Жизнь продолжается Часть 13

Ужин был готов, осталось только подать его на стол и самим сесть вовремя вечерить. Дуся, разговаривая с Танюшкой о завтрашнем приезде Гришки, посмотрела на настенные часы и посетовала, что Марко всё ещё спал, а уже надо бы и садиться ужинать. Танюшка быстро отозвалась на слова Дуси и вызвалась разбудить дядю Марко:
- И чего так долго спать под вечер, голова ведь разболится! Мне мама всегда так говорила, что под вечер не стоит дремать, ночью будет голова болеть! Я пойду будить его, тётя Дуся…
Дуся закивала головой, мол иди, иди буди его, а то и ужин остынет.
Танюшка вскочила со стула и тихо подошла к двери комнаты, где спал Марко. Марко лежал с открытыми глазами и ждал, что Дуся войдёт в комнату и позовёт его к ужину. Но в комнату, тихонько постучав, вошла Танюшка. Она вытянула вперёд шею, пытаясь увидеть – спит ли дядя Марко? Но не разглядев толком, она подошла к краю кровати и тут заметила, что он не спит уже. Она заулыбалась ему и сказала повелительным голосом:
- Ты же, дядя Марко, не спишь, вставай и пошли ужинать! Тётя Дуся ждёт тебя к столу!
Марко, хитро улыбнувшись ей, поднялся с кровати и прошептал вкрадчиво на ушко:
- А я и не спал совсем, только ты, Танечка, не говори это тёте Дусе, вдруг она рассердится на меня!
Танюшка, взяв его за руку, потянула за собой в кухню. Она тоже тихо ему сказала:
- Ладно уж, не скажу, это наш маленький секрет от неё, хорошо?!
Марко закивал ей и засмеялся, покорно шагая вслед за Танюшкой.

Оба заявились в кухню и уселись за стол. Дуся тоже села, сказав Марко, что приходила Александра Койгерова, но поскольку он спал, Дуся не стала его будить из-за её прихода.
Марко догадался, что теперь и сын Шуры знает, наверняка, о его приезде в деревню.
Ужин прошёл за разговорами, а Танюшка, поев, вышла из-за стола и пошла в свою комнату – поиграть с тряпичными куклами, пока Дуся и Марко заканчивали ужинать. Дуся обещала почитать ей ещё сказку перед сном. Марко вышел во двор покурить…
Дуся помыла посуду, прибрала всё на кухне, принесла ещё дров к печке и пошла читать Танюшке сказку на ночь. Закончив читать сказку, Дуся увидела, что Танюшка спала уже крепким сном. Накрыв её одеялом, она погасила свет и тихо вышла из комнаты.

Марко был ещё на крыльце. Она тоже вышла из избы – подышать немного свежим воздухом перед сном. Марко сразу же потушил окурок папироски, выдохнул весь дым в сторону и сказал Дусе, глядя на звёзды на небе:
- А помнишь, Дусь, как мы, только что вселившись в этот дом, тогда вечером тоже стояли вот так вот, под звёздами, смотрели на небо и радовались, что у нас есть теперь свой дом?
- Помню, Марко, конечно же, помню! Мы тогда были очень счастливы с тобой, произнесла тихо Дуся, подойдя к перилам крыльца и, облокотившись на них.
- Да-а, счастливы были! Мы с тобой тогда без конца целовались на этом крыльце… Гришки у нас ещё не было, одна любовь была на уме! Молодые были! – вспоминал с удовольствием Марко.
Дуся тоже вспоминала и улыбалась своим воспоминаниям, сказав ему:
- Это точно, ты так любил тогда целоваться…! Помнишь, как твоя мать однажды упрекнула тебя в этом, сказав тебе: ”Взрослый уже мужик, а всё целуешься с женой, как подросток!”
Марко, вспомнив это о матери, засмеялся, как пацан, и подтвердил Дусе:
- А ведь точно, она же сердилась, когда видела, что мы где-нибудь целуемся!
Марко осторожно взял Дусю за локоть и притянул её к себе. Дуся нисколько не сопротивлялась. Она почувствовала, что от близкого и волнующего дыхания Марко вдруг потемнело в её глазах, а Марко, обняв её ещё крепче, поцеловал так чувственно, что Дуся вся обмякла, и уже сама ответила ему страстным поцелуем…
Марко не хотел ни в какую отрываться от Дуси, а в иступлении целовал её уже в щёки и в шею, шепча ей с волнующим возбуждением:
- Никому я тебя не отдам, Дусенька, ты слышишь, никому! Я так люблю тебя, я безумно люблю тебя…!
Очнувшись от чувственных поцелуев Марко, Дуся попыталась высвободиться из его крепких объятий, но наоборот, совсем ослабела и только прошептала ему в ответ:
- Не здесь, Марко, не здесь, пойдём в избу, а то люди ненароком увидят!
Обнявшись, они нырнули в сенцы. Дуся быстро накинула крючок на двери, закрыла ещё дверь на щеколду и вбежала в избу, только махнув Марко рукой, мол, пошли в мою комнату!

Постель была разобрана Дусей в момент. Марко, сидя на краю кровати, торопился раздеться, но с протезом произошла заминка. Ремень, который обхватывал его талию, почему-то не желал быстро расстёгиваться и Марко замешкался с ним… Дуся в порыве подошла к Марко, помогла расстегнуть ему этот злосчастный ремень и снять протез с бедра. Она помогла ему лечь в постель и, притулившись рядом, сама крепко обняла и успокоила его, прошептав ему страстным голосом:
- Ничего, Марко, всё получится, ты не волнуйся только, я же рядом, думай о нас с тобой, я помогу тебе… не переживай…
Марко волновался, но через некоторое время он почувствовал, что всё в порядке и крепко обнял Дусю, поцеловав ее и, извиняясь перед ней за неловкую заминку:
- Дусенька, прости, всё получилось так спонтанно… не рассчитал я, да и протез чёртов…!
- Тихо, тихо, всё хорошо теперь, всё получится, я так ждала этих минут, так мечтала с тобой ещё испытать всё это, хоть разочек…! – шептала Дуся, всё ближе прижимаясь и горячо целуя Марко в грудь…

Проснувшись в кромешной темноте, Дуся, с тревогой на душе, поднялась с кровати и зажгла, стоящую на столе в блюдечке, свечу. Она глянула на сладко спящего Марко, прикрыла его одеялом и вышла со свечой в кухню – посмотреть время на часах. Было уже три часа ночи. Дуся, со свечой в руке, вернулась в комнату. Поставила свечу на стол и подошла к иконе Николая Чудотворца, стоящей в улу на полочке и, встав на колени, прошептала с тоскою в голосе:
- Господи, прости меня, душу грешную! Прости меня, что не смогла удержаться от соблазна греховного! Прости мне мою любовь к моему бывшему мужу Марко! Виновата я перед Федей в этом, прости и этот мой грех перед ним!
Дуся не умела молиться, да и сама она толком не знала ещё, верит ли она в Бога?
Но икону она всегда держала у себя в комнате. Иногда, когда на душе Дуся чувствовала тревогу и боль, она вставала на колени перед ней, и просила по-своему прощения за все свои грехи…
Помолившись в полумраке, она легла на кровать рядом с Марко, но уснуть уже не смогла… Дуся лежала с открытыми глазами и в мыслях вертелось то, как она скажет Феде обо всём случившемся в эту ночь между нею и Марко?
”Марко-то уедет, Мария никогда не узнает об этой ночи. Но вот Федя… он же, наверняка, будет догадываться, что что-то произошло между нами… Ведь я, как открытая книга – можно прочесть по лицу всё, что там написано. Не умею я лгать и скрывать... Ведь заметила же Анисья наши взгляды на сенокосе и была права!” – размышляла Евдокия, слушая, как похрапывал рядом Марко.
"Нет, нужно обязательно признаться Феде честно обо всё, а там… будь, что будет…! Если Федя простит ей эту ночь, она останется с ним до гробовой доски! А, если не простит, она останется одна и поймёт Федино решение. Другого выхода нет - надо признаться ему во всём! Марко через два дня уже уедет, он не будет знать об этом признании!” – так продолжала думать Евдокия. Она пролежала с этими мыслями ещё с час и встала, чтобы начать одеваться на утреннюю дойку в дом Фёдора.
 
Будить Марко она не стала, решила сходить одна. Хорошо, что вчера на вечернюю дойку Ирина с Захаром ходили. Сегодня утром Дуся сама надумала подоить обе коровы. Вернётся с дойки где-то уже после шести часов… А там, глядишь и Марко проснётся, сходят и почистят хлев уже вдвоём, после завтрака. Гришку надо ждать только к обеду. Придёт катер с рыбаками и привезёт улов, который пойдёт на сдачу в совхозный рыбный склад для отправки на материк. На этом катере и должен прибыть домой Гришка, чтобы встретиться с отцом. Дуся, почему-то, вспомнила тот случай, когда Гришка застал её с Федей в доме рано утром… Стало как-то неловко от этих воспоминаний, ведь Гриша тогда, чуть было совсем не обозлился на мать, из-за связи с Фёдором. А тут теперь вот… с Марко так получилось…
Евдокия оделась, взяла со стола свечу и тихо вышла в кухню. Заглянув в Танюшкину комнату, она убедилась, что девчушка спит и накрыта одеялом. Дуся вышла тихонько в сени. Сняла с гвоздя фонарь-керосинку и зажгла его, чтобы выйти с ним на крыльцо и пройти весь путь по тропе до дома Фёдора. Погасив свечу, она оставила её на окошке. Спустившись с крыльца, Евдокия увидела, что Боца, лениво потягиваясь, вылез из будки и, вяло помахав хвостом, снова залез туда. Дуся, посветив фонарём на калитку, сказала Боце:
- Я пошла, Боца, а ты тут сторожи, не лай очень-то, пусть все ещё поспят!
Дуся закрыла калитку и пошла по направлению к дому Никандровых.