Сказка для взрослых

               

      Вот лежишь в яблоневом саду, летней ночью на мягком старом диване. И так хорошо… А все думаешь, думаешь… Вглядываешься в бесконечную вселенную. Эх… Что там? Да, нет, на Земле то нашей, верно лучше… А звезды в небе, это так для красоты, для поэзии, или еще для чего, кто ж их знает? Ан нет, все равно, думаешь, думаешь… Вон и еще одна упала. Да не успел опять загадать желание…
Расчертил темную бездну метеор, да и сгорел без следа… А все одно, думаешь, думаешь… Красота…
   Засыпаешь далеко за полночь от пряного воздуха трав и цветов всяких и спустившейся мягкой прохлады, и снятся сны до самого рассвета… Яркие, огненные, боевые…
   Да что там, только взойдет над полем солнышко, и сна как не бывало. Подойдешь к колодцу, спустишь на железистой цепи ведро, зачерпнешь, накрутишь, отхлебнешь глоток, другой, окатишь себя с головой ледяной водицей… и похмелья, как не бывало.    Наденешь штаны, вот и день начался… Заботушка за заботушкой…Моета мирская…
 
                1



 Войдешь в дом, а уж на столе стоит чугунок холодной окрошки из ледника, да четверочка запотевшая беленькой, да блины с щучьей икоркой… За окошком соловьи поют… В доме с утра полы вымыты да полынью пахнут…
Перекрестишься перед старой, закопченной, иконкой…  Тяпнешь стопочку, зачерпнешь из ледяного чугунка холодной окрошечки, и такая нега по телу разольется, что хочется песню запеть… Далекую, фронтовую. Да соседей будить не хочется…
  Молодец, Настенька, приготовит все с утра, и умчит на утреннюю дойку. Знать - знает, нельзя у мужика, на рыбалку собравшегося, перед глазами, с утра ранехонького, маячить…
  Поешь, но не до сыта, знать только чтоб организм утолить. С утра то нажираться, как свин последний, перед рыбалкой никак нельзя, а то знать, и рыба на крючок не пойдет, примета такая…
  Еще раз помолишься коротенько, пойдешь в сарай, раздвинешь паутину, за ночь пауками плетеную, да не всю смохнешь, пусть их, мух то ловят, и от них польза в хозяйстве есть…. Достанешь из угла бамбуковые заморские удочки, задвинишь дверцы, повесишь на петельку ржавый замок, только так, для плезиру… Соседи то мирные, у своих не тащуть…Да,за чужими смотрють…   

                2




  Возьмешь лопату, и ать за овин, копать свежих навозненных красных червяков. Нароешь аж цельную консервную банку, кинешь им горсточку влажной землицы, пусть не дохнут, а шебуршат себе, спока рыбе на сьеденье не пошли, сверху листами крапивы прикроешь, всякой твари удобство нужно…
  Соберешь туесок с хлебушком, поспелыми помидороми, да малосольными огурчиками, да с початой четверочкой, да табачком, да с сольцой, да с кваском, да еще кой с чем с чуда-дерева, зря оно что ль за сараем повыросло, и в путь дороженьку…
   Хорошо идти по улице, когда все спят, да еще не скачут лошади, да телеги пыли не поднимают никакой. Свернешь в овраг на тропиночку к реке… Склоны все в цветочках, да в утренней росеце, да вот уж и кузнецы да стрекозы попроснулись. Словишь одного, двух, глядь и они для рыбалки дело верное, на голавлика да на язька, самое то…
   Вот и речка – реченька – гладь зеркальная…
Кувшинки да лилии. Запах такой, что духи иноземные с Парижу так голову не крутят…Даж, когда ими девки в клубе на танцах так накрутятся… Как люди говорят, их амбрэ с нашим цветением, ни в какой сконкурентной способности…
  Первым делом на рыбалке надо с местом справиться… Выбрать на берегу место теневое, желательно под ветлой, да чтоб тихая заводь была, безо всякого течения. Разломить хлебец, да рыбку подкормить…
                3


     Не спеша снасти расправить, безо всякого шуму. Шум рыба с утра не любить… Ей шум ни к чему… насадить стрекозу, закинуть леску, поставить удило на рогатку, да потихоньку сесть поспособнее…
  Это главно, и спешка здесь ни к потехе, надо ожидание соблюсти. А уж как пойдет поклевка, знай, не зевай… Водочку надо отпить осторожненько, не по многому… Глоточка два, не большей, занюхать рукавом рубахи, да поставить бутылку в воду, чтоб не напарилась… Теперь само время достать из туеска листок сухой с того самого чуда-дерева, растолочь в ладони, и забить аккуратненько, да потужей попиросочку …
  Затянуться глубоконько, медлененько, подзадержать в лехгких,  да и выпустить дым танкой струйкой.., и с спаузой… и потягивать так, пока не догорить… Потом достать крынку с холодным кваском, отпить, и тож, поставить его в воду… Считай, чуть, и рыбалка как есть, началась…
  Легкие облака плывут, в воде отражаются, утицы в камыше гнезда правят, носят веточки в клювах, птенцов кормят… Тишь да благодать…Красота вокруг такая, что  и в сказке не сказать…Спроникаешь, значит, в духовный мир природы кажной клеточкой. И ни мыслей тяжких о заботушках, ни нервов нету каких… Одним словом, одна любовь, как река разлита…Во весь мир, каков вишь, ить…
 
                4               



    Вот и клюнуло, еще, да еще, нырнул поплавок из гусиного пера, пошел на дно… Подсекай, да тяни! Первая рыбка, хоть и не больша, оставить надо, да заговор сказать, – Ловись больша  да маленька…
   Голавлик на стрекозку спошел. Да глядь в ладошке,не такой уж и махонький… Уж котейке нашему ученому враз пойдет… Теперь и кузнеца в самый раз насажить, на язька, аль на красноперочку… Ишь играть взялась на поверхности… Брызга, всплеска - да кружить зеркальна водица начала…Ждем да поглядываем…
 Ух… вот и спервой язь. Да крупной какой…
  Уж не зря видно кузнеца словил. Рыбка, она на сковородке разна должна быть. Так скусней…               
  Топерча, в сам раз и червя заправить… Да глубину на лесе спустить…Пождать чуть…
   А тожь как…
       Вот уж и пошло… и поехало… То окунек, то красноперка… Успевай только снимать, да забрасывать… Дух захватыть…
  Лягушки вот занялись, зажурчали.., цапля пролетела сера, села на другом бережку. Стоить себе, шею изогнув, знать уж сытая. А ты  уж свое знай, да лови…Сымай рыбку, да червяков насажий…
    Да вот уж и часу не пропало, а уж с пол ведерка рыбки…
                5



    Теперь и неско червей сразу потребно насадить, да глубину усилить, да ждать подолгу линька…    
    Тут и табачком побаловаться можно, да посмедитировать.., как индусы мудреные гутарят. Да налить еще стопочку, пока не жар пошел, от рассвету…
     Да, где уж до стопочки, леска вниз спошла так, что уж удилище согнуло…- Так, так, мать его, поводим, отпустим… А тут и свыбирай лесу, подводи к берегу… Вот он золотистый, как Луна, осторожно, да к берегу, да за жабры, что б не сошел… Склизкий, кожа гладкая. Да ух, и в ведро не поместился, с локоть будет! Хорош, что и сказать…Линь золотистый. Цвет – рыба!
 Вот теперь то и стопочку не грех, да табачку… Считай, рыбалка закончена, зачем переводить  рыбу зря, надо и другим оставить, да ей на развод…
   Хороша беленька прохладна с утреца, да с табачком спотом…
  Рыбу надобно распотрошить вострым ножом, да почистить, чтоб дома не сорить лишнего, да бросить их нутро в реку прожорливым ракам, переложить рыбу молодой крапивой, что б не задохла в ведре, да уж потомыча и задобрить водяного притчей… Выпить еще.., а уж затем можно и искупаться… Делу времечко, а спотехе час…
   Доплывешь до кувшинок, да лилий, вдохнешь аромат сладостный,
                6

     ляжешь на спину, посмотришь в небо глубоко, глубоко, и как будто, паришь меж Землей и небесами, как птица…
   Эх хороша беленькая, если по чуть, а уж листы с чуда дерева!…Улыбаешься мирной жизни, дышишь полной грудью всей, и уж понимаешь, вот оно какое лето красное, и нигде, как в деревне ты его, полностью не сыщешь…Не найдешь, как не сыщи…
   Отряхнувшись, выйдешь из реки, допьешь беленькую, пока прохладна, закусишь помидорчиком, да огурчиком молосольным, да забьешь еще попиросочку,  неспехом раскуришь, глубоко затягивась, и уж затем отправишься не спеша домой…
   Вот уж и солнышко в самом верху. А тебе легко, будто все плывешь в реке…
  Мимо и телеги иноземные заездили, ребетня к реке подалась, а ты идешь, всю их жисть как есть, замечаешь, да всякие их разности… Сказка, а не жизнь. Спокою только нету. Суета. Да и только… Нарвешь полевых цветиков букетик для Свет-Настеньки. Идешь, да улыбаешься…
   - Как сналовил чего, Петрович? – сосед встретит, спросит…-Нам то оставил счуть?
    - Да как же, - ответишь, - сналовил…И уж оставил и ребетне и тебе почитай, Акимыч. Вся рыба в реке. Куда ей спереводиться?…
    А тут уж и двор. Ополоснешься холодной водицей из колодца и в дом прохладный…

                7


    А на столе уж щец горячих подано, да кортохи молодой с огорода, да солений всяких, да квасу прохладного. Да Настенька сидит, улыбается…
     Поставит букет в крынку, да и туда же, на самый стол. Любуется…
Поцелует в небритую щеку, рядом сядет. Улыбается, глазками зелеными, изумрудными…
   - Ушицу к вечеру сварю. И рыбку пожарю…
А ты смеешься, молчишь, да тож, любуешься…
 После обеда самое время поспать часок, другой, в прохладной избе. Забыться, отдохнуть от заботушки. Настенька в огороде хозяйничат, чудо-дерево поливает, а ты знай себе спи, да сны смотри…Сны, они разноветны, да разны… То Чудо-юдо какой присниться, от нагляденных в клубе синематографовъ, а то вдруг и война на Кавказе…
  «Летишь на геликоптере с товарищами боевыми, бьешь супостатов, снарушивших границы государства россейского… Стреляшь точной ракетой по их заграничной машине, а товарищи боевые твои косят из пулеметов их злобную укуренную пехоту. Отбрасывают вражину, чтоб не повадно было супостатам в наши земли лезть, мирную жизнь нарушать, да не мешать повседневной заботушке смирных ее жителей…»
 
                8


     А как встанешь, отряхнешься ото сна, а уж и дело к вечеру… Выйдешь в сад, плеснешь холодной водой в лицо из колодца. Сна, как и не было…
Крикнешь Настеньку – А пойдем, милая на реку, искупаемся…
     - Подождут дела разные. Всех не переделаешь…
   - И то, - говорит она, - пойдем милый…
Оденет купальник загранишный, да сарифан индийский, расписной…Да сережки в ушки, серебристые…   
   Любо дорого посмотреть! А тебе что, ты рубаху веревкой подпояшешь, джинсы мериканские натянешь крепкие, те что и лошади не порвут, да сандалии гречански, из козлиной кожи – и весь таков… Идешь с ней рядом, любуешься. Соседи смотрят, завидуют.         Хороша у тебя девка, да и ты мужик не промах, статен да и знать покладистый. Так и идешь, семечки с подсолнуха лускаешь.., курить то рядом с такой мамзель, идя по улице, не с руки.., такой вот калинкор. Ей то и всего то девятнадцать минуло, а ты уж с пол века разменял, пожил… Знашь, что к чему… Как масть держать… да тужить…
   Река к вечеру, уж дело совсем друго… Вода ласкова, тепла. Теплее воздуха кажется…
 Плавать, не наплаваться. Настенька, что русалка, наплавается всласть, наплетет венок из лилий, выйдет на бережок, встанет у раскидистой ветлы, просит, чтоб сфотограхфировал ей в альбом…
                9


    Замысловату, художественну фотограхфию…
  Лето, как сон сладкий пройдет, поедет она в город наш губернский, в университет на занятия свои, языков всяких мудреных учить…
Сядет апосля занятий трудных в каком кафе, с шампанским, да с устрицами…Да с кофеем турецким… Со сподвижницами по языкам заморским…
Покажет фотограхфию подружкам своим, да соперницам, - обзавидуются…
    
    А когда совсем завечереет, и солнышко красное, клонясь к закату, начнет значит прятаться уже за берег правый, высокый, возьму, да разожгу я, костерочек…Достану из туеска домашний лимонадик, да наливочку вишневую, сядем ладышком с Настенькой, пледиком овечьим скроемся, да запоем любимую песенку – «Ой, да не вечер…»
   Далеко над рекой раздается песенка, вниз по ветру, да по течению, верно, и в соседней деревне за холмом, слыхать…
   Настюшка моя отравы мужицкой огненной не принимает совсем, лимонадику домашнего отопьет глоточек, другой, и дальше подтягивает… А потом, как забью я косячок с листа чуда-дерева, да затянемся мы с ней глубоконько, да дыханье затаим…

                10


     И все смотрим в дали дальние, синие, и молчим…
  А ежели и спросит она чего, так начну я ей сказывать про всякие индийские премудрости, да китайские прихитрости…
   Сядет она в ихнем Лотосе, ручки загорелые положит легонько на коленочки гладенькие, пальчики свои тонкие, большой, да указательный, колечком сообразит, глазки свои изумрудные прикроет ресничками длинными, да так и сидит.., дышит ровно легонько, и все слушает, слушает, да улыбается…
   А то сподобиться, да встанет в ихонные асаны… то на мостик, да как дугой изогнется, то шпагатиком ноженьки свои стройные повытянет… Легонько даются ей упражнения разные, что уж и говорить, тренировка у ней кажнодневная…Краса ненаглядная…
  Я так и не повыгнусь, другой я, мое дело свое,  но тож верное, на неделе рабочей в кузне то коню какому нову подкову подковать, то воину с городу шамурайский меч выковать,как есть - совершенно иная першпектива…Как дед мой позавещал…Так и делаю. А то сено кошу на зиму коровке нашей черно-белой. Кормилице нашей… Твердеет спина… Да не жалусь. И то ладно…
   А она погнется, как змейка, да и снова, в лотос сядет рядышком, глянет в даль-дальнюю, будто ждет чего… Попросит  уж раз, да другой попиросочкой, заколоченной с листа чудо-дерева затянуться…
                11

      и то стихи читать как начнет свои, да такие заковыристые, что только диву даешься, как они ей в голову такие приходют, а то просто рассмеется, поцелует, и снова песенку затянет…
  Так и просидим аж до самых первых звезд на небе - небушке…
Уж собаки в деревне нашей лай поподнимут ночной, догорит костерок, и уж тогда и мы домой потянемся…
  Идем по деревне нашей старой, окошки горят, мужики, да бабы на лавках вдоль домов посиживают, семечки грызут, а мы идем, да посмеиваемся, и дела нам до них нету…
   А как в дом возвернемся, накормим пса – красавца, справит она ушицу с линя, котейке серому серебристому ученому нашему хвостов рыбьих наложит полну миску, да молочка нальет…
     А глядь, и у нас уж сполный ахпетит от курения листов с чуда-дерева поразыгралси…
 Начнет рыбеху жарить, значит на второе способное блюдо, да с луком и перчиком, а я ей  в спомощь книжицу читать зачну, любимого моего немецкого филосохфа Хайдейгера, чтоб, значит, не скучно ей было справляться…
  А затем, схожу я в ледник, да принесу запотевшую четверть самогону с самой весны сваренного, под ужин справный. И станем мы вечерить… Сперва, значит, помолимся на иконку в красном углу, чтоб наш эгрегор поддержать, посля обойдем кругом стол по славянскому древнему обычаю…
                12


    Нальет она ушицы… Хлебну я стопочку холодненькой.., ложкой деревянной большой, ушицой горяченькой заем…
     - Эх, как хороша! – скажу, - Славная уха! Таку, только ты и сваришь, не то, что мы, мужики, на реке в ночь темную.., ни в жисть не справим. Спешим, все, а куды, черть его знаить… Пока сготовим, уж и пьяные все, как ни есть… То перцу, не досыпим, то соли пересолим, то лук забудем бросить, а у тебя все справно, по всем инградиентам, лучше ресторации любой…
  Она сидит, смеется. Ушицу ложкой маленькой, серебряной, только что и пригубит…
  А уж на второе – жареные окуни, да язек, да красноперки с картохой, да с помидорами, да с укропом и петрушкой, да с хреном тертым, молодым, чтоб уж силы были до полуночи…
   Допью я четверочку… Самогон наш знатный, разгорячит, разбудоражит хфантазии всяки, развешь, их аглицкий виска справится с им… Куды им…
   А Настенька – нет…
   - Фу! – говорит, - гадость какая! И как, вы его мужики, только пьете, он же горит…
 И токмо лимонадиком запивает…
Мое то дело уж хитро, глаз прыщурить, да в рукав посмеиваться… Таки уж мы мужики на земле русской…Гхенетика така… Не то чукчи каки, аль индейцы мериканские… Те пить то совсем не сумеют…
                13



    А вот у нас вроде и склимат средний, и зима уж стала не совсем холодна, и лето теплое, а уж без горькой, да никак…
    Не сможет без нее русский мужик ничаго, ни дело справить как надыть, ни отдыхнуть от заботушки по человечески…На том и держится наш народ…
     И не спобедить его ни каким супостатам иноземным ни с героином их споганым, ни с  сувредными мозгу ахмфитаминами всякыми, и как, сторические люди  не совруть,  по всем сфактам грамотно,  в далеких 40 –вых самим их Гхитлером поганым спридуманным… Чтобы, значить его черные иссесовцы, или как  их там, поистребив в себе все человеческое, взялись наш славянский народ подушить…И где он теперь, сатана!.. В аду, как есть! И нет и не будет его сатанинской душе ни какого сопрощения… Чума у них в европах их, да в америках, и в головах их затуманенных по всему народецу их дерганному. Да что там, смрад один, да нажива одна… Спокою в душе их нету… И где они все с скультурой с их? В регрессе сполном! Басурманами с Африки сполонили столицы свои, да преступность всяку пустили, да вздумали однопольно жениться… Тьфу!
 Греха не ведут! Бога позабыли единого! И нам пытют мозги парить!
     - Хрен вам, а не селедки! Пусть их, повымирають!
                14


     Одно слово - буржуи, да холопы их, - сообщество непотребного потребления…
     Эх, времена последние..., как старцы наши говорили в писаниях…
 Но все вновь от земли русской пойдет!
    - Мы ждем, да терпим, да спим, а  что, жизнь –  и есть сон –  тож, восточна премудрость обозначила, а уж ежели разбудят нас, то уж никому мало не покажиться! Ни своих супостатов ни пожалум, ни уж чужих! Всем станеться…
    Стукну, враз я крепким кулаком по дубовому столу! Да так, что чуть стакан не спрыгнет… Вздрогнет Настенька…- Ну ничо… девку смолоду надыть в узде держать. В струне чтоб ходила… Пусть силу знаить…Ни все ей ласки, да песенки…
    - Ты что ж, милый мой, так больно призадумался, да прикручинился? – скажет робко, - А то опять о мировом устройстве неладном думы горькие? Ты б поменьше пил, да курил побольше бы листов с чуда – дерева. Глядишь меньше бы думал думы печальные…
   -  Ишть, нет, говорю, Настенька, пить то оно честнее… На том и стоим… Думы думаем… Эт, тебе ни с подружками апосля занятиев институтских травку дуть, да посмеиваться…Да задницами вертеть…
  Наш самогон, сподобен! Ништ, их заморский кокаин таку сласть дасть, да таков разгон мыслей?! Одно сбеспокойство в душе, да бунт непутевый…Спользы никакой…
                15
               


 

   А тут вот оно как…
  Помолчим… Знать – знаем истину вещей разных…
А бывать слов и нету…
     А уж смотрю, глаза у нее лукавые… Пары то идуть то по избе… Чего уж там? 
   « А приглашу я ее на сеновал, на самое сглавное свидание, как в первой раз..,  с значением важным, издалека…Интилегентно…На звезды ясные смотреть…» - так себе думаю, - « любе то моей надо кажду ночь дарить сполюбовну, да так, чтоб забыла она саму себя в эти ночи сладостные, и сансарушку всю, как есть.., и слилась она в любви бесконечной со светом единым белым чистым, откудова мы все сопроизошли, и куды вернуться воздолжны…
 Так и надыть нам существовать вместе да стомиться в сансарушке, спока живы мы… да пока не растворимся в нирванушке»
               
                - А спорйдем на сено, свежее, накошенное мною, - говорю, - милая моя, краса моя ненаглядная, - я тебе всю нашу вселенную покажу, и прибудем мы в самом центре ее, как есть Адам и Ева, и будем любить друг друга, как в самый наш первый раз…
                Засмущается она, зардеется…
                16


                - Бесстыжий, - говорит, - креста православного не носишь, поста не блюдешь…
                - А нет, ношу, - я ответствую, - заморский ихонный крест египетский серебряный.… Боярыня знакомая в бытность подарила, привезла из их страны далекой, жаркой, мастером знатным кованным… С самых, что ни есть изначальных времен он символом был премудрым, ышшо до Рождества Христова… Ужо он мне сердце сугревает во тьме моего пути неведомого… А посему думаю, что Бог, как есть - един, и нет у нас над ним никакого справу делить всяку разну хфилосохвию, что для басурманов, что для нашего люда…
                Такой и Ален Делон носил. Сам в синематограхфе видывал… А любви все хотят… Так по всей Земле нашей грешной по сему и быть, до скончания всех времен…
                - Знаю, - говорит она, - про твою боярыню – путешественницу, уж который год она водку пьет.., на серебре в хоромах своих сидит, да ничего не делает, так и сдуреть можно… И про крест твой знаю, мне лишний раз напоминать не надобно, и что несешь ты его давно, и про то знаю…
                - Ревнует, - думаю, - не избавилась еще от привязанностей ума, душа молода, да и что поделать – девка, она и есть девка…
                Молчу – знаю себе свое. Молчание – золото…
                Я – мужик.
                А как пойдем на сеновал на заднем дворе…
                Звезды во все глубокое небо уж вовсю занялись.                17



                Веду ее, любу мою, как невесту к алтарю… Завалю ее милую на стог, сено мягкое, пахнет кущами райскими… Расстегну ей ненаглядной пуговку на кофте козьей, одну, другую… Вот уж, и она обвила меня рученьками, да ножками, и тону я в ней весь, как в сладком омуте, в поцелуях ее жарких чуть не задыхаюсь… И уж не видим мы ничего, ни звезд, ни неба бездонного, ни Земли ни неба не чувствуем… Бездна…Свет и тьма воедино…
                Вскрикнет она от радости и блаженства неземного, сожмет кольца рук своих на вые моей, будто обручи огненные, и уж не расцепит, пока снова в себя придти не сподобится… Заново рожденная.., и ужо до следующего разу…    - Люблю, - говорит, - тебя, солнце мое ясное, сокол мой парящий… слов не могу найти… - И дышит, дышит глубоко…
                И апосля лежим мы, рука об руку держим… и молчим, раздетые, а не холодно нам, горим огнем любви земной, не сгораем, смотрим на далекий млечный путь, а он, как молоко разлит и будто движется…
                - Милки Вей – шепчет она, - шоколадку бы сейчас…
                Что с ней поделаешь, девчонка ведь совсем, любит ужо сладкое… Пусть грызет себе соломинку, тут то вон весь воздух от цветов, пуще шокаладу…
               
                18



                Глаза уж и слипаются, зеваем ровно один за другим…Да и смеемся… ужо эта зевота, мать ее… как заразительна… - иуххх…
                Выйдет месяц остросерпный над крышей дома нашего, и пойдем мы уже спать до самого следующего утра… Веду я ее милую, а она уж шепчет во сне – Какой ты, какой ты… люблю…
                Ляжем мы в кравать нашу просторныю, а она как окно в море.., и утонем в ней до самого рассвета красна солнышка над полем золотым пшеничным…
                Снятся ей сны, милой моей, дивные.., и вижу я их, кода рядом засыпаю…

   Снится ей древний дубовый, да сосновый,   славянский языческий кремль, и статуи  богов, деревянных в столбах… А то ж… Где царевна она добрая и справедливая, и премудродстью такой обладает, что не от книжиц..., и влияет она своею прихотью и на отца родного и на матерь, потому она есть их воплощение, и премудрость мудрая и будущее земель их, и царства… И уж знает она это все со своего рождения, да не говорит, а капризничает, чтобы ее вольности сполняли, да тешели, пока принц не приедет на белом коне с подвигами великыми, да не пристроит  ее психику диковинную, и не поправит ум ее заблудившийся в прихоти, да в  пирах княжеских да в неге дев ее ласкающих…
                19


               
                И встречает она меня со страшной войны  , с далекими басурманами… Схожу с коня белого, несу ей украшения разные, серебро, да злато…  - дань заморскую, и веду, ужо теперь точно, и -  под самый венец… Где, как мыслим мы, по недорозумению – « Сам Господь венчает…»
                -  И, ужас то, - думаю я, - я то жив и счастлив, а где же, они мои дружинники добрые, без страха и упрека, с которыми я и раны, кровушкой политые, иногда чуть не смертельные..., и кубок  с красным виноградным вином иноземным делил… Почти что все легли…
                До невестушек своих не доехали… Только и зря мечтали, наивные о Царь-граде. Да освобождении его от супостатов…Что ж, что грабили…Трохфеи брали с бсурманов диких… Карма их басурманов, и наша неведума… Лежать теперь в земле далекой. Только вороны и летають над их телами в песке колючим, да  с камнями сухими…А я вот и думаю, с коня сходя, дары принося диковинные, может и обмануты мы все… Пророком этим… кто, может и Богом то не был, да и мог ли им быть…………………………………..
                А вот они, воины мечтательные, за что полегли, любезные…
                В песке.., и креста над могилками их нету. В вечности ветхой… И в недостижимости любви земной…Кой были предназначены…
                20



                В дикой извечности пустой, неопределенной…Без любви, в славе своей забытой, без следа и без сопрощения…
                Так и веду под венец родимую… Невестушку, которая, когда-то под коленкой моей прыгала на пирах, да по головушке русой ее гладил… А то чож?
                Просыпаюсь, чуть забрезжит рассвет, а она в в своем сне улыбается, и думает обо мне…Наивная, молодая… божественная…
                Спаленка наша усыпана травами, зверобоем, да чебрецом… Горит ломпадка в красном углу… С закопченной иконкой пресвятой Троицы… Новый день приходит…
   Пора вставать, сено косить. Закончилось воскресенье… На работу в поле пора, пока не жарко… Отдохнули, пора и честь знать…
  Знаю, как придет Настенька в поле, принесет  к обеду крынку холодного молока, да хлеба теплого… Посидит со мной, посмотрит на меня ласково… Да и чего мне еще… Работы много, да в радость, когда к ужину любимая ждет…
   А как приду домой, умоюсь водой из колодца, и станем мы снова вечерить, да байки друг - другу рассказывать… И уж опять до полночи…
  Неделя скоро идет, не заметишь, а уж и нет ее… А там опять суббота… Речка, костер, да любовь яркая…
   
                21


    Бывает жарким летом и дождь пойдет… Налетит быват ветер северный, займется гроза, потемнеет небо от туч синих… И уж не до речки… Ненастье…
  Натоплю я тогда баньку, березкой сухой наколотой, созову друзей, чтоб непогоду вместе скоротать… Поприведут они своих девиц – красавиц… Да на телеге боченок дубовый доброго пива, да раков живых… Наварим мы их ведер пять и сядем апосля парной пить, да закусывать, да вместе песни петь… Закурим попиросочки с лисочками с чуда – дерева… - « Ой да ни вечер…» - На душе легко… И что погода тебе во дворе?.. Бушует буря, воют псы во дворах… А в бане тепло, да спокойно… Льется песня красна, да девки в пляс идут. Глаза горят любовью…Пьют пиво хмельное, да знай себе танцуют…
  А уж если и заснут кто где, беда не больша. Баня у меня просторна, да с отдельными кабинетами…
  Наступит утро светлое на деревню, разбредутся хмельные гости, и долго будут вспоминать байки да шутки, да всякую хфилософию…
  Быстро лето летит в наших краях, а как вспомнишь его зимой, так и много его было… в самый раз…
  Осень своей красой тож хороша. Разноцветна вся, как бусы на девке к венцу…

                22


   Ходим мы тоды по грибы, да на охоту на утку, да на зайца с товарищами… Заняться есть чем…
Так уж и к городу нашему губернскому собираемся… Отдаем коровку соседу нашему до самой весны, чай я ей сена на всю зиму понакосил. И в город справляемся…
  Идет Настюшка в свой университет, языки знать… А я тоды сожусь за холсты да краски масляны, писать природу нашу русскую, и галереи красой несказанной одаривать…
  Природы нашей родной не понять никому, оной, ежели в деревне летом не пожить…
 Ходим мы с Настасьей по вечерам в театры и синематографы разные, читаем книжицы мудреные, да катаемся по субботам на лыжах в лесу… А как справим Рождество, садимся в аэроплан и летим в далекую страну – Египет, пирамиды и сфинксов своим вниманием потчевать, да опускаться в морские глубины, с аквалангами – всяких разных рыб диковинных смотреть…
  Плывем на теплоходе по великой реке – Нил, аж до самого Асуана, где их примудрый храм Абу-Симбэл в скале стоит… И восхищаемся мы их неземной цивилизацией и радуемся…
  Басурманы, басурманы, а строить и создавать умели уж многие тыщи лет как назад… А то в другой год летим в Мексику, к индейским, значит, пирамидам…
  Насмотримся заморской красы, накупаемся в море теплом, и назад…
                23



     А там уж и масленица не за горами, да весна - красна чередом…
  Так и течет время, как река… И нету конца его течению и красоты его…
 А не верите, так спопробуйте такой простой жизни, да покурите листов с чуда-дерева…Враз все споймете и спознаете…
 А не спопробуете, что ж, значит жили вы другой жизнью… Своей, может, тоже сказочной...

                Fin

                18.09. 2015