Про умных ворон

          Уже не ранним апрельским утром, по привычке встав у окна, любуюсь окружающим меня миром, тихо падающими неизвестно из какого облака лёгкими снежинками, может быть, последними в эту раннюю весну. На дворе уже несколько дней плюс, но ночами немногочисленные лужи ещё покрываются  тонким ледком. После буйных ветров, неделю тому назад переворачивавших автомобили и творивших в Москве ужасные безобразия с большими материальными потерями для  автовладельцев, установилась прекрасная погода. Очень приятно и уютно становится на улицах.

          Напротив моего окна растут ясени. Один из них, благодаря работам на пролегающей в трёх метрах от него теплотрассе два года назад, пытался покончить с собой, и к концу лета многие его ветви перестали демонстрировать признаки жизни, чему мы очень огорчались, поскольку соседствующий с ним ясень так и погиб от человеческого равнодушия. Но прошлым летом наш больной ясень вновь стал набирать силу, видимо, его корни обрели новую возможность продлить себе жизнь.

          Было около десяти утра, на наш этот оживший ясень, на котором ещё остались усохшие ветки на вершине, уселась молодая, будто причёсанная, ворона. Уселась и качается на тонкой ветке, да всё сильней и сильней – раскачивает сама себя. Ветка тонкая, но выдерживает, не ломается. Покачавшись, ворона перемахнула на другую ветку пониже и опять начала раскачиваться на ней. Опять ей что-то не понравилось, и она с размаху буквально взгромоздилась на следующую ветку, которая ломается и летит вниз на землю вместе с вороной. Мне из-за балкона не видно, как она там приземлилась, но любопытно стало посмотреть, что с вороной, улетела или нет. Ворона сидит на земле рядом с обломанной веткой длиной сантиметров сорок, смотрит по сторонам, только что крыло не потирает, видимо, всё-таки ушибленное. Несколько раз обошла вокруг ветки, осматриваясь вокруг, – нет ли конкурентов, и стала клювом поднимать ветку сначала с одного конца, потом ближе к середине, потом ещё ближе. – определяла, как настоящий научный сотрудник, центр тяжести, нашла его, взяла ветку в клюв и улетела с ней, конечно же – в своё строящееся гнездо.

          Читал и слышал, что ворона – умная птица, но чтобы настолько – не предполагал. И вспомнился мне другой давний случай с другой вороной. Дело было летом, когда уже на яблонях созревал прекрасный в том году урожай яблок. Я всё чаще стал находить на земле упавшие яблоки, наполовину расклёванные птицами, поначалу не придавая этому особого значения. Потом таких плодов становилось всё больше и больше, да самых хороших, с самой вершины яблони, где они, налитые соком, ещё и зарумянились на солнышке, стали такими красивыми и аппетитными, как настоящее чудо природы.

          Я стал наблюдать, кто же это портит мои природные шедевры? Сижу на крылечке садового домика и смотрю. А рядом с калиткой росла уже достаточно высокая сосна, которую я лет двадцать назад заметил возле своего забора и оставил расти, поскольку она оказалась как раз на месте и никому не мешала, а участок просто украсила. И вот теперь эта сосенка превратилась в густую и развесистую красавицу со стволом  диаметром около двадцати сантиметров. Обычно в лесу сосны тянутся вверх, и все нижние сучки обламываются, а зелёные ветки остаются только на самой верхушке стройного высокого ствола. А на моей сосенке, растущей на свободе, ветки настолько густые и раскидистые, что я и не обращал внимания, когда и как в них свила гнездо и поселилась ворона.

          Вдруг вижу, как из густых тёмно-зелёных ветвей вылетает хозяйка гнезда – солидная растрёпанная ворона, меня она не замечает и прямым лётом направляется к моей яблоньке. Взгромоздилась на вершине и стала выискивать наиболее удобное для «приватизации» яблоко, нашла, стала клевать. Я тихонько кашлянул, встал и пошёл к яблоне. Ворона тут же улетела, расклёванное яблоко осталось висеть на дереве.  Но с ней вдруг случился казус: то ли ворона неудачно пригнездилась, то ли в сердцах при посадке проявила неосторожность, только из гнезда вываливается крупный вороний птенец и падает на землю, несмотря на попытку взлететь на ещё неокрепших крыльях. Ворона слетает к нему на землю, ходит вокруг птенца кругами, но сделать ничего не может, чтобы помочь ему подняться.

          Несколько минут я издали наблюдал за растерявшейся вороной, потом решил как-то помочь птенцу, жалко стало птаху. Я подошёл к птенцу, взял его в руки и решил посадить его хотя бы на нижнюю ветку сосны, чтобы ему оттуда было легче взлететь. Но не тут-то было: ворона, взлетевшая на высокую берёзу, растущую на краю участка, и внимательно наблюдавшая за моими действиями, камнем бросается вниз на меня, целясь прямо в голову. Я едва успел увернуться от её атаки. Ворона сделала круг и вновь пошла в атаку на явного обидчика её детёныша. Посадить птенца на сосну я так и не смог и понёс его к соседнему участку, там был сарай с чуть покатой, почти плоской крышей, я решил посадить птенца на неё, мол, и повыше будет, и вороне легко будет общаться с дитём. Пока я нёс птенца, ворона несколько раз пикировала на меня,  касаясь моей лысеющей головы, и успокоилась только тогда, когда я посадил детёныша на крышу соседского сарая.  Она тут же уселась на конёк, недовольно каркая и растерянно вертя головой, решая, видимо, что делать дальше с детёнышем.

          Я оставил ворону в покое, а ради любопытства залез на сосну посмотреть на воронье гнездо и узнать, есть ли там ещё птенцы. Их там не оказалось, но моему восхищению вороньим искусством строить жилище не было предела: оно было  сработано мастерски, каждый прутик переплетён с ветками сосны, будто в корзинке, более того, между прутьями вплетены куски изолированного электрического провода, которые укрепляли его конструкцию, дно гнезда выстлано откуда-то взятой паклей. Вот это мастерица! Ай да ворона!

2014