Полосатый ангел - глава из книги Новый Брауншвейг

ПОЛОСАТЫЙ АНГЕЛ

      В жизни Полосатого много чего бывало. В аду, куда его с небесей спустили,  не санатория, как Проха выражается, и даже не сто первая верста. По своей воле туда не едут. Туда залетают, когда автобиография подмочена, и мы с Прохой эту бумажную вещь Полосатого ангела в своё время подмочили. А хочет он в геенну или нет, начальство уже не спрашивало. Нашу вакансию он в аду занял, в моей полосатой робе вкалывал.
      Худо ему было. Ой, как худо! А вёл себя хорошо. Правила соблюдал: и распорядок дня, и технику безопасности ни разу бывший ангел не нарушал. Лагерное начальство его приметило, и было предложено ему попробовать досрочно освободиться. Неделю-другую наказали ему пожить на Земле, душу спасти – испытание назначили, и заодно две заблудшие овцы велели на суд вернуть.
      Радостный ангел на Землю полетел зарабатывать райскую вакансию. Заодно с обидчиками хотел посчитаться – от гордыни его полностью не очистили. Сломя голову на грешную землю, как в омут, из облаков нырнул.
      Не думал своей умной головой, в какое пахучее дело он окунулся.
      А небесное начальство о чём думало, когда Полосатого на Землю посылало?
      Послать, например, городского жителя в штиблетах лакированных в деревню, где грязь по колено! А городской человек, ни косить, ни пахать, ни сеять – ничего не умеет. Навоз если убирать только. В штиблетах лакированных!
      Или наоборот. Будь человек деревенским жителем – как бы он к городской жизни приспособился? Никак! Куда там пойти в кирзовых сапогах? К пивному ларьку, чтобы тоску по малой родине заглушить.
      А тут с небесей на Землю нарядили. Господи, боже мой, помилуй!
      Бесом не назовёшь – в чистилище перевоспитали, а на ангела всё равно по баллам он не дотягивал. И святого, и грешного с рождения в нём намешано, от папы с мамой всякого попало. Одно слово, что «полосатый»! Поведение – как с луны свалился – вообще чудное.
      Но способный. На лету заумные науки схватывает! А в житейских простых вопросах – ни бум-бум! Одному Богу известно, где и по каким книгам  он получил своё однобокое образование.
      Опыта никакого, знание земных отношений – хуже не бывает. На каждом шагу экзаменовка. И никто тебе не подскажет, как выкручиваться и ловчить и ни разу не согрешить! В каком месте дорогу перейти, на штраф чтобы не нарваться? – ангел не знает.
      Светофор увидал – эка диковинка! – от удивления рот разинул. Ломанулся через дорогу на красный свет, чтобы красный фонарик ближе поглядеть.
      Новенький «Мерседес» – туда-сюда – рулём завертел. Прямо нельзя – там полосатый пешеход правила нарушает. Помеха справа ещё больше – стоит столб чугунный, туда тоже не свернешь. Где педаль тормоза, где газовая, водитель сгоряча перепутал. На всю железку он тормознул, влево рулём взял, столба напугавшись, и на встречный дорогущий джип, стало быть, этот «Мерседес», тоже недешёвый, наскочил.
      Знал бы небесный житель, на какие бабки попал!
      Две пёровские группировки – кебская и мухоморы, страшно сказать, которые с начала перестройки между собой воевали – на этой почве объединились и устроили на него охоту. С ружьями! Еле убежал. Неделю пацаны за ангелом гонялись. Пока все бедолаги – и мухоморы, и кебские – все до единого то ли водкой, то ли газом по пьянке не отравились. Сами виноваты. Пристали – никак было Полосатому от них не отвязаться по-хорошему.
      После этого события он ходил через дорогу только на красный свет. А то и вдоль дороги, поплёвывая на Мерседесы и ГАИ, по встречной полосе принципиально шлёпал. Вместо того чтобы смириться и покаяться, стал свои понятия в перовскую жизнь внедрять. Автоинспекция, конечно, на него обратила внимание – попробовали оштрафовать.
      На пятьдесят рублей Полосатого нагрели, квиток ему выписали, чтобы в сбербанке заплатил. Ещё нахамили, потому что наличных у него с собой не было ни копейки.
      Дорого квитанция гаишникам обошлась. Два месяца Полосатый их крышевал, обобрал до нитки. Дэпээсники кристалловскую водку пить перестали, перешли на дешёвую, которую сам ангел в подвале дома, что возле УВД, и мастерил под маркой «Полосатовка». Многие тогда милиционеры отравились. Областная больница с лечением не справлялась.
      И нам с Прохой палёная «Полосатовка» попала. От литра выпитой Проху так мутило, так он бедный мучился, так ему было худо: посылал меня в любятовскую за священником. До церкви я дошёл только, а там, прости господи, магазин был рядом – взял с горя бутылку пищепромовскую, потому как товарища теряю. Выпил Прокофий Сидорыч за компанию и во славу божию, покаялся и сразу получил прощение, здоровье у него поправилось. А то уж совсем на краю стоял, как одуванчик в засуху: старый, лысый, едва живой из земли торчит и к ней клонится – зрелище жуткое! Чуть сиротой меня не оставил.
      К пёровской жизни Полосатый быстро приспособился. Взялся обрусевший ангел на палёную водку кристалловские этикетки клеить. Или чтобы на жизнь заработать, он это делал, или, кто знает, чтобы меня с Прохой одурачить, отравить и таким манером на небеса переправить.
      – У него план, – говорю я Прохе, – загубить наши души, довести до точки. Думает, от водки откажемся, затоскуем и ручки тогда на себя наложим, когда трезвые умом тронемся, после чего рабы грешные – Тимоха с Прохой – во ад полетят.
      – Или других грехов чтобы по пьянке мы натворили, чтобы грешные деяния в тетрадку записать, и уж потом на Страшном суде начальству доложить! – размышляет вслух Проха.
      Одно успокаивает, что Полосатому спешить некуда, а точнее сказать, есть куда; и это «куда», может быть, преисподняя, хотя место ему в Раю обещано, если он справится с заданием.
      Обещано! Попробуй тут заслужи царствие небесное, когда кругом тебя все обманывают и страшно хамят. В результате получаются у Полосатого методы спасения души нехорошие, они всё больше на уголовные статьи смахивают и глубже засасывают. Так что живи, господин Полосатый, не суетись, в Рай не спеши, радуйся новой жизни. А хочешь, записывай грехи наши, и мы с Прохой эти записки у тебя выкупим, ещё и подзаработать тебе дадим.
      Нам, господин Полосатый, тоже денежки не помешают – компромату на тебя тоже поднаберём. Без денег на земле – беда. Теперь жить можно, ты только руку протяни – насыплют!
      И как будто нас кто услышал! Кто-то решил дать людям заработать.
      «Покупаю души, даю вечную жизнь» – появилось объявление в газете.
      Я в недоумении, у Прохи по этому поводу родилось коммерческое предложение.
      – На хрена, Тимоха, нам с тобой души, которые всё равно в геенну огненную загонят? – говорит мне рыночный Проха. – Пойдём-ка мы их сдадим. Как бутылки. И тогда нам Полосатый хрен будет вообще по барабану.
      Народу там видимо-невидимо. Свечки, ага, поставили – прямо из церкви сюда прут, в двери ломятся. Без очереди в кабинет лезут. Обратно они возвращаются страшно довольные и бегут скорее в магазин, потому как остатняя материальная часть, которая теперь без души, во сто крат больше есть и пить хочет.
      Спрашиваю одного счастливчика:
      – Как там – не больно делают?
      – Не, – говорит этот несчастный, – не больно. Кладёшь тысячу рублей на тумбочку, а он шепчет чего-то. Зубы под наркозом больнее выдирают. Мужик довольно грубый. Футболка в полоску, ручищи, как шерстяные, из рукавов выглядывают. Профессионал. Две тысячи рублей выдаёт. Одну даёшь, две получаешь.
      – Ага, – говорю Прохе, – Полосатый друг заманивает. Или в бизнес ударился. Фальшивые деньги мошенник сбывает: два к одному продаёт. Лицензию бы у него проверить. Давай-ка мы лучше отсюда дёрнем, чтобы судьбу не испытывать. Сперва в депутаты, а там видно будет.
      Написали мы в налоговую: дескать, так и так, без лицензии жулик работает, души покупает, а налоги не выплачивает.
      Долго его налоговая полиция мурыжила, дело на него завели, заготовку душ прикрыли.
      Две недели мы с Прохой живём-радуемся. По газетам следим, как шумное дело разворачивается. Ждём, когда Полосатому пожизненное назначат.
      Берём свежую газету и вдруг читаем: «Налоговая полиция ликвидирована, часть личного состава посажена, другая часть переведена на службу в милицию». Дальше – в газете – опять объявление: «Выписываю справки по ОРЗ, лечу обмороженные уши за умеренную плату».
      Вывернулся проклятый! Приглашает нас с Прохой за справками, лечить Прохины уши зовёт.
      Ну-ну, господин Полосатый, ищи дураков. На эти удочки не поймаешь, а уши у Прокофия Сидоровича зажили.
      То водка палёная, то «души», то «уши обмороженные»! Обкладывает, как флажками. Чтобы нервишки у нас сдали, и чтобы мы сами на тот свет попросились.
      И работает он серьёзно. Две группировки загубил, налоговую полицию ликвидировал. Чего стоит ему нас взять и обоих прихлопнуть, как мух надоедливых. А ведь нет! Ждёт чего-то.
      Или руки марать не хочет. А хочет он, чтобы мы со страху или с горя водкою опились или ещё чего грешного с собой сделали. Или на Земле ему самому жить понравилось?
      Или, всякое ведь бывает, спасибо Господу, нас в руки Полосатому не отдаёт. Значит, мы на Земле нужны. Потому как мы честные. И собирается Он нас всё-таки призвать во Дворцы Небесные – не куда-нибудь! А час не настал, должны мы пройти испытания, должны победить на выборах и поработать на благо пёровского народа.
      В Центре семьи встреча с избирателями.
      Наши им пиво бесплатное подают и закуску дармовую, и сто рублей в придачу. Коммунисты в это время идеи равенства пропагандируют, пива не предлагают.
      Наш Партиец с речью выступает.
      – Господа! Бывшие товарищи! Что мы теперь можем сказать о положительных героях, о передовиках разных? Ничего хорошего мы о них сказать не можем. Ни слышать, ни читать о них не хочется и вообще противно. Знаем, что всё равно обманут! Писатели, выдумщики известные, и те сочинять о героях перестали. О новаторах писать опасаются. Мало ли чего этот новатор в будущем натворит. Мы, читатели, тоже побаиваемся, хотя интересно. Читаем в газетах про этого передовика, а сами думаем: на какой приписке этот новатор попадётся? Или вообще! На каком материале, уворованном в особо крупном размере, его наконец поймают. Начитаны мы и разочарованы в героях тоже, всё больше уповаем на отпетых мазуриков. Авось из этой сорной травы в результате чего-то необычного – ну, в результате радиации или Тунгусского метеорита – произойдёт в России мутация, и вырастет на российской почве полезный овощ. Пусть не ананас вкусный, не дыня даже, а хотя бы нужная народному хозяйству техническая культура берлихенген. И процесс пойдёт. Так мы думаем. Но!
      Партиец воды попил. Платком лоб и рот вытер.
      – Ага! Согласен-согласен! Мазуриков мы тоже пробовали! В деле проверили. Сколько они уворовали, сами знаете! И в них мы разочаровались. Получается, что нет правды на нашей земле! И доверия теперь никому нет! А что есть? И что нам осталось? Никто не знает!
      Печальный Партиец обводит грустным взором собравшееся население, поворачивается в нашу сторону и ликом светлеет. Пальчиком на нас с Прохой, в уголке сцены смирно стоящих, кажет.
      – Есть! – орёт он что есть мочи. – Есть! Вот они. Вот они – испытанные ребята, прошедшие жестокий отбор при поступлении в Рай. Встречайте! Они теперь с нами! Ура, господа!
      – Ура! – ревёт публика и хлопает в ладоши.
      – Нет, не ура! – вякает Боец из передних рядов. Из толпы выбирается и тянет за собой Полосатого.
      – Не ура! Сейчас мы расскажем, что это за ребята. Вот этот гражданин, что в полосатой рубахе, расскажет – он идёт вторым в нашем партийном списке. Он тоже с Того Света. Он расскажет! Он секретарём в приёмной архангела работает, он расскажет вам, в каком Раю эти господа бывшие товарищи отсиживали.
      – Странно, – говорит Первый Партиец, – вы, товарищ классовый Боец, атеисты, вы не веруете, а заявляете такое!
      – Мы теперь тоже веруем, свечки ставим, – говорит классовый Боец, – нам теперь можно.
      С Полосатым обнимается.
      – Скажи, товарищ, где эти господа сидели и по какой статье проходили.
      Полосатый глазом на меня – сверьк-сверьк.
      – Этот – за хищение социалистической собственности. А тот, у которого повязка, золотые зубы у которого болят – тот за взятки сидел.
      – А каковы сроки, – пытает его Первый Партиец, – может быть, в Магадане или ещё где?
      – Нет, не в Магадане! В геенне огненной они отбывали! Пожизненно.
      – А где вы сидели, господин Полосатый?
      – Чего вы с ним цацкаетесь? Гоните коммуняку с трибуны, – советуют избиратели нашему Первому Партийцу, – в горкоме, небось, этот полосатый подхалим морду себе наедал.
      Полосатого за живое задели. Обратился к избирателям с выборными призывами:
      – Греховодники! Всем вам в геенне гореть. Всех туда закатаем. Во ад! Эшелонами в чистилище мы повезём пёровский электорат! Сдавайте наворованное!
      И началась у них катавасия: публика в Полосатого предметы швыряет, Полосатый матерными словами с трибуны в ответ сыплет, от предметов руками отбивается, классовый Боец лозунги выкрикивает:
      – Рая нет! Жулики!
      – Долой красно-коричневых! – отвечают на их призывы избиратели.
      И тянут со сцены и классового бойца, и Полосатого за штаны. Тот – как с цепи сорвался, забыл про избирательную кампанию и зачем его сюда привели – плюётся и грозит всем геенной