Под знаменем Омара

          Рассказ был напечатан в еженедельнике «Рыбный Мурман» 29.12.95

     Омар, как известно, - это морской рак. Но Омар – это и имя древнего поэта и философа. И так случилось, что на нашем судне оказались сразу три человека, которые знали не только про морского рака. К концу рейса про Омара – мыслителя и поэта, оставившего нам в наследие знаменитые РУБАИ, - знала вся команда. За исключением, пожалуй, одного человека – начальника радиостанции. Почему? Вы поймёте.

     Имя Омара Хайяма стало нашим паролем, девизом и вообще именем нарицательным. Оно выражало всё. «Омаром» мог назваться любой человек, разделяющий пристрастия «омаровцев». «Омаровкой» же назывался напиток, который согревал нам кровь и будоражил мысли в нелёгких морских передрягах. Когда кому-то было невмоготу, тот подходил к рыбмастеру и проникновенно говорил:
     - А не открыть ли нам 7-ю страницу Омара Хайяма?
     Иногда невмоготу становилось сразу нескольким членам экипажа нашего рыболовного судна. Приблизительно по такой схеме…
    
     В бесконечную полярный день табло электронных весов бездвижно высвечивает малодоступную для дилетантов информацию:
     TRESKA   125.985
     FARSH  KORMOVOY   14.015
     Но мы прекрасно читали эту криптограмму и, разделив цифры на число промысловых дней, сознавали, что работа не клеится. Как будто на руки навесили чушки от нижней подборы трала. Застывали стрелки часов. И кто-то не выдерживал, кажется Рура (был у нас матрос с таким необычным именем) и произносил заветные слова:
     - А не открыть ли нам 7-ю страницу Омара Хайяма?
     Рыбмастер, погружённый в свои нелёгкие думы, вздрагивал, и на его лице мелькала тень оживления. Ускоряя процесс, я поддерживал Руру:
     - А что, Сакердонович (так мы уважительно, по-отчеству, называли нашего рыбмастера), может, я сбегаю за «омаровкой»?
     Рыбмастер Халямов считался по праву главным знатоком творчества прославленного мыслителя. Он действительно имел при себе томик знаменитых четверостиший и время от времени декларировал волнующие строки:
          Уменье пить не каждому дано.
          Уменье пить – искусство.
          Тот не умён, кто пьёт вино
          Без смысла и без чувства.
     Поэтому он охотно откликался на предложение «открыть 7-ю страницу». Бочка с квашенной капустой стояла тут же – на рыбофабрике. Стакан хранился за информационным блоком электронных весов.  
     Когда я вернулся , на столе, где мы минуту назад с грохотом выбивали из противней мороженные брикеты с треской и отправляли их в короба, уже стояли необходимые атрибуты… На Западе это называют «кофе-тайм». Сами догадываетесь, наш «тайм» соответственно стал «омар-таймом».               
    
     Да, действительно: «Уменье пить не каждому дано…» Нам оно давалось. Стрелки часов срывались с места, чушки куда-то отлетали, мы отстранялись на время от бренности противня (извините, бытия) и приходили в себя только тогда, когда появлялся невозмутимый технолог:
     - Всё, ребята, шабаш, вы славно поработали…

     Так поэзия и мудрый её представитель, далёкий наш древний друг Омар Хайям помогали нам переносить тяготы и муторность морской жизни. Когда будет совсем невмоготу, мы опять подойдём к Сакердоновичу...

                Сиг Поленский (мой псевдоним на заре литературной 
                деятельности)