Сон-явь

И все-таки, как ни парадоксально это звучало, он БЫЛ – хотя и не по своей воле. Но кто и по какому праву решил, что он вообще должен быть, что он в принципе ХОЧЕТ быть? Почему его не спросили? А может – мороз по коже – он лишь слепое стечение обстоятельств, прихоть  несуществующего бога, досадное недоразумение? Кто он, откуда, а главное – зачем? Да и есть ли вообще этот «он», сам себе задающий вопросы, на которые нет ответов?

Две руки, две ноги, глаза, уши – больше походит на изощренное издевательство, нежели на случайность. Иногда ему казалось, что стоит закрыть глаза и все исчезнет – он сам, эти нелепые деревья, здания, несущиеся мимо автомобили, эти подобные ему двуногие существа, принимающие свое существование за данность и даже не подозревающие, что их нет.

Тогда он закрывал глаза и блаженствовал – ничего нет, все исчезло. Теперь все правильно, все так, как и должно быть. Пустота, первозданное ничто, которое будет длиться вечно. Мешал разве что шум, но это поправимо. Тьма. Удивительно, подумал он, что у человека есть возможность избавиться от этого навязчивого видения под названием мир, просто закрыв глаза. И оставшись наедине с собой.

Но разве тот, внутренний мир, не страшнее мира внешнего? Разве внутри себя человек не может творить бесчисленные миры, подобно тому, как некто сотворил мир видимый? И он открывал глаза, с удивлением и досадой констатируя, что мир никуда не исчез.

Тогда он рассматривал его так, будто видел впервые в жизни – глазами новорожденного. Как все необычно, думал он. Все шевелится, движется, существует. И при этом не знает зачем. Да и не хочет знать. Вот растет дерево. Оно просто растет. Но знает ли оно, зачем растет? А если не знает, хочет ли знать или ему все равно? Чувствует ли оно боль и способно ли любить?

А люди? Разве люди не подобны дереву? Разве они что-нибудь знают или хотя бы желают знать? Разве им не достаточно того, что они «просто есть» – и они радуются самому этому факту, стараясь не думать о том, что завтра утром, или даже сегодня вечером, их может не быть. И их не будет. Потому что их уже нет. И никогда не было. Как странно. И почти не страшно.

Который сейчас час, зачем-то спросил он себя, и какой сейчас век? А небо действительно прекрасно, в него можно смотреть вечно. Причем и днем, и ночью, и в ясную погоду, и в ненастье. Но ночью особенно, подальше от города, лучше где-нибудь в поле, на возвышенности, в безоблачную, разумеется, ночь.

Звездная россыпь сводила его с ума. Сначала он рассматривал ее целиком, оставаясь безгласен и ненасытен. Затем он выбирал какую-то одну яркую точку и всматривался в нее так, будто других не существовало.

Вот звезда, думал он. Или мы думаем, что звезда. Но допустим звезда, хотя слова и не отражают сути. Зачем звезда? Затем же, зачем и дерево, и человек? Или зачем-то другим? А может звезда затем, чтобы сиять над деревом и восхищать человека? Человека, которому плевать и на себя, и на дерево, и на звезду? Сомнительное счастье от такого существования, подумал он про звезду, а не про человека.
 
Тогда он захотел создать что-нибудь настоящее. Что-нибудь такое, что бы не только реально существовало, но и имело хоть какой-нибудь смысл. Но может ли не имеющий смысла сам, создать что-либо им наполненное? И если да, то зачем? Ведь в конечном итоге это все равно окажется в рамках той глупой шутки, которую сотворил над миром неведомый злой шутник.

Блаженны те, кому ни до чего нет дела, подумал он. Они, подобно детям, радуются жизни, как доставшемуся в наследство счастливому билету. Возможно, они и правы. Не возможно, а совершенно точно. Есть мы или нет, в конце концов, это неважно. Будем жить так, будто мы есть, примем правила навязанной нам игры. Что еще остается нам делать?

Так или иначе, все мы что-то чувствуем. Пускай это просто игра. Пускай мы в ней даже не игроки, а фишки. И не мы бросаем тот кубик судьбы, от которого зависит наша жизнь. Будем же играть так, чтобы нам было хорошо, так, чтобы НАМ нравилось. А остальное – неважно.

Будь проще, все равно ты не можешь ничего изменить. Ты не выбирал, когда тебе родиться, и не тебе решать, когда ты умрешь. А если тебе – ты тем более проиграл: сдался и вышел из игры. А там, в коробке для фишек, и подавно нет ничего интересного.

Но ты родишься и умрешь именно тогда, когда нужно. Нужно не тебе, и даже не ему. Когда это нужно… никому. Да-да, это тот самый Великий Никто, который и выдумал этот грандиозный мираж под названием жизнь.

С этими глупыми мыслями он проснулся.