Omnia

Горьковатый привкус пережженного сахара на кончике языка. Omnia. Вокруг меня, вокруг этого дома, старого дерева. И в глазах твоих - omnia. Да и он сам - ни больше, ни меньше. Можно завороженно смотреть в любую точку, а видеть лишь одного человека, ведь он повсюду, он где-то глубоко во внутреннем мире. Он - всё.

Скоро на землю упадет ровным слоем первый снег, это произойдет через месяц, полтора, но именно этого стоит ждать. Ведь что может быть прекраснее, чем скрытая чем-то чистым, нетронутым, неиспорченным грязь, которая так долго копилась. Этого можно ждать как ману небесную, как спасительную точку отсчета, как сигнал, что жизнь уже началась с нового листа. Только навязчивая идея omnes не уходит никак. Она лишь по-новому звучит в голове после того, как глаз впервые за долгое время видит белую землю.

На первом снеге так легко и интересно оставить след. А потом можно так же долго наблюдать за тем, как снежинки пытаются поскорее закрыть эту брешь, но за ней появляется еще одна, другая, потом еще. И маленькие снежинки не справляются, и белое покрывало, что сверкало еще пять минут назад, становится самым настоящим уродством. А что в этом такого - каждый год нечто чистое и новое марают в грязи, и совсем не задумываются об этом. Потому что так устроен человек - делать то, что для него удобнее. Да и кто осудит за порчу снега? Нет такого идиота. Ведь если испорчен этот, то на его место всегда выпадет новый. К этому все привыкли.

Так важно увидеть этот первый снег, чтобы проговорить про себя "это нечто новое, и, возможно, моя новая жизнь". Этот снег как знак, как красный сигнал для загнанного в угол человека. Это omnia, где заключены те далекие глаза, улыбка, голос. Вокруг нас - omnia. Год, два, третий пошел. А в голове только эта странная теория, которая объясняет вечную недосягаемость, дистанцию, длиною в год, два... третий пошел. Omnia. Везде, в каждом атоме, в каждой снежинке, что еще не упала на землю, а потому так чарующе рядом и так пугающе далеко.