Куплянка гл. 8 Сельские палаты

 Село  раскинулось по правому берегу реки Кашмы, и, казалось, сразу всё открывалось взору на въезде. Две главные улицы пересекались, образуя огромный крест.  Но, как оказалось, это было не все село. Вторая часть лежала в километре от первой.  Эти части разделял огромный сад-парк. Называли его по привычке Барский. Из одного конца до другого шла ровная, просматриваемая до конца, километровая аллея, в конце которой виднелась удивительно красивая, белоснежная, с золотым куполом и высокой колокольней церковь. По левую сторону от аллеи располагался сад с плодовыми деревьями и ягодником. По правую сторону до половины был парк, с оврагами, зарослями махровой персидской сирени, стройными мачтовыми соснами, лисами, зайцами, ежами и волчьими логовами. Дальше, ближе к церкви, был когда-то барский дом, принадлежавший дальним родственницам Александра Пушкина, сестрам Кайкаровым. Рядом  с усадьбой был вырыт пруд, который ко времени приезда семьи Варвары давно сравнялся с землей. О его бытности говорили только остатки лодки, в которой когда-то катались под белыми зонтиками барыни, молодые и старые, вместе с князьями Волхонскими. ( Эти остатки  вместе с ржавым ружьем отрыли потом дети Вари).  От самого дома не осталось и помина. Да и церковь при ближайшем рассмотрении  оказалась облупленная, полуразрушенная, с огромным замком на входе. Ржавые витые решетки обрамляли высокие узкие окна, забранные изнутри досками. Теперь это был зерновой склад. Но на колокольню без колоколов можно было подняться по крутой, витой, выщербленной лестнице.
Вторая часть села имела только одну улицу, по правой стороне которой шли низкие невзрачные домишки да три колодца.  С левой стороны стояли только два дома, утопающие в садах, и деревянное двухэтажное здание сельской начальной школы. На четыре класса два учителя. Классных помещений тоже было два.  В одном из них учились первый и третий классы, во втором помещении - второй и четвертый. Учителя жили тоже в школе, на втором этаже. Бревна потемнели от старости, а само здание слегка покосилось. А школа-десятилетка находилась в другой части села. Идти туда надо было мимо парка.
В начальной школе будут учиться Павел и Люба, а в десятилетке – Сергей.
Старый домишко, который нашли для Варвары, был расположен с правой стороны улицы, посредине. Рядом – колодец и старая ветла. Коридор  имел два входа: один с улицы, другой вел на хозяйственный двор. Там были расположены  ветхие постройки: сарай для дров, сарай для коровы, сарай для свиньи. Сараи старые, сквозь щели могла пролезть рука. Двор обнесен высоким плетнем.  Все надо ремонтировать.
Комната была маленькая, русская печь занимала одну треть площади. Как тут разместить трех детей и поместиться самой? Но денег вместе с сестринским займом едва хватало расплатиться и за этот «дворец». Хоть и не палаты, но  есть полати. Мальчикам спать на них, а для себя и Любы поставить кровать. Швейную машинку у окна. А стол куда? Ну, стол поместится, наверно, у стены, рядом с кроватью. «Ведь нас  стало на два человека меньше,- вздохнула горестно Варя, - теперь и так поместимся. Нет, стол надо ставить к окну, чтобы детям  было светлее читать и писать, а швейную машинку к стене. У нее колесики, так что можно будет и  передвинуть по мере надобности.  Для сундука места нет. Поставлю в коридоре».
Вернувшись в свое село, Варя  стала готовиться к отъезду. Из домашнего скота в хозяйстве оставались только куры с петухом. Нужно для них сколотить клетку. И нужно продать погреб, который не принадлежал заводу, а был вырыт и обустроен отчимом. Хоть немного денег, но лишними не будут. Покупатель нашелся быстро. Это сосед, механик завода, привел  молодую жену и решил обосноваться основательно. Клетку для кур соорудил Василий. Он каждый день приходил к Варе, уговаривал ее остаться и выйти за него замуж. Но Варя видела, как хмурился ее старший сын при виде молотобойца, и понимала, что ничего хорошего для своих детей она не дождется от этого союза. А дети  - это главное в ее жизни. Варя до сих пор с ужасом вспоминала, как Сергей упал с дерева и потерял сознание. Вид бледного, неподвижного сына долго маячил перед ее глазами, не давая уснуть долгими  ночами. Даже нелепые слова двоюродного брата, виновника и свидетеля падения Сергея  не вызывали у нее улыбку.
- Я …я  сачнул качок, а ун и опал,- испуганно лепетал мальчик  в ответ на вопросы врача. От волнения и страха брат переставил звуки в словах ( я качнул сучок, а он  и упал). И братья долго потом, хохоча, потешались над этой речью.
Наступил день отъезда. Завод выделил машину. Самыми тяжелыми и громоздкими вещами были швейная машинка, стол и кровать. Носильные вещи уместились в бабушкином сундуке. Нашлось в кузове место для мальчиков и кур. Фикус оставили соседке. Попрощавшись со всеми,  Варя с дочкой села в кабину грузовика.  Погода была солнечная и жаркая. Густой шлейф  пыли потянулся за машиной.  Расстояние между пунктами отбытия и прибытия  было полторы сотни километров. Выехали утром около девяти, а приехали на место  только к четырем. Дорога не везде была сухой и пыльной, а после Моршанска оказалась едва проезжей из-за прошедших накануне дождей. Вот и не столько ехали, сколько выкарабкивались из плотной черноземной грязи.
Разгрузив машину и оставив вещи рядом с домишком, Варя решила сначала отмыть свое будущее жилье. Бобыль, бывший хозяин домика, изрядно запустил свое жилье. Внутренность скорее походила на баню, топившуюся по-черному: темный от копоти и грязи потолок, темный пол, грязные, затянутые паутиной стекла в единственном окошке, серого цвета печь с разводами от копоти.
- Так, дорогие мои, начнем с уборки наших палат. Павлушка, бери веник, сметешь пыль с печки и полатей, подметешь пол в комнате и коридоре. Сережа, бери ведро, наноси воды, заполни корыто. Потом помоешь окно.  Люба, нам с тобой мыть пол и потолок. Ты – пол, я – потолок.  Павлуша и Сережа тебе потом помогут.
- Мам, а почему ты говоришь то палаты, то палати? А как правильно? – вопросительно посмотрел на мать Павел.
- Па-ла-ты – это большие красивые комнаты во дворцах, а по-ла-ти - это вот это сооружение из досок, которое будет вашей кроватью.  Так что это пока наши сельские палаты.
 Приезд машины не привлек ничьего внимания, поэтому не было ни зрителей, ни помощников.
Спорить с мамой было бесполезно.  Тряпки нашли в углу коридора. За два часа упорная, до пота,  основная часть работы была закончена: вымыт потолок с  каустиком, отскоблен ножами и вымыт пол. И теперь, на фоне чистого пола и потолка, оборванной и грязной нищенкой смотрелась печь. Но стены и печь – это потом. Сейчас нужно подождать, пока высохнут пол и потолок, и занести вещи. Солнце давно перестало смотреть на юных тружеников. Готовить ужин было не на чем, и Варя с детьми, управившись с вещами, закрыли дом и отправились во вторую часть села на ужин к  сестре.
- Ой, Варя! Это вы так поздно приехали? А вещи где? – радостно-удивленно воскликнула Катя, обнимая сестру, теребя мальчиков, подхватив на руки Любу.
-Да нет, мы уже отмыли наполовину свои хоромы и вещи расставили. А к вам на ужин. Накормите моих архаровцев?
- Вова, Юра, Валя, Коля! – закричала Екатерина, повернувшись к дому. – А ну, идите сюда, никудышные  разведчики!  Как же вы проворонили тетю Варю на машине? Эх, вы!
Но   смущение сыновей не длилось долго. Они бросились обнимать и тетю Варю, и своих двоюродных братьев, и даже потрепали по волосам Любу, взъерошив ей густые волосы: «Привет, лохматка!» Тут же крутилась с радостным визгом Жучка, приветствуя на свой манер гостей.
- Жучка, Жучка, а ну покажи нашим фокус!  - приказал Юра, наставив на собаку палец, как дуло пистолета. - Паф! Паф!
Жучка тут же упала и притворилась мертвой. Все были в восторге.
- Так, гостей фокусами не кормят. А ну-ка всем мыть руки и за стол! Варя, Люба пошли, Будем ужин накрывать.