Шкатулка

- Вот, я всегда знал что ты везучий, - Николай уже начинал выходить из себя, видя как у его брата Ивана клевала третья плотвичка, а он так и сидел с пустым ведром.
- Да, брось ты Коль, - улыбнулся Иван, глядя на кислую мину своего брата, - ты вон какой замок себе отгрохал и деньги гребешь лопатой!
-Вань, какой замок? Какие деньги? Я банкрот, жена ушла и детей забрала..., - на лице Николая отразилась грусть.
- Эх, где наша не пропадала, Коль! Смотри какая погода хорошая, а воздух! Давай лучше еще по стопочке, - предложил Иван.
- А, давай! Чего самогон зря греется? - на лице Николая отразилась гримаса похожая на улыбку.
- Смотри чего у меня есть!, - Иван порылся у себя в рюкзаке и достал на закуску вяленой оленины.
- Так это совсем другое дело! - откликнулся на этот жест Николай, и теперь уже улыбнулся по настоящему.

Братья просидели на берегу болтая о жизни до самых сумерек, у Николая даже начало поклевывать и от хмурого настроения не осталось и следа. Домой они шли уже порядком веселые и вспоминая детство постоянно хохотали.

- А помнишь, здесь ручей был, в него дед еще какой то на телеге въехал? Он тогда колесо потерял по дороге. Помнишь?, - хохотал во все горло Николай.
- Да, помню! Мы сначала тогда колесо углядели и принялись в затылке чесать откуда оно здесь, а потом и деда нагнали, - смеялся Иван, - до сих пор вот в толк не возьму как он столько без колеса проехал то.
- Помню, как ты Вань потом под телегу то подлез и поднял ее, когда я колесо ставил. Силен как черт. Да ты и сейчас такой же!
- Коль, да и ты не скелет! Как ты потом телегу из ручья тягал, кобыла то у старика совсем уже никудышная была.

Братья принялись хохотать с новой силой, хлопая друг-друга по спине от всей души.

- Помнишь, помнишь. Дед еще такой странный был, говорил что у тебя в голове тараканы, а у меня клопы! Мол мне надо мысли свои упорядочить, а тебе перестать жизнь разбазаривать, - задыхаясь от смеха произнес Николай, - потом все пытался отблагодарить нас, а мы все отказывались.
- Да, точно! Кажется какую-то шкатулку все нам всучить пытался, - кивал Иван.
- Ага, она вроде как волшебная была, да не одна их же две было! Что он там про них говорил, про шкатулки то эти?
- Ну, что они желания исполняют, прямо как Джин из лампы, - не переставал хохотать Иван.
- Чего там дед про них говорил то?, - вдруг как то резко посерьезнел Николай.
- Говорил, что загадаешь желание оно и исполнится, - ответил Иван улыбаясь.
- Нет, погоди что конкретно он говорил?
- Так он говорил, мол, загадай желание, а потом на восходе следующего дня достань ключ из шкатулки, - Иван тоже перестал хохотать, но улыбка еще не сошла с его лица.
- Да, а еще он сказал, что желание должно быть одно, простое и ясное, и пока оно не исполнится других не загадывать! Верно?
- Верно! - кивнул Иван.
- Ну и как ты попробовал?
- Неа, я кажись в чулан забросил. А ты со своей что сделал?
- Я то свою продал, мне скупщик за нее хорошие деньги предложил, старинная она оказалась и дорогая очень. Я потом на эти деньги гулял долго, - сказал Николай.
- А мне даже и пробовать не пришлось. Мы как в тот раз разошлись после деда, так со мной странная штука приключилась, - ответил Иван.
- Ну да, я помнится пошел девчонок проведать на соседней деревне.
- Ага, ты у нас всегда охоч был до женской юбки, от мамкиного подола никогда не отрывался видать так и пошло! - улыбнулся Иван.
- Было дело я тогда Любку то и попортил, пришлось потом жениться... Эх! А с тобой то чего приключилось? - спросил Николай.
- Так шел я через ржаное поле и думал, чего бы загадать в первую очередь, всего же хотелось ! А потом думаю, кобылу нам менять надо на следующий сезон. Березка то уже совсем старая, прямо как у деда того была. И закрутились мысли об этом. А тут вдруг смотрю во ржи что то сверкнуло. Подхожу - уздечка! Новая, заклепки на ней полированные так и сверкают. Ну, думаю, возьму себе, кто испросит - верну, а так чего зря вещи пропадать то! Подхожу уже значит к дому то, осталось только за холм повернуть и тут... На холме конь стоит. Даже издали видно было как конь хорош! Думаю, дайка поближе подойду, разглядеть захотелось. И тут я чуть не присел - конь как сорвался с места и прямо на меня галопом. Подлетел он ко мне и на дыбы встал, поклонился и морду ко мне протянул. Вот здесь я и присел. Потом смекнул и уздечку то на него и набросил. А он и не сопротивлялся, будто объезженный был. Дальше домой я уже верхом добирался.
- Так вот значит как у нас Буран появился! Ты мне не рассказывал...- задумчиво произнес Николай.
- Ты вспомни когда домой воротился, мы уж думали тебя волки поели или медведь задрал, - хохотнул Иван, - с тех под дела и пошли в гору. А шкатулку я как забросил в чулан, так и вовсе про нее помнить забыл, а свою значит ты продал. Чего так?
- Да, я злой тогда ходил. У Любки отец кузнецом оказался. Заловил он меня и сказал, что коли сбегу не женившись ноги переломает, тогда точно не то что бегать, ходить не смогу. Напиться тогда хотелось жутко, а денег ни шиша. Вот и продал. Как протрезвел, оказалось, что еще куча денег осталась, даже не знаю как меня не выпотрошили и под забором не оставили, видать кузнеца побоялись.

Добравшись до дому братья договорились: один рыбу, да картошку чистит, а другой печку наводит. За ужином хлопнули они еще грамм по двести, повспоминали детство и разошлись миром по своим лавка до утра.

Иван заснул тут же, как только его голова коснулась подушки, он всегда засыпал быстро, здоровым детским сном. А вот Николай все никак не мог заснуть и даже выкуренная на крыльце сигарета не могла спасти его. Приходящие в голову мысли все никак не давали Николаю и глаза сомкнуть. И мысли то были совсем нехорошие. Думал он как это Ивану повезло, ведь все у мужика есть, вроде и не богато живет, да ни в чем нужды не имеет и жена есть и дети красивые и уже второе хозяйство подымает. А вот что есть у него, у его брата Николая? Ни чего у него нет, дело свое он спустил по дурости в карты, жена ушла, даже кузнец на его плюнул, детей так и не случилось. И от мыслей этих взяла тоска-зависть Николая, да такая жгучая, что задумал он в сарай сходить, за топором сходить.

Взял в правую руку Николай топор с верстака, да сердце его так и йокнуло: что же он дурак окаянный делает? На брата топор поднять хочет... И так ему гадко на душе сделалось, что топором этим взял да и отсек себе мизинец на левой руке, что бы не повадно было впредь. Больно стало и взвыл он тогда по медвежьи, да так громко, что разбудил всех соседских собак. На этот лай и пришел Иван.

- Ты чего творишь, дурак?! – заорал на брата Иван и взяв Николая в охапку потащил его в дом.
- Дурак, я Ваня, дурак, а еще и черт завистливый! Только не жалей меня Ваня, поделом мне, - не разжимая челюстей от боли бормотал Николай.
- Ладно, сейчас все наладим. Твое дело потерпеть, - сказал Иван и пошел за аптечкой и самогоном.
Иван наложил жгут и промыл брату рану самогоном, хорошенько замотал бинтом культю и пошел в сарай искать обрубок. Больно было Николаю, но теперь он и звука не произнес.

- Ты чего дурак устроил? В сарае полно кровищи, словно там свинью резали, - Иван удивленно смотрел на Николая.
- Вань, я дурак, ой, дурак! Хранит тебе бог или может дьявол, хранит как зеницу ока. А ты прости меня, прости, - не унимался Николай, самогонкой он не только рану омыл, но и душу в придачу.
- Да, что случилось, то толком скажи, - уже спокойным голосом говорил Иван, от вечернего хмеля и следа не осталось.
Тут и поведал Николай Ивану, зачем он за топором пошел.
- Ладно, что было, то прошло, а кто старое помянет, тому без глаза ходить, - сказал Иван и полез на чердак.
Минут десять Николай сидел в одиночестве горюя, а с чердака только и слышно было как брат ругается вороша какой то хлам.
Грязный как черт, весь в чердачной пыли, в комнату вошел Иван, он нес в руке ворох каких то тряпок и разворачивал их на ходу. Внутри вороха, как кочан в капусте, оказалась та самая шкатулка.
- Вот, я даже никогда ее не открывал, даже печать целая, - Иван протянул Николаю шкатулку и тот дрожащей правой рукой взял ее.
Николай покрутил ее в руке и убедившись, что печать действительно целая вернул ее брату.
- Давай откроем, она наверное ключей полна, - Николай теперь успокоился и говорил почти безразличным уже тоном.

Иван взял шкатулку в руки, и поддев сургучную печать, сломал ее. Он медленно открыл крышку, будто внутри лежала сокровенная истина.
Шкатулка была пуста…

Конец