Сара Уолкенборо. Эдвардс и Великое Пробуждение

ДЖОНАТАН ЭДВАРДС И ВЕЛИКОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ
Сара Уолкенборо (1990)
http://colonialwarsct.org/1740_s.htm

Джонатан Эдвардс (1703-1758), американский богослов и метафизик, родился в Ист-Виндзоре. Это был не по годам развитый ребенок, рано заинтересовавшийся умственной жизнью, наукой и духовностью. После окончания Йельского университета в 17 лет, он изучал теологию, проповедовал (1722-23) в Нью-Йорке, преподавал (1724-26) в Йельском университете, а в 1727 году стал коллегой деда Соломона Стоддарда в служении в Нортхэмптоне, Массачусетс.
В 1729 году, после смерти деда, Эдвардс стал единственным пастором этого собрания. Молодой служитель не заставил долго ждать, набрав силу проповедей и мощной логики. Эти его способности шли в лучших традициях кальвинизма и были обогащены его начитанностью в философии, в частности, Беркли и Локка. Его любимыми темами были предопределение и абсолютная зависимость человека от Бога и Его благодати, которая одна может нас спасти. Эдвардс с возмущением отверг арминианские искажения этого библейского учения.  Он призывал своих слушателей с большим эффектом и провел в 1734-35 религиозное возрождение в Нортхэмптоне, которое привело далее к Великому Пробуждению в Новой Англии.
Эдвардс был строг, требуя неколебимой ортодоксии и горячей ревности от всех членов своего собрания. Он был непреклонен в спорном вопросе о церковном членстве, и в 1750 г. собрание уволило его из Нортхэмптона. В Стокбридже, куда он удалился, чтобы заботиться об индейской миссии и служении в маленькой белой общине, он завершил свой богословский шедевр "Свобода воли" (1754), в котором изложены метафизические и этические аргументы детерминизма. В 1757 году он был призван стать президентом колледжа Нью-Джерси (ныне Принстонский университет), но умер несколько месяцев спустя.
 Влияние Эдвардса на американскую христианскую мысль было огромным, и он часто рассматривается как последний из великих новоанглийских кальвинистов. Тем не менее, его акцент на личном религиозном опыте и его использование возрождения, которое привело к Великому Пробуждению, были частично ответственны за появление евангелического ривайвелизма, который был основан на убеждении, шедшем вразрез с кальвинистской доктриной - что спасение возможно без предопределенного избрания. Его богословские сочинения, возможно, менее прочитаны сегодня, чем его более случайные работы и некоторые из его обличительных и поэтических проповедей, таких, как  "Грешники в руках разгневанного Бога" или "Бог прославлен в зависимости человека".

Великое Пробуждение

Первое Великое Пробуждение (1727-1746) началось в качестве духовного возрождения в долине Коннектикута и достигло пика в северных колониях после 1741 года с проповедями Джорджа Уайтфилда и Джонатана Эдвардса. Энтузиазм разделил города и колониальные собрания, разрушил ряд учреждений, привезенных из Старого Света, и восстановил новое поколение верующих против защитников святости дел. Разорвав ряд вежливых условностей и старых европейских социальных барьеров, энтузиазм готовил борьбу за независимость.   
Великое Пробуждение вобрало в себя целый ряд религиозных пробуждений, прокатившихся над американскими колониями в середине XVIII в. Оно привело к глубоким доктринальным изменениям в богословии, повлиявшим и на социально-политическую мысль. В Новой Англии пробуждение несомненно было запущено в 1734 г. горячими проповедями Джонатана Эдвардса. Хотя в Нью-Джерси были и более ранние местные волнения, начатые в 1720-х гг. евангельской проповедью голландского реформата Теодора Фрейлингхузена, возрождение  фактически началось в Нью-Джерси в основном среди пресвитериан, возглавлявшихся Уильямом Теннентом. Его сын Гилберт Теннент стал ведущей фигурой Великого пробуждения. Другие проповедники последовали и начиная с тура (1739-41) знаменитого Джорджа Уайтфилда изолированные токи возрождения объединились и потекли по всем колониям. Возрождение достигло Юга с проповедью Сэмюэля Дэвиса между пресвитерианами Вирджинии, с большим успехом баптистов в Северной Каролине в 1760-х годах, и с быстрым распространением методизма незадолго до Американской революции.
В Новой Англии движение быстро сошло на нет, оставляя позади горькие доктринальные споры между "Новыми" и " Старыми светочами". Последних возглавлял Чарльз Чонси,  бостонский священник, который выступал против ривайвелистского движения, как экстравагантного и несерьезного. Богословие Нового Света, слегка модифицированный кальвинизм, кристаллизовалось в итоге в эдвардсианском богословии, ставшем доминируюшим в Новой Англии, в то время как либеральные доктрины Старого Света, сильные в Бостоне и окрестностях, были обречены на развитие в сторону унитаризма и универсализма. Подобное разделение между новыми и старыми течениями развилось во многих колониях, вызвав к 1758 г. раскол и в пресвитерианской Церкви.
Великое пробуждение также привело к всплеску миссионерской деятельности среди коренных американцев, связанной с такими людьми, как Дэвид Брайнерд, Элазар Уайлок и Сэмюэл Киркланд, к усилению борьбы против рабства и к различным другим гуманитарным начинаниям. Это привело к созданию ряда академий и колледжей, в частности, таких, как Принстон, Браун, Рутгерс и Дартмут, а также к возникновению интересов, имевших  межколониальный характер - поднимать сопротивление англиканской церкви и королевским чиновникам, которые поддерживали ее, и поощрять демократический дух в религии.
То, что историки называют "первым Великим пробуждением" можно охарактеризовать как оживление религиозного благочестия, которое прокатилось по американским колониям между 1730 и 1770 гг. Это возрождение было частью гораздо более широкого движения, ибо евангельский подъем происходил одновременно и с другой стороны Атлантики, особенно в Англии, Шотландии и Германии. Вся эта христианская культура середины XVIII в., по сути новая эпоха веры, выросла, чтобы противостоять течениям эпохи Просвещения, и подтвердить убеждение, что истинная религиозность вовлекает сердце, а не только голову, обращена к чувствам даже больше, чем к рациональности, и опирается на библейское Откровение, а не на падший человеческий разум.
 Самые ранние проявления американского этапа этого явления - начала Первого Великого Пробуждения - появились среди пресвитериан в Пенсильвании и Нью-Джерси. Под руководством семьи Теннент - преподобного Уильяма Теннента, шотландского эмигранта, и его четырех сыновей, причем все они были служителями - пресвитериане не только стали инициаторам возрождения, но и создали семинарию для подготовки священников, чья пылкая и серьезная проповедь должна была подвести грешников к евангельскому обращению. То, что первоначально было известно как Колледж Нью-Джерси, стало в итоге Принстонским университетом.
Религиозный энтузиазм стал быстро распространяться от пресвитериан к конгрегационалистам и баптистам Новой Англии. С 1740 г. священнослужители этих церквей проводили возрождения всей этой области, используя ту же стратегию, что внесла свой вклад в успех Теннентов. В эмоционально заряженных проповедях, особенно мощных, поскольку они читались экспромтом, такие проповедники, как Джонатан Эдвардс, рисовали яркие, страшные изображения полной испорченности человеческой природы и ужасы, ожидающие нераскаянных в аду. Известное описание грешника как отвратительного паука, подвешенного на тонкой нити над ямой кипящего огня, Эдвардс оставил в своей лучшей известной проповеди, "Грешники в руках разгневанного Бога".

Драма возрождения: начало пробуждения в Коннектикуте

Великое пробуждение 1735-1745 гг. было также реакцией на снижение благочестия и распущенность нравов во множестве церквей Новой Англии. Именно тогда разъездные благовестники стали производить энтузиазм и распространять послание возрождения среди всех церквей колонии Коннектикут. Хотя Великое Пробуждение стимулировало драматические обращения и рост церковного членства, оно также спровоцировало конфликты и разногласия в установленной церкви. Как только движение стало более радикальным и эмоции менее сдержанными, последующие фракции, которые возникли от разницы во мнениях относительно Пробуждения, привели к упадку возрождения в Коннектикуте. Пробуждение пошло на убыль после 1745 г., поскольку его сторонники не могли выдержать энтузиазм, в то время как правительство колонии начало регламентацию работы странствующих проповедников, а кое-где - и преследование "Новых светочей" и других сторонников ривайвелизма. Тем не менее это поразительное возрождение религиозного благочестия и его акцент на спасение в конечном счете превратили Коннектикут в весьма религиозную общину.
Снижение благочестия среди второго поколения пуритан, которое вытекало из экономических изменений, политических преобразований и рационализма Просвещения, было основной причиной резонанса Великого Пробуждения. В XVIII в. политическая неопределенность и экономическая нестабильность явно характеризовала колониальную жизнь и отвлекала набожных пуритан от их религиозных обязанностей. Первая перепись США 1790 г. показала, что в стране живут 4 млн. белых и 1 млн. черных, что означало быстрое  развитие производства и межколониальной торговли. Хотя этот процесс поднимал уровень жизни многих торговцев и производителей  растущих городов и деревень, колебания спроса и обилие зарубежных европейских войн вызывали всплески хаоса на национальном рынке. Английское правительство, кроме того, столкнулось со смертью королевы Анны (1714) и попытками якобитов узурпировать власть короля Георга I (1715 и 1745 г.), и, таким образом, политическая жизнь колонистов была также нестабильна. Не только экономические и политические изменения снижали уровень религиозной жизни и умаляли идеал "града на холме", изложенный в 1630 г. Джоном Уинтропом, но рационализм Просвещения также оспаривал кальвинистскую ортодоксию. Осуждая идею развращенности человеческой природы, Просвещение подчеркнуло накопление знаний с помощью логики и разума. Эта тенденция способствовала внедрению математики, юриспруденции, медицины и естествознания в программы колледжей, которые были сосредоточены главным образом на теологии и древних языках до 1720-х гг. (1). Акцент на экономический успех, политическую жизнь и рациональное мышление упреждал беспокойство души и прививал уверенность в спасении, несмотря на распущенность нравов. Личная мораль в пуританском сообществе снизилась, возросло число арминиан, а главное - появилось убеждение, что подготовка к небу сравнительно легка, что оправдывает участие в мирских делах. Сторонники Пробуждения указывали на разложение пуританства, чтобы объяснить необходимость возрождения.
В дополнение к светским причинам упадка ослаблению религиозной приверженности способствовал компромисс в общинном устройстве. Чтобы компенсировать снижение благочестия, которое началось еще в середине XVII в., и в то же время обеспечить устойчивый рост общины, церкви Коннектикута и Массачусетса приняли в 1662 г. Частичный завет,  который в конечном итоге привел к дальнейшему перерождению пуританского влияния. До 1662 г. членство в церкви требовало возрождения и достоверного свидетельства об определенном опыте обращения. Церковь крестила детей пуритан с предположением, что они будут обращены в дальнейшей жизни. Поскольку политика и экономика теснили религию, второе поколение пуритан редко показывало опыт обращения. Чтобы поддержать численность собраний, Церковь приняла Частичный завет,  позволявший детям невозрожденных пуритан креститься, но запретивший им участвовать в Вечере Господней и отказавший в избирательном праве. Изоляция третьего поколения пуритан от традиционных средств получения благодати Божьей способствовала вырождению церквей.
В 1690 году Соломон Стоддард, пастор церкви в Нортхемптоне,  Массачусетс с 1669 по 1729 г., устранил Частичный завет и позволил причащаться всем членам своей церкви. Когда Стоддард был рукоположен 11 сентября 1672 г. он уже получил степень в Гарварде, служил первым библиотекарем колледжа, и проповедовал в течение некоторого времени на Барбадосе.  Образованный и опытный лидер общины, признаваемый среди духовенства по всей Новой Англии, Стоддард верил в расширение полного общения на всех, чтобы обеспечить дальнейшее существование церкви (2). Несмотря на то, что церкви долины Коннектикут вскоре последовали его примеру, второе и третье поколения пуритан не смогли продемонстрировать ту же преданность и дисциплину, что практиковали изначальные пуритане (3). Джон Уайтинг Хартфорд выразил это чувство и потребность в возрождении в избирательной проповеди 1686 г. Он говорит: "Обращения не слишком заметны, и неясно, есть ли они вообще; но в таком случае идем ли мы еще по пути, по которому шли наши отцы?.. Дождь праведности, обращения и освящающей благодати с небес почти перестал литься" (4).
Многие набожные члены церкви верили, что Великое пробуждение 1735-1745 было необходимо для борьбы с мирским влиянием в жизни пуритан и укреплением власти общины. Для восстановления дисциплины в церкви Коннектикута группа служителей и мирян, избранная Генеральным судом, составила т.н. Сэйбрукскую платформу - 15 Статей по устроению церковной дисциплины (5). Будучи утвержден губернатором Солтонстоллом в 1708 г., документ был напечатан и распространен во всей колонии. Сэйбрукская платформа установила контроль над церквами, призывая к единству в каждом округе при принятии основных церковных решений, таких, как поставление и увольнение служителей независимых общин. Платформа также создала ассоциации служителей, оказывающие помощь в консультировании и проверке кандидатов на рукоположение, а также дающие рекомендации пасторам. Устранение местной власти и установление иерархии в церкви противоречило пуританской вере в автономию собрания, которая стимулировала  отказ от англиканской церкви в начале 1600-х годов, а затем и великий пуританский Исход. Попытка платформы объединить церкви и создать моральную дисциплину среди возрожденных создала горькие противоречия и вызвала разделения по всей колонии. Нью-Лондон отказался от предложенных статей, Нью-Хейвен истолковал их по минимуму. В округе Фэрфилд, однако, из-за сильного снижения благочестия и дисциплины ассоциация стала полноправным судом и, таким образом, помогла восстановить порядок в разложившемся обществе (6). Хотя платформа преуспела не везде, она обострила пуританскую веру в развращенность человека и указала на необходимость возрождения.
Странствующие проповедники, в первую очередь Джордж Уайтфилд и Джеймс Дэвенпорт, распространяли возрождение в церкви в Коннектикуте, тревожа консерваторов и пробуждая духовную озабоченность. Осенью 1740 г. 26-летний Уайтфилд, уже взбудораживший Англию, совершил поездку по побережью в долине Коннектикута и усилил дух пробуждения. В своих проповедях, многие из которых были напечатаны его хорошим другом Бенджамином Франклином, он подчеркнул неотразимость благодати и защищал оправдание по вере. В ответ на успех Уайтфилда в пробуждении грешников и воспитании заботы о спасении Восточная Ассоциация Фэрфилд на встрече 7 октября 1740 г. проголосовала пригласить Уайтфилда проповедовать в нескольких городах на территории региона. Признавая, что "жизнь и сила Творца в этих местах, как правило, весьма умаляется", эта организация просила его служить ей при условии, что он не будет осуждать служителей, которых сочтет необращенными, и поможет сиротскому дому Джорджии (7). В ответ на это приглашение, Уайтфилд проповедовал в Нью-Хейвене 26 и в Фэрфилде 28 октября. В своем дневнике он, цитируя губернатора, отмечает, что по его лицу текли слезы, когда он сказал: "Я сердечно рад Вас видеть и слышать" (8). В Фэрфилде он "проповедовал утром значительному собранию, и начав молиться после проповеди, не знал, чем закончить" (8). В письме к Уайлоку 24 ноября 1740 г. Уильям Гайлорд из Норуолка указывал: "Я действительно хотел бы его приезда и был искренне рад видеть его, потому что я убежден, что он превосходен в том, в чем мы нуждаемся здесь больше всего,  я имею в виду ревность по Богу и сострадание к грешным бессмертным душам". Тем не менее, в том же письме Гайлорд также заявил, что Уайтфилд слишком сильно напирает на чувства, слезы и т.п., что часто предъявляется в качестве аргумента его успеха (9).
Элеазар Уайлок, американский проповедник из Лебанона и один из самых больших сторонников пробуждения Коннектикута, усиленно следил за новостями о возрождении. Будучи поставлен как служитель в конкретном городе, он подвергался умеренной критике за энтузиазм и разъездные евангелизации. В 1741 году он смело выступал по всей колонии и за год произнес и написал 465 ривайвелистских проповедей (10). В письме к нему Гайлорд подчеркнул  мощное красноречие Уайтфилда и его способность пробудить эмоции и энтузиазм среди необращенных членов церквей. В надежде пережить обращение тысячи людей путешествовал по колонии, чтобы услышать проповеди Уайтфилда. Натаниэль Коул Миддлтон из Коннектикута описал берега реки, где Уайтфилд проповедовал при огромном стечении народа с лошадьми (11).  Ясно, что многие церкви с нетерпением ожидали проповеди Уайтфилда и очень желал своего изменения Духом Святым. Хотя многие консерваторы были против энтузиазма и внимания Уайтфилда к эмоциям, он преуспел в распространении вести о возрождении по всей колонии.
Вторым, более радикальным странствующим проповедником Нового Света был Джеймс Дэвенпорт, который последовал примеру Уайтфилда и отправился в общины по всему Коннектикуту. Он тоже верил во внезапное сознательное обращение и использовал по крайней мере пять конкретных тактик, чтобы собрать поддержку и передать свою весть. Дэвенпорт атаковал многих необращенных служителей, заявляя, что они столь же разрушительны для Церкви, как "ядовитые растения для наших тел" (12). Кроме того, Дэвенпорт использовал антиклерикализм для евангельских целей и проповедовал в местах, не допускавшихся установленными церквами - в полях, лугах и сараях (13). На самом деле оппозиция влиянию церкви и духовенства в государственных делах подчеркнула необходимость чистоты и возрождения в церкви, которая явно запятнала себя участием в светских делах колонии. Дэвенпорт также использовал громкую музыку и часто работал на улицах допоздна, нарушая общий покой и привлекая внимание недоброжелателей. Последней и самой важной тактикой Дэвенпорта было его мощное ораторское искусство в импровизированных проповедях.  Один инцидент, который произошел в Нью-Лондоне, Коннектикут, показал результаты его радикальных приемов. 6 марта 1743 г. он убедил своих последователей, которые спаслись, что они должны сжечь своих идолов. С пением псалмов и гимнов участники этой вспышки сожгли свои светские книги на улице, а затем, захваченные риторикой Дэвенпорта, хотели бросить в другой костер короткие юбки и плащи, шелковые платья, обувь на каблуках, ожерелья и бриджи (14). Несмотря на то, что более умеренные люди убедили их не жечь эту кучу вещей, угроза "сожжения сует" показала степень радикализма Дэвенпорта и влияния стимулирующих эффектов Великого Пробуждения на новообращенных. Необычные затеи, подстрекаемые Дэвенпортом, привели в шок "Старых светочей" и установленное духовенство, нарушая консервативный порядок церквей и обычную систему пуританских ценностей.
Так странствующим проповедникам удалось обратить сотни невозрожденных пуритан и резко увеличить церковное членство в колонии. Так Великое Пробуждение привело к множеству видимых обращений, которые происходили в три этапа: исповедание греха, сопровождавшееся страхом и беспокойством, поиск зависимости   милости Божьей, и, наконец, освобождение от бедствия, характеризуемое эйфорическими эмоциями (15).
8 июля 1741 года Джонатан Эдвардс начал второй этап пробуждения в своей знаменитой проповеди в Энфилде "Грешники в руках разгневанного Бога", где он сравнил человечество с пауком, висящим над огнем. Рожденный в семье пуританских служителей, Эдвардс отказался от идей своего отца и деда Соломона Стоддарда. В 5 лет он научился читать по-латыни и по-гречески, а затем занялся философией и богословием и оценил теории Локка и Кальвина. В 1734 г. Эдвардс обратился к теории Локка, согласно которой ощущение непосредственно связано с обучением и слова могут быть связаны с чувственными образами. Одним из первых сторонников Пробуждения он использовал яркий, страстный язык, чтобы пробудить сострадание и страх среди своих прихожан и распространить весть возрождения всей долине Коннектикута. Взорвавшемуся воплями собранию Эдвардс заявил: "Нет никакой другой причины, почему вы не упали в ад, не встав поутру, кроме того, что рука Божья хранила вас" (16). Дэвенпорт, не менее эмоциональный и взвинченный, также вдохновил драматический ряд обращений в собраниях Коннектикута. 23 июля 1741 года тысячи слушателей отправились в Гротон услышать его проповедь, и на следующий день сто человек из города Стонингтон утверждали, что испытали явное обращение (17). Кроме того, в порыве энтузиазма в марте 1741, который последовал за семью проповедями Гилберта Теннента, видного евангелиста из Нью-Джерси, 81 человек присоединился к конгрегационалистам Нью-Лондона. Сын пресвитерианской церкви, Теннент проповедовал о важности опыта обращения и вдохновил ряд значимых странствующих евангелистов, в том числе Джорджа Уайтфилда. Теннент отправился в Коннектикут в 1741 году, потому что консервативный Синод Филадельфии сорвали распространение Пробуждения в Нью-Джерси (18). Странствующие проповедники стимулировали эмоциональные излияния, которые в конечном счете привели к беспрецедентному количеству обращений и резкому росту числа членов Церкви.
Эти проповедники Нового Света знали повышенную осведомленность пуритан в порочности человеческой природы и вдохновили опыт обращения во всей колонии.  События в церкви в Лайме в Коннектикуте в 1735 г. иллюстрируют пробуждение чувства опасности и беспокойства о спасении среди невозрожденных. Крутой подъем числа членов этой общины начался в 1732 г., когда 52 человека присоединились к ней за 10 месяцев. Преподобный Джонатан Парсонс, хотя он слышал о возрождении в Массачусетсе, не верил в Пробуждение и не понимал его до 29 марта 1735 года, когда он заметил, что "глубокое влияние на умы общины явило себя тогда в плаче, рыданиях и знамениях" (19). Уступая мольбам конгрегации, Парсонс начал писать три проповеди в неделю и проповедовать из старых лекций. В апреле 1735 г. жители Лайма, хотя их сочли "больными тщетной радостью", стали формировать собрания в рамках имеющихся церквей для изучения Библии и бесед о религии. Вместо традиционных пиров, танцев, музыки и игр в дни выборов 14 мая 1735 г. конгрегационалисты испросили у Парсонса лекцию, которую они слушали с глубокой тоской, причитаниями и воплями (20). "Многие женщины бились в истерике, несколько крепких мужчин упали в обморок, когда Слово прокладывало свой путь в их сердца" (21). После того, как Уайтфилд и Теннент проповедовали в церкви в Лайме, община продолжала расти и после 1740 г. За период с июня 1741 до февраля 1742 г. было 150 обращений,  в первую очередь среди молодежи, но троим было за 50 лет, двоим под 70, и один был 93-летним старцем (22). Таким образом, Великое пробуждение коснулось этого собрания, устрашив одних и утешив других, породив новый подъем странствующего евангелизма и особой преданности Церкви.
Несмотря на успех духовенства и мирян "Новых светочей", радикализм и эмоциональные эксцессы Пробуждения вызвали растущее отчуждение консерваторов и разделили колонии на три фракции вскоре после первого визита Уайтфилда в 1740 году. "Старые светочи" выступили, преимущественно в Нью-Хейвене, против Пробуждения и реакции, вызванной им, тогда как Новые, особенно на востоке колонии, защищали его стимулирующее влияние на Церковь. Тем не менее как только эмоциональные эксцессы Пробуждения стали более выраженными, фракция Новых светочей разделилась на две группы - умеренных и радикалов. Преподобный Авен Уайт из Стамфорда заявил в Ассоциации Фэрфилда,  что его церковь "в течение значительного времени печально разделена" (23). "Старые светочи" стремились соединить рационализм в теологии и высокую мораль в практике. Соломон Стоддард, например, проповедовал, что любой высоконравственно живущий человек, участвующий в делах милосердия, может быть крещен. Хотя умеренные Новые светочи видели необходимость пробуждения, отвергая его крайности, более радикальные из них выступали за все аспекты возрождения и пошли так далеко, что создали более 30 церквей в юго-восточном Коннектикуте (24). Движение разделило не только мирян, но и духовенство независимых церквей 1740-х гг. Из примерно 400 служителей Новой Англии около 130 вполне поддержали возрождение и обращение и около 30 из них были настроены агрессивно по отношению к Старым светочам.  Когда конфликт достиг своего пика в 1743 году, Старые светочи утверждали, что не было никакого пробуждения вообще, Новые же, со своей стороны, не сомневались в истинности Пробуждения и излияния Святого Духа, но предупреждали против энтузиазма и арминианства, а также веры в оправдание делами (25). Радикализм Пробуждения по сути разделил на фракции и общину, и установленное духовенство.
Антиривайвелисты, которые считали все движение неискренним, нашли в Пробуждении множество ошибок: энтузиазм, оправдание делами, ложные увещания, странствующий евангелизм, отделение от традиционных церквей, отторжение необращенных и эмоциональную экстравагантность. "Старые светочи" осудили энтузиазм и акцент на обилие эмоциональных переживаний, утверждая, что человек есть изначально разумное существо. Они отвергли ривайвелистское понятие о спасении через веру, о духовном знании, которое исходит из самоанализа, и то, что Джонатан Эдвардс называл "разумом сердца". По сути они верили в оправдание делами, считая, что люди могут обрести спасение через "время, упражнения, наблюдения, инструкции» и развитие своих способностей. Подчеркивая тем не менее роль предопределения, Старые светочи отвергали арминианство с его явным оправданием делами, которое в конечном итоге вело к деизму и рационализму. Они продолжали верить в порочность человеческой природы и необходимость возрождения Святым Духом для спасения. Они пришли к выводу, кроме того, что странствующие проповедники, рукоположения энтузиастов и тем более создание отдельных церквей разрушали все церковное устройство. В первую очередь консервативные члены церквей и антиривайвелистское духовенство почувствовал угрозу роста участия мирян и конкурирующих церквей. Обвинения против пассивных служений приводили в ярость и обвиняемых и их верных прихожан,  которые утверждали, что возрожденцы дискредитируют идеал "совершенного союза" Божьих людей в колониях. Поставление новых служителей также бросало вызов установленному духовенству, многие из представителей которого опасались потерять свою паству, уходившую к молодым и восторженным "Новым светочам". Главное же было в том, что антиривайвелисты осуждали любые эмоциональные излишества и рассматривали такой опыт обращения как злоупотребление человеческой природой. Под влиянием рационализма Просвещения критики возрождения отстаивали весьма рациональное трокование Библии (26). Одним из основных вопросов Пробуждения было то, явились ли на самом деле его обращения делом Святого Духа в народе Божием или это всего лишь эмоциональное вспышки, которые были выражением глубокого человеческого чувства. Не веря в правдивость возрождения или опыта обращения, Старые светочи весьма пренебрежительно отзывались о деятельности Новых в целях поддержания авторитета и сохранения порядка в пределах установленных церковных общин.
Поскольку церковные приходы доминировали во всех аспектах колониальной жизни в течение XVII - XVIII вв., формирование отделенных церквей создало огромную угрозу для установленного порядка колонии. Служители были лидерами общин, как правило, всю жизнь. В Нью-Лондоне, например, средний срок служения составлял 43 года, и 74% пастырей служили всю жизнь и умирали на своем посту. Церковь была домом общественных встреч и центром политической жизни города. Независимо от того, были ли колонисты пуританами или нет, они платили обязательный церковный налог, финансируя жалованье служителей и строительство церковных зданий. До Великого Пробуждения расколов в Новой Англии почти не было, и, например, конгрегацпионалисты Коннектикута монополизировали почти всю религиозную жизнь колонистов (27). "Новые светочи" не бросали вызов этому традиционному порядку, однако отделенные церкви разрушили гармонию в Коннектикуте и стимулировали религиозную нетерпимость.
Сепаратисты, желавшие создать чистое церковное общение только из возрожденных людей, вышли и из фракции Новых светочей и традиционных церквей по всей колонии. В Уиндхэм-Каунти сепаратист Элиша Пейн, оказавшийся под влиянием возрождения в 1721 году, стремился создать школу для мирян во время кульминации Пробуждения в 1740-1741 гг. В 1745 г. его энтузиазм возмутил даже Новых светочей, и служители города написали письмо с критикой жизни Пейна и эксцессов его движения.  Впоследствии Пейн был приговорен к тюремному заключению за экстремизм и его видение отдельной, чистой церкви и школы не было реализовано (28). Попытки создать отделенную церковь в Нью-Хейвене были более успешными, когда группа, вдохновленная атакой Дэвенпорта на пастора Джозефа Нойеса в 1741 году, выпустила жалобу в 14 статей и добилась заседания ассоциации 25 января 1742 г. Окружной суд разрешил 60 диссентерам во главе с Джеймсом Пирпойнтом-младшим создать отдельную церковь в Уайт-Хейвене, вскоре ославленную Старыми светочами как секту (29). И, наконец, одно из первых и самых значительных разделений  произошло в Нью-Лондоне после проповеди Гилберта Теннента и Джеймса Дэвенпорта в 1741 году. 29 ноября пять видных членов установленной церкви отделились от нее и начали встречаться в доме Джона Кертиса, а затем 115 человек разного состояния сформировали в городе отделенную церковь. Сепаратисты были заметно моложе конгрегационалистов, мужчины в среднем на 20, женщины на 12 лет (30). Большинство сепаратистов, кроме того, были более низкого социально-экономического положения, чем члены установленных церквей, и часто их мало что связывало с общинами.  Отвергнутый ранее ассоциацией, состоявшей из Старых светочей, Тимоти Аллен сформировал ядро сепаратистской церкви из т.н. Палатки пастуха - организации, которая готовила студентов к карьере странствующих  проповедников, и отверг традиционные колледжи. В мае 1742 г., когда Коннектикут поставил странствование вне закона, Аллен был приговорен к тюремному заключению, и Новые светочи Нью-Лондона обособились от установленных церквей (31). Несмотря на то, сепаратистские церкви пользовались лишь ограниченным успехом, в результате преследований правительства они усилили разделения, вдохновленные Пробуждением и радикальной фракцией Новых светочей.
В дополнение к разделениям, вызванных созданием отделенных церквей, эмоциональная экстравагантность странников в конечном итоге привела к росту оппозиции пробуждению. Тактика Джеймса Дэвенпорта, например, отталкивала не только членов официальной церкви, но и его друзей и коллег. Хотя низы продолжали верить в этот путь спасения, фанатизм Дэвенпорта подтолкнул классовые конфликты и начал разрушать общины по всей Новой Англии. В своем бунте против обычного служения Дэвенпорт стал нападать на образование и даже на личное чтение Библии. 20 июля 1742 года суд присяжных в Суффолке предъявил ему обвинение в ереси,  а затем изгнал его из Массачусетса на основании невменяемости (32). Дэвенпорт вернулся в Коннектикут, где он продолжал проповедовать до скандального кризиса с костром, произошедшего в Нью-Лондоне 6 марта 1743 г. Этот инцидент способствовал упадку сепаратистского движения и смутил Новых светочей, которые утверждали, что анархия никогда не должна возникать в результате возрождения. Под влиянием Уайлока в конечном счете Дэвенпорт отказался от своих принципов и признал энтузиазм опасным (33). Другие разъездные лидеры, такие, как Уайтфилд и Гилберт Теннент, также способствовали росту оппозиции и снижению влияния Новых светочей. Уайтфилд заявил, что служители "в значительной мере потеряли старый дух проповеди" и утверждал, что университеты погружаются во тьму. Эти обвинения и другие радикальные учения вызвали раздражение верхушки общества и служителей установленных приходов. Точно так же Гилберт Теннент выступал против известных служителей и, таким образом, нес угрозу традиции образованного служения (34). Осуждая обычное образование и установленное духовенство, разъездные проповедники  не только вдохновили разногласия между Старыми и Новыми светочами, но также усилили конфликты между классами и социальными группами. Пробуждение, кроме того, вызвало борьбу за власть между установленным духовенством и странствующими лидерами, что в конечном счете разрушало единство пуританской колонии. Конфликты и разногласия, возникшие из радикализма и крайностей Великого Пробуждения, привели к неизбежному снижению ее уровня в конце 1740-х годов.
Чтобы сохранить свою роль в качестве лидеров церкви и восстановить организацию и единство в собрании, несколько служителей начали нападать на радикалов. Великое Пробуждение вызов традиции респектабельности в колонии Коннектикут. Атака на видных членов общества и рост низших классов в сложной иерархической системе ослабили социальный порядок колонии и способствовали росту мобильности и демократии. Зимой 1742-1743, когда люди подвергали сомнению истинность Пробуждения, преподобный Чарльз Чонси атаковал многие его крайности. Либерал из Бостона и бывший сторонник Великого Пробуждения, Чонси написал в марте 1743 г. памфлет "Религиозные волнения в Новой Англии", в котором он осудил эксцессы возрождения, как кощунственные. В том же году в "Мыслях о религии в Новой Англии" Чонси заявил, что истинная религия "не есть тряска, судороги и трепет". Истинная радость, утверждал он, приходит от трезвой и послушной христианской жизни (35). Размышляя об энтузиазме в Новой Англии, Чонси отметил, что "не превозносимые болезни, а просвещенный разум всегда должен вести тех, что называют себя людьми" (36). Кроме того, служители Уиндхэма заговорили об ошибках в пробуждении, опубликовав в 1745 г. открытое письмо к нескольким общинам. Они были согласны с тем, что работа Божия может проявляться в таких знаках Святого Духа, как страх, ужас, исповедание греха, утешение и радость.  Они писали, однако, что многие люди были обмануты этим внешним опытом и стали превращаться в инструменты дьявола. В своем письме эти служители осудили пять основных убеждений, на которых настаивали Новые светочи, и заявили, что нет воли Божией отделять обращенных от остальных. Они отрицали мнение, что святые знают друг друга и могут распознавать истинных служителей по внутреннему чувству. В попытке защитить свою собственную роль в рамках сообщества эти служители осудили убеждение, что нужно самому быть возрожденным, чтобы проповедовать Евангелие, и что присутствие Бога возможно лишь на служениях с возрожденным проповедником. Наконец, они заявили, что Бог не оставлял их церкви и таинства в годы пробуждения (37), Чонси и служители Уиндхэма сформулировали мнение, общее для колонии, и успех их выводов помог дальнейшему ослаблению возрожденческого движения.
Поскольку радикалы столкнулись с оппозицией со стороны всех фракций и установленных служений,  колониальное правительство начало регулировать деятельность Новых светочей и преследовать инакомыслящих. В 1743 году Ассамблея Коннектикута отменила акты о терпимости 1708 и 1727 г., которые увеличили объем привилегий и дали возможность Новым светочам действовать как им хотелось. Было также запрещено формирование новых церквей без письменного согласования с законодательным органом колонии, что сорвало создание сепаратистских групп (38). В "Акте по регулированию злоупотреблений и исправлению нарушений в церковных делах"  правительство заявило, что странствующие проповедники вызывают разногласия, разрушающие церковную конституцию, установленную законами колонии, что только мешает росту благочестия. Этот закон запретил разъездной евангелизм и лицензирование служителей вне Сейбрукской платформы. Он также указал, что служители, которые проповедуют за пределами их собственной общины, не могут рассчитывать на зарплату и что любой иностранец, который начнет проповедовать,  будет изгнан из колонии (39). Этот закон и отмена закона о толерантности привели к отлучениям, арестам и даже лишению свободы за церковный сепаратизм или уклонение от налогов на поместные церкви. Несколько ривайвелистов  были изгнаны из Йельского университета за участие в деятельности Новых светочей, а другие смещены со своих постов (40). Очевидно, что такие ограничения и особенно ликвидация разъездного евангелизма как самого влиятельного аспекта движения, а затем гонения на инакомыслящих помогли подавить Великое пробуждение менее чем через десять лет после его начала.
Хотя Великое Пробуждение продолжалось лишь с 1735 по 1745 год, оно не только усилило Церковь, но и стимулировало образование и способствовало разделению церкви и государства. С тех пор, как странствующие проповедники вдохновили множество людей изучать Библию, верующие все чаще стали уделять внимание образованию вместо игр, музыки и других форм развлечения. Великое Пробуждение повлияло на основание престижных университетов, в том числе таких, как Принстон, Браун, Рутгерс, Дартмут, Вашингтон и Хэмпден (41). Другим его результатом стала веротерпимость, исключавшая наличие государственных церквей (42). Таким образом, Великое Пробуждение глубоко повлияло не только на дела Церкви, но также на гражданское правительство и образование. Кроме того, оно  осуществило значительное социальное выравнивание и привело к увеличению религиозной терпимости в колониях. Пробуждение подчеркнул неотъемлемую порочность человеческой души, ибо оно учило, что все люди являются грешниками в глазах Бога, независимо от класса. Общие переживания объединили богатых и бедных под общим самосознанием, и социальное участие резко увеличилось (43).
Джеймс Дэвенпорт заявил, что право выступать публично есть дар Святого Духа, и новый, неформальный язык богослужения возник там, где все члены собрания получили право голоса в церковных делах. Поскольку возрожденцы учил, что радость и спасение были доступны для всех мирян, независимо от класса, это было вливанием демократии в церквях, которое в конечном итоге привело к подъему демократии и социальной мобильности в обществе. Разделения в эпоху Пробуждения с последующим упадком церковных монополий предоставили всем конфессиям возможность создания новых общин. Как ни странно, Великое Пробуждение способствовало религиозной терпимости, ибо сторонники всех конфессий и направлений получили возможность привлекать новых членов. Оно также установило свободу, утверждая, что религиозная принадлежность не обязанность, а право, которое мужчины и женщины могут свободно использовать. В конечном счете законы, допускавшие преследование странствующих проповедников и сама Сейбрукская платформа  были исключены из пересмотренного государственного законодательства. Во избежание социальных проблем, создаваемых церковными монополиями по штатам, в 1777 и 1784 гг. были приняты новые законы (45). Последствия Великого Пробуждения, поэтому, не были ограничены религиозной жизнью колоний, а влияли на всю жизнь колонистов на протяжении последующей истории.
Первое Великое пробуждение, которое началось более 250 лет назад, мощно повлияло на жизнь колонистов и религиозную жизнь региона. Будучи реакцией на ослабление нравов внутри Церкви, оно распространилось через слова странствующих евангелистов и стимулировало яркие обращения и мощную приверженность Церкви. Хотя в конечном счете движение пошло на убыль, а его крайности оттолкнули многих членов церквей, его последствия вышли за рамки колониальных границ и не окончились 1745 годом. Все конфессии испытали влияние возрождения, пробуждавшего благочестие и созидавшего стойкую набожность населения. Великое пробуждение, будучи всеохватывающим и драматичным, стало лишь первым в ряду пробуждений, зафиксированных в истории Церкви. На западном и южном фронтире американцы пережили Второе пробуждение 1800-х гг., которое также подчеркивало эмоции в отличие от разума, но отделяло спасение от предопределения (46). Даже сегодня Билли Грэм и его евангелизационные кампании на всей территории США есть лишь эхо религиозных движений, которые произошли более двух веков назад. Религиозная история - не линейный прогресс событий, но круг повторяющихся инцидентов, циклов мира и расстройства, тишины и пробуждения. Общее ядро убеждений и верований,  демократии, "явного предначертания" и спасения  образуют основу для динамичного американского общества. Историк Уильям Маклафлин указывает, что пробуждения и идеологические кризисы способны переопределить это ядро верований, что позволяет христианам считать себя и возрожденными людьми, и уверенными в себе гражданами. "Каждое новое явление Святого Духа дает новым поколениям понять природу искупления". Поэтому Великое Пробуждение - это не только влияние на ушедшие поколения американцев, но влияние на все человечество сегодня.

1 Mary Beth Norton, A People and a Nation (Boston: Houghton Mifflin Co., 1990) pp. 76-79, 94-98
 2 Patricia J. Tracy, Jonathan Edwards, Pastor (New York: Hill and Wang, 1979) p. 2
3 CC Goen, Revivalism and Separatism in New England, 1740-1800 (New Haven: Yale University Press, 1962) pp. 3-5
4 MH Mitchell, The Great Awakening and Other Religious Revivals in Connecticut (New Haven: published for the Tercentenary Commission of Connecticut by the Yale University Press, 1934) p.  2
5 Alan Heimert, The Great Awakening: Documents Illustrating the Crisis and Its Consequences (New York: The Bobbs-Merrill Company, 1972) p.  XXXI
6 Goen, p.  2
7 Invitation to George Whitefield from the Eastern Consociation of Fairfield County, October 7, 1740 as quoted in Richard L. Bushman, The Great Awakening: Documents on the Revival of Religion, 1740-1745 (Williamsburg: Kingsport Press, 1969) pp. 23-24
8 George Whitefield's Journals (Edinburgh: The Banner of Truth Trust, 1960) pp. 480-481
9 William Gaylord, letter to Eleazar Wheelock, 24 November 1740 as quoted in Bushman, pp. 39-40
10 Edwin Scott Gaustad, The Great Awakening in New England (New York: Harper and Brothers, 1957) p.  45
11 Diary of Nathaniel Cole, 23 October 1740 as quoted in Heimert, p.  44
12 James Davenport, as quoted in Monroe Stearns, The Great Awakening, 1720-1760 (New York: Franklin Watts, Inc., 1970) p.  44
13 Harry S. Stout and Peter Onuf, "James Davenport and the Great Awakening in New London," Journal of American History 71 (1983) p.  566
14 David S. Lovejoy, Religious Enthusiasm and the Great Awakening (Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1969) p.  68
15 Goen, p.  12
16 Jonathan Edwards, "Sinners in the Hands of an Angry God" as quoted in Monroe Stearns, The Great Awakening, 1720-1760 (New York: Franklin Watts, Inc., 1970) pp. 34, 38
17 Goen, p.  20
18 Stearns, p.  10
19 Jonathan Parsons as quoted in Heimert, p.  190
20 Jonathan Parson's Journal, April 1735, as quoted in Heimert, p.  196
21 Jonathan Parson's Journal, July 1741, as quoted in Stearns, p.  38
22 Joseph Tracy, The Great Awakening (New York: Arno Press, 1969) p.  145
23 Reverend Ebenezer Wight as quoted in Estelle S. Feinstein, Stamford from Puritan to Patriot (Stamford: Stamford Bicentennial Corporation, 1976) p.  155
24 Mitchell, p.  15
25 Goen, p.  31
26 Alan Heimert and Perry Miller, "The Great Awakening: Jonathan Edwards," Intellectual History in America: Contemporary Essays on Puritanism, the Enlightenment, and Romanticism ed. Cushing Strout (New York: Harper and Row, Publishers, 1968) pp. 37-39, 45
27 Bruce C. Daniels, The Connecticut Town: Growth and Development: 1635-1790 (Middletown: Wesleyan University Press, 1979) pp. 111-115
28 Heimert, pp. 399, 410
29 Goen, p.  86
30 Stout and Onuf, p.  562
31 Goen, pp. 570-572
32 Stearns, p.  44
33 Stout and Onuf, pp. 556-578
34 Stearns, p.  43
35 Ibid., p.  46
36 Heimert and Miller, p.  38
37 The Associated Ministers of the County of Windham, letter to the People of Several Societies of Windham, 1745, as quoted in Heimert, pp. 400-406
38 Daniels, p.  101
39 "An Act for Regulating Abuses and correcting Disorders in Ecclesiastical Affairs" published by Charles J. Hoadly, ed., The Public Records of the Colony of Connecticut, VIII (Hartford, 1874) pp. 454-457, and reprinted in Bushman, p.  58
40 Mitchell, p.  17
41 Stearns, p.  55
42 Mitchell, p.  20
43 Goen, p.  28
44 Stout and Onuf, p.  570
45 Mitchell, p.  18
46 Norton, p.  206
47 William G. McLoughlin, Revivals, Awakenings, and Reform (Chicago: The University of Chicago Press, 1978) pp. xii-xv

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn
(C) Все права сохранены. Коммерческое использование запрещено