Разбор полетов

Ографинив жаждущее добра нутро возле "сбацанной" заботливыми людьми елки, Сыроежкин ринулся в ночь собирать по крупицам краски и звуки чудно-деформированного мира. "Cinderellа" твою мать - кричал он одиноким прохожим, спешащим домой спрятаться побыстрее от темноты в познание позитива, под одеяла, с женами или без, а также стайным образованиям, вышедшим на ночное бдение-мессу, бесам, боящимся света. Сначала он шел, потом бежал и, наконец, оторвав себя от грешной земли в черно-серых пятнах, полетел, радостно вопя о неизбежности победы Духа на жалкой материей. Сыроежкин кружил над многоэтажками, пиная мокасинами грязные стекла темных окон, над бетонными столбами, пробивал на реактивной скорости тупо составленные билборды, делал мертвые и живые петли, приземлялся на мосту, потом кидался камнем в пропасть водной стихии, чтобы вместе с кикиморами и русалками танцевать под ужасающей толщей молекул танец совершенно чистый, новый... 

Проснувшись первого числа Нового года ровно в двенадцать, Сыроежкин, немного придя в себя, дал телевизору честное слово - больше "ни в жысь". "Нафиг мне это индульгирование?"- корил он себя. - "Точка сборки, чай, своя, не чужая..."