параллели) Ну, просто таки «асися детектива» с гонками и приключениями и подделкой медицинских документов.  Так вот они бегут в эту жаркую страну, ныне ставшую суверенным государством, и я соответственно с ними тоже бегу-лечу, правда без билета - в животике у маман… Далее, я немного опущу ход событий, дабы не утомить читателя, хотя  там есть не менее интересные события, которые волей случая опять же стали мне известны буквально пару-тройку лет назад.
Короче мои родители намылились обратно возвращаться в родные пенаты. Сами представляете Мать уехала на полгодика типа страну посмотреть, себя показать никого толком не известила, а тут  возвращается:  и на тебе – пищащий комочек в пеленках в качестве дополнения. Боязно ей было  лететь обратно. Страшно боялась она моего деда Фёдора – своего отца и матери своей-моей бабы Симы.  Но возвращаться по определенным причинам было надо. И тут у моей матери родился такой коварный план: дело в том, что пока она меня носила в утробе  (она  ведь не думала возвращаться)  - она хотела меня назвать Женя (кстати, сие желание  моих предков тоже очень знаково, т.к. Буква Ж – означает одну известную номограмму... – клянусь, сам вчера случайно наткнулся, перед тем как начал писать эти строки…, плюс частое прозвище... таких людей типа клички свадебного характера):).
Ну, никаких УЗИ естественно раньше не было, и она рассуждала так:  рОдится девочка – назову Женей, рОдится мальчик  один фиг - тоже назову Женькой.  Согласитесь: Евгениус! звучит гордо и красиво. Так она со мной и разговаривала когда сидел у ней в животе. Женя, да Женя... Я уж было «раскатал губу» на столь благозвучное имя и даже подпинывал ей изнутри в знак своего согласия. Дескать, хочу быть Женей, утверждаю, однако данное намерение не было  приведено исполнение по ниже и выше перечисленной причине. Когда Мать моя  решила вернуться с отцом домой и упасть в ноги к своим родителям, дескать, простите и т.п. – вопрос о присвоении  мне имени встал ребром. Мать мучительно размышляла: как вернуться и под каким соусом преподнести новорожденное дитя, а после того как родился мальчик – т.е. я -  и тут изощренная мысль её сработала точно. Она решила бить  в самую больную точку своей матери. Дело в том, что у бабушки был сын по имени Вадим, который умер в войну трехлетним. Это был любимый бабушкин ребенок, о котором та часто вспоминала  и плакала. Ребенок сей отличался множеством талантов  - например, мастерски играл на гармони(!) в том возрасте и вообще  был не по годам смышлен и талантлив.
Но волею судьбы он умер, и более сыновей у бабушки не было, а мать моя, которая была следующим ребенком  после него - никогда  его не видала, а  лишь знала по рассказам бабушки. И вот у моей матери в голове сложился сей «хитроумный» план, а именно: назвать меня именем умершего братика – их потерянного сына и тем самым  заставить своих мать и отца принять меня.
М-да… Горько плакал я в своей колыбельке противясь этому чужому для меня имени и чтоб успокоить мой плач, отец шёл на улицу и высоко подбрасывал моё туго запеленатое тельце вверх, в вечернее  небо с огромными звездами, туда где сверкала ярчайшая комета тысячелетия Икея-Секи, пока я не успокаивался и не засыпал…
   Следующий кусок мозаики часто рассказывала мне в детстве уже сама Бабушка: " сидим,  поздно вечером, часов  девять… дождь за окном барабанит – начало октября было… я пряжу пряду, дед - плотник что-то стругает, а тут звонок, пошла открывать: бог, мой Римма  вернулась! Смотрю ребенок у ней в одеяльце таком зелененьком. Я и не знаю, что и сказать. Отец Фёдор тоже вышел в коридор  - гостей-то ведь в такое время не ждали.  Стоим, молчим, глядим друг на друга растерянно… Римма молчит, мокрая вся с дождя…Тут ребенок – ты то есть, как  запищал, захныкал, а мать-то твоя  возьми да и сунула мне его в руки и говорит: «А это вам Vадик!»  Тут-то я и ревмя заревела…"
   Вот пишу и реально вижу эту картину как будь-то кино смотрю, предательская слеза пытается вырваться из левого лаза… Ах, чёрт меня побери! От чего ж так больно-то? Вот так, дорогие мои читаки: не стало у меня  с тех пор у  меня матери-матери и стала только мать-сестра, которая если и любила меня то, как  брата не более, осталась только Мать-бабушка. А той  уж давно уж её нет. А так порой хочется ощутить её руки у себя на макушке, положить  ей голову на колени и чтоб она гладила и гладила её пока я не забудусь сном… Впрочем, вспомним одну из моих тогдашних детских поговорок: «Мальчики не плачут! – твердил я, когда предательская слеза супротив моей воли бежала по щеке оставляя мокрый след. А я потом научился плакать в себя. Ревёшь, а никто не видит, слез нету только в глазах звёзды и першит…Да, однажды для себя решил что буду копить всю боль,  а когда меня никто не видит выплакивать, например ночью...